Последний звонок

      Каким другом был Ли Минхо? Не сложно ответить. О — определённо хуёвым.       Когда начинаешь чем-то увлекаться, ни дать ни взять забудешь о чём-то, и это меньшее из возможных зол. Иногда бывает так, что забываешь о ком-то. И это куда хуже.       Отдушиной Минхо всегда были танцы. Когда он был совсем пацаном, казалось, только недавно на ноги крепко встал, тут же начал топать ступнями под старую песню, которую до дыр слушали родители. Нечасто хобби перерастает в будущую профессию, ведь перегореть любимым делом — проще простого.       Проучась вместе с одногодками в хореографической студии год, Минхо понял: ну его нахуй. Никто из ребят не был увлечён этим делом так, как он. Все делали это вяло, лишь иногда стараясь, и то, чтобы не вылететь. Это ужасно. Ужасно, что родители заставляют ребёнка делать то, что ему не нравится. А Минхо не нравились лишь дети, которые танцевали с ним.       Минхо злился, что они смели ходить на занятия с ним, когда им было абсолютно плевать на страсть и чувства, вложенные в танец. Потому что ему не плевать.       Именно поэтому теперь, когда ему двадцать пять лет, он хуже любой бабки на лавочке, которой лишь бы кого-то унизить своими ненужными высказываниями. Только вот он говорит всё по факту, хоть и грубо. Иногда люди не понимают по-хорошему и тогда приходится делать по-плохому.       Ли никогда не планировал сближаться с кем-то из своих учеников, но разве ж он мог устоять перед этими большими глазками и широченной улыбкой? Конечно, нет.       Тогда он открыл второй набор во взрослую группу при поддержке университета, чтобы иметь какую-никакую практику в обучении других людей. Тогда-то он и повстречал Джисона с факультета музыки и вокала.       Этот парень показался очень уверенным на первый взгляд, что немного разозлило Минхо, ведь у него было немало опыта с выскочками, которые приходили забавы ради. Но на деле он оказался очень чутким и ранимым малым. Минхо ещё долго думал, который Джисон настоящий.       Знакомиться с Джисоном было тяжело. Он всячески отказывался раскрываться в танце, хотя если постараться, мог давать хорошие результаты. Из-за этого у них и было много ссор. Скованность Джисона мешала команде, хотя видна была лишь профессионалу: человек, не ведающий в этой сфере, даже не догадался бы, что что-то не так.       Минхо не хотел ругаться со своими подопечными, ведь за них отвечал головой на отчётном выступлении перед ректором. Но, блин, как же тяжело ему пришлось с ним. Когда Хан оставался один после занятий, Минхо ненароком заставал его упражняющимся перед зеркалом, и, поверьте, он определенно не бревно. Изгибается так, что Минхо аж рот разинул от удивления. Вот поэтому и бесился, когда он не мог сделать что-то простое, жалуясь на то, что «не может». Всё он может, врёт только. Зачем?       У Минхо не было времени на то, чтобы вытягивать из Джисона за ниточки то, что ему было нужно. Самым верным решением в его глазах было пригласить его к себе выпить и посмотреть фильм, однако Хан почти сразу отрицательно мотнул головой, говоря, что он занят. Занят. У него есть кто-то. Минхо отнекивался, говоря, что просто хочет с ним подружиться, но Джисон был непреклонен. Согласился лишь тогда, когда Ли убрал из предложения алкоголь и поставил условие: посмотреть его любимое аниме. Удивительно, что оно у них одно на двоих. Приятный бонус, так сказать.       И после этого они стали чуть ближе. На одну десятитысячную. Джисон всё ещё был ужасно забит, но, казалось, пытался открыться для команды, чтобы не подвести.       Благо, что Минхо дали команду очень рано, ведь отчётное выступление у него лишь в конце третьего курса, а он был лишь на первом. Сделали ему поблажку, за что он благодарен. Главной задачей было эту команду не растерять, ведь в любой день может случиться что угодно, и кому-то может разонравится это направление. На этот случай и придумали систему «уходишь — ищи замену». Джисон оказался той самой заменой.       Его стеснение удалось скрыть, и, в принципе, подвинуть в сторону, лишь спустя полтора года после начала их общих занятий. Что-то у него случилось, раз так резко изменился. Покрасил волосы, сменил стиль одежды и сам по себе стал более раскован. Минхо было выдохнул, радуясь тому, что, может быть, у них все получится, как внезапно Джисон начал пропадать, приходя на занятие через раз, а потом и вовсе пропал на два месяца. Не появлялся нигде: на парах обидно стоят «энки», а дни практики не засчитаны, эх, придётся отрабатывать.       