***
При виде больших фар Сквидвард понял, что они уже в западной части центра Бикини Боттом. В самой шикарной части города. Свет этих ламп описывал зигзаги по мере приближения к старому театру. В теле осьминога, казалось, напряглись все мышцы, и он ощутил сильную дрожь в конечностях. Он попытался её скрыть, но он знал, что Губка Боб всё заметил с соседнего сидения. Сквидварду было противно такое чувство. Чувствовать себя ничтожным и невлияющим на ситуацию. И он просто ненавидел показывать себя таковым. Глубоко вдыхая, он постарался успокоиться, зная, что вряд-ли сможет показаться на глаза Сквильяму. Но, почему-то, это его только выводило его из себя. Он ощутил лёгкое, нежное похлопывание руки с пальцами по его бедру. – Всё с тобой будет хорошо, милый. Губка Боб попытался помочь сочувственной улыбкой. Сквидвард в ответ помрачнел. – Мне не нужно утешение, ладно, Боб? Всё будет нормально. Обычно утешение требовалось губке с ОКР, что беспокоилась чуть ли не обо всём на дне морском. Сквидвард ненавидел становиться тем, кому нужна поддержка. Он просто не был таким. – Ладно... На пути в театр они поняли, насколько он большой. И насколько здесь много операторов, фотографирующих рыб, заходящих в него. „Чудно. Хоть кто-то тут разумный и не тратит всю плёнку на Сквильяма.” Сквидвард улыбнулся шансу аудитории по всему океану засвидетельствовать его истинный гений. Пусть и только на фото. – Остановите здесь, – сказал он водителю, прежде чем открыть дверь и выйти. Его мгновенно атаковали папарацци. Они подносили микрофоны ему в лицо и неистово задавали вопросы. Сквидвард широко улыбнулся всем и начал отвечать, кому мог. Губка Боб вышел из-за его спины с румянцем от всего внимания к нему, к которому не привык. Он захихикал и помчался к Сквидварду, что держался на расстоянии от лимузина. – Так, я слышал, Вас зовут Сквидвард? – нерешительно уточнила рыба-репортëр, – И Вы помещали ту же школу, что и многоуважаемый Сквильям Фэнсисон? – Что ж, верно, я почтëн, что Вы меня узнали, – эго Сквидварда выставилось напоказ, почти такое же огромное, как театр, – И мы были коллегами, да. Но что Вы не слышали, так это то, что я, между прочим, был более- – Сквидвард! На горизонте образовался Губка Боб, что слегка трясся вверх и вниз в попытках протиснуться сквозь толпу. – Нашёл. Пойдём внутрь, – он ухватил руку осьминога. И как только ухватил, миллионы вспышек камер зажглись, чтобы запечатлеть момент. Сквидвард чуть вспотел и разозлился на парня, не только перебившего его, но и взявшего за руку на публике. Особенно перед кучей объективов. В начале отношений осьминог объявил, что отказывается показывать чувства на публике из страха чужого мнения. Губка Боб неохотно, но согласился. И Сквидвард был зол, что тот выбрал именно этот день, чтобы нарушить обещание. – И кто же это может быть? – репортëрша сунула микрофон Сквидварду в лицо. – Эм... он... а... Он не мог придумать, застыв на месте. – О, я Губка Боб Квадратныештаны! Боб это прокричал, обнял руку Сквидварда и прижал её к себе. – Я его парень. И густо покраснел. – Б-Боб! Сквидвард ощутил шкурой, как камеры засняли этот момент. К его лицу прилила кровь, которую было прекрасно видно на бледной коже. – Ох... ясно. Рыба не скрыла своё отвращение и сразу пошла дальше. Операторы ушли вслед за ней с усмешкой, и Сквидвард свирепо посмотрел губке в глаза. – Губка... Боб... Что я сказал о- – Прости, милый, сорвалось... Он извинился довольно громко. Прохожие, повернувшись на них, смогли узреть, как губка виснет на Сквидварде. Он вырвал свою руку из чужих. – Кончай с кличками. Губка Боб сохранял радостный настрой. – Прости... Пойдём внутрь? – Да, – пробормотал осьминог, пытаясь согнать с лица краску. Пока ещё больше рыб их снимало, он заметил, что число папарацци