***
Йеджи выходит с душа уже в пустую раздевалку. Некоторые шкафчики остались открыты, потому Хван захлопывает их, подходя к своему. Тело ломит, несколько синих отметит виднеются на рёбрах с левой стороны. Девушка чуть морщится от боли, касаясь их. — Сука, — выдыхает, прикрывая глаза. — Блять! Слова, которые она случайно услышала, эхом отдаются в мыслях и ей ничего не остаётся сделать, кроме как горько усмехнуться. — Что поделать, они правы, — опускаясь на скамью, в воздух говорит Хван. — Отец десятилетия. В груди все неприятно сжимается, когда перед глазами пролетают яркими вспышками картинки того злосчастного дня. Мать, оставшаяся в вестибюле первого этажа роскошных апартаментов Сеула, отец, встретивший её на 56 этаже с невиданной ей раньше улыбкой, женщину, которая выглядела едва ли за 30 и ребёнка, того же возраста, что и десятилетняя Йеджи. Тогда он сказал: «Это твоя настоящая семья, Йеджи», его улыбка обнажила белоснежные зубы, от чего ей стало не по себе. — Козёл, — выругивается Йеджи, хлопает дверцей шкафчика, выходя с раздевалки. Прохладный вечерний ветер обдувает, и рыжеволосая вздрагивает, проходя мимо охранников, слегка кланяясь им. Рубашка поверх спортивного топа совсем не греет, и Йеджи ускоряет шаг, желая быстрее добраться до своей машины. Она не замечает ничего и никого ровно до того момента, пока перед ней не появляется невысокая фигура. Кепка не мешает узнать ей того, кто стоит перед ней. Ведь бело-красная футболка с огромной красной надписью команды сегодняшнего противника не то, что она не могла бы узнать. — Рюджин, — приветствует Хван, открывая заднюю дверцу машины, кидая сумку на сиденье. — Привет, Хван, — глубокий голос звучит уже ближе, и девушка поворачивается, находя блондинку в нескольких шагах от себя. — Что ты тут делаешь? — Я ждала тебя. — Зачем? Похвастаться победой? — Не будь такой, Хван. Нам предстоит снова скоро встретиться на поле. — Так может там и встретимся? — Йеджи прищуривается, глядя сверху вниз. — Чего ты хочешь, Рюджин? — Это была хорошая игра. Просто хотела сказать, что рада, что ты не бросила бейсбол. — Ты шутишь? Хван выжидающе смотрит на неё, но Шин, словно статуя, не меняется ни в лице, ни в положении тела. Старшая усмехается, качая головой. Нет, она не зацепит её этим. — Было 12 иннингов, — тянет рыжеволосая, касаясь ручки дверцы водительского. — Победа ваша. Спасибо за игру, Шин. Йеджи стоит секунду, чувствуя в воздухе недосказанность. Что ж, если она пришла помолчать, то Хван больше не хочет этого. Она открывает дверь, намереваясь сесть внутрь и наконец поехать домой. — Йеджи, — голос Рюджин тихий, осторожный, словно она боится того, что собирается сказать. И от этого сердце Хван снова сжимается. — Прости меня. — Все нормально. — Нет, слушай, я… — Нет, Рюджин. Все нормально. — Мне жаль. Йеджи шумно сглатывает, поворачивая голову. Рюджин стоит там же, где и стояла, пряча руки в карманах олимпийки. Красная кепка скрывает часть её лица, но она замечает, как губы Шин чуть дрожат. — Садись в машину, я отвезу тебя домой. — Не стоит. Я пройдусь пешком, - отмахивается девушка, намереваясь развернуться. — От стадиона до твоего дома 8 километров. Садись. Давай, Рюджин-и. Шин заметно вздрагивает, и слабая улыбка на секунду появляется на губах старшей. Давно она не произносила это имя таким образом. Очень давно.***
Йеджи стонет, пытаясь дотянуться до будильника на прикроватной тумбочке, желая скорее отключить этот не очень приятный для слуха звук. Кое-как выключив его, она выдыхает и снова плюхается на подушку. Сейчас только 6:30 утра, но это то, к чему она пришла за все эти годы. Ранний подъем не должен уже казаться таким сложным, но почему-то из раза в раз, становится только тяжелее. — Окей, — шепчет Хван, одним резким движением скидывая с себя одеяло. По телу пробегает волна мурашек. — Вставай, Йеджи. Давай. Иногда ей кажется странным, что она говорит сама с собой, но Джимин однажды сказала, что это настолько нормально, насколько это возможно. Тогда Ю смеялась, скручиваясь на траве стадиона, держась за живот. Эта девушка иногда была невыносимо дразнящей, но Хван это нравилось. Ей все нравилось в ней, но иногда хотелось дать подзатыльник. Да такой, чтоб та напрочь забыла, как дразнить людей. — Они точно подходят друг другу, — поднимаясь с постели, кривит губы в усмешке, вспоминая невысокую темноволосую соседку. Полчаса уходит на то, чтобы принять душ, приготовить небольшой завтрак и протеиновый коктейль. Ещё через 10 минут Хван переодевается в спортивный чёрный костюм, решая не брать с собой толстовку, оставаясь в свободной чёрной футболке с каким-то граффити. Йеджи выходит с подъезда, начиная свою утреннюю пробежку. Спустя пару минут она улыбается, замечая девушку сидящую в начале парка на лавке. — Ты не меняешься, — посмеивается Минджон, оказываясь рядом с ней. — Как спалось? — Ты пугаешь меня, — щурится старшая. — Тебе нужен совет? — Я просто решила побегать со своей соседкой, разве это проблема? — Проблема в том, что Джимин присоединится ко мне через двадцать минут. Ты точно хочешь составить мне компанию? — Уже так не кажется, — качает головой, прибавляя скорости. — Но я не откажусь от этой пробежки. — Просто позови её на свидание! — прикрикивает Хван, нагоняя девушку. — Если серьёзно, тебе просто нужно сделать первый шаг. — Кто бы говорил, ты с Ши… — Минджон осекается, прикусывая нижнюю губу. — В любом случае, не тебе говорить мне о первом шаге, — бубнит темноволосая, поправляя край задравшейся футболки. — Ты права. — Прости. — Все нормально. Но если ты продолжишь говорить, то выдохнешься через пять минут. Давай, нам бежать 7 километров. — Сколько?! — Это не так много, как ты думаешь.***
Йеджи потягивает коктейль, сидя на лавочке под лучами солнца. Джимин сидит рядом, что-то печатая в телефоне, пока Минджон ушла в магазин через дорогу. Ей это нравится. Комфортная тишина между ними и слабый шелест листвы от редких порывов ветра. Ю откидывается на спинку, с любопытством глядя на Хван. — Эй, вчера… когда мы с Рен выходили, встретили на парковке Рюджин. Кажется, она искала тебя, — Джимин молчит, ожидая ответа, но не слыша его, продолжает: — Черен просила её уйти, но, кажется, Рюджин даже не хотела ее слушать. — Конечно. — Ты в порядке? — Более чем. — Так вы… поговорили? — Мы встретились на парковке, — Хван усмехается, чуть качая головой. — Она сказала, что это была хорошая игра и… извинилась. И я отвезла её домой. — Ты… — Все в порядке, Джимин, — Йеджи улыбается, закидывая голову вверх. — Она ничего не сказала, пока мы ехали к её дому. — Я не понимаю её. — Рюджин не так просто понять. Она… очень интересный человек. — Ты защищаешь её. — Нет. — Да, Йеджи. Она солгала тебе, хотя знала, как ты относишься к этому. — Это была не… — Эй, она говорила, что останется с тобой при любых