Батька Урфин (Хроники дуболомов 3)

— Тяжёлый — Дрреводелу: «сборр по сосенке заверршён, побеги взошли». Доложил — Кррыло-18. — Спасибо, Крыло-18. Передай Тяжёлому: «Восход по готовности». Повтори? — Дрреводел — Тяжёлому: «Восход по готовности». — Отлично, Крыло-18. Отправляйся. Счастливого полёта. — Благодаррю вас, сэрр! Потрясатель Вселенной посмотрел в след улетающему чёрному связисту и кровожадно ухмыльнулся. Из его апартаментов в Замке вид на долину и горные хребты был великолепен. Живописная красота природы дышала теплом и миром. А вот там, за хребтами, лилась кровь, и вскоре эта кровь польётся потоками. С верхнего яруса раздавались азартные вопли и смех — там резались в карты Крокодрон, Лан Пирот и Топотун. * * * Бо́льшая часть бобров 1-го батальона Инженерно-сапёрного полка дремала, расположившись на понтонной переправе. Однако, полковник Большие Резцы не спал, а вместе с ним бодрствовали и офицеры батальона. Причём не просто бодрствовали — командиры периодически ныряли в воду и проверяли надёжность всех узлов и соединений возведённого ими сооружения. В ближайший час небо начнёт светлеть, и с рассветом начнётся переброска дивизии. На 1-й батальон возлагалась задача обеспечить переброску войск, во время которой бойцы батальона должны были находится в воде и следить за целостностью переправы. Далее, согласно боевому расчёту, два других батальона с запасами стройматериалов ждали на берегу, и в случае возникновения нештатной ситуации ремонтные группы должны были тут же выдвинуться к месту аварии и максимально быстро её локализовать. Таким образом, сбоев в переброске дивизии не должно было быть. Находящиеся на берегу бобры с разрешения начальства спали до наступления рассвета. Ну, а после перехода дивизии на противоположный берег бобриный полк получал обещанный Смелым Львом отдых. Полковник Большие Резцы лично дважды оплыл переправу с обеих сторон. Всё было сделано отлично, все секции надёжно скреплены. Офицеры тоже не выявили никах изъянов в инженерной конструкции. Однако, на душе у полковника было неспокойно… Он жопой чувствовал, что где-то, что-то не то… Внезапно, сверху по течению реки отчётливо пахнуло смолой. Полковник пытался всматриваться в ночную мглу, но не видел там абсолютно ничего. Бобры и днём то остротой зрения не шибко отличались, а уж ночью и говорить нечего. Несколько бобров тоже повели носами в сторону севера — они тоже почуяли запах смолы. И этот запах приближался и становился всё отчётливее. Почуяв неладное, полковник приказал офицерам будить личный состав. — У-у-у, у-у-у, — прокричал филин на юго-западном берегу Большой. На переправе началась суета. Практически слепые в темноте бобры увидели причину своего беспокойства только тогда, когда две чёрные громадины вплотную подошли к понтонному мосту. Полковник Большие Резцы хотел было приказать комбату майору Лопате уводить батальон в воду, как последний внезапно рухнул, пробитый насквозь огромный стрелой. Из двух больших чёрных лодок на переправу посыпались не менее чёрные страшные дуболомы. По приказу полковника Большие Резцы бобры бросились в воду. Однако, не всем хвостатым сапёрам удалось спастись — многих из них зарубили топорами бойцы Арума. Сам же командир 1-го Взвода, размахивая тесаком Людоеда, бросился на полковника Большие Резцы. Однако, командир бобров успел вовремя сигануть в воду. И тут в дело вступили лучники Бефара. Загудели тетивы, засвистели стрелы. Прекрасно видящие в темноте дуболомы метко били пытающихся спастись вплавь бобров. Со стороны западного берега раздавался тяжёлый топот дуболомов. Первыми на захваченную