“ты рисовал звезды вокруг моих шрамов, даже не зная об этом
и я благодарен”
чан был удивлён. он несколько раз пробежался по аккуратно выведенным строчкам и свёл брови к переносице, разворачивая бумажное сердце приятного розового цвета обратной стороной, где был нарисован милый и такой же аккуратный котёнок. сложные мыслительные процессы в черепной коробке продолжались, чан пытался понять, кто мог оставить на его столе, да ещё и в кабинете для практики, эту очаровательную валентинку, и без конца вертел её в руках. “что за глупость? когда я успел нарисовать звезды вокруг чьих-то шрамов? что это значит? — взгляд снова бежит вдоль букв, будто пытается разглядеть ответ на свой вопрос в послании, — может та милая первокурсница, которой я помог с учебниками? или может… кто-то из ребят?” “сложно…” пальцы касаются переносицы, массируют её — очень тяжело вспомнить все попытки “нарисовать звезды”, как выразился анонимный отправитель валентинки, за три года обучения в вузе. всплывают самые разные имена: сонджун, которому он помог с материалами для курсовой, миен, для которой он придержал дверь, когда руки девушки были заняты, юна, которую чан проводил домой, когда та перебрала с глинтвейном, сынмин, которому он помогал с документами при поступлении… так много людей, и кто же подарил ему это бумажное сердце, словно своё собственное, оставив на нужном столе, ведь знал что оно окажется в правильных руках. — ты идёшь? чего встал? голос чанбина заставил вздрогнуть от неожиданности. чан оборачивается, показывая другу свою находку, и после немого диалога одним взглядом отвечает, стягивая халат с плеч и убирая его в рюкзак. — иду, просто… понять не могу, кто решил мне оставить вот это. — он снова вертит чье-то сердце в руках, уже осторожнее, и с мягкой улыбкой на лице, ведь котенок на обратной стороне был слишком милым, чтобы не улыбаться, и даже кого-то напоминал… — мой мальчик взрослеет, — чанбин смеется глухо и щурится хитро, оставляя на лице свою глупую ухмылку, — даже кому-то понравился, вы посмотрите! может это от той девчонки со второго курса, которая тебе глазки строит? — гаденький смех заставляет глаза закатиться до самых белков. чан поддается, смеётся также тихо, локтем легонько пихает, ведь знает, что это не более, чем безобидная шутка. — скажешь тоже, дурак, мы с ней просто хорошо общаемся еще со школы. тем более у неё уже есть молодой человек. — ты что ли? локтем в бок прилетело неожиданно и ощутимо. — понял, прости, брат. “привет, я слышал тебе нужна помощь с поиском жилья? я бы мог помочь тебе с этим.” чан набирает сообщение быстрее, чем успевает понять, во что себя впутывает. он краем уха слышал от чанбина, что его другу нужна помощь с поиском квартиры или комнаты и недовольство тем, что он не может взять его к себе в двухкомнатную квартиру, где уже ютятся он джисон и хенджин. поэтому и решил написать ему лично. ответ пришел не сразу. чану пришлось подождать час или два, чтобы увидеть долгожданное “печатает…”.“привет, да нужна… произошла неприятная ситуация, и мне бы как можно скорее его найти, чтобы съехать…”
“не рассматриваешь общагу как вариант?”“мест нет, набор откроется только следующей осенью, и где я буду жить эти полгода?”
“как это нет…” чан точно помнит, что несколько ребят с его — и не только — курса и направления получали общагу в течение учебного года и места были. и он уверен, что есть ещё. одно по крайней мере уж точно. “уже поздно, правда, но завтра позвоню в жилищный отдел и узнаю насчёт мест идёт?”“их не будет, я уже звонил, но все в порядке, правда, я продолжу искать комнату или что-то типа того.”
нет, не в порядке.
“спасибо, что написал мне.”