обстоятельствах. А что в итоге? Она бросила тебя, уехала в другой город, ко всему прочему для того, чтобы играть за другую команду. И я думаю, она бы тебе этого не сказала, если бы ты не увидела её с менеджером «Тигров» в холле. Йеджи чувствует, как постепенно, снизу поднимается неприятная, сковывающая тело боль. Она вцепляется в грудную клетку, вынуждая задерживать дыхание, лишь бы не чувствовать этого. Руки дрожат и Джимин замечает это, касаясь её руки, переплетая пальцы. — Прости, просто… я не могу этого принять. Она солгала тебе. И она лучше других знала, что ты ненавидишь ложь. — Не переживай, я тоже. — Но ты не злишься на неё. — Нет. — Почему? — Наверно, я все ещё люблю её. — Йеджи, ты… — Я купила нам мороженое! — Минджон появляется перед ними за считанные секунды, и Йеджи прикрывает глаза, в тот же момент чувствуя, как слеза скатывается по щеке, а тепло руки Джимин покидает её. Она быстро вытирает мокрую дорожку, растягивая губы в ухмылке. — Держите. Джимин тихо говорит короткое «спасибо» и темноволосая мягко улыбается, задерживая взгляд на ней. И Йеджи благодарна, что она ничего не говорит о том, что сейчас увидела. Или Хван была быстрее, и та ничего не успела заметить. Так или иначе, сейчас ей не хотелось ничего говорить. Внутренности неприятно сжимаются, когда Йеджи смотрит на протянутое ей мороженое. Её любимое. Вернее, полюбившееся благодаря Шин Рюджин.***
Тренер Чо стоит в центре поля, поправляя подол бело-красной полосатой футболки. Он чуть переминается с ноги на ногу, глядя в сторону трибун. Некоторые учредители пришли на закрытую тренировку, переживая за положение команды. Прошёл ровно месяц с последнего проигрыша. За это время они набрали достаточно очков, удерживая лидирующую позицию. «Тигры» дышат им в спину, они занимают третью строку в таблице, но разрыв между их командой и командой со второго места всего в одно очко. Но между первым и третьим местом — девять очков. Это не так много, как хотелось бы. Особенно учитывая оставшееся количество игр. Девушки выходят на поле одна за другой. Джимин идёт впереди, держа в руке наполовину пустую бутылку воды, за ней Хэ На и Чон А. Дахен идёт рядом с сестрами Ли, подзывая к себе Юци, которая еле передвигается, жалобно поглядывая на тренера. Хван выходит последняя вместе с Соен, держа в руках биты. Она что-то говорит и Йеджи слегка посмеивается, ловя на себе взгляд трена Чо. Он смотрит пристально, после переводя взгляд на Джимин. — Хорошо, все в сборе, — кивает Чо, переводя взгляд на планшетку. — Завтра мы играем с «Black devils». Джимин и Хэ На будете в паре, я ожидаю от вас слаженной работы. Джимин поджимает губы, встречаясь взглядом с Гым, которая выглядит так же недовольно, как и стоящая рядом Черён. Игра между питчером и кетчером должна быть на высшем уровне, но эти двое не ладят. А после последней перепалки в раздевалке, Ю напрочь игнорировала блондинку, отказываясь даже слушать её. Хван подходит ближе к Джимин, и последняя понимает все без слов. С её губ слетает смешок. — Ты уже заметила, да? — Вы не ладите, — согласно кивает рыжеволосая, смотря на тренера, который продолжает рассказывать о будущей игре. — Не думаю, что из нас выйдет хороший дуэт. — Хочешь я поговорю с тренером Чо? — Нет, не стоит. Я сделаю все возможное, чтобы не облажаться, Джи. К тому же мы уже играли с «Дьяволами», и не раз. Они не такая сильная команда, и мы с Хэ Ной не единственные игроки в команде. У нас есть ты, капитан, — Джимин улыбается, и Хван непроизвольно отражает её улыбку. — Ю, тебе есть, что сказать? — обращается к ней тренер, хмуря брови. — Да, — кивает девушка, глядя на кетчера: — Мы выиграем эту игру. — Хороший настрой, девчата, — посмеивается мужчина, после дважды хлопает ладоши. — Начинаем тренировку. Пять кругов, на каждом последующем ускорение. Время пошло! — он даёт свисток, и девушки выбегают на дорожку, начиная тренировку. — Ловко выкрутилась, — хмыкает Хван. Они бегут рядом, чуть соприкасаясь плечами. — Мы порвём этих «Дьяволов». — Никаких сомнений. В нашей команде лучший беттер, и это ты.***
После тренировки Хван выходит с раздевалки вместе с Джимин и Черен, обсуждая завтрашнюю игру. Ли посмеивается, вспоминая прошлые три игры с ними и то, как команда проигрывала с каждой подачей. Не то что бы они не умеют играть, просто ужасно неуклюжие. Команда «Дьяволов» выглядят слишком напряжёнными из раза в раз, и Йеджи кажется, что такими темпами они друг друга поубивают. Девушки полностью соглашаются с ней. После того, как они выходят на улицу, тема сменяется сегодняшней вечеринкой в доме сокомандницы. — Не думаю, что стоит идти. Завтра игра. — Да ладно, Джи, мы не будем пить. Но нам не помешает немного повеселиться. — Ю Джимин, ты и не будешь пить? Издеваешься? — Действительно, я не верю тебе ни на йоту, — хихикает Ли, поправляя лямку сумки. — В доме Сон полно алкоголя и тупых парней с университетской бейсбольной команды. — Меня не интересует ни то, ни другое. — Второе может и нет, но первое точно да, к тому же я слышала, что команда Рюджин и Джису будут там. Услышав имя Рюджин, сердце Хван пропускает очередной удар. Они не разговаривали с того дня на парковке. А во время игр казалось, что Шин делала вид, будто старшей не существует. Не сказать, что им было о чем поговорить, но простое «привет» не должно вызывать каких-то сложностей. И это не только злило. Йеджи это волновало, хотя не должно. Но в груди как будто кошки скребут, требуя знать причину такого поведения. Полтора года назад Рюджин была совершенно другой. Из них двоих она была той, кто первым шёл на контакт. Будь то ссора, или очередная неудачная шутка. Шин всегда была рядом, поддерживая и утешая. Йеджи никогда до, не встречала такого мягкого и одновременно сильного человека, как Рюджин. Эта девушка была загадкой во многих отношениях, и Хван желала разгадать её. Не просто поверхностно, а глубоко, прочувствовать все, что чувствовала блондинка. Кажется, Йеджи слишком погрузилась в свои мысли, когда Джимин похлопывает её по плечу, улыбаясь. — Ты снова вне пространства и времени. — Я… задумалась. — И мы знаем о чем, — с насмешкой добавляет Черен. — О ком. Хочешь поговорить об этом? — Нет, не хочу. — Разве тебе не интересно, почему Шин ведёт себя, как дерьмо последний месяц? — Она не… — Не дерьмо, да. Но её поведение в отношении тебя, полное дерьмо. Она избегает тебя, Йеджи. — Рён права. Конечно, я все ещё не понимаю Рюджин, но то, как она поменялась, не может не волновать. — Послушайте, мы с ней… никто, — Йеджи чувствует на языке горечь от собственных слетевших слов. «Никто». Бьёт осознанием прямо в солнечное сплетение и Хван понимает, что сейчас это самое подходящее слово, описывающее их отношения. Хотя, какие отношения? Их нет. — Никто? Йеджи, вы любили друг друга. Сколько вы знали друг друга? Двенадцать лет? Да, двенадцать. А сколько встречались? Шесть лет? Пять? Это не так важно, но… вы были лучшей парой. Не многие смогли сохранить отношения со школьных времен, но вы были единственными, в кого я верила, — Черен говорит это так, словно рассказывает, что ела сегодня на завтрак. Её интонация такая же холодная, как и всегда. Каждое слово выходило чётко, ровно, словно отчеканенный гранит. — Стыдно признавать, но я была вашим фанатом номер один. — О, посмотрите на неё, — усмехается Ю, касаясь оголенного плеча старшей. — Стыдно ей, конечно. Йеджи, посмотри на меня, пожалуйста. Хван вздрагивает, понимая, что пялится на мыски своих конверсов, черт знает сколько времени. Её сердце бьется слишком гулко, и ей кажется, что даже так девушки могут услышать его, понять, как оно рвётся наружу, желая раскрошить грудную клетку, только бы не чувствовать всех этих гнетущих уколов правды./flashbacks/
