***
После Чуунин Шикен в Конохе и боя с Наруто, когда Шуукаку вырывается наружу, когда Наруто, такой же джинчуурики, плачет от сочувствия к нему — внутри Гаары что-то ломается, переворачивается, трескается. По песку, создающему абсолютную защиту, идут трещины, а под ними — живая душа. Гаара отчаянно хочет, чтобы его признали, и его признают. Медленно, нехотя, но признают — другого выхода нет. Титул Казекаге наследственный, и, хотя Гаара младший, выбирают не по возрасту, а по силе. Он сильнее Темари и Канкуро. После инаугурации это происходит впервые. Гаара заходит в кабинет, ранее принадлежавший отцу, скользит пальцами по столу, не решается сесть в кресло, так и стоит спиной к двери, перебирая бумаги. Позади слышит шаги, по звуку шагов сразу понимает, кто это. — Темари, — говорит, не оборачиваясь. — Я пришла тебя поздравить, — он все еще не обернулся и не видит, но чувствует, что она улыбается. Нежно и виновато, как всегда, когда улыбка предназначена ему. Сестра винит себя за то, что считала его чудовищем. Сестра не подозревает, что была права. Бой с Наруто изменил многое, но не это — Гаара перестал жить убийствами, желание отнимать чужие жизни погасло, но другое желание разгорелось лишь сильнее. — И у меня есть для тебя подарок. Гаара оборачивается. Темари держит в руках коробочку, перевязанную лентой. — Это письменные принадлежности. Тебе они пригодятся. — Спасибо, — он забирает у сестры подарок, ставит на стол. Письменные принадлежности пригодятся, у каге много бумажной работы, но думает Гаара не о работе и не о титуле, а о том, как красиво лучи закатного солнца падают на ее золотистые волосы. — Ты станешь прекрасным Казекаге, я уверена, — говорит Темари. Как сказать ей о том, что чувствует, Гаара не знает, и не умеет выражать чувства словами, поэтому показывает — шагает ближе и целует. Так не целуют сестер, накрывая губами губы. Почти сразу его щеку обжигает хлесткая пощечина, такая сильная, что голову мотнуло в сторону. Не больно. Вместо злости — почему-то странная радость: она не боится его. Если бы боялась, не ударила бы. — Что ты делаешь? — шепчет Темари. Гаара поднимает глаза и находит наконец нужные слова. — Я люблю тебя. Страх и злость в ее взгляде меняются на жалость, и вдруг он понимает, почему — Темари думает, что брат попросту не знает, как выразить чувства, от которых однажды отказался, и путает одну любовь с другой. Это обидно, это причиняет боль, ту самую, о которой он говорил когда-то дяде Яшамару. — Я люблю тебя, — повторяет Гаара, — не как сестру. Как девушку. — Сумасшедший, — шепчет Темари, неверяще качает головой и вихрем вылетает из кабинета. Они не разговаривают неделю. Потом она понемногу оттаивает, но все равно отдаляется, обращается к нему только по делу и не остается с ним наедине, и при любом удобном случае старается уйти на очередную дипломатическую миссию. Когда Гаара умирает, а после воскресает ценой жизни Чиё, между ними снова словно что-то меняется, ломается и переворачивается. Вечером Темари приходит к нему сама. В тот же кабинет, но закат — другой, и они — другие. — Я чуть с ума не сошла, — говорит Темари. — Если бы тебя не стало, я бы точно сошла с ума. Ее глаза сверкают каким-то незнакомым блеском. Гаара замирает. Шагнув к нему, сестра останавливается в миллиметре от его лица и спустя пять секунд целует первой — он не верит в реальность, но отвечает. Так жарко, словно внутри раскинулась пустыня. — Ты нужен мне, Гаара, — от ее слов он плавится, тает, вспыхивает пламенем. Нужен. Он ей нужен. Пусть это неправильно, пусть так нельзя, но он ей нужен, и это признание важнее любого признания в любви.***
Второй раз это случается после Четвертой Мировой, в одном из отелей Страны Железа, и с тех пор не заканчивается. У Гаары много дел: совещания, собрания, заключения договоров, он ездит из страны в страну, и Темари с ним — как советник Казекаге, как дипломат Суны. Канкуро тоже сопровождает их в роли телохранителя, и от него приходится скрываться. От всех приходится скрываться. Днем они сидят за столами переговоров, ночью — уединяются в номере очередного отеля, утром — опять брат и сестра, между которыми ничего нет и не может быть. Если Канкуро догадывается, то молчит — возможно, из желания сохранить хотя бы подобие семьи, пусть даже такой извращенной и искалеченной. Гаара понимает, что рано или поздно Темари придется выйти замуж, что ему придется отпустить ее, что вместе с ней он оторвет часть себя, но это необходимо. Они брат и сестра. Они должны это прекратить. Отношения брата и сестры — это аморально и запретно. Это плохо. Это неправильно. Все становится удивительно правильно, когда он нависает над ней в постели, когда осыпает поцелуями каждый сантиметр тела, когда берет ее, когда она отдается ему. Темари тоже его любит, и это заставляет терять голову. Гаара умеет говорить вдохновляющие речи, управлять деревней и сражаться с могущественными противниками, Гаара получает звание главнокомандующего войском Альянса Шиноби, Гаара самый молодой из пяти каге великих стран, но заслуживает их уважение. Рядом с Темари все это — просто пыль. Рядом с Темари он — просто Гаара. Ее мужчина. Ее брат. Он врет себе, когда говорит, что найдет силы расстаться с ней. Никогда не найдет. Их связывают узы гораздо более крепкие, чем семейные или любовные, нерушимые, вечные, как сама пустыня. Любить Темари так — неправильно, но ради этой любви и за эту любовь Гаара готов сражаться со всем миром.