деревянными морпехами переправу влетели коряги 2-й Рейдовой Роты сержанта Лекомба. В это же самое время к северо-восточному берегу Большой причалил «Дуболом». Размахивая длинной абордажной алебардой, мичман Дубина повёл своих деревянных матросов на берег. Дубовые мореманы со всех ног бросились к расположению двух рот мигунов. Бегущие по переправе коряги направлялись туда же. В это время дозорные пумы подняли тревогу в лагере Звериной дивизии. Часовые мигунов тоже подняли тревогу, однако это уже было слишком поздно — деревянные матросы уже ворвались в их лагерь, и началась бойня. Тем не менее, несмотря на внезапное нападение, командиры мигунов смогли организовать сопротивление. Большая часть солдат сбилась в круг и ощетинилась алебардами и факелами. При виде огня деревянные матросы отпрянули от построения мигунов и встали в замешательстве. И тут подоспели коряги Лекомба и обрушили град камней на строй противника. Рейдеры били по факелоносцам. Однако, остальные мигуны поднимали выпавшие из рук товарищей факелы и занимали место убитых и раненых. Тогда в атаку бросился мичман Дубина. Командующий Деревянным Флотом не боялся факелов и яростно врубился в строй мигунов. Старшина Дрейк бросил свой взвод вслед за Дубиной. Построение мигунов развалилось и началась резня. В это же самое время, преодолев переправу, на вражеский берег реки Большая вступил Страшный Лейтенант Полено. Вслед за комдивом под зловещее карканье воронья следовал 1-й Жёлтый Дуболомный Батальон. — Шерстяные, едрить вашу, выходи строиться — Нагибатор пришёл! — взревел Полено, браво маршируя впереди жёлтых дуболомов. Находящиеся на берегу два батальона бобров бросились в воду. Однако, Старая гвардия Урфина не обращала внимания на спасающихся сапёров и продолжила наступление на основные силы Звериной дивизии. * * * Смелый Лев под истеричные аккомпанементы нихрена не видящих в темноте попугаев, во главе гвардейской тигриной роты бросился к переправе и первое, что он обнаружил — это наличие полного отсутствия личного состава в бобрином лагере. Также, со стороны лагеря двуногих доносились звуки яростной битвы. Недолго пораскинув мозгами, СМ пришёл к выводу, что бобры скорее всего отступили в водную среду обитания, тем самым обезопасив себя от атак противника. Этот факт льва порадовал, а вот происходящее в лагере мигунов его совсем не радовало. Как не обрадовало царя зверей и появление 1-го Жёлтого батальона, который со всех ног мчался прямо на его величество. И уж совсем не радовал звериного комдива жуткий грохот и топот Деревянной Армии, мчавшейся по переправе. Трусом Смелый Лев не был (по статусу было не положено), поэтому первой его мыслью было — вступить в сражение. Ситуация давала лишь два варианта — либо дать встречный бой бежавшим на него дуболомам, либо броситься на помощь мигунам. Однако, на зависть многим двуногим (как деревянным, так и кожаным) полководцам, звериный комдив мгновенно оценил оперативную обстановку, а также свои возможности управлять войсками ввиду полного отсутствия связи между полками, поскольку связисты-попугаи в темноте вообще нихрена не видели. Да это ещё полбеды, что не видели — вся эта пёстрокрылая орава жутко орала, обосравшись от страха. Одним словом, Смелый Лев принял единственно верное, волевое решение — отступать. * * * Ну что, дружище, можно сказать в оправдание Смелого Льва? Ну он действительно собирался атаковать дуболомов. Однако, он задался вполне справедливым вопросом — а что могут тигры (и он сам) сделать бегающим брёвнам? Покусать? Поцарапать? Ни загрызть, ни разодрать когтями дуболомов было