чан хмурится недовольно, наблюдая за тем, как юноша по другую сторону экрана выходит из сети, и твердо решает, что обязательно поможет ему. откуда в нем вдруг появилось столько решимости... может потому что мальчик был очень похож на него в его возрасте? а может потому что чан и сам успел ощутить на собственной шкуре подобный неприятный опыт..? чан точно не знал, а предполагать не решился. не хотелось расстраиваться из-за воспоминаний о прошлом. бумага слегка помялась в рюкзаке, куда чан аккуратно уложил то самое небольшое сердце. он мягко разглядел загнувшиеся стороны, снова вчитываясь в каждую букву и снова разглядывая нарисованного кота на обратной стороне, словно в первый раз. валентинка остаётся лежать на столе, чан даже отвлекается на неё моментами во время выполнения домашки и задаётся одним и тем же вопросом: “кто мог её подарить?” “привет, я позвонил в жилищный отдел, спросил насчёт мест. мне сказали что они появились” “я уточнил, что они нужны тебе, а не мне, сказал, что твой наставник и очень волнуюсь за тебя”“ты не шутишь?”
ответ приходит слишком быстро, заставляя чана мягко улыбнутся. “я бы не посмел” “встретимся завтра? ты же не местный? нужно будет в больницу сходить сразу анализы сдать, я проведу тебя.” “и за справкой для плит свожу за одно” “копии документов у тебя есть? ну, там, паспорт и все такое?”“подожди, подожди, слишком много информации…” “да, документы есть…” “хорошо, встретимся” “только напиши где, чтобы я не потерялся..”
“давай у университета? я тут живу недалеко, и ты не потеряешься.” “идёт?”“да, хорошо!” “я правда не знаю, как тебя отблагодарить, спасибо большое” “я могу звать тебя хеном?”
“конечно”“огромное спасибо, хен, правда…” “давай завтра после всего этого я тебе что-нибудь вкусное куплю, чтобы отблагодарить как следует?”
“не стоит, мне будет достаточно твоего спасибо” “до завтра”“до завтра!”
— ты же ему не рассказал? клялся же… — я на кого по-твоему похож? конечно, не рассказал, но реакция у него была ещё та. такого озадаченного лица я у него ещё никогда не видел. чанбин лишь хмыкает, забирая из чужих рук бутылку газировки, и делает несколько глотков, по привычке утирая рот ладонью. на улице вечерело, но погода была по-прежнему свежей, по-другому и не скажешь, словно сейчас весна. минхо улыбается мягко своей кошачьей улыбкой, а глаза-звездочки за чёлкой прячет, голову опуская. — спасибо большое, хен. — он взлахмачивает волосы, не аккуратно убирая от глаз отросшую челку, — надеюсь, он догадливый. по-крайней мере таким казался. — ты ещё надпись такую выдумал — звезды вокруг шрамов, когда он успел? — когда друзья меня бросили, а ты был занят. минхо отвечает просто, одними глазами улыбается, а внутри у него тепло разливается от воспоминаний о тех коротких январских днях. — спасибо огромное правда, хен… минхо продолжает щебетать слова благодарности, пока они вместе идут к ближайшей остановке. в руках у чана два кекса из ближайшего кафетерия, а у минхо — два стакана с остывающим кофе, чтобы грели руки. — да все в порядке, может лучше в парке быстро перекусим? иначе кофе окажется на наших куртках.. — чан останавливается, головой указывая на вход в парк на другой стороне улицы. минхо согласно кивает, и они шагают дальше, к пешеходному переходу. улицы до сих пор украшены новогодними украшениями и напоминают о прошедшем празднике. светофор загорается зеленым. — а ты на каком курсе? — минхо спрашивает неловко, прижимает стаканчики ближе, чтобы наверняка ничего не разлить, и шагает следом за старшим. — на втором. пакет в руках шелестом привлекает внимание, немного даже слух режет думающему минхо. — а ты… ну… — спотыкается на слове, которое хотел произнести, думает несколько секунд, пока они сворачивают к свободной лавке, и пробует ещё раз, — можешь рассказать немного о себе? я знаю, что ты знаком с чанбином, а у него язык… думаю, про меня ты много чего слышал. чан улыбается, ямочками в щеках сверкает и на