Сексуальный эксперимент

      Я сидела на диване и абсолютно не знала, как отреагировать. Сказать, что я была в шоке — ничего не сказать. — Ничего не понимаю, — смогла лишь сказать я, когда молчание продлилось слишком долго. По крайней мере слишком долго по меркам «она так смотрит на меня, что если я не отвечу, накажут, кажется, меня». — Потому что ты ещё маленькая, смотри, плохому научу, — сказала рыжая, игриво глядя на меня и… Нежно поцеловав в губы. — Я не поняла… — по-прежнему робко и тихо, как обычно рядом с Мариной Николаевной, сказала Василиса. Но в голосе слышалось ещё и недовольство. — Можешь остановить меня в любой момент, если захочется. Но настоятельно рекомендую доиграть до конца, — игнорируя мою девочку сказала мне женщина, а затем развернулась ко мне спиной, — раздевайся.       Василиса стояла с двумя чашками в руках, глаза у неё были одновременно и злыми, и напуганными. Я даже сама напугалась, ведь такой её никогда не видела. По правде говоря у меня не было ресурса сполна оценить ситуацию, я была в шоке от поцелуя. — Это вы сейчас мне? — изумленно наконец выдала моя девочка. — А ты глупая, и не понимаешь? — рыжая быстро подошла к Василисе, забрала у неё кружки и поставила их на рядом стоящий комод, её же подтолкнула ближе ко мне, — раздевайся! — она уже прикрикнула, да так, что я сама вздрогнула.       Василиса испуганно переводила взгляд то на меня, то на Марину Николаевну. Она обняла себя за плечи, и явно не знала куда деться. Я тоже не знала, что сделать, но молчала и ждала, что будет дальше. Мне на секунду захотелось забрать мою девочку и уйти отсюда подальше, но что-то внутри подсказывало, что это не только не безопасно для нас, но и меня что-то держит посмотреть продолжение этой игры. — Василиса, мне казалось, ты умнее, — рыжая схватила её за плечо, да так сильно, что мне показалось, что я услышу, как хрустят её кости. Другой рукой женщина приставила стул напротив меня, а Василису толкнула так, чтобы она стояла лицом к стулу. Одним рывком она стянула её водолазку, что моя девочка и не успела ничего сделать, и мне немного перестала нравится эта игра. И всё же я хотела продолжения. — Что вы делаете? — я буквально видела, как мышцы на спине Васеньки напряглись, видела, как она приобняла себя руками снова, уже, видимо, прикрывая свою внушительную грудь, пусть и в бюстгальтере.       Ничего не ответив, рыжая достала откуда-то веревку, которой связала руки Василисы, привязав их к спинке стула. — Вставай коленями на стул, — приказала женщина, и, к моему удивлению, девушка послушалась. Меня это разозлило, но я ничего не сказала. Я не знаю, какого ей сейчас и могу только представлять. Сомневаюсь, что могла бы ей противостоять, особенно когда не чувствуешь защиты со стороны любимого человека. — Может, не надо? — решила всё-таки вмешаться я. — Ты уже хочешь остановиться? — спросила Марина Николаевна, смотря металлическим взглядом на меня, — я не собираюсь делать с ней ничего такого, что она не делала с тобой.       Может не надо… А может и надо. Я до сих пор вспоминаю, как мне было больно и страшно. До сих пор шугаюсь, когда Василиса прикасается ко мне. До сих пор боюсь открыть рот, когда меня что-то не устраивает, потому что боюсь повтора того вечера, а потому терплю, даже если мне плохо. Это ведь не правильно? Её обещание никак не повлияло на мою обиду. Может, если она поймет, какого это, больше точно никогда не повторит? — Так что, Александра? Что скажешь? — рыжая скользила взглядом по мне, иногда хищно переводя взгляд на Василису. — Не хочу останавливаться — я сказала это так холодно, что и сама не ожидала. Я заметила, как после моих слов у Васеньки затряслись плечи, но меня это почему-то только подогрело.       