Нахимичили

— Вам никхокхда не познать азы самой простой науки в миррэ, Микхаил, — убрав руки за спину, и расхаживая около доски рядом с учительским столом, медленно проговаривал Андрей, копируя интонацию их самого вредного учителя — химика. Тот когда-то давно приехал из Германии, и смешной акцент, с которым он объяснял свой предмет, никуда не делся. Мише этот акцент нравился — он любил Германию, как страну. Андрей же уже успел не один раз нарисовать их преподавателя с гитлеровскими усиками, с вытянутой рукой и припиской «Хайль Хмийя!» Собственно, несмотря на смешной акцент и веселые картинки Князева в тетради, оба парня из рук вон плохо знали этот предмет. Ну тут, пожалуй узнаешь, если заниматься на каждом уроке невесть чем. — Да мне и не сдалась эта химия, я музыкант, — улыбнулся Мишка, вертя в руках какую-то колбочку и рассматривая ее содержимое. — В накхазание за фаше несерьезное относшение к май предмету, ви оба бхудете оставаться после урокхов и наводить порядок в май кабинетхе. — С тем же вычурно серьезным лицом продолжал произносить Князь, меряя шагами кабинет. Выглядел сейчас Андрей очень смешно: белый халат, как у врача, соломенного цвета волосы по обыкновению взъерошены, будто их наэлектризовали, очки для защиты глаз на резиночке сзади. Руки сцеплены за спиной, походка прямая, шаги размеренно медленные и широкие. — Похоже, — улыбнулся Мишка и поставил колбочку на место. — Вот какого хрена мы тут сейчас делаем? — он присел на край учительского стола. Сам Горшенев также был одет в белый халат, очки на резиночке висели у него на шее спереди, волосы были аккуратно причесаны, а во взгляде не было интереса. — Ну вот кто оставляет двух учеников с таким набором всяких… элементов? Андрей остановился, улыбнулся и подошел к Мише, поставил руки по обе стороны от его тела на учительский стол, что их лица оказались на одном уровне и очень близко друг к другу. — Может… взорвем к черту эту лабараторию, а? — нос Князева ткнулся в нос Горшка. Взгляд карих глаз встретился со взглядом голубых. — Вот то Фриц удивится, когда придет, а тут вместо кабинета дырка! — Рассмеялся Горшенев, чуть откинув голову назад. Имя преподавателя было, конечно же, иным, но за глаза многие из учеников называли его именно Фрицем, а Миша и Андрей не были исключением. — Хде май кабинхет я фас спрашивайт! — предвидя реакцию учителя, воскликнул Андрей и взялся за халат Горшка, встряхнув парня. — Ми его взорвать… пух! — раскинул руки в стороны Миша, да так неосторожно и резко, что пальцы задели стоявшие на столе колбочки и одна из них упала и разбилась, а жидкость находящаяся в ней немедленно растеклась по столу и полу. — Эпично было бы если бы она бы реально тут все взорвала. — Андрей схватил какую-то тряпку и кинул на растекающуюся жидкость. — Да это марганцовка, в воде разведенная, ничего не будет, — Миша слез со стола и вытер пятно малинового цвета. Так же убрал осколки, выбросив их в окно, дабы скрыть следы преступления. В это время Андрей тщательно наблюдал за ним, придумывая, чем бы они могли еще заняться в отсутствие преподавателей и других учеников. — Слушай, Мих, а ведь у нашего немца наверняка где-то припрятаны другие растворчики, посерьезнее марганцовки, как думаешь? — он залез на стол, и теперь сидел, свесив одну ножку вниз и покачивал ею. — Наверняка. Он же у нас… настоящий химик. — Хмыкнул темноволосый, закончив с пятном. — Так может… пороемся в его скляночках, вдруг сатану по его душу удасться вызвать… — Андрей сделал вид, что рассматривает ногти на руках. Миша распрямился и с многозначительной улыбочкой уставился на своего друга. — Как в твоей тетрадочке? — спросил он и хихикнул. — Даже лучше! — Князев поднял на него взгляд. Искорки загорелись у обоих. Не долго думая, они вскрыли легкий замок в кабинет самого преподавателя, где стоял невысокий шкаф. Отворив его двери, глазам мальчиков предстали целые кучи баночек и скляночек с обозначениями. Инстинкт самосохранения помахал им лапкой еще задолго до этого, а потому двое чудаков схватили первые попавшиеся баночки, и рванули в учебный кабинет. — Чур я первый! — Князь взял жидкость и какой-то порошочек. Не особо понимая обозначений, влил немного жидкости в колбу, и сыпанул туда осторожно порошочек, зажмурившись. Однако ничего не произошло. — Вот же! Тащи горелку, сварим это месиво. Они быстро зажгли огонечек и вот Андрей принялся нагревать колбочку. — По моему ничего не происходит, — с видом знатока, нацепив защитные очки на нос, продекламировал Миша и для пущей наглядности процесса приподнялся и заглянул в саму колбу. Именно в этот момент раздался хлопок. Бух! По инерции Миша зажмурился и закрыл лицо руками, а Андрей отскочил. Сквозь звук быстро стучащего сердца стал слышен ржач Князя и методичные похрюкивания. Тогда Миша открыл глаза и убрал руки от лица. Андрей ухахатывался, рассматривая стоящего перед ним Горшка. Тот, не долго думая, быстро рванул к зеркалу. На самом деле не произошло ничего страшного — всего лишь волосы встали дыбом там, где была челка. Ну и окрасились в черный. Покрылись сажей. В