Йеджи принимает звонок от абонента, с подписью «Отец», как только припарковавшись, выходит с машины. — Я звонил тебе шесть раз, Йеджи! — раздаётся грубый голос отца по ту сторону телефона. — Я была за рулём. У меня тренировка через пятнадцать минут. Йеджи не нужно видеть его, чтобы знать, как сейчас он бесшумно выругивается, зачесывая правой рукой черные волосы, что успели отрасти до плечей. Хван нравилось, когда парни делали небольшой хвостик, оставляя пару прядей на лице, но её отцу, которому было уже за сорок, это не шло. Совсем нет. Морщины уже покрывали его лицо, над левой бровью проходился шрам, который он получил по молодости в потасовке в баре, а на подбородке был чуть кривоватый, уже давно едва заметный, от неудачного падения на поле. — Хорошо. Дорогая, сегодня вечером твоя мама устраивает публичный ужин, ты должна присутствовать. «Дорогая» слетевшее с его губ, режет кожу скальпелем, и Йеджи становится тошно. Она кривит губы в усмешке, прикусывая язык. Яркий мат желает сорваться с языка, но она сдерживается. — Она не моя мама! — рычит шепотом Хван, проходя через стеклянные двери. — Йеджи, — предупреждающе звучит голос отца. — Не смей. — Нет, отец, посмею. Эта женщина не моя мама. Моя мама живёт в небольшой квартирке, которая ей осталась от бабушки, по ночам работая в гребанном баре в самом отвратительном районе Сеула. И… — Йеджи! Хван глубоко вдыхает, медленно выдыхая. Чувство обиды наполняет изнутри, хочется вновь сказать ему, чего он лишил её. Выплюнуть всю правду в лицо, которую он снова проигнорирует. Она не нуждалась ни в его деньгах, ни в его огромном доме, ни в матери, которая не была ей родной, ни в сводном брате, который относился к ней как к пустому месту, пока не уехал в штаты. Ей нужна была её мать. Женщина, которая закончила старшую школу с отличием, поступила на юридический, занимая первые места в рейтинге на протяжении четырёх лет тяжёлой учёбы. Женщина, которая познакомила её с бейсболом, подарила первый мячик и биту, с улыбкой поддерживая её начинания. Женщина, чья улыбка согревала маленькую девочку, у которой не было ни дня, чтобы она не скучала по отцу, пропадавшему месяцами. Отцу, у которого уже была семья. Женщина с высоким положением в обществе, любимый ребёнок. У него было всё, но всё, что было у неё — это её мама. Которую он отнял у неё своей ложью. — Не важно, меня не будет, — выдыхает Хван, стоя в стороне от входа. — Не жди, отец. Это всё, что ты хотел сказать? — Йеджи, дочка, пожалуйста… — Пока. Йеджи сбрасывает вызов, закидывая телефон в сумку. Она оглядывается, замечая свою девушку возле диванчиков. На ее губах появляется робкая, но настоящая улыбка. К черту этот разговор, она не позволит влиять ему на свое состояние. Девушка стоит к ней боком, что-то печатая в телефоне. Хван уже тянется к сумке, чтобы достать мобильник, но замирает, видя идущего среднего роста мужчину по направлению к Рюджин. Йеджи хмурится, видя, как Шин кланяется ему, а тот в ответ протягивает руку, пожимая чужую. Мурашки пробегают по спине и ей хочется уйти, но ноги не двигаются, будто бы вросли в эту белую плитку с серыми линиями, напоминающими молнии в небе. И что-то подсказывает, что это не то, о чем она думает. Рюджин всегда была с ней. Это не может быть изменой. Она не видит его лица, но со спины он выглядит знакомо. Голубой костюм подчёркивает его плечи, и Йеджи уверена, что это ни какой-нибудь подросток. Подростки не ходят в элегантных, явно брендовых костюмах, с чемоданчиком, который выглядит еще дороже. Он указывает на диванчик, и Шин согласно кивает, присаживаясь. На лице черноволосой появляется улыбка, и сердце Хван пропускает такой желанный удар. Эта улыбка так чертовски привлекательна, что хочется забрать эту девушку и спрятать, наслаждаясь её присутствием в небольшой однокомнатной квартирке. Мужчина садится рядом, и Йеджи наконец видит его лицо. Её мысли становятся громче предыдущих и она разворачивается, скрываясь в коридоре на пути в раздевалку. «Ни за что, сначала тренировка» — мысленно говорит себе Хван, ощущая тяжесть.***
— Ты ничего не хочешь мне сказать? Рюджин оборачивается, удивлённо вскидывая брови. Голос Йеджи звучит строго, требовательно и это немного забавляет. Она снимает с шеи полотенце, закидывая его в ящик. Ей приятно видеть, как взгляд её девушки скользит по её телу, задерживаясь на рельефном очертании пресса, поднимаясь выше, к ключицам, на которые падают капельки воды с все еще мокрых волос. — Хочу, я так думаю, — хмыкает Шин, наклоняясь к сидящей на скамейке Хван. — Я вижу, как ты съедаешь меня взглядом. Потерпи до дома, ладно? В глазах напротив мелькают искры, и Рюджин довольно улыбается, показывая свои ямочки. Но Йеджи сухо усмехается, опираясь спиной на прохладную стену. Она складывает руки на груди, встречаясь с карими глазами. — Что ты делала в холле с менеджером «White tigers»? Хван наблюдает за тем, как Рюджин делает шаг назад, разрывая зрительный контакт. Она возвращается к шкафчику, быстро достает черную футболку, надевает её. Йеджи поднимается, делает пару шагов, прислоняясь к ней со спины. Чувствует, как Шин вздрагивает. — Рюджин-и? — шепчет рядом с ухом, обдувая его. — Ты ответишь мне? — Йеджи, отойди, — выдыхает черноволосая, разворачиваясь. Слегка пихает старшую в плечо, вынуждая отшатнуться. — Выслушай меня, хорошо? Что-то настораживает. То ли интонация, которую Йеджи редко слышала от младшей, то ли взгляд, пронизаный чем-то незнакомым. Но глядя в них, перед глазами всплывает лицо отца, и она качает головой, стараясь выкинуть это из головы. Перед ней не отец, а её девушка. Девушка, которая никогда не лгала ей, зная о болезненном прошлом. Об отношении к лжецам и о том, что верить таким людям ничего не стоит. Тот кто солгал один раз, сделает это и в последующие. — Ты же знаешь, что моя семья живёт в Тэгу? Да, это не так далеко, но… Мои родители беспокоятся. Юна последние два месяца разрывает