невозможно. Разве что только сбить с ног. Ну, в общем-то Смелый Лев ради сохранения лица и самоудовлетворения именно так и хотел поступить, однако, грозные копьеносцы капрала Ватиса очень тонко намекали на авантюрность подобного предприятия. Да и бегущие за копейщиками сапёры капралов Дарука и Жерона, сжимающие в руках страшные топоры и кованые лопаты, тоже внушали льву вполне обоснованные опасения. Таким образом, звериный комдив отправил нескольких тигров с приказами к полкам и отдельным батальонам, после чего начал отводить свою гвардию прочь от берега. Однако, командир 7-го Стрелкового взвода капрал Ёлвин имел своё мнение на этот счёт. Две стрелы впились в замыкающего строй тигра, и он взвыл от боли. Два полосатых хищника бросились на помощь раненому собрату, и их тут же утыкали меткие стрелы дуболомов. Смелый Лев взревел и приказал гвардейцам ускориться. Вот так вот, подгоняемые стрелами дуболомов тигры и бросились наутёк. Оно конечно, потом и лев, и тигры могли рассказывать, как они героически отступали под градом стрел. Но сейчас все жёлтые дуболомы и сопровождающие их чёрные птицы видели, что это было паническое бегство. Ну, а сам план Смелого Льва заключался в следующем: все три полка кошачьих хищников, а также рогатный полк должны были отходить в леса мигунов, а там уже действовать по обстановке. Ну, а чтобы обеспечить безопасный отход, комдив решил пожертвовать обезьянами и медведями… А в это время, деревянные матросы и коряги добивали оставшихся в живых мигунов. Боя уже не было. Люди пытались прятаться и спасаться бегством, однако отлично видящие в темноте неутомимые дуболомы настигали несчастных и безжалостно их убивали. Древодел лично приказал — мигунов в плен не брать, вот деревянные солдаты буквально и выполняли волю создателя. Таким жестоким образом Урфин мстил мигунам за казнь пленных парней Энкина Фледа, зарезанных и повешенных под Бастой. Внезапно, гибнущим мигунам пришла помощь — на дуболомов налетел обезьяний батальон. Основной ударной силой этого батальона была рота горилл, вооружённых дубинами. И вот тут началась битва… Визжащая орда павианов захлестнула дуболомов и коряг. В поединке один на один у обезьяны не было шансов, однако ни о каких поединках речь и близко не шла… На каждого из деревянных бойцов набрасывалось сразу по несколько павианов. Топоры дендроматросов с жутким хрустом вонзались в живую плоть, однако далеко не всегда бойцы успевали выдернуть оружие из тела жертвы, поскольку всё чаще обезьянам удавалось сбивать дуболомов с ног. У многих поваленных бойцов павианы вырывали топоры и начинали ими рубить деревянных матросов. Коряги, зажав в каждой руке по большому камню, словно каменными молотками отбивались от нападавших. Причём, как бы обезьяны не старались, а ни одного из рейдеров они не поймали, ибо последние были гораздо шустрее и ловчее своих более сильных, но менее поворотливых коллег. Да и действовали коряги рассредоточено, а не в строю, как дуболомы, что позволяло первым уворачиваться от прямых атак противника. Именно повышенная манёвренность коряг и спасла десант «Дуболома» от полного разгрома, поскольку неуловимая 2-я Рейдовая Рота отвлекала на себя половину павианов. Тем не менее, вскоре почти все деревянные матросы были сбиты с ног и обезоружены. Не смогли обезьяны подойти только к знаменосцу — лихой старший матрос юлой вертелся на одном месте, яростно размахивая двумя абордажными тесаками. Ну, а про старшин Дрейка и Ясона и говорить нечего — даже толпой обезьяны были слабоваты против этих могучих краснодеревных богатырей. Старшины легко распинывали и расшвыривали