гармоничном сочетании темно-карих глаз и белого халата, Миша выглядел очень эффектно. — Рано радуешься, — чуть зловеще произнес парень и повернулся к Андрею, сложив руки на груди и чуть приподняв брови. Взгляд был нацелен прямо на светловолосого. Взгляд властный, гордый. Сочетался с новообретенным внешним видом. — Ууу… накажешь, герр папочка, — хрюкнул Князь и кашлянул, приводя дыхание в норму. — Накажу… и ты знаешь как и где. — Серьезно произнес Миша и подошел к столу. — Как насчет немца и еврея? — Горшок берет другие баночки и подзывает к себе Князева, который рассматривает его с неким трепетом. — Еще докажи, что я еврей… — Ладно, тихо! Сейчас посмеемся вместе. — Миша соединяет две жидкости в колбе. В результате реакции пошел какой-то розоватый дымок, что дуновением из приоткрытого окна направился в сторону Андрея. Тот оказался во власти этой химической реакции. Глубоко вздохнул и со стоном выдохнул. Миша поставил колбу и закупорил ее чем то, чтобы неизвестное вещество, которое образовалось в результате его опытов, больше не распространялось по кабинету. Еще неизвестно, что за газ выделился. Быть может он опасен для здоровья. И точно, Князев переменился в лице. Облизнул пересохшие губы. Горшок, забеспокоившись, подошел к нему и взял за руки. — Все в порядке? Андрей открыл покрытые поволокой глаза, прошелся взглядом по образу Миши и снова тихо простонал. Он просто умирал от вида своего любимого: стоящие дыбом волосы, расстегнутый халат, кожаные брюки и такой властный взгляд. — Какой же ты сексуальный… — прошептал он. — Что? Андрей, ты в порядке? Князь в ответ только медленно улыбнулся и провел ладонями по пальцам Миши, и вдруг осел, встав перед ним на колени. — Я хочу… трахаться… Я хочу… чтобы ты трахнул меня… ты невероятен. — Шептал Андрей, подползая к Горшеневу на коленях, затем прижимаясь щекой к его паху. — Ну раз так… то сделай так, как я люблю. И поживее. — Скомандовал Миша и Андрей сразу же повиновался. Сбросил с себя ненужный халат, встал раком к учительскому столу, прогнувшись и принявшись зазывать Мишу, крутя задницей. Горшок вальяжно подошел к нему сзади, шлепнул по попе, так что Князев тихо проскулил. Взял парня за волосы на затылке, чуть оттянув их, заставляя запрокинуть голову и смотреть на него. — Будешь делать все, что я скажу, ты меня понял? — хрипло проихнес обладатель темных волос и его парнер сразу же ответил согласием. Язык медленно прошелся по светлой коже шеи, вызывая табуны мурашек. Клыки впились в нежную кожу и Князь задрожал. Он почувствовал, как теплые руки Горшенева стягивают его брюки, как ладони касаются разгоряченной плоти. Он как сквозь толщу воды слышит шуршание сзади. Чуть повернув голову на бок, он замечает, что Миша стоит в одном халате, а его член уже готовится войти. От осознания ситуации, дыхание Андрея напрочь сбивается. — Давай… — Умоляй меня, — бархатно шепчет ему сладкий голос на ушко, отчего подкашиваются ноги. — Умоляю… пожалуйста… войди в меня… — А назвать меня? — рука Горшка сжимается на члене Андрея, вызывая у того бурю всевозможных ощущений. — Папочка… — А теперь целиком, малыш. — Поцелуи проходятся по лопаткам, что Князев передергивает плечами от приятных мурашек. — Умоляю… трахни меня, папочка… — задыхаясь произносит парень и сразу же не может сдержать громкого стона, когда чувствует проникновение горячего органа. — Заткнись, — рука Горшка тут же оказывается на губах светловолосого. Начинаются ритмичные толчки. С каждым новым, Андрей закатывает глаза от удовольствия и что-то мычит в руку, закрывающую его рот. Через время Миша сажает Князева на стол, заставляет развести ноги пошире. Светловолосый, в свою очередь, отодвигает все, что стоит на столе в сторону, чтобы им было удобнее, и укладывается на локоть назад, снова демонстрируя свою гибкость. Приятная истома вновь проходится по телу, когда он чувствует проникновение. — Так вот откуда взялось выражение… что между людьми… химия… — прерываясь на вдохи, говорит Андрей и сжимает Михино плечо, как бы удерживая его как можно ближе к себе. — Думаешь, все первые разы были в кабинетах химии? — приподнял бровь Миша и поцеловал Князя в губы, облизнувшись после. — Думаю, благодаря таким вот… химическим реакциям, совершались все вот такие… процессы… Миша поднял взгляд на Андрея, изучая. Тот уже не выглядел таким безмятежным и согласным на все. Исчезла пелена с глаз, они снова были яркие и голубые, все как всегда. В них, скорее, плескалось удовлетворение и любовь к тому, кто сейчас находился рядом с ним. — Кто знает, малыш… Одно могу сказать точно — зачет нам обеспечен. — Смеется Горшок и кончает, закинув голову и закусив губу. Андрей сразу же подается вперед и целует шею любимого, держась за его плечи. — Нахимичили мы с тобой, конечно… — через несколько минут после финала, натягивая вещи обратно и оглядывая кабинет, произносит Андрей. — Что вы делать в май кабинет? — Миша застегивает ремень, передразнивая учителя и поднимает взгляд на Князева. Тот как раз возвращает его на Мишу после недолгого осмотра помещения и улыбается. — Фриц будет в ярости…