Минхо не понял, в какой момент он стал переживать за этого несносного парня, который будто только сейчас, в двадцать лет, начал переживать свой переходный возраст. И Минхо бесился этому факту. Бесился, что ему не всё равно.       Нельзя ведь испытывать симпатию к тому, кто уже состоит в отношениях. Это неправильно. Но разве Минхо сделал это специально? Не он ведь ходил перед всеми весь такой из себя!       Кажется, он осознал свои чувства именно тогда, когда Джисон испарился отовсюду, будто исчезая, словно и не существовал вовсе. Минхо искусал все губы с мыслями о том, куда занесло этого мальчонку.       Ответ был куда ближе, чем он мог себе представить.       Его друг, Хван Хёнджин. Всегда маячил перед глазами, но никогда не вызывал желания поговорить или познакомиться. Минхо хватает своих знакомых, которых было даже больше, чем он хотел бы. Хотя, признаться честно, этот парень выглядел куда солидней, чем его дружок-школьник-переросток. Хёнджин имел пропорции модели, не меньше, но почему-то завис на курсе Минхо. Жаль, что он слишком поздно его нашёл, двигается он отменно.       Минхо очень удивил Джисона, появившись на пороге его квартиры с пакетом еды и соджу. Знал, почему-то, что не просто так он перестал появляться везде. Не прогадал.       Любовные дела чужих людей всегда мало интересовали его. Любовные дела в принципе никогда не интересовали его. Но не теперь, когда любовные дела касались его интереса.       Чтобы развести Джисона на разговор не потребовалось много сил, всего-навсего две бутылки соджу на двоих – и вуаля, Хан абсолютно чист перед Минхо душой и телом. В буквальном смысле.       Единственное, что Минхо понял в тот вечер, так это то, что Джисону изменил его партнёр и сделал это очень подло, обвиняя Хана в том, что устал уже терпеть его «нежелание», а Джисон просто боялся. У него не было отношений до этого, потому и всячески избегал тему интима. И Минхо определенно точно не собирался осуждать его за это, потому что понимает какого ему. Сам ужасно боялся, пока это однажды просто не случилось. Только попробовав, он узнал, что это чертовски приятно, пусть сначала и кажется, что всё очень страшно.       Ли поделился своим опытом, говоря, что главное – найти правильного человека, и страх уйдёт, сменяясь удовольствием. Джисон решил, что Минхо — его человек. Почему? Не знает.       Двум пьяным головам не нужны были объяснения или причины, они просто делали то, что твердило сердце. А сердце твердило одно: желание быть ближе.       Аккуратные и нежные поцелуи абсолютно точно не шли в пору с хаотичными движениями рук, резкими толчками и громкими стонами. Точно нет.       Всё произошло так быстро, что они и сами не поняли, как из одного стаканчика соджу они оказались голые, ужасно довольные и удовлетворённые в постели. Но тогда это был единственный правильный вариант для их пьяного разума. И Джисон понял, что это нестрашно. Почему-то с Минхо не было страшно.       Осознание произошедшего пришло лишь утром, когда алкоголь выветрился, сменяясь головной болью и отрывками случившегося. Полная картина резким ударом объявилась лишь тогда, когда спящий Минхо сжал рукой талию Джисона, пытаясь прижаться к нему ближе. Тогда-то Джисон понял, что натворил. Он чувствовал себя ужасно. Просто отвратительно.       Оцепенел от осознания. Застыл, да так, что казалось, не дышит.       Минхо отнёсся к случившемуся куда проще. Переспали — круто. Были ведь довольны, разве нет? Но, глядя на испуганного Хана, так и не скажешь. Весь дёрганный, нервный и молчаливый. Что не так-то?       А может, это для Минхо всё прошло круто? Он ведь переспал со своим предметом воздыхания, а от Хана ответных чувств не заметил. Неужели ему не понравилось? Нет, это бред. Он точно помнил, как Джисон выгибался под ним, прося ещё и ещё. Тогда в чём дело?       — Джисон? Ты со мной? — осторожно интересовался Минхо, пытаясь развернуть к себе Хана. Несмотря на то, что выглядел он обмякшим, развернуть себя не позволил, встречая расслабленную ладонь Минхо напряжённым телом. — Джисон?       