Рыжая провела кончиками своих ноготков по плечам моей девочки, было видно, как она боится женщину. — Тогда приступим, — с азартом сказала Марина Николаевна, резко спустившись к застежке черных брюк Василисы, — снимаем? — спросила женщина, глядя на меня.       Я лишь молча кивнула. Я не хотела, чтобы моя девочка слышала от меня одобрение касаемо таких слов, хоть и прекрасно понимаю, что она и без слов об этом думает. Марина Николаевна быстро справилась с застежкой и спустила брюки до колен вместе с трусиками. Затем жестом заставив её поднять сначала одно колено, затем другое, сняла их совсем.       Прямо передо мной, привязанная к стулу, развернутая ко мне самыми аппетитными местами, стояла и хлюпала носом моя девочка. А рядом с ней стояла совершенно хищная женщина, которая собралась играть с ней, чтобы отомстить за меня. Зачем ей это и как к этому привело меня сейчас совершенно не волновало. А как только на попку моей девочки обрушился очень звонкий и хлесткий шлепок, я почувствовала тепло внизу живота. Для меня это было странно, неправильно, но так приятно. — Пожалуйста… — дрожащим и до одури стыдливым голосом умоляла моя девочка. — Что-что? Что ты хочешь? — спросила женщина, нагнувшись к уху Василисы, параллельно оттянув её за волосы. — Отпустите, — ещё более жалобно и тихо. Какая она сейчас не смелая. Меня так и тянуло залезть к себе в трусики. — Мы немного поиграем и конечно же отпустим, — с явным ехидством проговорила Марина Николаевна, отстранившись от Василисы и направляясь ко мне. Она нагнулась к моему лицу и сказала так тихо, чтобы слышала только я, — у меня тоже есть некоторые штучки, я буду использовать только те, которые ты захочешь.       Женщина протянула мне руку, и я неуверенно взялась за неё. Мы вышли из комнаты и зашли, по всей видимости, в её спальню. Марина Николаевна отпустила мою руку и подошла к шкафу. Из него достала какую-то огромную коробку с новогодним принтом, поставила на кровать и открыла. — Выбирай, солнышко.       В коробке оказался внушающий шок арсенал секс-игрушек. Я неуверенно перевела взгляд на женщину, но она лишь одобрительно кивнула, и я набралась уверенности порыться в коробке. Я выбрала анальную пробку, которая была побольше той, которую Василиса заказала себе когда-то для разнообразия нашего секса, так же я выбрала кляп в форме шарика с отверстиями, полагаю, для слюны. Я надеялась увидеть там что-то, предназначенное для порки, но не нашла. В оставленном открытым шкафу я увидела ремень, и немного неуверенно достала его оттуда, оценивая реакцию рыжей. Не передать словами, как у неё заискрились глаза и я осталась довольна своим выбором. В коробке были ещё зажимы для сосков, но на такое я не решилась, какие-то вибраторы, но я не рассчитывала на то, что Василисе сегодня угодно будет кончить, и внушительных размеров страпон, но я засомневалась. Диаметр у него был приличный, и я даже представить себе не могу, как это можно поместить в не возбужденное тело. Там было ещё много всяких мелочей, вроде наручников, которые нам уже не нужны, или повязок для глаз, но я подумала, что Васеньке и без того страшно. — И всё? — расстроено спросила Марина Николаевна, когда я замешкалась с выбором, — смотри, какая вещица? Или ты не позволишь мне её трахнуть? — женщина достала из коробки тот самый страпон, — если захочешь, можешь сама, — её ехидная улыбка будто наполняла воздух вокруг чем-то тягучим. На меня снова накатила волна возбуждения. — Я не думаю, что это в неё поместится, — тихо произнесла я. — Если позволишь, я всё же воспользуюсь, — я только молча кивнула.        Взяв игрушки в охапку, мы вышли к Василисе. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста не нужно, — умоляла моя девочка, когда увидела, что её коллега держит в руках. Она уже успела расплакаться так, что весь её макияж обильно залил щеки, смотреть на это было тяжело, поэтому я села назад на диван, открывая для себя вновь вид на мою девочку сзади, — Саша… Марина Николаевна, пожалуйста! — Твоя любовь сэкономила мне нервные клетки и дала возможность заткнуть тебя, и не слушать твои жалкие мольбы, — женщина покрутила перед лицом Василисы кляп, затем сбросив остальные игрушки на диван, туго затянула ремешок на затылке моей девочки. Она мычала и извивалась, а я всё больше намокала. Я даже не думала, что со стороны это может выглядеть так сексуально. Я бы наверное не смогла так, пожалела бы, остановилась бы уже, но эту игру веду не я. И я могу хотя бы позволить ей продолжаться. — С чего начнем?       Я протянула женщине анальную пробку, но обнаружила, что лубриканта не было. Его и в коробке не было. Неужели так? — Хорошо, — Марина Николаевна приняла из моих рук пробку и подошла к моей хныкающей девочке, — тебе что, совсем не нравится? — издеваясь, спросила женщина, проведя пальцами по сухой промежности.       Во мне вспыхнула ревность, я даже почти готова была всё остановить, но то, как демонстративно рыжая играет с моей девочкой, играет специально для меня, я удержалась. Меня злило и возбуждало то, что происходит. — Тебе лучше намокнуть, милая, иначе никакой смазки тебе не положено, — женщина сняла с себя платье и я отметила, какое у неё привлекательное тело, особенно учитывая то, сколько ей лет. Потрясающе выглядит, не смотря ни на что.       Марина Николаевна встала прямо перед лицом моей девочки и начала демонстративно ласкать свою грудь. А затем и вовсе прислонилась всей зоной декольте к щечкам Василисы. По коже женщины немного размазался потекший макияж, но она не обращала внимания, начала ласкать уже грудь Васеньки. Но это ей не поможет. Она не любит, когда трогают грудь, для неё это скорее болезненно, чем возбуждающе. Но я не сказала не слова. — Совсем сухая, — расстроено произнесла рыжая, после того, как старательно демонстрировала свое тело и ласкала чужое, проверив пальчиками снова. — Её нужно пороть. И чем сильнее, тем больше будет течь, — неожиданно для себя с какой-то агрессией сказала я. — Что же ты сразу не сказала, — умилительным тоном произнесла Марина Николаевна и взялась за ремень, — чем громче будешь мычать, тем сильнее буду пороть.       Первый удар был до того хлестким, что у меня едва не зазвенело в ушах. А затем чуть не зазвенело, когда я услышала, как вскрикнула Василиса. На её попке почти мгновенно появился красный широкий след от ремня, кажется даже я так сильно никогда не решалась её пороть, хоть и старалась её не жалеть, когда она так напрашивалась. Я даже заерзала на диване, от того было сильным желание помастурбировать, глядя на эту красоту. — Уф, какой звонкий голосок, — буквально пропела рыжая, в её голосе читался восторг от того, что она делает, — не стесняйся, — сказала Марина Николаевна, глядя уже на меня. Мне показалось, что это она считала моё желание, но я проигнорировала, боясь ошибиться.       Рыжая подошла ко мне вплотную, жестом заставила закинуть ноги на диван и задрала подол платья до самых трусиков. — Какие же вы обе сладкие, — умиляясь сказала женщина, затем провела пальцем по моим уже давно намокшим трусикам, — я сказала не стесняйся, — уже строже, и даже приказом сказала она.       Марина Николаевна вернулась к моей девочке и ударила её ничуть не слабее прошлого раза. Звонкий голосок. Я решилась, моя рука была уже в моих трусиках. Я ласкала себя и слушала, как сильно плачет и кричит моя девочка. Женщина стегала её, совсем не жалея, а на заднице оставались маленькие полосочки от краёв ремня, которые видимо оставили царапины на коже. Я кончила почти сразу, не постеснялась простонать, на что увидела игривый одобрительный взгляд, направленный на меня. — Настолько тебе это нравится? — спросила рыжая, когда снова проверила пальчиками промежность моей девочки. Смазка с неё, казалось, скоро начнет капать.       