скамейку садится, оставляя кексы в стороне. — не то, чтобы много, но слышал. — он жестом предлагает сесть, чтобы минхо, который слегка завис не стоял на месте, — ну, твое направление, второй курс. немного занимаюсь волонтерством, состою в студсовете, староста своей группы и наставник, твоего курса только другой группы. — чан забирает из рук минхо кофе, обменивая его на сладкую выпечку, пока тот мычит в ответ, показывая, что внимательно слушает. — вот оно как. и про… эту ситуацию ты тоже от чанбина узнал? — частично, конечно, но он каждый день разговаривал со мной об этом, потому что не знал как тебе помочь. — мне казалось, он просто не хотел… — нет, он наоборот очень переживал, клянусь. я его таким взвинченным последний раз видел перед первой сдачей таблиц нашему зоологу. — тёплый напиток в стаканчике приятно согревает покрасневшие от холода пальцы, — он уже думал о том, как тебя к себе в квартиру забрать, помнишь же, что хозяйка у них та ещё душная женщина. шутил, что скажет хозяйке про котёнка. смех у чана был теплым, минхо это сразу подметил, а ещё заразительным и заставлял улыбаться в ответ, пряча кончик носа в клетчатом шарфе. — санен, ты же уходил перед нами из лаборатории? не видел, может кто-то в неё заходил? намек получается слишком неприкрытым. парень поправляет очки, подталкивая их ближе к переносице, и задумывается. чан, стоящий над душой, опирается ладонью на поверхность стола в ожидании ответа и мысленно торопит одногруппника. — ну… — начинает ли, снова задумывается о чем-то своем и продолжает, — забегали ребята, говорили об альбомах, наверное сдавали долги. а так — никто. — а как они выглядели? — а тебе вообще зачем? вопрос ставит чана в ступор. как это, зачем? будто он вот так возьмёт и скажет, что ему впервые валентинку подарили с милым котиком и странной, но такой же милой надписью, и он хочет найти этого тайного валентина и поблагодарить его в ответ. — мне валентинку подбросили… — получается, возьмёт и скажет, — я хотел узнать кто её автор, простое любопытство и желание поблагодарить человека. санен многозначительно мычит, губы поджимает, но всё-таки отвечает: — один в очках, футболка еще какая-то с ядерным принтом, в глаза сразу бросилась, а второй поспокойнее – футболка такого кофейной цвета и брюнет, на ноги не смотрел, извини. — ли молчит, а после добавляет, — вспомнил, у того, который поспокойнее на халате кот возле кармашка вышит. — спасибо… — звучит неубедительно для удовлетворенного ответом человека. — кстати, а почему всё-таки решили разъехаться? они ждали, пока милая девушка в типографии сделает копии договоров и других документов, которые нужны были для заселения. и чан решил завести диалог, ему действительно было интересно, почему вдруг так резко чужой сосед решил съехать. — наверное характерами не сошлись. — младший плечами жмет, — и бытовухой. чан мычит с пониманием и кивает. — вон оно как, чанбин мало об этом говорил. и минхо ему за это благодарен, что выдаёт его мягкая и слабая улыбка. — может возьмём по блинчику после? — чан не унимается, ему хочется и дальше слушать чужой голос, такой приятный, он бы сказал успокаивающий. — и кофе купим? — да не нужно, правда, я не голоден. — я угощаю. минхо моргает несколько раз, смотрит на чана и голову в бок слегка склоняет. второй раз он его угощает и второй раз минхо от этого странно себя чувствует. — тебе так нравится тратить на меня свои деньги? — минхо отчего-то улыбается своим же словам, которые кажутся больше шуткой, нежели упреком. — мне просто нравится… чан задумывается. а что ему нравится? нравится, когда минхо улыбается своей милой кошачьей улыбкой? или может – смущается, когда в его руках оказывается что-то, о чем он вскользь успевал говорить в моменты их редких разговоров в походах от универа до больницы, или в парке, или может от жилищного отдела до типографии? он и сам, честно говоря, не знал. — нравится, когда ты вот так смотришь на меня с упреком. пухлые