убавилось внутри помещения. Посреди комнаты находилась огромная сцена, посреди которой в свою очередь стоял маленький стул с подставкой сбоку. По всей аудитории в ряд расположились стулья. Как для "близких друзей" Сквильяма сидения для них были зарезервированы, как и для Патрика, Сэнди, мистера Крабса и Планктона. С началом поиска своих мест, Сквидвард ощутил, как Губка Боб сжал его руку. – Боб... Он расслабился, не завидев рядом никого с камерами. Но он всё равно был раздражëн, ведь рыбы прибывали. С ними были только другие особенные гости, которых пригласили на пораньше, чтобы «пообщаться». Прежде чем Сквидвард мог договорить, его перебила Сэнди, что внезапно заметила их из-за большого буфетного стола в углу помещения. Она с улыбкой подбежала к паре. На ней было прекрасное чëрное вечернее платье с блёстками. – Привет, Губка Боб! Она быстро его обняла и быстро отпрянула. Она приметила его костюм, и её глаза заблестели. – Какой у тебя славный костюмчик! А ты умеешь выбирать гардероб. – Авв, спасибо, Сэнди! Твоё платье тоже красивое, – Губка с восхищением глядел на её одеяние. Сэнди широко улыбнулась. – Спасибо! И тебе тоже привет, Сквидвард! Она одарила мрачного осьминога улыбкой. – Честно, не думала, что вы придёте. Но я рада, что вы здесь! – Да, мы это обдумывали, ведь Сквидди был довольно прилипчив утром. Боб сказал это отчётливо и захихикал. У Сквидварда загорелись щёки и забегали глаза. – Боб! Сэнди просто хихикнула и глянула на них, держащихся руками, что сложились в замочек. – Авв, вы очаровательнее ушка майского жучка! – произнесла она с южным акцентом. Только она знала, что они встречаются. Губку Боба озадачило это выражение, но он всё равно мило улыбнулся. – Верно? – он приобнял Сквидварда. Тот ощутил, как вскипает от злости. Он отодвинул Боба и нервно посмеялся. – Так, почему б вам не присоед'ниться? Все уже здесь, ну, кроме Планктона. Она вернулась за стол. Стоило ей отойти, Сквидвард прожëг Губку Боба взглядом и резко шипяще прошептал: – Губка Боб! Нельзя говорить такое на людях! – П-прости, но Сэнди это показалось смешным! – Да, что ж, некоторым от не смешно, ясно? Сквидвард старался сохранять спокойствие и положил руки на плечи губки. – Так... пожалуйста... можешь- – Так, так, так. При-ве-еееееет, Сквидди! Сквидвард замер, услышав голос своего соперника. Он обернулся и увидел свою копию в длинной шёлковой чëрной робе. Копия широко улыбнулась и подняла монобровь. – Так, я ничего не прерываю, верно? Его взгляд скользнул вниз на руки на плечах Боба. – Э-э, нет, вовсе нет! Сквидвард резко убрал руки и тревожно улыбнулся старому знакомому. – Ха, похоже, ты потеешь, как и всегда, Сквидди, дорогой, – Сквильям скрестил руки на груди, – Боишься моей богоподобной ауры? Сквидвард нахмурился. – Ну, я бы не назвал тебя «богоподобным», Сквилли, дорогой, – передразнил он слова и манеру богача, – То, что ты умеешь в живопись и музыку, не делает тебя идолом. – Да, и, думаю, что из всех рыб в мире тебе это известнее всего. Ты какой угодно, но не богоподобный. Он высокомерным тоном посмеялся над собственной шуткой и похлопал Сквидварда по руке у плеча. – Не волнуйся, однажды дорастëшь. – Плевать... – пробубнил Сквидвард. Он хотел бы придумать ответную колкость. Сквильям обратил внимание на Губку Боба позади того. – Губëночек! – радостно воскликнул он и запечатлел на щеках Боба по паре приветственных поцелуев, – Рад, что ты здесь! Губка Боб слабо покраснел. – Хи-хи, что угодно ради твоей прекрасной игры! Не могу дождаться! Сквидварда придушила злость, когда Боб пошёл против него. – Ох, благодарю, я знаю, что ты просто сгораешь от нетерпения, – Сквильям в шутку помял щёки губки. Затем его глаза устремились на костюм того. – Губчик, этот костюм абсолютно великолепен! Он придержал его часть