***
Луна Лавгуд, вопреки всеобщему мнению, известная своей независимостью и уникальными способностями, несомненно считалась одной из умнейших девушек Когтеврана. Она обладала не только ошеломительной красотой, но и проницательным разумом, который позволял ей уловить даже самые маленькие детали, пропущенные мимо взгляда других. Когтевранка была таинственным и загадочным существом, она часто погружалась в свои размышления и проникала в глубины собственной души, где существовали целые миры истин и догадок. Именно эта особенность придавала ей острый ум и уникальную способность видеть то, что остальные не замечали. Девушка была мастером наблюдения, который открывал ей двери к миру знаний и понимания. В течение многих лет, прожитых в мире магических существ, Луна проникала в тайны магии и науки, погружаясь в обширные произведения литературы и искусства. Она умела видеть скрытый смысл в каждой странице, каждой краске, каждом слове. Слегка чудаковатый вид делал её другой, непохожей на остальных студентов. И ей это нравилось. Но Луна не только обращала внимание на собственное развитие и доскональное изучение окружающего мира, она также делилась своими наблюдениями и знаниями с другими. Она умела объяснить даже самые сложные концепции таким образом, что любой мог понять и усвоить их. Но обращались к ней не многие, Лавгуд подозревала, что это именно из-за её проникновенной натуры, понять которую удавалось не каждому. Луна не боялась быть отличной и несправедливо подвергаться осуждению со стороны тех, кто не понимал её индивидуальности. Она стремилась к разнообразию и красоте знаний, и этот стремительный разум привносил в мир свежие идеи, которые заставляли людей видеть вещи по-новому. Несмотря на то, что многие студенты предпочитали обходить стороной девушку, она часто попадала в эпицентр важных событий. Таким образом она первая догадалась о перепалке Поттера и Малфоя, нашла Гарри под мантией-невидимкой на полу поезда, самая первая заподозрила об отношениях Джорджа и Анджелины, заметив их странное поведение, когда они находились рядом, в одном помещении. Также ей первой стали известны чувства Лаванды Браун к одному из Уизли, когда тот даже подумать об этом не мог. Луна могла часами проводить время в большом зале или в библиотеке. Ведь сколько новых открытий происходит именно там: то Гермиона наставляет своих друзей, то слизеринцы подстраивают очередную шалость, то близнецы Уизли продают товары из своего будущего магазина. Друзья часто называли её странной за то, что она витала в облаках, не поддерживая беседу. А если уж что-нибудь и говорила, то это было чем-то странным, тем, что совсем не относилось к теме разговора. Но Луна не обижалась на их недальновидность, а просто принимала тот факт, что люди многое пропускают мимо ушей. Одни «гляделки» Лавгуд приносили ей в миллион раз больше информации, чем пустые разговоры и сплетни. Именно так Луна первой заметила изменения в поведении своей знакомой. Она всё реже встречала Гермиону в коридорах, что раньше несла с собой кучу учебников в библиотеку; не видела её в большом зале; и даже в Хогсмиде встречала её редко. Гарри и Рон вели беседу на эту тему около кабинета зельеварения. Тогда догадки Лавгуд стали более чем оправданы — друзья тоже заметили странное поведение Грейнджер. В ту же ночь, когда девушка отправилась на поиски своей пижамы, что вновь была украдена нарглами, она успела заметить пробегающий мимо силуэт, который напомнил ей гриффиндорку. Тогда Луна решила проследовать за ней и догадки вновь подтвердились — это была Гермиона. Она стояла у портрета полной дамы, восстанавливая дыхание. Поначалу, Лавгуд подумала, что подруга слишком переволновалась перед экзаменом, поэтому, незаконным образом заполучила ключи от библиотеки и занималась там после отбоя. Но стоило когтевранке метнуть взгляд чуть ниже, на опухшие губы гриффиндорки, как все её мысли полетели в другое направление. И, довольствуясь получением новой информации, Луна продолжила поиски пижамы, как только Гермиона скрылась за портретом. В следующие дни Грейнджер действовала более открыто: она перестала скитаться, прятаться. Лавгуд заметила, что теперь, за столом гриффиндора, на привычном месте Гермионы, сидел Кормак. Не сложно было догадаться, кто попросил его пересесть. Да и он бы не отказал гриффиндорке. Тогда же, игнорируя ревнивые взгляды Рона и других однокурсников, девушка многозначительно поглядывала за стол слизерина. Это было весьма странно, учитывая вражду между факультетами. Что послужило началом этой войны когтевранка так и не узнала. Но, похоже два вражеских клана всё ещё могли спасти своё положение. Неведомая сила, личность скрытая от глаз общественности, но ощущаемая каждым взглядом участников конфликта. Каким-то чудесным образом он или она смогли дотянуться до самых глубин своей души, где нашли истинные ценности и желание стереть установленные границы. Возможно, это было объятие, которое пробудило в них неведомое влечение и желание примириться. Лишь в сердце каждого из них звучал тихий голос, молящий об их мире и спокойствии. Наконец, сильные стороны предались этому влечению и они нашли друг в друге спутников по жизни. И лишь в этот момент, внезапное влечение стало мощным поводом для примирения и нового начала.***