губы в форме сердца тянутся в улыбке, такой доброй и тёплой, что минхо даже теряется на секунду, чувствуя как внутри что-то екает. но их отвлекает девушка, которая протягивает им стопку нужных документов. снова расплачивается чан. минхо обязательно ему все вернет. следующие несколько дней проходят в безуспешных поисках тех самых ребят, которые забегали тогда в кабинет и, скорее всего, оставили валентинку на нужном столе. чан спрашивает у всех своих знакомых, не видели ли они двух мальчиков, один из которых в очках и футболках с принтами, а второй — с котенком на кармашке халата. и никто, словно на зло, не видел и не слышал о таких. чан спрашивает и у младших курсов, которые так же мало что знают о них, будто никогда не учились с ними. кто-то, конечно вспоминал о них бурным и протяжным: “ааааа они!” — но когда чан спрашивал, как их зовут, то те сразу затухали, отвечая, что не знают или не вспомнят так сразу. — что за… — мужчина опускается на один из диванов на первом этаже и трет переносицу, — все будто сговорились. — бурчит, откидываясь на спинку и прикрывая глаза. — что ромэо? — рядом материализуется хенджин – педагог, с которым они сдружились на одном из марафонов и, по совместительству, сосед чанбина, – и усаживается рядом, раскрывая свой рюкзак и вытаскивая ноутбук, — нашёл свою джульетту? или с кем ты там себя ассоциируешь? — иди ты… — чан слышит глухой смех и грузно вздыхает, — такое ощущение, что санен этих двоих просто выдумал… — ну судя по тому, как ты рьяно их ищешь… мне кажется они сами от тебя прячутся. — я же не собираюсь делать ничего плохого, просто хотел узнать от какой девчонки мне прилетело это милое письмо счастья, ну или… попросить их передать ей слова благодарности и объяснить, что я сейчас не ищу отношений. чан нагло врёт, говоря об отношениях, которых не ищет, конечно, но только с девушками. они его просто не привлекают. поэтому он мысленно молится, чтобы валентинка принадлежала кому-то из тех двоих, кого санен видел перед уходом. тогда бы он познакомился, возможно предложил взамен поужинать за его счёт, а потом аккуратно, окольными путями спросил бы о чужой ориентации, чтобы знать каковы его шансы… — знаешь, когда намеренно ищешь, то реально, как на зло, не находишь, но когда не нужно, оно само находится. — длинные пальцы параллельно набирают какой-то текст в поисковике, возможно статьи для курсовой. — думаешь? — чан, человек подарил тебе валентинку. — механические щелчки клавиш прекращаются, а лицо хенджина поворачивается к чану, — может для кого-то это ничего не значащая бумажка в форме сердца, но мы то знаем, что до этого их тебе никто не дарил, и я почему-то уверен, что этот человек тоже был в курсе. ты его так рьяно ищешь, что он наверняка знает об этом, и если действительно заинтересован в тебе, то осмелится сделать шаг навстречу. ну или судьба сама вас сведёт, там как получится. — мысль хорошая, конечно, но я всё-таки постараюсь ещё. — …мне кстати никогда не дарили. несмотря на конец января, погода становилась теплее. солнце, казалось, начинало греть, а не просто светить. но нос, все равно мерз и краснел от январской прохлады и лёгкого редкого ветра. — правда? глаза минхо забавно округляются от удивления, — как это, ему и ничего не дарили? даже минхо, не пользовавшийся популярностью, получал валентинки. да, они были от чанбина и феликса, но все равно! — врешь же, врушка! чан в ответ смеётся и наклоняется чуть ближе, отчего минхо совсем забывает как дышать, а после ещё и ладонью к лицу тянется, заставляя младшего зажмурится от… неожиданности? большой палец касается мягкой кожи, аккуратно стирая с уголка губ шоколадный крем. минхо физически ощущает, как чан отстраняется, и глаза осторожно открывает, отчего ресницы мило дрожат. — у тебя крем там… — чан, кажется нарочно, губами припадет к подушечкам, слизывая лакомство, по простой причине: отсутствие салфеток. — дурак… — уши минхо заметно краснеют, как