павианов, а удары страшных тяжёлых сабель разваливали тела обезьян на части. Озверевший мичман Дубина был весь с головы до ног забрызган кровью. Страшно матерясь и вращая жуткой алебардой, командующий Деревянным Флотом бросился спасать своих бойцов. Старшины прорубились к мичману, и втроём они смогли отбить полдюжины дуболомов, и теперь эта группа сбилась в кучу и контратаковала павианов, отбивая у них захваченных деревянных бойцов. Таким образом, экипаж «Дуболома» смог оправиться от первого удара и начал налаживать организованное сопротивление. Вот тут до места сражения добежала рота горилл… Могучие гиганты, вооружённые огромными дубинами, злобным шерстяным ураганом снесли дуболомов и расшвыряли последних, словно кегли. И только лишь Дубина, Дрейк и Ясон смогли отбиться от разъярённых горилл. Деморализованные и рассеянные мигуны, видя успех своих собратьев по отряду приматов, вновь обрели утраченный боевой дух и вернулись в сражение. Тем временем, на главном направлении наступления деревянной дивизии ещё один батальон обезьян (полностью состоящий из шимпанзе) атаковал жёлтых дуболомов. И там шерстяная волна захлестнула было деревянных бойцов, но… Стрелки Ёльвина встретили атакующих обезьян шквальным огнём. Не менее трёх десятков шимпанзе пали, пронзёнными стрелами, прежде чем лучники израсходовали носимый боекомплект. Тем временем, старший лейтенант Полено успел развернуть оборону. Получая сообщения от воронов, комдив-2 перенаправил идущий в арьергарде 6-й Фиолетовый Батальон на помощь Дубине. Туда же ускоренным маршем перебрасывался и 1-й Взвод сержанта Арума. Натолкнувшись на меткую стрельбу лучников, шимпанзе начали кидаться в дуболомов камнями. Это была ошибка! Шимпанзе надо было сходиться с противником в рукопашную, как делали их коллеги — павианы и гориллы. Сейчас же, обезьяны дали дуболомам возможность подтянуть к месту схватки 2-й Голубой Батальон и сформировать боевое построение. Вскоре шимпанзе поняли свою ошибку и, вооружившись палками и камнями, кинулись в атаку. Бойцы Ватиса и Йотта встретили обезьян частоколом крепких пик, а сапёры — топорами и лопатами. Гренадёры Пихтона практически в упор ударили залпами тяжёлых камней. Однако, несмотря на большие потери, обезьяны всё же навалились на деревянные батальоны. Вполне возможно, что если бы деревянные солдаты были одни, то они могли бы разделить участь матросов Дубины, но… Изготовленный из железного дерева и вооруженный страшным двуручным мечом (способным рубить камень и сталь) комдив сам по себе был равен целому войску. В бою Полено был неуязвим, неутомим и максимально смертоносен. Немногим уступали комдиву и комбаты — Аякс и Гектор. Как и все лейтенанты, эти гиганты были вооружены цвайхендерами из стали Гуррикапа. Таким образом, только три этих богатыря положили бессчётное количество обезьян. Залитый кровью дивизионный знаменосец водрузил на наконечник древка знамени отрубленную обезьянью голову, и размахивая тесаком жутко выл — не подпуская никого к боевой святыне. Все восемь капралов тоже собрали богатую кровавую жатву. Таким образом, армированные двенадцатью такими богатырями дуболомы смогли удержать строй и дать достойный отпор свирепым приматам. * * * Гуамоко удобно устроился на верхушке высокой сосны. Он периодически облетал то одно, то другое направление разыгравшейся кровавой битвы. В задачу Гуамоколатокинта входило проследить, чтобы замысел Потрясателя Вселенной был выполнен неукоснительно, а также составить независимый отчёт касательно действий деревянных войск. Эта миссия кровожадному филину нравилась. Да ему вообще нравилось