мой телефон звонками, что здоровье отца ухудшается. Цитирую: «в геометрической прогрессии» — Ты не говорила мне об этом. — Мы не обсуждаем мою семью, как погоду за окном, — выплевывает Шин, в ту же секунду жалея. — Прости, я… — Все нормально. Продолжай. — В общем, не нужно быть гением. Команда «White tigers» находится в Тэгу. Они пригласили меня играть за них со следующего сезона. — Но следующий… — Да, через четыре месяца. Внутри Хван что-то щёлкает. Громко, без предупреждения. Это оглушает. Рюджин продолжает что-то говорить, но её так плохо слышно, словно брюнетка оказалась под толщей воды. Тэгу? White tigers? Четыре месяца? Колени ослабевают, и Хван опускается, оседая на полу у скамьи. — Йеджи? Горячие слезы появились так же быстро, как и пустота внутри. Когда? И почему? Если бы Йеджи не спросила, сказала бы Рюджин ей правду? Или просто уехала в другой город, молча, оставляя после себя кучу вопросов и покрывало тишины? Дыхание сбилось. Стало тяжело дышать, словно Хван затягивает обездвиживающий груз, который утяжеляет каждый вдох и выдох. Тёплая рука стирает мокрые дорожки, и Йеджи встречается с обеспокоенным взглядом темноволосой. Она не слышит её. Не может. Перед глазами всплывают картинки. Первой было их знакомство - маленькая дерзкая девчонка, столкнувшая её с горки в низ. Йеджи плакала, потирая окровавленную коленку. Вторая - старшая школа, где Шин улыбается, принимая валентинку с плиткой шоколада на Белый день. Третья - как Хван со всем мужеством и тяжёлым грузом страха потерять близкую подругу, делает первый шаг, признаваясь в вовсе не дружеских чувствах. Четвёртая - первый поцелуй. Робкое, невесомое касание губами, словно Шин испарится, стоит отстраниться от сладких губ. Неописуемое чувство в животе, прилив тепла и трепет, словно электрическая волна, проникающий под кожу. Воспоминания начинают преследовать ее, словно тень, которая тянет свои чернила по белому холсту и Хван вздрагивает, резко поднимаясь на ослабевших ногах. В глазах Рюджин читается страх и в душе все рвется на маленькие кусочки, словно ниточки, связывающие их с прошлым, пошли по швам. — Когда, Рюджин? — хрипло проговаривает Хван, стирая рукавом кофты слезы. — Когда ты решила переехать? — Месяц назад, — с осторожностью в голосе, начинает Шин. — Значит, когда ты отменила наше свидание, сказав, что тебе нужно съездить домой, ты поехала к ним? — Да. — А два дня назад, когда ты не пришла на тренировку? — Мы встретились, чтобы обсудить контракт. — Сегодня? — Уточнить все мелкие детали. Йеджи всхлипывает, закрывая лицо руками. Месяц. Она вынашивала эту идею уже месяц. — Ты собиралась мне рассказать? — Йеджи, да, да… конечно, просто я… — Достаточно, Шин. Йеджи поднимает сумку с пола, делая глубокий вдох. Получается плохо, и девушка не сдерживается, ударяя по дверце шкафчика. — Йеджи… — Я не хочу ничего слышать, не сейчас. — Йеджи, я не хотела скрывать это тебя. — Скрывать? Серьёзно, Рюджин?! Ты лгала мне! Прямо в лицо! — старшая срывается на крик, тут же прикусывая щеку изнутри. — Ты знала через что я прошла в детстве. Ты, блять, знала. — Я не лга… — Не лгала? — голос Хван ломается, и для Шин это звучит так, словно металлические прутья падают с высоты на бетонные полы. — Это именно то, что ты сделала. — Йеджи, ты не… — Пока, Шин. Хван разворачивается, быстрым шагом доходя до двери, покидает раздевалку. Ей кажется, что внутри неё проделали дыру. Там, за дверью, осталась девушка, которая была лучшим, что произошло с брюнеткой за всю ее жизнь./end of flashback/
— Так что решаем? — слышится голос Джимин. — Пойдем немного повеселиться? — Садитесь в машину, — хрипловатым голосом произносит Хван. — Поехали. Разрешаю немного выпить. — Мне не послышалось? — переглядываясь с Черён, удивляется Ю. — Не думаю, что у нас командная галлюцинация. — Давайте уже! — Пахнет жареным. — Она была в своём мире, пока мы тут шутки шутили, — качает головой Ли, садясь на заднее сидение.***
Когда они подъезжают к дому, возле входа толпится небольшая кучка парней. Они стоят прямо на проходе, попивая пиво в бутылках и покуривая сигареты. Йеджи узнает в одном из них друга своего сводного брата, после отстегивая ремень безопасности. Джимин выглядит возбужденно, и Хван не может её винить. Последние четыре месяца они никуда не выходили, не посещали вечеринки и не ходили в бар. Плотный график просто не позволял этого сделать. Джимин ещё училась на последнем курсе на заочном, хоть и жаловалась на решение родителей по этому поводу, но продолжала познавать мир истории. У Черен все было немного сложнее. Помимо учёбы, она работала неполный рабочий день в кафе. Все в их команде имели некоторые сложности, потому как большинство родителей считали, что бейсбол не больше, чем мимолетный спорт. Одна травма или упадок результатов, приведет к падению. Им нужен был запасной вариант, и они приняли это. Пройдя в дом, Йеджи сразу ловит на себе взгляд нескольких парней, стоящих у стойки на кухне. Они приветствуют её, возвращаясь к своей беседе. Хорошо, ей не очень хочется с кем-то говорить. — Вы пришли! — голос Чхве громкий, не смотря на такую же громко играющую музыку. — Даже ты, Йеджи, — она улыбается, обнимая девушек по очереди. — Капитан дала добро немного выпить, — подмигивает Ли, отстраняясь от невысокой девушки. — У вас завтра игра? — Да, поэтому мы ненадолго. — Ю, оставь остальным что-нибудь выпить. Кстати, Минджон тоже здесь. Йеджи усмехается, видя загоревшиеся глаза подруги. — А где? — В гостиной. — Чего ждём? Они проходят дальше, замечая игроков «White tigers», мирно беседующих с небольшой компанией парней. Йеджи ловит на себе обжигающий взгляд с конца другого угла. Секундой позже она находит там Минджон, которая активно подзывает их руками. Там же сидит Рюджин, держа в руке стакан с какой-то оранжевой жидкостью. Не смотря на нарастающее желание уйти отсюда, Хван подходит вместе с остальными, приветствуя одним коротким «привет». Рюджин поднимает голову, и Йеджи хочет отвернуться. Это была ошибка. Не нужно было ехать сюда. Извинившись, Йеджи уходит в сторону кухни, прекрасно зная, где брать пиво. Она чувствует на себе взгляд с того же места, но не оборачивается. — Я просто выпью и поеду домой, — заключает рыжеволосая, выуживая с холодильника три бутылки пива. Она осматривает дом, пытаясь отыскать Юци. И находит её в компании беттера чужой команды, не решаясь подойди. Кажется, они разговаривают о чем-то личном, и прерывать нет никакого желания. Через минуту она возвращается к подругам, протягивая пиво. — Спасибо, Джи, — улыбается Джимин, сидя на подлокотнике дивана рядом с Минджон. — Итак, — начинает Минджон. — Рюджин сказала, что у вас завтра игра? — Хван кивает, непроизвольно обращая взгляд на Шин. Она сидит, держа в руке стакан, подпирая голову левой рукой. Она выглядит скучающе, но Йеджи