и щеки, — не делай так больше… не мог просто показать. — извини, в следующий раз постараюсь. чан улыбается глупо, но довольно. да, он дурак. последний идиот, который и сам не понял, когда позволил себе влюбиться в парня напротив. спустя еще несколько дней чан действительно прекратил свои поиски, но думать об авторе валентинки — не перестал. а бумажное сокровище лежало у него на рабочем столе, на самом видном месте, чтобы глаза мозолило и дарило странное ощущение тепла, которое рождалось внутри каждый раз, стоило взгляду зацепиться за текст и в очередной раз перечитать его с мягкой улыбкой на лице. — минхо! младший откликается на знакомый голос и не может сдержать улыбки. он и не заметил чана, забегая в аудиторию, где проходил второй час с наставниками, на который он некрасиво опаздывал. — хен, привет, — минхо неловко смотрит на него, разрываясь между “обнять” и “проявить сдержанность”, — я тебя не заметил. чан решает эту дилемму за минхо и со словами: “не бойся, не кусаюсь” — утягивает его в свои объятия. до этого минхо ни разу не обнимался с ним… и чужие объятия оказываются не такими, как у всех. они теплее, намного комфортнее, а ещё… в сильных руках чана, которые прижимали его к груди, он впервые ощутил мимолетное чувство, сравнимое со спокойствием. не это ли чувство называют чувством безопасности? минхо тормозит нещадно и только спустя несколько секунд обнимает в ответ мягко, словно боится прикоснуться к чужому телу. — рассказывай, как с общагой? сосед какой попался? все хорошо? — чан выпускает младшего из своих объятий, придерживая за плечи, и начинает заваливать его вопросами, а после и вовсе берет за руку, заставляя минхо мысленно взвизгнуть и снова округлить глаза от этого внезапного прикосновения, и тянет его в сторону стола с чайником и кружками, — пойдем, я тебе чай наведу… минхо медленно отвечает на каждый вопрос, делится первыми впечатлениями, рассказывает про соседа, с которым успел подружиться, и в конце уверяет, что все с ним хорошо. — …и спасибо тебе. без тебя я бы, наверное, на улице остался. — минхо принимает из чужих рук кружку ягодного чая, — ну это я грубо выразился. они идут к остальным ребятам. минхо садится ближе к чану и продолжает иногда беседовать только с ним одним, будто остальных ребят и его наставника сейчас здесь нет и никогда не было. будто они сейчас наедине, сидят за чашкой чая на кухне и разговаривают по душам ранним-ранним утром. а чан снова чувствует себя дураком. влюбленным дураком, который слишком открыто проявляет свою привязанность излишними прикосновениями и постоянным вниманием, которое уделяет только минхо, словно он – единственный человек в его группе. только не может с собой ничего поделать, ведь минхо ему действительно нравится. но, к сожалению, это день становится днем их последней встречи. время неумолимо двигалось вперёд. приближалась защита курсового проекта, а там и летняя сессия не за горами. и чан усердно готовился даже сейчас, сидя на первом этаже на своём любимом диванчике. мужчина всего на несколько секунд отрывает взгляд от книги, в которой делал пометки простым карандашом, и больше не может вернуть его обратно. глаз цепляется за чанбина, который явно выходил со стороны лифтов и вёл беседу, предположительно, с одним из его друзей или хороших знакомых. и все бы ничего, только черты лица этого незнакомца, показались чану на удивление знакомыми. они остановились у выхода из корпуса. взгляд продолжал изучать человека, что стоял левее чанбина. мягкие, округлые черты лица, знакомый разрез глаз, прямой нос, который чан, кажется, тоже где-то видел, и губы такие же мягкие на вид, от которых взгляд невозможно было оторвать… и все казалось таким знакомым. чан глядел слишком пристально, в какой-то момент даже уловил своим взглядом чужой — такой же мягкий, каким казался и сам парень, и тёплый. юноша улыбается, кажется, одному только чану странной улыбкой, от которой сердце пропускает