Глоток ты, глоток я

      Начиналось все более чем за здравие. Магнитогорск, жеребьевка. Все красиво одеты, все фотографируются. Фотографируются и Егор с Лизой. Егор сидит на стуле, положив ногу на ногу, а Лиза стоит позади своего партнера и опирается руками на спинку стула. Макар, проходя мимо, не хотел язвить, шутить, но Егор сидел уж как-то слишком уверено. Уверенная поза, уверенный взгляд. Он сам по себе такой. Уверенный. Со стержнем. Макара не то чтобы это задело, но что-то щелкнуло у него внутри, и слова сами сорвались с губ.       — Чего сидишь, когда девушка стоит? — спросил Макар, чуть улыбаясь, и пошёл дальше по своим делам.       Базин никак не отреагировал, но про себя подумал: «Борзометр зашкаливает у щегла». Внешне Егор остался спокоен, как удав, но внутри искра загорелась в тот момент, когда он взглядами пересекся с Игнатовым. Да, Макар улыбался, как будто шутил, но взглядом-то уколол, зажег что-то внутри Егора. Егор увидел в этом взгляде вызов, но не понял, на что этот вызов? Мужество свое на льду надо демонстрировать — это он с детства знал, но они ж с Макаром в разных видах. «Мы ещё с тобой поквитаемся, Макарушка. Мы ещё выясним, кто из нас мужчина, друг мой.» — произнес Егор в своих мыслях.       Макар прокат произвольной программы не выдержал, рухнул на лёд, потом на диван в кике, потом на скамейку в раздевалке, потом на сиденье автобуса, и, после душа, на кровать. Настроение пиздец. Хоть вешайся. Ничего не хотелось делать. Хотелось только лежать без движения, отключив голову, в которую всякая ересь лезла постоянно. И всё. Ничего более. Когда время приближается к ночи, Макар уже почти спит, но у товарищей Макара планы почему-то совсем иные.       — Макарыч. — зовёт Димка, и Макар чувствует, как матрас рядом с ним проминается. — Пошли погуляем с тобой, а?       — Не пойду. — буркнул Макар, не открывая глаз.       — Да пошли. И Санька с нами.       — А Санька в курсе, что он гулять идёт в такой дубак? Ты у него хоть спрашивал?       — Не спрашивал. — голос Саши. — Перед фактом поставил просто.       Макар все же открывает глаза и видит, что в дверном проеме ещё и Саня маячит. С видом таким умиротворенным. Казалось бы, умиротворение это хорошо, но Макару сейчас на него такого смотреть больно, больно до слёз, ведь он знает, в чем кроется причина такого умиротворения. И вообще, по-мнению Макара, это не умиротворение, а хорошо замаскированное опустошение. От того и смотреть больно. Конечно, это последний старт, где они втроем, и прогулка с Саней на этом самом старте — заманчиво, даже обязательно, но Макар знает, что не сможет он спокойно вот так гулять втроем, когда уже понятно, что всё, конец истории. Он же разревется почти сразу и весь кайф поломает.       — Нет. — отказывается Макар и отворачивается к стене, опасаясь, что пустит скупую мужскую слезу.       — Ну ты что, так и будешь тут лежать и самокопанием заниматься? Спорт сру полезешь читать? — спрашивает Дима. — Нельзя так, братишка. Идём, а? А то телефон отберу.       — Блин, Димон, вот ты обычно ноешь, а как полон сил и оптимизма, так ты заколебешь! — выпалил Макар.       — Когда я ныл? — вскинул брови Дима.       — Всегда! — хором выдали Макар с Саней. Саня ещё и улыбнулся, но как-то тоскливо.       — Прям совсем херово тебе, да? — спрашивает Дима уже тихо, опуская руку на голову Макара. — Может, тут посидим втроем? Или прям совсем никак?       А Макару просто страшно. Страшно правде в глаза посмотреть, страшно принять, что сегодня закончилась целая эпоха. На него давит та мысль, что это последний раз. Ещё сильнее на него давит то, что он сейчас от этого последнего раза вот так просто отказывается из-за страха, но он ничего поделать с собой не может.       — Никак. — произносит Макар, и его сердце пропускает удар. — Идите без меня, пожалуйста. Я все равно всегда с вами, всегда рядом. Где бы я ни был, и что бы ни случилось. Всегда.       — Мы тоже всегда с тобой. — почти прошептал Дима, наклонился к Макару и коснулся губами его виска. — Отдыхай. Ты сегодня поборолся — это главное.       Дима, судя по звукам, встает и направляется к выходу, а у Макара в сердце что-то кольнуло, да больно так, что он не сдержался, снова заговорил:       — Пацаны. — звуки шагов прекратились. — Поднимите меня пораньше. Часов в 4-5 утра. Проведем время вместе.       — Легко тебе сказать «поднимите меня». — фыркнул Саша. — Да поднимем, конечно. Куда денемся?       — Поднимем-поднимем. — поддержал его Дима. — Давай приходи в себя. Обещаем не распускать сопли без тебя.       На этом всё. Саня с Димкой ушли, а Макар с дырой в сердце начал проваливаться в сон, ведь спать после прошлой бессонной ночи хотелось ой как сильно. Макар не знает, сколько времени прошло до того момента, когда из полусна его вытащил звук резко распахнувшейся двери. Макар не стал открывать глаза и проверять, кто посмел нарушить его спокойствие. Слишком сильно спать охота. Шаги, и матрас рядом с Макаром снова проминается, но и это не заставило Макара открыть слипшиеся веки, ведь он счел, что это Рук зашел его проведать. Или Молотов. Не важно.       — Мака-а-ар. — зовёт чей-то озорной голос, который точно не принадлежит тренеру. Сонному Макару что-то подсказывает, что это Базина голос, но он в это не верит, ибо с Базиным не общается. — Знаю ведь, что не спишь, а притворяешься! — интонация тоже Базинская. Насмешливая слегка. С издевкой.