рукой, глядя с изумлением. – Ты обязан рассказать, где нашёл его! – Где-то в центре, – Боб сиял от похвалы, – Тебе правда нравится? – Нравится? Он потрясающий! – Сквильям собрался осмотреть каждую мелочь и деталь, – Знай я, что есть такие наряды, я бы не надел эту робу! Конечно, это чистый шёлк... Он провёл по ткани своей одежды. И его взгляд поднялся на костюм Сквидварда. – Сквидвард, вижу, ты как всегда безвкусен в выборе гардероба. Губка Боб хихикнул. – Я сказал, что если он хочет позаимствовать мой, то я не против! Но он настоял на этом старом... Он подтолкнул Сквидварда локтем. – Не знаю, как давно он у него. – Ну, он явно не из этого десятилетия, это точно. Осьминог и губка взорвались смехом. Лицо Сквидварда погорячело от унижения. Его возмутило, как Боб с ним поступает. Тот обещал поддерживать его, а теперь смеётся над ним на пару со Сквильямом. – Что ж, раз мы закончили с приёмом гостей, – тот указал на буфет, – Угощайтесь, пока не прибыла остальная публика. И перед тем, как присоединиться к другим, он прошептал Сквидварду на ухо: – И это 30 тысяч проданных мест. Сквильям попрощался победной улыбкой и ушёл наслаждаться беседами. Сквидвард ощутил, как его руки сжались в кулаки. Губка Боб сбоку смеялся. – Авв, видишь, Сквидвард, он не такой уж плохой! Он очень вежлив! – Как... ты... смеешь?! Осьминог отскочил прочь и посмотрел в глаза Боба с ненавистью. – Смею что? – губка невинно заморгала. – Т-ты... теперь с ним заодно? – Сквидвард очень старался сохранить самообладание, ведь Сквильям ушёл недалеко, – Кажется, ты говорил, что будешь меня поддерживать! – В смысле заодно? Я просто был дружелюбным. – Ты подстрекал его, Губка Боб... – Сквидвард прорычал и почувствовал, как кипит его гнев, – Ты вёл себя совсем как он... – Всё в порядке... Тут все наши друзья, – Боб улыбнулся взбешённому осьминогу, – Просто сделай глубокий вдох! – Ты меня просто унизил! Крик Сквидварда привлёк внимание нескольких прохожих. – И ты хочешь от меня глубокий вдох?! – Я могу помочь! – Боб повис на шее осьминога, – Успокойся, Сквидди... Сквидвард в ужасе откинул его. – Не. Зови. Меня. Так! – прорычал он сквозь стиснутые зубы. – Но мне так нравится, Сквидди, – прошептал Боб и снова обернул руки вокруг его шеи. И... Прежде чем Сквидвард мог среагировать, страстно поцеловал в губы. И сразу же толпа залилась свистом и воскликами «уууууууу». Прибыло несколько постоянных гостей театра, принявшихся снимать происходящее. Рыбы громко хихикали и звали на бис, пока Губка Боб продолжал поцелуй. У мистера Крабса отвисла челюсть от этой картины, так как он не ожидал увидеть такого личного момента между своими подчинëнными. Но челюсть Сквильяма практически упала на пол. Сквидвард похолодел и отшвырнул Боба на пол. Тот устремил на него взгляд, полный отчаяния из-за внезапного отвержения. – Сквидвард..? – прошептал он. Прежде чем Сквидвард смог заорать, в гробовой тишине он услышал смех Сквильяма. Он хохотал, а все ждали, что он скажет, когда закончит. – Так, так, так, Сквидди, похоже предсказание выпускного комитета сбылось. По результатам голосования, ты был избран как лучший кандидат на сосание шаров... и только погляди, где ты оказался! Он загоготал ещё громче. И все присоединились. И стали тыкать пальцем в Сквидварда. Не в Губку Боба. А в него. – Ого, ну и педик! – расслышал он тихий голос Планктона издалека. И на этой фразе воспоминания обрушились на него, как тонна кирпичей.***