отмахивается. Ей нет до этого дела. У них свои жизни. И Йеджи не клоун, чтобы веселить всех подряд. Но внутри что-то кричит сделать хоть что-нибудь, и Йеджи не успевает опомниться, как присаживается на подлокотник с её стороны, заставляя блондинку убрать руку. Она наклоняется, чтобы та могла её услышать. — Тебе скучно? — начинает рыжеволосая, вдыхая цитрусовый запах духов. — Я… Мне всегда скучно в таких местах, — все тот же глубокий голос. — Тогда почему ты здесь? — Чонён. — Кто? — Та девушка, — Рюджин рукой указывает на девушку стоящую рядом с Юци и беттером, имени которой она все ещё не знает. — Капитан нашей команды. Она сказала раз нас пригласили, то будет не красиво, если кто-то из нас не придёт. — Она права, — усмехается Хван. — В какой-то степени. Йеджи хочет что-то сказать, лишь бы не чувствовать эту тишину повисшую над ними, но Рюджин поднимается, ставя стакан на стеклянный столик. — Составишь мне компанию? Я хочу… покурить. — О, да, конечно, — Хван хмурится, но извиняется перед девушками, следуя за блондинкой. Это что-то новое. Рюджин никогда не курила. Она говорила, что это доставляет лишь мимолетный кайф, а проблемы останутся на долгое время. Поэтому, когда кто-то предлагал ей, она всегда говорила твёрдое нет, даже если на неё смотрели, как на вымерший вид каролинского попугая. Это… неожиданно. Они выходят на улицу, отходя в сторону. Рюджин прислоняется к белым доскам дома, закуривая сигарету. Хван стоит рядом, пряча руки в карманах толстовки. Запах табака наполняет лёгкие и девушка чуть морщится, тут же потирая нос. — Прости, делаю из тебя пассивного курильщика. — Все нормально. — Ты всегда так говоришь, Йеджи. — Потому что все действительно нормально, — старшая слабо улыбается, прикрывая глаза. — Становится все холоднее и холоднее. — Поэтому ты стоишь в толстовке? — Шин изгибает бровь, усмехаясь. — О, прекрати. В Тэгу не так холодно, как в Сеуле. — Верно. Между ними снова повисает тишина. Йеджи стоит, поглядывая на девушку. Она не изменилась. Да, волосы стали длиннее, теперь она блондинка, но… все кажется таким знакомым. В какой-то момент Хван делает шаг к ней, касаясь кончиков волос. Мягкие. Как и раньше. — Тебе всегда нравилось играть с моими волосами, — тихо говорит Шин, но ничего не делает. — П-прости, — Йеджи отдергивает руку, ругая себя. Какого хрена она это сделала? Для чего? — Все нормально. — Могу я спросить? — Спрашивай. — Как твои родители? Юна? — Папе сделали операцию полгода назад, — видя непонимание во взгляде старшей, объясняет: — Почки. Мама по-прежнему работает в своём ресторанчике, а Юна время от времени помогает ей. Она учится в архитектурном. Думаю, все наладилось. — Я рада. Йеджи правда рада. Услышав все это, она почувствовала облегчение. Как бы она не злилась на Рюджин за ложь, она понимала её. Семья важна. Возможно важнее всего, что было в жизни Шин. Если бы ей предоставилась возможность быть рядом с родной матерью, она сделала бы все возможное. Но отец ясно дал понять, что ни к чему хорошему это не приведёт. Поэтому все, что она могла делать: время от времени посылать деньги на жизнь и защищать её на расстоянии. — А ты… как ты поживала? — Тяжело, — она не видит смысла отрицать это. — Отец нагнетает, а мачеха стала ещё большей стервой. А он делает вид, что не замечает. — Ты стала жить с ними? — Нет, я живу в нашей… квартире. — О… — Не думаю, что потяну жизнь с ними. — Ты правильно сделала. — Наверно. — Не сомневайся в себе, Йеджи. Я говорила это раньше и скажу снова, он ублюдок, не заслуживающий твоего расположения. — Я знаю. — Хорошо, хорошо, но… ничего. — Могу я тоже кое-что спросить? — Д-да. — Ты игнорировала меня? — Прости. Я думала, так будет лучше. — Почему? — Я причинила тебе боль. И я все еще чувствую себя дерьмом. — Ты собираешься возвращаться в Сеул? Кажется, Рюджин не составило труда услышать в ее голосе надежду. Каждое слово сквозило ею, и сердце младшей пропустило удар. Не было ни дня, чтобы она не думала об этой девушке с кошачьими глазами. Каждый день, проведённый вдали, тяготил, прибивал к земле, не давая возможности вдыхать полной грудью. — Да, — выходит шёпотом. — По окончанию сезона.***
— Йеджи? Эй, Йеджи, осторожно, — Рюджин ругается себе под нос, придерживая девушку за талию. — Я могу идти сама, Рюджин, — возмущается старшая, в ту же секунду вырываясь из хватки. Она делает два уверенных шага, и если бы не Шин, оказалась бы на земле на пятой точке. — Спасибо. — Дай мне ключи от машины. Я схожу за этими пьяницами и отвезу вас всех домой. Хорошо? — Спасибо, — Хван икает, прикрывая рот рукой. Рюджин посмеивается, получая за это слабый шлепок в плечо. — Не смейся, Шин. — Прости-прости, просто ты такая смешная, когда выпьешь. Или скорее перепьешь. — Завтра мне будет стыдно. — Очень. Шин осторожно садит её на переднее, рукой придерживая голову. От неё пахнет цитрусом и чем-то более сладковатым. Йеджи ловит себя на том, что держится рукой за её шею, удерживая рядом. Смутившись, она убирает руку, отворачиваясь. — Я скоро, — кидает блондинка, закрывая дверцу. Секундой позже Йеджи поворачивает голову, замечая уже входящую в дом девушку. Да, Хван была права, когда посчитала ту жидкость за апельсиновый сок. Рюджин не любила алкоголь, и ей нравится думать, что она все ещё знает эту девушку. Сердце бьется быстрее, и Йеджи чувствует, как по щекам скатываются слезы. За последний месяц она стала слишком эмоциональной. Видеть Рюджин чуть ли не каждый день самая настоящая пытка. За все эти полтора года, не было ни дня, чтобы она не думала о ней. Эта девушка въелась под кожу, отказываясь убираться из её существа. Так глубоко, что вряд-ли что-то может это изменить. Эта улыбка. Карие глаза. Глубокий голос, все еще волнующий сердце Хван как в первый раз. Йеджи понимает, как глупо думать сейчас об этом. Но мысли крутятся вокруг одной и той же особы, что нет сил сопротивляться этому. — Она вернётся, — шепчет Хван себе под нос, чувствуя ком в горле. — Вернётся, но не ко мне. Хван давно простила Рюджин. Не сразу, но со временем. Шин хотела ей рассказать, просто Йеджи подловила её в неподходящий момент. Но дело было не в этом. Это касалось лжи. Она лгала и это разбило ей сердце. Прошло много времени, но Хван старается не возвращаться назад. Рюджин не её отец. Она не такая. Она оступилась. И она попросила прощения. Но отец тоже просил. Но такое не прощается. Девушка горько усмехается. Единственное, что отличается между ними это то, что Хван готова забыть эту маленькую ложь во благо, лишь бы вернуть то, что было между ними. Но она поняла это слишком поздно, и пути назад не было. Она не знает, через что прошла Рюджин за это время. Возможно, у неё есть девушка или парень. И сама мысль об этом заставляет кипеть кровь в жилах. — Блять, — Йеджи кусает нижнюю, замечая выходящих девушек с дома. — Я