Ну не может это быть Базин! Откуда он мог здесь взяться?

      Макар понимает, что к чему, когда его сильно бьют подушкой по голове.

Точно Базин!

      — Базин, блин, чего тебе надо?! — возмущенно вопит Макар, ворочаясь в кровати, наощупь выхватывает подушку и накрывает ей голову, пока незваный гость смеется.       — Надо же, узнал! — радуется Егор. — Не гостеприимный ты какой-то, Игнатов. А все говорят, добрый и отзывчивый. Странно, не находишь?       — А ты сходи на четыре четверных на разъебанных ботинках после бессонной ночи! — советует Макар, голос которого приглушает подушка. — Может, поймешь! Хотя куда тебе, танцору, понимать?!       — Квад гад местного разлива, успокойся. Я ж с тобой по-человечески. Я, может, дружить с тобой хочу.       Макара все бесит, в сердце дыра, так ещё и спать хочется ужасно.

Базин — не Димка. Можно и нагрубить.

      — Слышь, Базин, иди куда шёл! — бросил Макар, ещё сильнее прижимаю подушку к голове.       — Я сюда и шёл. — не отступает Егор. — По твою душу.       — Езжай обратно в свой Тольятти и устройся на завод по сборке автомобилей! Мы с тобой не общаемся! Ты мне не компания!       — Это потому что тебе, такому правильному мальчику, так Варежка сказал, да?       Макара как-будто под дых ударили. Егор прав. По-настоящему прав. Ведь Макару, когда он только-только вышел из юниоров, и правда Саня с Димой сказали «не водись с Базиным», и Евгений Владимирович тоже, когда-то очень давно заметив, что Макар с Егором парой слов перекинулись на каком-то старте, чуть строго сказал «он тебе не компания». Да и сам Макар Базину не шибко доверял. Мутный он какой-то. Прискакал из своего Тольятти не то в Балашиху, не то в Москву, и стал в каждой бочке затычка. А теперь и вообще к Жулину пристроился. Да и давно сложившаяся репутация главного раздолбая сборной России Базина не красила.       — Мы же с тобой очень похожи, Игнатов. — продолжает Егор и отбирает у Макара подушку. — Ты даже не представляешь, на сколько.       — Откуда тебе знать?! Мы же никогда не общались даже!       — Как это не общались? Мороженку вместе ели на кубке первого канала 2021. Поднимали друг друга на плечи и орали во всё горло «Денис и Даша — гордость наша!». Димку в Ухту через Уфу отправляли за плохой прокат. Помнишь?       Макар помнит, конечно. Эти воспоминания — одни из самых ценных в его библиотеке. Он от них сейчас плавится и, что плохо, постепенно начинает испытывать к Егору, которого он только что на родину посылал, какие-то теплые чувства, как будто они не то что друзья, а родные братья.       — Помню. — выдавливает Макар и садится в кровати. — Хорошо тогда было.       — А сейчас тебе от чего нехорошо?       — Катаюсь я нехорошо. — вздохнул Макар, чувствуя, станет глаза предательски щиплет. — И пары Денис и Даша больше нет, и Жени с Володей, и Аннабель с Багиным, и Тиффани с Джоном, и… — Макар запнулся, ведь те слова, что он хотел произнести, никак не хотели выходить наружу. Сам Макар хочет это сказать, но его подсознание не дает ему этого сделать, воспринимает крутящуюся в голове мысль как ложную. — И…       — Чего «и»? — спрашивает Егор и, заметив, что глаза Макара заблестели, опустил руку ему на плечо. — Говори-говори. Так легче будет.       — И… И Сани тоже. — наконец произнёс Макар, и по щеке все же покатилась одинокая слеза.       — Так, ну-ка. — проговаривает Егор, вытаскивает из кармана худи флягу, открывает её и вкладывает в руку Макара. — Пей. — Макар, со слезой на щеке, настороженно смотрит сначала на флягу, а потом переводит взгляд, в котором читается «ты дурак?», на Егора. — Глотай говорю! — Егор почти приказывает, пользуется тем, что Макар сильно младше. — Полегчает.       Макар, под давлением старшего товарища, которому он не в силах противостоять, все же делает большой глоток, ощущает во рту резкий вкус спиртного и жмурится, а по телу разливается тепло.       — Ой, какой ты нежный. — качает головой Егор. — Хороший дорогой коньяк между прочим, а ты нос воротишь. Не стыдно?       — Не привык просто. — выдыхает Макар.       — Исправим. — заверяет Егор, забирает у Макара флягу и отхлебывает из нее. — Глоток ты, глоток я. Будет у нас суровая мужская вечеринка. Давно мне надо было тебя на перевоспитание взять.       Слово «перевоспитание» в очередной раз напоминает Макару о том, что это для Женьки, Глеба, Марка и Влада он сила-мощь-авторитет, а для Базина он, по сути, щегол. Совсем зеленый.       — Что Саня-то? — переспрашивает Егор и передает флягу Макару. — Закончил?       — Угу. — кивает Макар, предварительно глотнув. — Ему так будет лучше, наверное, но… я просто понимаю, что мы никогда больше не соберемся на старте втроем и это…       — Тяжело. — заканчивает Егор, двигается ближе к Макару и обвивает его рукой. — Как будто кусочек от сердца оторвали, да?       — Да. — соглашается Макар, вспоминая, как резко появилась сильная боль в груди, когда Саша с Димой начали уходить.

Кольнуло, как будто и правда кусочек оторвался… Но откуда знает Базин?

      — Стоп! Откуда ты?…       — Плавали, знаем. Нас же тоже когда-то было трое.       Макару будто пощечину дали. Он уже и забыл, что не так давно было священное трио мужчин нарасхват: Базин, Багин, Кацалапов. И Джонатан тоже где-то неподалеку был.