Сквидвард с его длинными, вьющимися золотыми локонами стоит вне класса своей музыкальной группы во время занятия в другом кабинете. Он должен встретиться здесь со Сквильямом на очередной сеанс ласок. Урок закончится где-то через 5 минут, так что он знает, что времени будет мало, прежде чем все войдут и застукают их. Он сделал своей задачей не дать остальным разнюхать, что он гей. Он знает, что уже достаточно не популярен. Он не хочет, чтобы его били и колотили ещё и за гомосексуальность. И ему повезло, что Сквильям тоже хотел сохранить еë в тайне. С его-то гадким характером Сквидвард когда-то ожидал, что тот разболтает секрет всей школе в первый же день. Но с начала отношений когда-то злодейский осьминог обратился добродушным. Даже предложил каждый день встречаться здесь для уединения. Удивительно, как их ещё не поймали. Сквидвард быстро заглянул в один из классов свериться со временем. Ещё 4 минуты. Где он? И вот он услышал сладострастный голос своего парня из конца коридора. – О-о-о-о, Сквидди! Довольно громкий. Сквидвард обернулся, чтобы увидеть нарядного молодого осьминога, соблазняюще приподнимающего свою струящуюся монобровь. Он подбежал навстречу и окинул того осуждающим взглядом. – Сквильям, нужно приходить пораньше, если хочешь, чтоб никто не узнал... Он именно прошептал это на случай, если рядом ходят учителя. Сквильям усмехнулся и широко ухмыльнулся. – Знаешь, я не меньше тебя хочу всё скрыть, но ты слишком волнуешься, Сквидди, дорогой. Он приподнял монобровь и обернул руки вокруг шеи Сквидварда. В один момент всё напряжение покинуло его тело, и он обернул свои руки в ответ. И криво улыбнулся. – Прости... Просто... Его глаза метались по сторонам, пока мозг придумывал, что ему сказать. – Я забочусь о нас, вот и всё. Сквильям закатил глаза. – А я забочусь о своём особняке за миллионы долларов, а теперь поцелуй меня, сексуальная ты бестия! Он издал рык и накинулся своими губами на чужие. Сквидварду нравилось слышать эту его кличку в свой адрес. И этот его сексуальный кошачий рык. Он ответил на поцелуй с такой же мощью, полностью теряясь в моменте. Казалось, всё вокруг просто исчезло. Были только он и Сквильям, что теперь налегает на него, пытаясь сдержать возбуждение. Ещё никогда это не было так приятно. Иногда они словно клевали друг друга в щёки, чмокали, но никогда не занимались чем-то настолько погружëнным в действие. И каждая секунда заставляла Сквидварда мечтать, чтобы этот урок длился вечно. И это напомнило. Разве звонок не... Последним звуком оказалась последняя трель звонка, что трезвонил уже 20 секунд. Они буквально заглушили еë друг для друга. И теперь единственными звуками были шокированное ахание и смешки. Злобные смешки. Сквидвард в панике распахнул глаза, чтобы понять, заметил ли Сквильям то же самое, и за долю секунды он разглядел такой же шок на лице своего парня. Что сменился яростью. Следующее, что Сквидвард застал – это то, как его со всей дури толкнули в стену, отбросив через весь коридор, и как его голова закружилась от удара о бетон. Со странным ощущением, он разлепил веки и увидел, как Сквильям прожигает его взглядом, полным злости, с противоположного конца коридора. „Ты... меня оттолкнул?” Ученики поблизости посмотрели на него с удивлением и в замешательстве. И тогда: – Что ты, во имя Нептуна, по-твоему, вытворяешь, Сквидвард? Тон Сквильяма требовал ответа, и тот приблизился на шаг. – Ты не просто нищеброд, а ещё и извращенец? „Я не ослышался? Или это от удара? Нет...” Когда Сквидвард моргнул, чтобы стало яснее, Сквильям уже возвышался над ним и испепелял взглядом, полным отвращения. И опустошения. Он от него отвернулся. Его собственный парень. – Какого хрена ты несёшь?! Как вдруг его гневная тирада оказалась прервана ударом бирюзового кулака. Придерживая пульсирующий нос, Сквидвард поднял глаза на то же выражение омерзения. – Хватит втягивать меня в свои больные фантазии. Я не смазливый мальчик вроде тебя! Сквидвард сморгнул. И ощутил ком в горле, и не из-за мощного удара в лицо. – Скв-Сквильям..? – хрипло пробормотал он. – Даже не подходи ко мне больше, больной