всё, что происходило в последнее время. Некогда хитрый и недоверчивый по отношению к Урфину, филин теперь обожал своего патрона. Да и как могло быть иначе, если последний по-настоящему встал на путь Зла и стал истинным последователем Великой Гингемы! Урфин устраивает кровопролития, занимается колдовством. Урфин дал имя Гингемы одной из своих дивизий! И дал совсем не напрасно. Именно эта дивизия устроила самое кровопролитное кровопролитие с тех пор, как Урфин поднял чёрное знамя. А теперь знамя с именем Гингемы напилось горячей крови. А битва ещё не завершена, и крови прольётся ещё очень много. А после битвы будет великое пиршество, где добрые птицы вдоволь нажрутся ещё теплой плоти, напьются горячей крови, досыта надеяться вкусных глаз. Мечтая о скором пиршестве, Гуамоко устремился в полёт. Филин летел на восток — туда, куда Смелый Лев трусливо уводил свои полки. Не без удовольствия Гуамоко наблюдал за отступлением кошачьих. Увидев царя зверей, филин злобно расхохотался. Не испортил его настроения даже вид мчавшихся в контратаку медведей. Свирепые хищники конечно же выглядели очень грозно, однако деревянное войско тоже было не пальцем делано, в чём Гуамоко уже неоднократно убедился. * * * Драбанты и морпехи переломили ход сражения в пользу НАУД. Большая часть деревянных матросов была освобождена и вернулась под знамя с Весёлым Роджером мичмана Дубины. Против могучих драбантов, их капралов, а также их комбата Фивона гориллы уже не плясали, а павианы и подавно. А когда могучий мичман Дубина насадил на остриё алебарды Ревуна (комбата обезьян) и поднял его вверх, то гориллы, увидев гибель своего вожака, бросились спасаться бегством. Не заставили себя ждать и павианы, и мигуны. Правда, забегая вперёд, стоит сказать, что обезьяны, в большинстве своём, смогли благополучно отступить, а вот с мигунами всё вышло куда более трагично. Сержант Лекомб лично повёл в погоню всю свою роту, и в итоге коряги догнали и нашли всех солдат и офицеров из Фиолетовой страны. В общем, рейдеры убили всех мигунов, поскольку Потрясатель Вселенной (как уже было сказано ранее) приказал пленных не брать. Ну а в тот момент, когда коряги только устремились в погоню, к Фивону и Дубине прилетели во́роны с приказаниями от старлея. Деревянный комдив приказал: драбантам срочно соединиться с основными силами дивизии, а военно-морским — приступить к эвакуации раненых. Сражение за лагерь мигунов далось дуболомам дорогой ценой. У мичмана Дубины, помимо старшин и знаменосца, в строю осталось лишь три деревянных матроса. Таким образом, экипаж «Дуболома» как боевая единица перестал существовать. Досталось на орехи и драбантам — могучие гориллы поломали четырёх дубовых богатырей. Взвод сержанта Арума обошёлся без потерь и теперь по приказу Дубины последовал за драбантами Фивона. Каменная Лапа — вождь медведей, когда вёл в бой своих могучих гигантов, имел все основания считать, что их атака будет успешной. Вполне возможно, что именно так бы и было, однако во́роны вовремя обнаружили приближающихся гризли и сообщили деревянному комдиву. Страшный Лейтенант приказал капралам распалять ярость в солдатах, а также отправил крылатых посланников к Фивону и Дубине. И вот теперь семь капралов (Ватис и его взвод не подвергались трансформации, поэтому приступам Боевой Ярости они были неподвластны) доводили солдат до кровожадного безумия. Не прошло и несколько минут, как озверевшие деревянные берсерки разметали роты шимпанзе, и вот тут и появились медведи… Лавина разъярённых гризли налетела на бегущий лес не менее разъярённых живых брёвен. Гуамоко взвыл от восторга. Это