ревную, не имея на это права. Джимин держится за Минджон, пока Черен буквально виснет на Шин. Они идут чуть спотыкаясь, и Йеджи на секунду думает, что они вот-вот упадут. Но Минджон с Рюджин удерживаются, начиная смеяться. Хван сама тихо посмеивается, и хочет выйти, чтобы помочь, но видит качающую головой блондинку, смотрящую прямо на неё. — Черен ты точно пушинка, — жалобно стонет Рюджин, затаскивая её на заднее сидение. — Боже, пьяница. И ты тоже, — указывая на Джимин, грозится пальцем. — Капитан разрешил! — Я говорила немного. — Кто бы говорил, — ворчит Минджон, садясь рядом с Ю, та в свою очередь опускает голову ей на плечо. — Если бы не Рюджин, ты бы ползком добиралась до дома. Шин садится в машину, заводя мотор. С разрешения старшей приглушенно включает плейлист, слыша знакомую песню. — Черён ближе всех, потом Джимин и потом вы двое. Все так? — Я выйду вместе с Джимин. — Эй, завтра игра, — бубнит Хван себе под нос, прислоняясь головой к стеклу. — Не переживай, я доставлю её в целости и сохранности. — Ладно, — Рюджин усмехается, выезжая со двора. — Я смотрю скоро появится новая парочка в компании, да, Йеджи? — уже шёпотом говорит Шин, делая музыку чуть громче. — Да, они очень медлительные, ты бы знала. — Представляю.***
Время перевалило за 12 час ночи, когда чёрная «Мазда» останавливается у дома Хван. Серое здание тянется в небо, и это вызывает у Рюджин короткую улыбку. — Спасибо, — тихо шепчет Хван, открывая глаза. — Ты проснулась. — Ещё на песне Кейлани. Шин улыбается, и Йеджи выдыхает с облегчением. Хорошо, это лучше, чем когда она её игнорировала. — Когда у тебя следующая игра? — Через три дня. Мы играем с «Ловцами». — Победа будет ваша. — Не уверена. Их питчер очень хорош. В последней игре они сделали нас. В тот день я впервые услышала столько матов от Джису. — Чхве Джису не перестаёт меня удивлять. — Ты права. Она удивительна. Йеджи понимает, что ей не приятно это слышать. Что-то подсказывает ей, что это не правильно. Но за рёбрами, там, сердце гулко отдаётся в ушах, требуя ответов. — Вы… вместе? — Что? Нет. Нет, конечно, мы друзья. Облегчение. Хван глубоко вздыхает, и младшая мимолетно бросает на неё взгляд. Губы растягиваются в ехидной улыбке. — А ты? — Я? — Да, ты. Ты в отношениях? — Нет. Между ними висит такое напряжение, что можно проведя рукой, почувствовать его. Шин долгую секунду смотрит куда-то вдаль, после переводя взгляд на старшую. — Думаю, мне пора. — Не хочешь зайти? Уже поздно. Ты можешь переночевать у меня. — Не думаю, что это хорошая идея. — Почему нет? — Мы бывшие. — Мы были друзьями с 12 лет. — Мы встречались шесть лет. — Действительно? А я не знала! — с наигранным удивлением протягивает Йеджи, улыбаясь. — Брось, Рюджин. Ты думаешь, я наброшусь на тебя, стоит двери закрыться? Ты можешь быть спокойна. — Но ты нет. Йеджи чуть ли не давится воздухом, закашливаясь. Рюджин заходится смехом, упираясь лбом в руль. Кажется, все набирает слишком быстрые обороты. Ещё вчера они игнорировали друг друга, а сейчас сидят в одной машине, обмениваясь двоякими фразами. Как раньше. В груди постепенно разливается тепло, и Хван улыбается шире. Ей это нравится. Нравится слышать звонкий смех, звучащий любимой мелодией. Нравится видеть ямочки на щеках Шин, слегка покрасневшие кончики ушей. Это та особенность, которую старшая считала милой. Стоило немного смутить Рюджин, как её уши приобретали розоватый оттенок. Мило. Очень мило. — Соглашайся, Рюджин. — Или? — Или мы будем спать в машине. — Ты не серьёзно, — фыркает Шин, но натыкаясь на серьёзный взгляд старшей, мнется. — Ты серьёзно? — Конечно. — Ладно, — она поднимает руки вверх, отводя взгляд в сторону. — Хорошо. Я буду спать на диване. — О, боже, пошли уже. Рыжеволосая выходит с машины, ощущая приятный прохладный ветерок. Сейчас она уверена, что её щёки краснее самого тёмного оттенка красной краски. Рюджин выходит следом. Йеджи видит нерешительность во взгляде, и слабо улыбается. — Пойдём.***
Рюджин неловко переминается с ноги на ногу, оглядываясь по сторонам. С того дня, как она в оглушающей тишине собирала вещи, ничего не изменилось. На стене в прихожей висит картина, которую она подарила Хван в первый год их отношений. Милая ручная работа. Она помнит, как они дурачились, измазывая друг друга белой и красной краской, оставляя свои отпечатки на черном холсте. Она тянется к картине, но тут же отдёргивает руку. — Посиди пока на диване, — говорит Хван, снимая с себя толстовку. — Я постелю тебе в комнате. — Стой, не нужно, я посплю на диване. — Ты забыла насколько на нем неудобно спать? — с её губ срывается смешок и Шин отворачивается, что-то тихо бормоча под нос. — Подожди немного. Йеджи запирает за собой дверь, прислоняясь к ней спиной. От прохлады мурашки пробегают по телу, заставляя вздрогнуть. В голове куча мыслей, но Хван старается их заглушить, отталкиваясь от двери. Достаёт из шкафа чистое постельное бельё, откладывая в сторону. Мысль о том, что Рюджин сейчас здесь, за дверью, будоражит. Кажется, что все её чувства работают на пределе. Неизвестное чувство предвкушения пробегает по венам, и Хван чувствует, как ей становится жарче. Она стягивает постельное белье, слыша два стука в дверь. — Йеджи? — Пару минут, Шин. — Нет… я, может, мне лучше поехать домой? — Ты живешь в Тэгу, Рюджин. На машине туда ехать около трёх часов. Сейчас начало второго, ты действительно хочешь куда-то ехать? Йеджи хмурится, но продолжает менять постельное. Руки немного поддрагивают, и она ненароком сжимает края в кулаках. Рюджин молчит, и можно было бы подумать, что она уже вышла с комнаты, но Хван чувствует, что она здесь. Прямо за спиной. Чувствует её напряжение и от этого становится слишком неловко. В голову приходит мысль, что, возможно, не нужно было приглашать её в дом. Но она сразу избавляется от этой глупости. Она поступила правильно. В этом нет ничего плохого, даже если другие видят в них двух незнакомцев. — Йеджи, — её голос звучит громко в тишине комнаты, и старшая дергается, продолжая поправлять края покрывала. — Можешь поговорить со мной? — Ты останешься здесь, Рюджин. — Хорошо, да. Но я не об этом. Хван выпрямляется, прикрывая глаза. Что-то кричит ей, что лучше отложить этот разговор на утро. Но это явно не терпит отлагательств, потому как Рюджин снова просит поговорить. В этот раз она не ждёт её, уходя в гостиную. Йеджи сглатывает, чувствуя, как напрягается с каждой секундой сильнее. Она выходит с комнаты, быстрыми шагами пробираясь в гостиную. Шин сидит на конце дивана, и Йеджи внезапно ощущает прилив злости. Серьёзно, она держит дистанцию? Черт возьми. Хван садится посередине, не слишком близко, оставляя между ними приличное расстояние. — О чем ты хочешь поговорить? — Я… скучала по тебе, — шёпотом исходит от блондинки. — Мне жаль, что все так вышло. Мне очень