пойдем со мной, моя душа

Женя прилетал только в четыре часа дня, но с момента пробуждения и до этого времени Лёша так и не смог себя куда-либо деть. Позавтракал, выпил кофе, пару раз сел за барабаны, покурил, снова выпил кофе. С каждым часом любые занятия казались все более бесполезными — ведь скоро же за Женей ехать, все равно ничего толком не успеешь поделать. Так Лёша и провел полдня во взволнованном ожидании, пока часы на кухне не показали заветные 15:40. Он долго думал, насколько уместно будет выглядеть букет, когда он будет встречать Женю в аэропорту. Наверное, все же странновато… Время еще оставалось, так что Бочкарёв, купив белые лилии, отвез их домой и сразу же отправился за Женей. В зале прилета Лёша был уже в 16:15. Через пять минут должен приземлиться Женин рейс. 16:21. Лёша смотрит в окна, вслушивается в шум самолетов сквозь нескончаемый гул прибывающих толп. 16:34. Наверное вышел уже из самолета, да? 16:42. Жени по-прежнему не видно. Может, Лёша его попросту не может найти? Наверняка ведь уже должен был выйти. 16:53. Лёша не сразу разбирает в толпе звучание родного голоса, а когда оборачивается, не успевает отреагировать — Женя накидывается с объятием, обхватывает за шею, крепко стискивая и запыхавшись шепча: “Привет! Привет, Лёша, ну наконец-то…”. Лёша усмехается и обнимает в ответ, кладя руки на лопатки. Такой объятие — ласковое, уютное, заботливое и искреннее — самое глубокое и проникновенное, что только можно сказать, не произнося ни слова. Лёша вздрагивает, когда Женя, воспользовавшись прикрытием рукавов и капюшонов, утыкается носом в шею, украдкой оставляя там теплый сухой поцелуй. Он отстраняется и смеется, глядя на Лёшу. От этого и ему хочется смеяться — Женя окутывает своим теплом и светом, оживляет уставшие цветы внутри Лёшиной души одним только взглядом. — Пойдем домой? Ты устал наверное, да? — В ответ Женя вздыхает. Две пересадки и вправду жутко вымотали, хоть и светлая мысль о цели дальнего путешествия слегка смягчила его тяжесть. — Поехали скорее, — несколько вяло улыбается он, подхватывая ручку чемодана, вручая Лёше гитару и уже шагая в сторону раздвижных прозрачных дверей, за которым парней встречает солнечный мартовский Тбилиси.

***

Женя даже не пытается скрыть того, как рассматривает Лёшу в каждом его движении — длительную разлуку казалось необходимым компенсировать временем наедине друг с другом прямо сейчас. Наконец оказавшись дома, в Лёшиной тбилисской съемной квартире на втором этаже, оба облегченно выдохнули. Бочкарёв повернулся к Жене, а тот, вновь не дав времени на осознание ситуации, обнял и легонько прижал к стене, принявшись зацеловывать Лёшино лицо, усыпая трепетными поцелуями нос, лоб и щеки. Наконец можно, наконец они дома, наконец они вдвоем. Женя вкладывал в эти поцелуи все бушующие в нем эмоции — тоску и усталость от разлуки, счастье от долгожданной встречи и неимоверную, горящую изнутри любовь. Лёша зажмурился. Казалось, что даже если от наслаждения подкосятся ноги или станет ватным тело, он ни за что не упадет — ведь Женя держит крепко. Когда Женя отрывается, устало, но счастливо глядя в глаза Лёше, тот не медля тянется вперед, прижимаясь к губам и сжимая пальцами Женины плечи в толстовке. Хочется, чтобы этот момент не кончался никогда. *** 23:18. Лёша старается не шуметь, заваривая кофе на кухне, пока Женя отсыпается в соседней комнате. Поставив кофейник на плиту, он открывает холодильник в поисках перекуса и жалеет, что не сходил в магазин заранее. Поиск так и не увенчался успехом, и поэтому Лёша принялся искать съестное в кухонных ящиках. Не совсем понятно когда и как появившаяся в шкафчике пачка черничного печенья, несомненно, обрадовала Лёшу. Разрезав упаковку, он втянул носом аромат песочного теста. Выкладывая в полной тишине печенья на тарелку, на этот раз Лёша услышал приближающиеся шаги и обернулся. В мягком свете кухни показался растрепанный Женя в Лёшиной футболке — по приезде в сон клонило ужасно, а футболки оказались на самом дне Жениного чемодана.       — Привет, — неловко проговорил Лёша, — выспался?       Женя кивнул. — А на меня делаешь? — поинтересовался он, кивая на кофейник.       — Сейчас сделаю. Возьми пока печеньку.       Женя так и сделал. Откусив кусочек, он подошел к Лёше сзади, обвивая крепкими руками его талию, и уткнулся лбом меж лопаток, блаженно вздыхая. Он чувствовал себя дома.       Когда кофе был готов, Женя предложил:       — Пойдем на балкон?       — Так холодно же…       — Одеяла возьмем, — заулыбался он. ***       Пойдем со мной, моя душа       Гулять по лезвию ножа       На грани неба и земли       Ловить планеты корабли       Женя негромко пел, перебирая струны, прикрыв глаза и изредка поглядывая в темноту ночного неба. Лёша сидел, подобрав одну ногу под себя и закутавшись в одеяло, напротив него, и курил, совершенно точно не способный оторвать очарованного взгляда.       Когда Женя завершил песню, он поднялся со своего стула, подходя к Лёше. Тот приподнял выше руку с сигаретой, и Женя затянулся с нее, выпуская дым в сторону и наблюдая, как он растворяется в беззвучной полуночной пустоте. Женя положил руки Лёше на шею, поглаживая, поцеловал в лоб и в задумчивой растерянности зашептал в такой близости от Лёшиного лица, что это сводило с ума:       — Душа моя… Моя нежная душа…       Мы будем с тобой осуждены в этот миг       За то, что мы просто влюблены       За то, что мы не молчим       Когда внутри огонь сжигает душу