удар, а брови без ведома хозяина опускаются к переносице, пока внутри черепной коробки с противным скрипом раскручиваются заржавевшие шестеренки, а после отворачивается к чанбину и смеётся, да так, что внутри, кажется, что-то щёлкает. чан точно знает, что где-то уже видел эту улыбку, эти глаза, это лицо… только где? он видит, как они прощаются, и чанбин шагает к нему, чтобы сесть рядом и просидеть здесь до начала следующей пары. чан двигается, чтобы уступить место рядом с собой на диване, куда чанбин сразу же приземляется. — кто это? — чан задает глупый вопрос, заставляя друга хрюкнуть от смеха, — что смешного? я пытаюсь вспомнить, где я видел этого паренька, он кажется мне знакомым, а еще… — замолкает на секунду, подбирая подходящий синоним из множества, которые относятся к слову красивый, — в общем, милый он. чанбин неожиданно давится слюной, закашливается, ладонью по груди себя бьёт, будто от этого отпустит быстрее. а чан смотрит на друга и понять пытается, чего это он вдруг. знал бы минхо, что только что про него сказал чан, наверное, тоже подавился бы… со откашливается, вытирая выступившие в уголках глаз слезинки, переводит дух и наконец-то отвечает: — чел, ну ты даёшь. это минхо, которому ты год назад помог с общагой, забыл? мой друг, о котором я говорил чаще, чем дышал. шестеренки раскручиваются, чан подвисает, пытается разложить все по полочкам, моргает несколько раз и наконец-то заканчивает загрузку: — хочешь сказать, что это тот самый первокурсник, которому я помог и в придачу к этому в которого я имел удачу влюбиться? — да, это… СТОП ЧТО? — чанбин аж подскакивает с места, последние слова почти выкрикивая на весь этаж, и смотрит на чана этим своим странным взглядом полным недоверия и одновременно явного шока. — подожди, подожди, у меня проблемы со слухом, повтори, пожалуйста? — лично ему и повторю, только за вещами присмотри. — чан поднимается с места, оставляя вещи рядом с чанбином и быстрым шагом направляется к выходу, чтобы догнать младшего. чан догоняет его около физфака, останавливается, чтобы перевести дух, а после произнести чужое, позабытое в череде однообразных дней трех учебных семестров, которое, как ему казалось тогда, он никогда не сможет забыть: — минхо, подожди! младший останавливается, оборачивается, чтобы проверить, не ослышался ли он, и застывает, встречаясь с карамельным, блестящем под лучами апрельского солнца, взглядом. — хен? — мягкий и такой знакомый голос доносится до чанового слуха.это точно он.
— минхо, нам нужно… нужно поговорить. — чан подходит ближе, мягко берет чужую ладонь в свою, внимательно следит за реакцией и, когда понимает, что его не оттолкнут, сжимает её и тянет за собой. возле входа в здание чан отпускает чужую руку, просит просто следовать за ним, а сам мысленно благодарит всех ему известных богов за лежащий в его кармане ключ от комнаты студсовета. и минхо послушно следует, не замечая никого и ничего, кроме широких плеч и спины, которая вела его к лифтам. они оказываются на четвёртом этаже, идут вдоль коридора и сворачивают в одну из аудиторий. чан пропускает минхо вперед, снова испытывая безумную радость от того, что внутри пусто, и закрывает металлическую дверь за их спинами на ключ. минхо заметно напрягается, брови сводит к переносице и смотрит на чана с явным непониманием происходящего. — нам не нужны лишние уши. — чан отвечает просто и шагает ближе, останавливаясь в нескольких шагах, не позволяя себе подойти ближе, чтобы не напугать, — извини, что вот так украл тебя с лекции… я хотел поблагодарить тебя за валентинку, почему-то я сразу не додумался, что её сделал ты, а потом ещё и найти тебя нигде не мог… — я тогда заболел. — тихо отвечает младший, опуская взгляд в пол. — извини, что не узнал сразу… ты за год так… — взгляд быстро огибает тело напротив, а сам чан тормозит, подбирая слова, — изменился. был маленьким котенком, а сейчас… — чан улыбается, заражая своей улыбкой смутившегося