С того момента прошло достаточное количество времени и вот, подходила пора нового праздника. Четырнадцатое февраля всегда широко праздновалось в Хогвартсе. Луна, загадочно подпрыгивая, буквально перелетала из коридора в коридор, в надежде достать из-под крыла совы валентинку. Чаще всего она получала их именно от отца, что всем сердцем любил дочь. Лавгуд было вполне достаточно его внимания. Девушка поднялась на астрономическую башню, куда ходила лишь малая часть студентов. Она ждала открытки, которая должна была прибыть с минуты на минуту. Теребя на шее необычный амулет, Луна уставилась на столб света, отражающийся на одной из стен башни. Завлечённая этой игрой, она поддалась чувству и последовала вниз, под деревянный каркас постройки. В ту же минуту по лестнице поднималась тёмная фигура. Человек быстро перебирал ногами, и Лавгуд показалось, что он торопился сделать что-то очень важное. Вскоре, из-под чёрного капюшона мантии показалась голова блондина. Слизеринец подошёл к краю башни, увидев филина, ждущего поручение. Тогда Малфой навязал ему небольшую коробочку в зелёной упаковочной бумаге с красивым серебристым бантом. Филин улетел, а Драко ещё долго провожал его взглядом. Луна не вела счёт времени, сколько бы оно не шло, ведь для неё всегда оно казалось лишь мгновением. Мгновение с матерью, с убитым горем отцом, мгновение в Хогвартсе… Но среди воспоминаний о покинутых родителях и годы проведенные в школе, Лавгуд запомнила цвета коробки, которая появилась у Малфоя в одно утро. Красная, с жёлтой полоской — она выделялась среди серости и холода окружающего мира. Вокруг этой коробки кружились вопросы и догадки, кто же её отправил. Очевидно, это был подарок от кого-то из Гриффиндора, ведь именно эти цвета принадлежали этому знаменитому дому. Увлеченный таинственностью и интригой, Драко освободил записку, которая была тщательно прикреплена к коробке. Его глаза скользнули по строкам небольшого послания, и его эмоции подсказали ему реакцию. Уголки его губ заметно приподнялись, образуя тонкий, но искренний улыбку. Это словно солнечный луч, пробившийся сквозь тучи в его серое сознание. Он ощутил, как сердце наполнилось радостью и непонятной легкостью. То, что подарок был адресован именно ему, дало ему ощущение непременного признания и поддержки. Драко знал, что этот сюрприз означал гораздо больше, чем просто коробка и записка. Это было свидетельство преодоления преград и предрассудков, свидетельство настоящей дружбы и доверия. Глядя на этот жёлто-красный символ гриффиндорского духа, Драко понял, что они есть и существуют вне их общих учебных занятий. Хотя он и был членом Слизеринского общества, он теперь осознавал, что все они являются частями одного большого и дружного коллектива — Хогвартса. Это был символ любви и верности, символ свободы и принадлежности. Вспоминая прощальный взгляд филина и прочитанные строки, Драко решил не задерживаться на башне больше. Его серое облачение почувствовало лёгкость и подобрался к его образу. Молодой юноша покинул покрытую ночью башню, наполненный надеждой, что каждый следующий день будет наполнен новыми открытиями и возможностями, а дружба и понимание продолжат приносить свет и тепло в его сердце. Девушка вновь вернулась на место, сова прилетела как раз во время. И, вновь обрадовавшись валентинке от отца, Лавгуд поспешила на праздничный завтрак. Коридор за коридором, пара за парой, признание за признанием и одинокий коридор. Луна остановилась, сделав глубокий вздох и продолжила свой путь. На цыпочках она подкралась к затемнённому помещению, которое освещало единственное окно. И заметила там пару, что во всю наслаждалась этим торжеством. Перед ней развертывался величественный карнавал эмоций. Воздух пронизывала нежная музыка, будоражащая сердца и поднимающая настроение. Все вокруг сияло светом радости и любви. Молочно-белые стены помещения исключительно уютного освещения окна словно таяли, словно бы уступая дорогу счастливым моментам. В их пространстве таяли секунды, за которыми следили только звёзды и призрачные тени. Тихо, почти шепотом переплетались слова двух любящих сердец, казалось, что время остановилось, чтобы этот миг блаженства продолжался вечно. Они смотрели друг на друга с такой нежностью, что даже звёзды завидовали их волшебному союзу. Их взгляды излучали такое тепло, что морозные сердца за окном растаяли, словно по приказу самой любви. Взглянув на них лишь раз, девушка отошла в сторону и тихо произнесла: — С днём всех влюблённых, Грейнджер.