была настоящая битва гигантов! Могучие гризли сбивали дуболомов с ног. Тяжёлые медвежьи лапы отрывали руки и ноги деревянным солдатам. С жутким рёвом в бой вернулись шимпанзе, на которых тут же накинулись гренадёры. Последние были мало пригодны для рукопашной с медведями, а вот против обезьян — самое оно. Озверевшие гренадёры Пихтона хватали шимпанзе за конечности и с размаху разбивали их о прибрежные камни. Берсерки-сапёры остервенело рубили медведей и обезьян топорами и лопатами. Копьеносцы Ватиса и Йотта, орудуя тяжёлыми пиками, словно охотничьими рогатинами, пробивали могучие туши. Расстрелявшие боекомплект лучники Ёлвина вспарывали медвежью плоть короткими мечами. Комдив Полено, несмотря на то, что ни на секунду не выходил из боя, сохранял управление войсками, держа постоянную связь с комбатами с помощью чёрных птиц, которые летали над битвой передавая команды и донесения. Тут стоит отдать должное и лейтенантам, которые, как и комдив, находясь в самой гуще сечи, всё-таки удерживали контроль над батальонами и то и дело рявкали команды своим взводным. Всё-таки Лан Пирот и Полено очень неплохо выдрессировали 2-ю дивизию, очень неплохо — о чём Гуамоко обязательно доложит Урфину. А вообще, за всю свою долгую жизнь кровожадный филин не видел такой упорной, яростной и кровопролитной битвы. Драбанты и морпехи и в этот раз прибыли в самый разгар битвы и сразу же врубились в самую гущу… Сержант Арум тоже перевёл себя и своих бойцов в состояние Боевой Ярости, после чего свирепые десантники, разметав шимпанзе, вклинились в строй гризли. Рёв и вой стояли жуткие. Обезьяны, медведи, дуболомы — всё сплелось в один кровавый клубок. Мордовороты-драбанты довольно-таки ловко крушили булавами медвежьи черепа, однако, охваченные яростью обычные дуболомы сражались с косолапыми гораздо эффективнее. Ну и как уже говорилось выше — самыми эффективными бойцами были командиры, начиная от капрала и заканчивая комдивом. Более не было ни жёлтого, ни голубого, ни фиолетового батальонов — все дуболомы (включая коряг и морпехов) были с головы до ног залиты алой кровью. Остервеневшие медведи крушили деревянных солдат одного за другим, однако последние продолжали свои яростные атаки. Переступая через трупы медведей и обезьян, а также своих поверженных товарищей, дуболомы неудержимо кидались вперёд, собирая свою страшную жатву. — Эй, шерстяной мешок с говном, я здесь, едрёныть! — прогрохотал Полено, разрубая воздух мечом, — выходи раз-на-раз — я — тя, сука, нагну! — Я убью тебя, деревяшка! — взревел Каменная Лапа, к которому и обращался деревянный комдив. Страшный Лейтенант рассёк надвое очередного гризли и снёс голову ещё одному медведю, после чего устремился к Каменной Лапе. — Вырезать шерстяных! Вырезать! Вырезать! Вырезать! — рычал сержант Арум. Морпехи с рёвом устремились вслед за взводным и забили в фарш несколько медведей. Лейтенант Фивон подхватил клич Атума. Аякс и Гектор тоже присоединились к коллегам. И вскоре вся деревянная дивизия скандировала: «Вырезать, вырезать, вырезать!». Когда Страшный Лейтенант Полено изрубил в куски Каменную Лапу — гризли дрогнули и попятились, и тогда Красная Пасть — командир 1-й медвежьей роты, приказал своим отступать. Дуболомы, потрясая оружием, победно взвыли. Гуамоко с восхищением окинул взором поле битвы. Поле Смерти. Поле Жатвы. Поле Крови. И Поле Славы! Здесь, на усеянном трупами поле, где стоя по колено в крови рубились могучие дуболомы — родилась страшная, кровавая слава НАУД! И что особенно радовало инфернальную птицу, так это имя Гингемы на залитом кровью зловещем чёрном знамени.