Меня это разозлило. Она потекла от порки какой-то коллеги? Я снова взяла анальную пробку, отложенную на время, и настойчивее протянула рыжей. Хочешь не хочешь, а отсутствие лубриканта даст о себе знать. Естественной смазки недостаточно для анального секса, да и пробка приличных размеров. Течешь от каких-то левых телок, значит будешь плакать дальше.       Марина Николаевна, сияя от восторга, приняла из моих рук пробку, смазала её, поводив по промежности моей девочки, и прислонила к её анальному входу. Моя малышка вся извилась, пытаясь не дать случиться тому, что должно, но рыжая хлестко ударила её ладонью по кровоточащей заднице. — Не зли меня, иначе будет вообще без смазки, — громко с отчетливым металлом в голосе сказала женщина, усмирив Василису.       Далее последовал звонкий крик, я поняла, что пробку рыжая ввела, вовсе не церемонясь с моей малышкой, и я осталась довольна. По тому, как она скулит и извивается было отчетливо ясно — ей больно и ей это не нравится. Я снова запустила руки в трусики и ввела в себя сразу два пальца, хотя могла наверное и все три, а то и четыре, потому как я была такая же мокрая, как моя девочка после хорошей порки. Кончила я невероятно быстро, потому как рыжая крутила пробку внутри Василисы, а та буквально визжала от боли и что-то мямлила, и мне это понравилось. Ноги буквально бились от судорог и я даже не заметила, когда женщина надела на себя страпон. — Продолжаем игру? — спросила у меня Марина Николаевна, при этом не позволяя ответить. Она нагнулась и страстно поцеловала меня в губы. Когда женщина отстранилась, она спросила меня одним взглядом, и я кивнула.       Я пересела чуть поодаль, чтобы мне было лучше видно, как мою девочку будут трахать. И учитывая размеры страпона и напор мучительницы, трахать будут самым жестким образом.        Страпон скользил по намокшей промежности моей девочки, собирая смазку, я была уверена, что он сейчас войдет внутрь, но к моему удивлению, рыжая отстранилась и высунула анальную пробку. — Без смазки? — спросила я, когда поняла, что Марина Николаевна хочет взять её анально. — Её смазки достаточно для того, чтобы он вошел. Всё остальное — не моя забота. Мы её наказываем, а не доставляем удовольствие, ведь так? — меня бил страх от того, что я даже представить не могла, как это больно, но по-прежнему не хватало чего-то, чтобы остановить эту игру.       Василиса снова захныкала, задергалась, но рыжая обхватила её задницу обеими руками, заставляя стоять ровно. Ещё немного подразнив девушку страпоном по промежности, видимо, собирая ещё немного смазки, женщина жестко вошла сзади. Снова визг. Уже не крик, визг. Даже с учетом того, что Марина Николаевна входила медленно, размеры игрушки компенсировали эту минутную нежность. Но уже через пару фрикций мучительница разогналась, и начала буквально вдалбливаться в попку моей девочки. Я слышала, что голос Василисы уже срывается, она так громко кричала и плакала, что после придется помолчать ещё пару дней.       Трахали её без малейшей тени жалости, жестко и явно больно, а я всё не унималась, и после крайнего оргазма уже стянула с себя трусики. Женщина не останавливалась до тех пор, пока крики Василисы не превратились в едва слышные всхлипы. Она, видимо, смирилась, и просто ждет. Она почувствовала то, что чувствовала я тогда. Я невольно улыбнулась.       