жаль, Йеджи. — Рюджин… — Пожалуйста, Йеджи, дай мне договорить. Хван слабо кивает, ощущая вселенскую тяжесть в груди. Это происходит снова. Сейчас Шин бросит всю правду в лицо и на утро исчезнет из её жизни. Сегодня ей казалось, что все начнёт налаживаться. Рюджин вернётся в Сеул и они смогут наверстать упущенное, стать друзьями. Даже если Йеджи желает большего. Кажется, все против этого. — После переезда в Тэгу я очень много думала обо всем, что произошло. Я знаю, как ты ненавидишь ложь. Знаю, и мне паршиво от себя же. Ты заслуживала лучшего. Твой отец… настоящий мудак. Полгода назад я встретила его в больнице. Глаза Хван расширяются, и она встречается с чужим взглядом полным злости. — Когда он увидел меня, то сначала мне показалось, что он очень даже зол на меня. Думала, что вот, настал момент и мне прилетит по самые уши. Как никак, он все равно твой отец, но… блять, это так злит меня. Он сказал: «Молодец, Рюджин». Тогда я не поняла о чем он говорит, но чем больше он говорил, тем сильнее я злилась на него. Он считал, что лгать тебе было нормально. Что скрывать что-то это нормально. Нормально, блять. Рюджин прикусывает нижнюю, и Йеджи замечает, как по губе скатывается капля крови. Не заботясь ни о чем, она достает со стола из маленькой аптечки спонж и тюбик мази, подсаживаясь ближе. Шин не отталкивает, лишь закрывает глаза, тяжело дыша. Старшая аккуратно стирает с губ кровь, чуть дуя на губу. С той же осторожностью, не желая спугнуть Шин, открывает мазь, немного выдавливая. Помазав, Хван не меняет положения, но отводит взгляд в сторону. — Спасибо. — Все в порядке. Ты очень сильно прикусила губу. — После этого… я видела его с какой-то женщиной, они шли в отделение интенсивной терапии. Я испугалась, думая, что ты каким-то образом оказалась там, но это чувство быстро исчезло, когда я увидела какого-то парня. Не знаю, кто были эти люди, но что-то не давало мне покоя. Йеджи начинает понимать, к чему ведёт этот разговор. Он действительно нечто. Слова Хэ Ны врезаются в голову, и губы Хван растягиваются в странной улыбке. — Я поняла, Рюджин. — Прости. Мне жаль, но я посчитала это важным. Ты его дочь, Йеджи. — По крови и на бумагах, — сухо усмехается, рукой проводя по волосам. — Не могу поверить, что мой отец, который в детстве был таким обожаемым, оказался редким мудаком. — Теперь это в прошлом, — Рюджин нерешительно касается её плеча, слегка сжимая. — Все это… в прошлом. Хван кивает, чувствуя тепло исходящее от тела напротив. Приятный запах духов наполняет лёгкие, и Йеджи делает более глубокий вдох. Это те же духи, какими она пользовалась раньше. Этот аромат успокаивает, расслабляет. — Спасибо. Думаю, пора спать. — Мне нужно сказать кое-что ещё. — Это можно отложить на утро? — Не думаю, что не передумаю до утра. — Ты можешь передумать? — Шин кивает, встречаясь с ней взглядом. — Хорошо. — Я скучаю по тебе, Йеджи. Эти слова оказывают действие, подобное ведру с ледянной водой, окутавшей с головы до пят. Сердце бьётся быстрее, и Хван надеется, что младшая этого не слышит. — Прости, если я переступаю черту, но… я должна сказать это сейчас. Даже если это не оправдает моих надежд. — Продолжай, — хрипло шепчет рыжеволосая. — Все время с нашего расставания я чувствовала себя дерьмово. Я знаю, что причинила тебе боль. И я знаю, что извинения ничего не изменят. Я сожалею, что скрывала от тебя что-то важное для меня. Я боялась, что ты поймешь меня не так. Ты знаешь, что я любила тебя искренне и… все еще люблю. — Ты… Что ты… — Йеджи, я люблю тебя. Всегда. Я знаю, что, скорее всего, нагло просить тебя о втором шансе, но пока я здесь, я не могу так просто отпустить все, что нас связывает. Ты… можешь дать мне всего один шанс? Йеджи не знает, в какой момент она срывается с места, поддаваясь вперёд. Она впечатывается в губы напротив, невесомо касаясь их. Все это происходит до такой степени быстро, что девушка не успевает обработать информацию. Касается шеи младшей, утягивая её на себя. И Рюджин оказывается по верх её бёдер, крепко удерживаясь за плечи Хван. Чувства накатывают чёртовой волной, и Шин ощущает горячий язык, требующий разрешения. И она позволяет. Хван углубляет поцелуй, зарываясь руками в мягкие светлые волосы, массируя. Рюджин стонет в губы, чувствуя, как все внутри неё разгорается алым пламенем. Это ни агрессивно, ни медленно, но страсть, стоящая за каждой секундой, потраченной на поцелуй, ощущается ярко. Хван целует более напористо, и Рюджин понимает, что не имеет возможности даже вырваться на секунду. Но она не против, прошли месяца, и осознание того, что она совершенно скучала по вкусу ее губ, отдаётся в грудной клетки с большей силой. Старшая отстраняется, с её губ срываются тяжёлые вздохи. — Вау, — шепчет Шин, чувствуя стальную хватку на своей талии. — Так это… да? — Без сомнений. А ты… стала целоваться ещё лучше. — Боже, — Рюджин смущается, утыкаясь в плечо старшей. — Я всегда так целовалась.***
— Не заставляй меня ждать, Хван, — жалобно тянет Рюджин, лёжа в постели. Капельки пота стекают между ее грудью, и Йеджи проводит пальцем, вырисовывая известные только ей узоры. — Черт, извращенка. — Но тебе это нравится, — хищная улыбка появляется на ее губах, и девушка спускается вниз. Рюджин чувствует каждое касание горячих губ. Хван целует внутреннюю часть бедра, переходя чуть выше. И Шин готова вцепиться ей в волосы, лишь бы та перестала дразнить. Йеджи приближается к центру, обдувая. Шин вытягивается в спине, испуская отборный мат, желая больше. — Пожалуйста, Йеджи! И Йеджи сдаётся. Она опускается к центру, пальцами раздвигает половые губы, в ту же секунду проводит языком по разгоряченной нуждающейся точке, заставляя Шин извиваться всего от несколько прикосновений. Хван стонет от вкуса на языке, посылая волну мурашек по телу младшей. Это приятно, до такой степени, что перед глазами летают звезды. — Ты такая вкусная, Рюджин-и, — шепчет старшая, проводя новую полоску. И Йеджи знает, что Шин наслаждается этим так же, как и она. По тому, как она стонет, выгибается в спине и с каждым разом все громче и громче выкрикивает имя старшей. Постоянно проводя языком, чтобы собрать ее соки, Рюджин нетерпеливо стонет, требуя ускориться, и со временем она выражает удовольствие, которое испытывает, через серию отчаянных всхлипов и матов, срывающихся с ее губ красивой мелодией. Шин не выдерживает, хватая Хван за затылок, притягивая ближе. — Пожалуйста! — Я хочу слышать тебя, Рюджин-и. Скажи мне, как тебе нравится то, что я делаю с тобой этим языком. Йеджи вновь припадает губами к клитору, рукой проводя по бедру, подбираясь ко входу. Собрав немного естественной смазки, Хван вставляет два пальца, размеренно то входя, то выходя. Это мучительно, и старшая знает это. Шин на пределе, она чувствительна, и Йеджи может сказать это по тому, как ее бедра дрожат от каждого резкого удара языком по ее клитору. От медленно-мучительной работы пальцами. -Пожалуйста! Йеджи, пожалуйста. Я прошу тебя, - между стонами умоляет младшая. Хван сдается, ускоряясь. Посылает вибрацию в самое чувствительное место, добавляя третий палец. Чувствует, как Шин пульсирует вокруг них, задавая более быстрый ритм. — Давай, Рюджин-и, отпусти это. — Ох, чёрт, это так хорошо! Йеджи улыбается, продолжая свою работу. Еще спустя пару тройку толчков Шин вскрикивает, сильно выгибаясь в спине. — Хван, мать твою, Йеджи, — задыхаясь, хрипит Шин. — Дай мне пять минут, и у нас будет второй раунд.***