ублюдок! Сквидвард видел, как тот подделывал лицо оскорблëнной жертвы, прежде чем он покинул класс, тяжело дыша, будто только что получил психологическую травму. Сквидвард не успел и подумать над произошедшим, как вокруг него уже столпились все ученики. Некоторые из которых смотрели со злорадством, а некоторые – с ненавистью. И вдруг к нему стали приближаться. Он прекрасно знал, что его ждёт, поэтому изо всех сил попытался встать в надежде убежать, как одна из крупных рыб схватила его за ворот рубашки и впечатала его в стену. Рыба угрожающе зарычала над осьминогом, что рванулся как мог, чтобы вырваться из хватки. Но ему помешал бросок через весь коридор к другой стене. Бросок его тела. Он почти потерял сознание. Пока мир темнел, он успел застать пинки по своим ногам и лицу и собственные жалкие, еле слышные вопреки усилиям звучать надрывно просьбы остановиться. Но никто не остановился, а пока его зрение затуманивалось, Сквидвард услышал последний комментарий от одного из уходящих в свой класс. „Ну и ëбаный пидрила.” И не от кого-то там. От Сквильяма Фэнсисона. Его парня.***
Его собственный парень назвал его пидрилой. Предательство. Боль. И это причинил ему его новый парень. Он встал на сторону его бывшего. И история повторяется. Ужасные картины покинули разум Сквидварда, когда его взгляд лихорадочно заметался по сторонам на лица рыб, смеющихся в лицо ему. Мистер Крабс и Планктон на его плече выглядят встревоженно. Сэнди наблюдает с утешающим взглядом. Но его зацепило одно лицо. Сквильям не смеялся. Не успел он углубиться в эту картину, Сквидвард ощутил, как его тянут за рукав. – С-Сквидвард..? Он услышал тихий осторожный голос Губки Боба. Он звучал так, будто собирался извиниться. Голоса и лица насмехались над ним, и он ощутил краску по всему своему лицу. Он хотел бежать и убираться прочь. Но какой толк? Весь Бикини Боттом видел, включая его заклятого соперника. И уже ничто не могло это изменить. Сквидвард почувствовал ещё одно потягивание его костюма, и, внезапно, оно вернуло его в реальность. Все старые мысли и воспоминания вернулись в туман. Всë, что было слышно – надрывный смех тысяч ртов, пронзающий уши. И видно Губку Боба, что печально стоит пообок. Презрительно сощурившись, Сквидвард уставился на него с чистой ненавистью. – Т-т-ты... Только это он и мог процедить сквозь зубы. Наконец, смех стал ему по горло, и он сорвался. Налитые кровью глаза устремились на сборище. – ЗАТКНУЛИСЬ ВСЕ! Прокричал он во всю глотку. И почувствовал, что вокруг него обернулись чужие руки. – Сквидвард, всё в порядке... Прошептал ему Губка Боб. В порыве ярости он так резко отдëрнул руку, что несчастная губка рухнула на пол. Она удивлëнно взглянула на него. – Нет, НЕ В ПОРЯДКЕ! Рявкнул Сквидвард, с выпученными глазами ткнув рукой на лицо Боба. – Ты отнял у меня шанс впечатлить хоть КОГО-ТО и РАСТОПТАЛ, как только высунулся из того лимузина! Я сказал, как волновался, и за МЕСЯЦЫ до этого сказал, что нельзя делать на людях! Он погрузил руку ещё глубже в губчатое лицо со взглядом готового убивать. – Я даже не знаю, на кой я тебя взял... Ты самый ТУПОЙ, БЕЗМОЗГЛЫЙ, НЕНОРМАЛЬНЫЙ, ПРИДУРОШНЫЙ, ПОЛОУМНЫЙ, СУМАСШЕДШИЙ И ПУСТОГОЛОВЫЙ ИЗ ВСЕХ, КОГО МНЕ ДОВЕЛОСЬ ВСТРЕЧАТЬ! И если б не моя похоть, МЫ БЫ ДАЖЕ НЕ СОШЛИСЬ! Закончив, он сделал глубокий вдох и указал на двери. Его ноздри раздулись от гнева, но и от обиды. Его крики перестали отдаваться эхом. – А теперь тащи отсюда свою жëлтую задницу, потому что я больше НИКОГДА не хочу видеть твоë лицо ОПЯТЬ! Виду Губки Боба подходило только слово «убитый». Совершенно убитый. Его глаза залили слëзы, а нижняя губа задрожала. Он всхлипнул, пытаясь выдавить из себя слова. По злым глазам своего парня он понял, что его слова – правда. И не смог этого вынести. Он помчался к