Марина Николаевна вытащила из девушки страпон, затем стянула его с себя и, тяжело дыша, плюхнулась рядом со мной на диван. Я тоже тяжело дышала, мои оргазмы были настолько яркими, что у меня до сих пор тряслись колени. Так мы просидели пару минут, а может и больше. Вдвоем разглядывали вид сзади моей прекрасной девочки, вытраханной и выпоротой до кровавых полос. Колени её тряслись, было видно, что она едва не падала, но держалась, так как падение может оказаться плачевным — она по-прежнему была привязана к стулу. — Могу я воспользоваться твоей игрушкой для себя? — Поинтересовалась рыжая, положив свою руку мне на колено. Сейчас я была согласна, хотя сомневаюсь, что без этого невероятного количества адреналина и чего бы то ни было ещё, могла бы согласиться.       После моего молчаливого согласия, Марина Николаевна поднялась, развязала руки моей девочке, стянула кляп, и, сняв с себя трусики, вернулась обратно на диван. Моя девочка устало рухнула на пол, сев на колени и развернувшись к нам лицом. Она смотрела в пол, стыдливо пряча взгляд, выглядела самой несчастной в мире девушкой. Возможно, сейчас так оно и было. Во всяком случае, потекший макияж на её лице, размазанная по щекам помада, добавляли ей жалостливого вида, но мне было не жалко. — Смотри, какой она теперь может быть покладистой, — мягко сказала мне женщина, а затем строго обратилась к Василисе, раздвинув свои ноги, — отлижи мне.       Моя девочка устало, неуклюже шатаясь подошла на четвереньках к рыжей и принялась выполнять приказ. Я уже было успела поддаться приливу ревности, но как только я услышала стон женщины, низко-бархатный и такой бесстыдный, возбуждение сполна перекрыло ревность. Пока моя девочка вылизывала Марину Николаевну, я грубо дернула её за руку, заставляя поработать и над моим оргазмом.       Комнату залил и мой стон. Рыжая страстно стонала и извивалась от языка Василисы, а я буквально кричала от её старательных ручек. Она так старалась, будто боялась, что её накажут снова. И меня устраивало. Дело быстро кончилось логичным завершением, я уже потеряла счет судорогам в ногах и мне показалось, что мой оргазм был одновременным с оргазмом женщины. Когда это поняла Василиса, она устало отстранилась. Моё колено соприкасалось с коленом Марины Николаевны, и моя девочка устало положила голову сразу нам обеим на колени, оставаясь сидеть на полу и дыша не менее тяжело, чем мы. — Как считаешь, она может отдохнуть? — на выдохе спросила рыжая, убирая волосы с лица моей девочки. — Пусть, — так же тяжело на выдохе произнесла я.       Как только Василиса услышала мой ответ, она свалилась на пол у наших ног. — Нужно её поднять, — предположила вслух я, уже готовая переложить её на диван. — Нет, — строго ответила Марина Николаевна, — сегодня её место тут. — Ладно, — неуверенно сказала я, решив, что не слушаться сейчас по-прежнему небезопасно.       Я и сама страшно устала, и, пока натягивала трусики, удивилась, как легко и энергично Марина Николаевна оделась, хотя трудилась она явно больше меня. У меня даже сил не было подняться.       Не понимая, что делать дальше, я просто наблюдала за женщиной, которая достала из комода плед, укрыв лежащую на полу мою девочку. Затем она взяла с того же комода уже остывший чай, который принесла до наказания Василиса, и протянула мне одну кружку. Мне не хотелось, и я отказалась, тогда женщина отставила и свою чашку. Она села несколько поодаль от меня и как ни в чем не бывало включила телевизор.       Неожиданно для себя я, ни в чем не сомневаясь, уложилась на диван, положив голову на бедро женщины, и была приятно удивлена, что она стала гладить меня по волосам. — Поспи, солнышко, — пролепетала она, выключив свет пультом от светодиодной лампы. Как только она снова начала гладить меня, я очень быстро провалилась в сон.