от неожиданного комплимента минхо. — хен, я младше всего на год… — взгляд наконец-то поднимается обратно, выше, встречается с чужим, — ты просто хотел меня поблагодарить? чан чувствует себя странно, словно внутри что-то расцветает, заполняя все пространство между органами теплом, и щекочет изнутри лепестками… он очень надеется, что минхо испытывает то же самое, что и чан испытал несколько минут назад и продолжал испытывать даже сейчас. — нет, не просто. ещё хотел спросить, что значит фраза, которую ты написал… она очень красивая, только, когда я успел? — когда все отвернулись от меня. я рассказывал не все подробности, но сейчас это уже и не важно… — минхо шею трет, замирая в этой позе перед ответом, по голосу слышно, что воспоминания для него не из приятных, а после опускает руку, — со мной перестала общаться большая часть ребят из моей группы, и ты был единственным человеком, с которым я общался, гулял, несмотря на то, что при этом ты помогал мне с заселением.. мне было одиноко, но появился ты, и я понял, что все еще кому-то нужен и для кого-то интересен, пусть этим кем-то будет даже один человек… — минхо… — я благодарен тебе за это, правда. — он неловко чешет затылок, спускает с плеч рюкзак и перехватывает его за верхние лямки, чтобы хоть чем-то занять руки. — спасибо, хен. улыбка у минхо теплая, мягкая, чан бы добавил котеночная. от неё сердце стучит быстрее и ладони потеют, от чего чан запускает их на секунду в карманы брюк, а после вытаскивает. и наконец-то шагает вперед, сокращает расстояние между ними, заставляя минхо отступать к столу, для чего хватает всего пару шагов. — минхо, я боялся сказать тебе тогда, но сейчас уже нет смысла. ты мне понравился еще тогда, безумно. я влюбился за несколько дней. в твой смех, в твой взгляд, в твои губы, родинку на носу, которую мне всегда хотелось поцеловать… я забылся в череде одинаковых дней, но когда увидел снова… мне кажется я вновь сошёл с ума. снова неизлечимо заболел, минхо-я… — как ты красиво говоришь, хен. — минхо тихо хихикает, позволяет рюкзаку остатся на полу, а рукам – коснуться чужой груди и скользнуть к плечам, — ты мне тоже очень нравишься, хен. чан облегченно выдыхает, наконец-то улыбается мягко, чувствуя чужие руки на своих плечах, и кладет на одну из ладоней минхо свою, снова мягко стискивая её. они смотрят друг другу в глаза слишком долго, и чан осмеливается сделать первый шаг. он поддается вперед, неловко накрывает чужие губы своими и мягко сминает их, чувствуя как в плечи впиваются пальцы минхо, а губы сминают в ответ, также нежно и осторожно. словно минхо боится, что чан — иллюзия, мираж, который от одного вздоха может рассеяться. поцелуй выходит медленным, чувственным. чан не напирает и не торопит минхо, движется с ним в одном темпе, только руками мягко талию сжимает, притягивая чужое тело к себе ближе. первым отстраняется минхо, заглядывает в чужие глаза и мягко чмокает напоследок, растягивая губы в лёгкой улыбке. чан же оставляет несколько поцелуев на щеках, спускается ниже, оставляя ещё парочку на шее, отчего минхо охает тихо и на плечи его давит, чтобы чан так не делал сейчас. — хен, подожди… не все сразу, — он дрожит, когда губы в последний раз касаются его шеи, и пытается восстановить дыхание, которое слегка сбилось от поцелуев. — котёнок… — чан недовольно смотрит на него, снова тянется к шее, но чувствует преграду в виде ладоней, которые перехватывает своими и целует каждую, наконец-то позволяя себе проявить еще больше нежности и подарить еще больше прикосновений, — я люблю тебя, минхо-я. — я тоже, хен. я тоже тебя люблю. минхо позволяет себя обнять, снова чувствует себя в безопасности в крепких и теплых чановых объятиях и в ответ обнимает смелее, чем в последний раз, ведь знает, что все, пусть и сумбурно и неловко, но разрешилось и теперь их чувства взаимны, а значит все не так странно, как казалось ему изначально. и скорее всего, не только ему одному.