Егор… он остался один…

      Макар снова делает большой глоток коньяка, чтобы остановить слёзы, а Егор в это время кладет руку Макару на грудь и спрашивает:       — Вот тут болит, так ведь? — Макар снова кивает. — Знаешь, где он, кусочек твоего сердца?       — Где?       — У Сани. — отвечает Егор. — Там он и должен быть. Боль пройдёт, когда другой кусочек залечит твое сердце, залатает дыру, станет заплаткой. Так природой заложено. Очень скоро этот кусочек появится у тебя.       — Откуда? — не понимает Макар.       — От Сани. Просто ты ему кусочек своего сердца уже отдал, а он тебе взамен дать кусочек своего ещё не успел. Но когда отдаст, тебе уже не будет больно. Кусочек сердца Сани будет тебя греть, даже если сам Саня будет на другом континенте. Ну а твой кусочек будет греть его, и, получается, что вы всегда будете вместе. На любом расстоянии.       Егор сам себя не понимал. Разве для этого он сюда пришел? Пришел, чтобы утешать Макара, говорить с ним по душам, говорить о дружбе, ощущениях в сердце и привязанности? Нет, совсем не для этого он сюда пришел. Он хотел то ли отомстить Макару, то ли поставить его на место, то ли ещё чего не совсем доброго хотел, но получилось то, что получилось. Почему? Егор этого не знал. Он взял у Макара флягу, снова сделал глоток и поставил сосуд на тумбочку.       — Егор? — зовёт Макар уже не очень трезвым голосом, нарушая молчание.       — Ты имя моё помнишь? — фыркнул Егор. — Сидел тут и всё «Базин» да «Базин», а тут раз и «Егор». Слушаю, Макар.       — А Багин… то есть Андрей, он сейчас с с тобой?       — Конечно. — сходу ответил Егор, положив руку на сердце. — И Некит тоже со мной. И Джон.       Теперь Егор понял, почему мести не вышло. Это все Андрей, Никита и Джонатан. Кусочки их сердец согрели сердце Егора, не дали ему над разбитым Макаром издеваться.       Макар под действием алкоголя полностью расслабляется, голова идёт кругом.       — Как тебе удалось перейти из Балашихи к Жулину? — интересуется Макар.       — Тут всё просто: «Хочешь уехать из Балашихи — учи язык!» — цитирует баянистый мем Егор, улыбаясь, а Макар звонко смеется.       — А выходной у вас в понедельник? — выдавливает Макар сквозь смех, и Егор начинает его в шутку душить, заваливая на кровать, и трепать кулаком по голове.       — Ты давай поосторожнее с шуточками, а то я щас вспомню, кто у нас секс-символ, а ты обидишься и надуешься как пятилетка. — предупреждает Егор. — Эх, помню я, как ты впервые на чемпионат России приехал в 2017 году. Шкет такой был. Я тогда и подумать не мог, что секс-символ из тебя вырастет…       — Ой, всё! Хватит! — останавливает его Макар.       — Ладно-ладно, не кипишуй. — успокаивает его Егор. — Погнали в бар какой-нибудь, а то мы на этом топливе далеко не уедем.       — Ебу дал? — вскидывает брови Макар. — Если Рук или Светлана Владимировна узнают, что я с тобой на пару ночью по барам шлялся, то они голову оторвут и мне, и Димке, и Сане.       — Ну поругают они вас, и что с того? Они же вас и пальцем не тронут, а от слов-то не больно. Ну, если Светлана Владимировна не плачет, конечно. И вообще, меня король понедельников тоже по головке не погладит за то, что я правильных мальчиков спаиваю. Идём, а? Можем Саню с Димкой найти. Один раз живём же.       — Вот после таких слов и происходит пиздец. — вздыхает Макар. — Ну, пошли искать блудных Александра и Дмитрия по всем барам Магнитогорска, так уж и быть.       — Ловко я тебя порчу, да?       — Ага. Теперь, я понял, почему у тебя ник «BugsBuzin». — говорит Макар, роясь в чемодане. — «Bug» же с Английского «жук». Вот и ты жук.       — Какой ещё жук? — не понимает Егор.       — Вредитель короед. — улыбается Макар, замечая, что в ему в лицо летит какой-то предмет.