Сэнди и Патрику, что приняли его в объятия, и тот заревел в их платье и смокинг. Сквидвард получил в свою сторону их неодобрительные взгляды. Он глубоко вдохнул и открыл глаза после нервного срыва. Вокруг него он видел лишь чужие глаза, смотрящие только и прямо на него. Он услышал плач Губки Боба из-за разбитого сердца. Его вид раздражает. – Почему ТЫ-ТО рыдаешь? Это меня опозорили на глазах сотен рыб! Сотни рыб заговорили. – Да. А ещё ты самый мерзкий гад на всей Земле! – проорал басом мужчина рядом с ним. – Какого чëрта с тобой не так?! – Бедняга... – Ты, подонок, в чём твоя проблема?! – ТЫ ОТВРАТИТЕЛЕН! Сквидвард и без зеркала знает, что горит от злости. Обругивают только его. Его парень предал его. Он не мог это вынести. – ТАК! ЗАТКНИТЕСЬ ВСЕ! По его выкрику воцарилось молчание. Даже Губка Боб повернулся к нему от страха, но вернулся в объятия своих друзей, снова заливаясь слезами. Сквидвард ощутил, как по его венам текут боль и обида от предательства, и сдержал собственные слëзы. Горячие слëзы ненависти. – Очевидно, что вам всем я тут не нужен. Будь нужен, вы, простофили, не оскорбляли бы меня, меня бы не предал мой парень и не обходил бы мой самодовольный школьный соперник! Он кинул убийственный взгляд этому осьминогу, который, к удивлению, выражал своим сочувствие. Он не прожигал его глазами. Больше не смеялся. Он выглядит жалостливо. Но Сквидвард не мог этого заметить из-за ослепляющего бешенства. – Так что я вернусь в свой жалкий дом, где я буду сидеть в одиночестве и ныть, как же я СОСУ ШАРЫ по сравнению со всеми вами! Он злобно направился к дверям. Пара скупых слëз стекли по его щекам, но он быстро их стёр, прежде чем кто-либо снаружи мог бы заметить. Напоследок, он повернулся к толпе. – Увидимся все в аду! На пути по красной дорожке ещё больше слëз покинуло его глаза. И вдруг, проходя по сцене, он услышал голос Сквильяма, в кои-то веки ласковый и сочувствующий. – Сквидвард, подожди. – Из всех рыб именно ты просишь меня подождать? – хрипло потребовал ответа один осьминог, повернувшись к другому. Лицо Сквильяма вытянулось в полном шоке, как только он увидел слëзы. – Сквидвард... ты что..? – Да, Сквильям. Я, блин, плачу, – выплюнул он, смахнув капли, – Ты счастлив? Разве не этого ты хотел целую жизнь? Опозорить меня перед всеми своими друзьями? Сквильям действительно выглядел так, что ему стыдно. – Сквидвард... Я не хотел- – Не хочу слышать! Он знал, что это может быть очередной уловкой для ещё большего его падения во всех глазах океана. – Я ухожу. Он повернулся и пошёл. – А Губка Боб? – Ты слышал. Я ему явно не нужен, если он хотел так выставить меня дураком. Сквидвард не остановился. Сквильям собрался ответить, как вдруг на его голову упал кусочек штукатурки. За этим посыпалась белая пыль, и тогда он поднял взгляд на гигантскую стеклянную люстру, держащуюся на ниточке в паре шагов впереди от него. Она болталась из стороны в сторону, удерживаемая тонким проводом. Медленно и незаметно рвущимся. Проследив за маршрутом Сквидварда, Сквильям резко понял, что ещё пара его шагов – и тот окажется под прицелом. – Скви- Его предупреждение прервал треск. Стеклянная тяжëлая люстра оторвалась от потолка, и было очевидно, что сейчас произойдёт. Снова обернувшись на зов Сквильяма, Сквидвард собрался надменно ответить. – Что ты- аааАААААААААА! Заметив стремительно надвигающуюся на него сверху люстру, он попытался убежать. Но она приземлилась на него ровно перпендикулярно. Его мир погрузился во тьму. Все в зале слышали его оборвавшийся вскрик, грохот разбитого стекла и треск раздробленных костей. И Сквидвард перестал дышать, не имея понятия, что другой осьминог, губка и остальные рыбы со всей округи трудятся, откапывая его тело из-под разрухи. Может, оно и к лучшему. Не ему с этим жить.