Постучав, тренер Чо входит в раздевалку. На его лице играет улыбка и он, хлопнув в ладоши, подзывает всех к себе. — Хорошо, слушайте меня внимательно, -начинает мужчина. — Это последняя игра сезона. До конца осталось два иннинга. Пока что мы выигрываем. — Мы выиграем! — подаёт голос Соен, хищно улыбаясь. — Вы сможете. Хван, Ю, Гым, вы отлично играете в команде. Юци, Соен, Чеен, поднажмите, базы сами себя не захватят. Девочки вы сегодня лучшие, так докажите это всем! — Да! Под наставление тренера, команда покидает раздевалку. Улыбка Хван настолько широкая, что Джимин думает, ещё чуть-чуть и её лицо разорвется. Она хихикает, приобнимая девушку за плечо. — Ты не умеешь ничего скрывать. — А я и не скрываю. А вот вы с Минджон прямо-таки детективы под прикрытием. — Хватит уже, — бубнит Черён, нагоняя их. — Серьёзно! Мне, может, тоже хочется любви. — Ты читаешь дарк романы, Ли, — качает головой Ю. — Вряд-ли у нас тут найдётся какой-нибудь итальянец мафиози. — Заткнись, — беззлобно бросает Черен, уходя вперёд. — Так, вы с Рюджин, — Джимин мнется, не находя подходящие слова. — Вы вместе? — Что-то вроде того, — Хван хмыкает, оставляя девушку позади. — Да почему вы все уходите?!***
Затянутое тучами небо грозилось сорвать последние минуты игры. «Белые тигры» продолжают сохранять уверенность. В прошлой игре в их команде травмировался беттер, потому с ощутимой дырой в составе, девушки играли на полную катушку. Рюджин ловко управляла битой, и Йеджи до сих пор задается вопросом, как ей это удаётся. Эта девушка невероятна, то, как она в любой ситуации попадает по мячу, очень притягательно. Ее решительность ощущалась в каждом движении, словно она настаивает на том, что в этот день их команда будет единственными главными героями, победителями сезона. Шар метался по игровому полю с безудержной скоростью. В какой-то момент Йеджи потеряла его из виду, слишком увлечённо наблюдая за быстрым движением блондинки. То, как напрягались ее мышцы на руках, напряженная шея и этот острый взгляд, видящий только будущую победу. Хван сглатывает, понимая, что в ее голове мысли вовсе не о том, как бы выиграть, а о девушке, которая даже не была ее девушкой. С той ночи между ними, казалось, все изменилось. Вернулось в привычное русло. Но было одно «но». Шин все еще жила в Тэгу и никто из них так и не заговорил о том, встречаются ли они или нет. Мысль о том, что это просто секс и ничего более ранят, но Йеджи знает, что это не так. Но недосказанность стала напрягать, душить своей тишиной. Йеджи замечает на себе взгляд Шин, и ее губы растянутые в широкой улыбке. Она уже собирается улыбнуться, но замирает. «Страйк!» — раздался звонкий голос арбитра, и трибуны взревели, скандируя название команды Рюджин. Рыжеволасая выругивается, возвращаясь мыслями к игре. Удары по мячу, ловкие забеги, четкие подвижные захваты вызывали восхищение и уважение со стороны болельщиков. Хван слышит, как скандируют ее имя, и широкая улыбка появляется на ее губах, когда она после удара срывается на бег. Ветер свистит в ушах, и девушка лишь ускоряется, чувствуя окутывающую её прохладу. Через несколько секунд вновь раздаётся восторженное: «Ран! Капитан команды «Твинс» сегодня в ударе!». — Полегче, Йеджи, — пробегая мимо, бросает Рюджин. — Ни за что.***
В 9-м иннинге команда «Белых тигров» снова получает страйк, трибуны взрывают новой волной. Рюджин ярко улыбается, качая головой. Ещё один аут, и команда Хван проиграет. Не проходит и пяти минут, как Йеджи валится на землю, снимает с себя шлем, откидывая его в ноги. Лёгкие горят. А цифры на табло над её головой так и насмехаются над ней. Джимин садится рядом, похлопывая по плечу. — Мы сделали все, что могли. — Мы… да, — Хван проводит рукой по шее, усмехаясь. — Это была лучшая игра в сезоне. — Но мы проиграли. — Но эта игра лучшая. — Ты права, — посмеивается Ю. — Минджон наблюдала за игрой. — Ты притащила её на игру? — удвиленно вскидывает брови Хван. — Не могу поверить, и мы проиграли. — Они сильные, не так обидно. — Тренер Чо устроит нам… — Извините, — Хван улыбается, слыша знакомый голос. — Эй, капитан, можем поговорить? — Я не твой капитан, — дразнит старшая. — Даже не знаю, — опуская ворот водолазки, Шин открывает вид на пару ярких засосов. — Либо мы можем поговорить здесь, — Джимин присвистывает, получая слабый щипок за руку. — Можем. — Хорошо, — Рюджин опускается на корточки, снимая с себя шлем. Шин слегка ерошит волосы, встречаясь с взглядом рыжеволосой. Губы старшей растягиваются в улыбке, и блондинка фыркает, наклоняясь ближе к ней. — Хван Йеджи, — чуть осевшим голосом говорит младшая. — Не знаю, чего ты добиваешься этим молчанием, но я сдаюсь, правда. Ты не выходишь из моей головы с первого дня знакомства, и это не преувеличение. Ты знаешь, что я не так хороша в словах, как ты, но попытаться ведь стоит? — Ты можешь попробовать, — Йеджи хихикает, незаметно касаясь её руки. — Ты — лучшее, что случалось в моей жизни. Ты та, ради кого я хочу быть лучше. И ты делаешь мой дерьмовый день ярче, — Шин крепче сжимает ее ладонь, поглаживая большим пальцем. — Твоя улыбка вызывает у меня, дай я побуду секунду подростком, бабочек в животе. Я не думаю, что когда-либо смогла бы полюбить кого-то так сильно, как тебя. Ты была моей первой любовью, и, думаю, последней. Поэтому пожалуйста, ответь мне на один, блин, вопрос. Ты будешь моей девушкой? Снова. Хван ничего не говорит, лишь притягивает чуть ближе, опускает руки на плечи. Она мимолетно касается её губ, сразу же отстраняясь. — Да, Рюджин-и. И на все будущие вопросы этого плана ответ будет один: да. — Я люблю тебя, Йеддон, — бережно слетает с губ блондинки, и сердце Йеджи начинает биться в разы быстрее. — И я люблю тебя, любимая, — касаясь её губ своими. Им плевать на то, что кричат тренера со своих мест. Плевать на то, что на них буквально смотрит чуть ли не вся страна. Плевать на рёв трибун, кричащий что-то похоже на поддержку. Есть только они двое. И сейчас Йеджи понимает, что эта девушка всё, что ей нужно. «Я буду любить тебя столько, сколько это вообще возможно» — мысленно обещает себе Хван, кусая чужую губу. — «Больше я не отпущу тебя, даже если ты будешь врать мне каждую секунду».