Маскировка

— Вы уверены, что это хорошая идея? — спросил Арамис, глядя на себя в зеркало, — прежде я не носил макияж. — И слава богу, — рассмеялся у него за спиной Портос, — иначе бы я не знал, как с тобой разговаривать. Арамис, чьи глаза были густо подведены карандашом, а ресницы выкрашены тушью, сердито нахмурился. Это не тот разговор, которого он добивался. Д’Артаньян осторожно погладил его по плечу. — Прости, дорогой Арамис, но у нас нет плана лучше: из нас четверых только у тебя длинные волосы, в которые можно вплести цветы… Цветы в волосах были одной из примет разыскиваемой гвардейцами беглянки и как раз против этой необходимой маскировки Арамис не возражал — ему нравились цветы, а с чувствительным носом ценителя изысканных запахов, утонченный пёс с удовольствием вдыхал нежный и свежий аромат чайных роз, что окружал его точно незримый шлейф, сотканный феями. — Это единственная причина, по которой вы выбрали меня изображать даму? — спросил он, смягчившись. Его напомаженные излишне ярким цветом губы изогнулись в улыбке. — Не единственная, — ответил Атос, сидевший подле него на табурете, — Представь меня, Портоса или д’Артаньяна в этой роли… — вот видишь, — улыбнулся он на его реакцию, — и тебе смешно. Представлять себя, Портоса или д’Артаньяна в платье он сам не пытался. А вот Арамис выглядел в этой маскировке до неприличия гармонично. Корсет подчеркивал его хрупкую миниатюрность, макияж — правильность и миловидность черт, цветы усиливали романтический ореол, что всегда сопутствовал Арамису, но кроме того делали его природную женственность очевидной… Арамис покосился на свое колено, потом вдруг усмехнулся, прищурил лукаво глаза и из-под ресниц отправил Атосу томный взгляд: — Что же, — проговорил он с придыханием, — надеюсь, вы будете галантным кавалером, господин Атос, и не позволите злодеям причинить вашей даме вред… Атос раскрыл от удивления пасть, не зная как реагировать. Но Арамис, не мучая его, тут же пришел на помощь — он указал взглядом вниз и тогда тот увидел, что нежно держит затянутую в длинную перчатку лапу. В какой момент он взял Арамиса за руку Атос представления не имел. Не подавая вида, что смущен, пёс поднял голову и встретился с насмешливыми глазами Арамиса. Милый отважный спрингер-спаниель был и без того удивительно красив, а уж в этом макияже – просто неотразим… Пес почувствовал, как рдеют через шерсть его щеки, но всё-таки, чтобы не выдать себя, решил подыграть. — Обещаю вам, — произнес он с ухмылкой и, поднеся ко рту лапу Арамиса надолго приложился к ней губами. И на всякий случай прикрыл глаза, чтобы тот не прочёл его истинных чувств. — Достаточно, — прервал затянувшуюся шутку Арамис и почти с силой выдернул руку. Не извиняясь, он отвернулся от немецкой овчарки и повернулся к д’Артаньяну: — Припудрите меня и закончим. Времени мало, сами говорили... Сосредоточенный на деле он больше ни разу не взглянул в сторону Атоса, но в зеркальном отражении тому показалось, что он явно различил под слоем краски настоящий румянец Арамиса. Он улыбнулся и незаметно для других приложил руку к взволнованно стучащему сердцу.