А Джисон не здесь. Давно и далеко. Джисон потерялся в своих мыслях. Он винит себя в том, что позволил случиться тому, что случилось. Он переспал с Минхо. Переспал с едва знакомым человеком, но не смог сделать это с тем, кого любил? Господи, как ужасно! Слёзы застилали глаза, но Хан плевать на них хотел. Ему стыдно. Стыдно перед парнем бывшим парнем, стыдно перед Минхо, стыдно перед собой. Нет, ему стыдно за себя. Он никак не может оправдать это. Минхо красивый, но это не оправдание. Они выпили, но и это не оправдание! Ему нет оправдания. Он поступил, как ублюдок. Однако его мозг решил иначе, выставляя козлом отпущения в этой ситуации Минхо, мол, пришёл, споил его, а потом воспользовался. Да, именно так его разум решил перевернуть эту ситуацию. Да, неправильно, но что он может сделать?       — Это просто утро, Джисон, понимаешь? Просто утро и просто мы, ладно? Не думай ничего сложного, — Ли не мог точно знать, о чём размышляет Хан, но догадаться было не сложно. Этот парень не был тем, кто думает о проблемах вселенского масштаба. Простой парень с простыми проблемами. Всё просто. Вроде бы…       То утро навсегда останется отдельным воспоминанием для Минхо. Точнее то, с каким выражением лица и словами Джисон выгонял его из квартиры, бурча, что ненавидит его. И Минхо прекрасно понимал его, но вот то, что Джисон сделал тем же вечером, совсем выбило Ли из колеи.       Молчать во время звонка, когда сам и позвонил? Ладно, с этим бы Минхо смирился, всё-таки Джисон переживает тяжелый момент своей жизни. Однако Джисон говорил и говорил, сначала то, как он ненавидит парней, включая бывшего и Минхо, а потом рыдал, вспоминая всё то, что его Мён У делал с ним, не позабыв о ночи с Минхо, которая теперь почему-то не была чем-то из ряда вон выходящим. Кажется, Джисону пора к психологу.       Прошло три года. С тех пор отношения Минхо и Джисона стали куда ближе: они стали настоящими друзьями, сдали отчётный танец Минхо, получив высший балл и аплодисменты.       Узнавать друг друга было… забавно. Это происходило внезапно и совсем не кстати, но от того лишь интереснее.       Джисон узнал о том, что у него аллергия в тот момент, когда три шустрых кота Минхо обступили его со всех сторон, вызывая желание чихнуть почти что каждую секунду подряд, слезящиеся глаза и желание почесать нос шли в комплекте с первым пунктом.       И Минхо счёл это милым. Он всё ещё не отказывался от своих чувств, но глядя на то, как тяжело было другу после расставания, он просто не посмел бы наступить на свежую рану, заставляя её кровоточить вновь. Пусть и прошло три года, пусть это немало и обычно этого хватает на то, чтобы принять и отпустить — это не их случай. Джисон всё ещё очень сильно привязан к своему бывшему, отчего и звонит порой ему, плача и выпрашивая вернуться. Минхо бьёт ему по рукам, блокируя номер Мён У в смартфоне Джисона, чтобы неповадно было, а младшему хоть бы хны! Разблокирует ведь, а в следующий раз выйдет в туалет, чтобы не спалиться перед хёном.       Пристрастие Джисона к вечеринкам когда-то погубит его, ведь именно тогда он узнал, что ему изменяли. Там же он и ищет любовь своего бывшего, в бесконечных звонках тому, кому давно всё равно. Но как это объяснить влюбленному разуму? Сердце болит и просит любви от того, кто её давать не собирается. От этого ещё хуже.       — Это последний звонок, хён, прошу, — скулит Джисон под пристальным взглядом Минхо. — Мне нужно ему позвонить… Я знаю, он всё ещё любит меня, как и я его. Хён, пожалуйста…       — Джисон, он изменил тебе. Он втоптал твои чувства в грязь, а ты веришь, что он любит тебя?       — Он любит меня, иначе не может быть! Он столько раз говорил мне, что я у него самый лучший!       — Любил бы — не трахал твою подругу зная, что ты смотришь.       — Ты говоришь так потому, что сам никогда не любил! Испытав то, что чувствую сейчас я, ты бы понял! — до последнего рвёт глотку Джисон, но сто́ит Минхо аккуратно прикоснуться губами к его шее, весь боевой настрой сбивается, и Мён У будто и не существовало никогда.       — Джисон, отпусти его. Он поступил плохо и ни разу не поинтересовался тобой после вашего расставания. Это конец, ваши пути разошлись, — между чмоками твердит в очередной раз Ли, хотя прекрасно знает, что Джисону сейчас плевать, как и всегда. Плевать, когда его медовая кожа тает под чужими губами, когда хочется большего, когда он получит это большее.       — Да-а, хён, так хорошо… — всхлипывает Джисон, подмахивая бёдрами навстречу Минхо, чтобы их тела были ещё ближе, чем они есть. — Твой член такой идеальный для меня, такой хороший…       Минхо честно хочет прекратить успокаивать Джисона своим членом и губами. Хочет, но не может. Как минимум потому, что иначе Джисон не перестаёт говорить о мудаке бывшем, как максимум: он не хочет прекращать целовать Джисона. Это кажется ему смертью. Не иметь возможности быть так близко к Джисону куда хуже смерти или любых увечий, любой боли, любых травм.       Потерять Джисона — главный страх Минхо.       За столько прожитых лет, за столько времени, которое он знает Джисона, он понял: это не увлечение. Он живёт Джисоном. Не получается иначе.       Можно ли назвать это любовью? Нельзя дать точный ответ, но это похоже на то.       А ещё Джисон всё ещё очень злится на Минхо, когда утром просыпается с ним голый и удовлетворённый. Потому что понимает, что случилось. Снова злится. Снова вспоминает события трёхлетней давности, считая, что именно его связь с Минхо рассорила их с Мён У.       И опять понимает, что это не так. И от этого больнее.       — Где мой телефон? — хриплым голосом спрашивает Джисон, ведь ночью он не думал о том, что будет утром с его голосом, оттого и стонал так громко, как только мог.       — Тебе не надоело? — ворочается Минхо, сонно потягиваясь на тёплых простынях.       — Не надоело что?       — Унижаться.       — И перед кем это я унижаюсь?       — Не заставляй меня произносить это каждый раз, когда ты напиваешься. У меня скоро нервный тик с тобой случится.       — Я не унижаюсь перед Мён У, ясно тебе? — и снова он злится на Минхо, а не на того, кто из яркого и доброго парня сделал раздражённого и закрытого Джисона, не знающего, как справиться с болью, кроме как напиться и забыться в очередной раз.       — Джисон, я знаю, что ты не воспринимаешь мои слова об этом человеке, но ты действительно считаешь, что после того, как он изменил тебе, ты будешь ему нужен? Джисон, он уже выбрал не тебя, прекрати это.       — Это не твоё дело! Ты ничего не понимаешь, он меня любит!       — Ты в этом так уверен?       — Да!       — Неужели? Хорошо, давай проверим это?       Джисон нервно кусает губы, у него сейчас начнётся тахикардия из-за этих громких гудков, которые словно стреляют в его сердце пулями с ядом, который медленно и больно очернит его и без того израненное сердце.       — Алло?       — Это номер Мён У?       — Да, а кто спрашивает?       — Меня зовут Хи Вон, я его бывший одноклассник, я недавно вернулся в Сеул, хотел встретиться с ним. Позвольте узнать, с кем я разговариваю сейчас?       — Я его девушка, Чхве Са Ран, приятно познакомиться. Я передам ему, что ты звонил, когда он выйдет из душа, я… — Минхо не даёт ей договорить, сбрасывая звонок.       — Что и требовалось доказать. У него есть девушка. Это твоя подруга, Са Ран, забыл? — Минхо не хочет разбивать Джисону сердце уже в который раз, но иначе Хан не поймёт, что пора уже что-то менять в своём образе жизни.       — Это неправда! Он говорил мне, что его не интересуют девушки! Она делает это, чтобы поссорить нас!       — Джисон, прекрати этот цирк! Ты ему не нужен, он давно забыл о твоём существовании, он живёт дальше, так живи дальше и ты! Он может существовать с мыслью о том, что он изменил тебе и он ни капли не раскаивается, тогда почему ты должен страдать по нему? Просто, блять, живи дальше! — Ли правда пытается быть мягче, но Джисон буквально бьётся головой об стену, пытаясь вернуть бывшего. Чёрт, да он живёт мыслью о том, что они вместе и это его ошибка, что они расстались.       — Нет же! Он… он любит меня…! Любит же? — его голос надрывается и на лице появляется толика сомнения, а за ней ещё и ещё.       — Иди сюда, — подзывает его Минхо, раскрывая свои руки в приглашающем жесте. Джисон крепко жмётся к его голой груди, вдыхая запах его волос, с ночи пахнущий шампунем с ароматом карамели.       Он так сильно любит Джисона, так сильно переживает за него, но что он может сделать в этой ситуации, если Джисон так сильно погряз в этом? Он будет любить его, несмотря ни на что. Несмотря на то, что после тёплых объятий он пошлёт его далеко и надолго, говоря, как сильно ненавидит. А вечером он снова будет самым нежным и трепетным для своего хёна. Чёртов Мён У, разрушивший этого парня в щепки.