Зачем я живу?

Одним стихам вовек не потускнеть, да сколько их останется, однако. Я так устал! Как раб или собака. Сними с меня усталость, матерь Смерть. Борис Чичибабин

Ночь. В её мглистой синеве сияет живописное звёздное небо, но комнату Жнеца объяла колючая темнота. Комната пуста — кроме мебели в ней ничего нет. Она кажется бездушной, как и её обитатель. Будучи солдатом (его самообладание можно сравнить с куском стали), Шин всегда выполнял своё дело убийцы с присущей ему непоколебимостью. Так мифическая Валькирия уносит дух павшего викинга в Вальгаллу. Тот, кто плохо его знает, никогда не сомневался в том, что у этого восемьдесят шестого вообще чувств человеческих нет, и лишь немногие понимали, что Могильщик каждый раз ужасно страдал, когда ему доводилось спускать курок пистолета. В голове жар. Шин лежит на кровати, уставясь в потолок, но это длится недолго и он встаёт. От усталости в глазах Жнеца темнеет. Он уже давно забыл что такое тишина, ведь голоса преследуют его каждую секунду существования. Эти душераздирающие крики тишины способны свести с ума любого. Сначала Нодзен даже удивлялся как ему удаётся выносить столь изощрённую пытку. Громкие слова, полные ужаса и мольбы не утихали, но самое главное, что он больше не слышал голоса брата, ведь тот упокоился с миром. Теперь его душа свободна от легиона. Зачем Могильщику жить дальше? Избавить брата от вечного скитания и жажды убийства — вот зачем он родился на этот свет. Теперь, когда его миссия выполнена, он со спокойным сердцем готов отдать жизнь на поле боя. Ребёнка войны тяготят чужие смерти, но не своя... Не то чтобы она виделась ему избавлением. С самурайским воззрением Жнец встретит её просто потому что это его путь. — Зачем я живу? — задаёт он себе вопрос. — Друзья желают увидеть море, но я к нему равнодушен. Зачем оно мне? Зачем вообще всё? Завтра я могу не вернуться. Это было бы подходящим финалом для моей истории — единственная польза, которую я могу принести. Люди знают зачем живут, так пусть наслаждаются жизнью, хотя я никогда не понимал данного выражения. Есть те, кто живут, а есть те, кто умирают, чтобы жили другие. Те, кто умирают, умирают на протяжении всей жизни... Но ведь о Курене такое не скажешь и об Анджи. Будучи военными, они могут радоваться жизни, хотя и не отказываются от своего долга. С войны можно вернуться, но война никогда не вернётся назад. Она подхватила меня и несёт как Пауля Боймера. Да, Ремарк жил очень давно. Тогда на земле ещё существовали другие страны, но тема потерянного поколения до сих пор остаётся актуальной для человечества. Я задаюсь вопросом: «Зачем я живу»? Но я ведь даже не знаю кто я! Солдат, Жнец, Могильщик! Нет. Я стал Жнецом. Стать можно кем угодно, но есть ведь во мне что-то, что всегда было со мной. Возможно именно потому что я Жнец, я не могу жить нормальной жизнью других людей. В мыслях плывут имена всех убитых им солдат. Жар не оставляет Шина. Только заболеть не хватало перед началом битвы! Он раздевается по пояс, взбивает подушку и ложится на кровать в очередной попытке уснуть. Чёрные пряди волос намокли от пота, проступившего у него на лбу. Не стоит волноваться, на улице очень жарко — к утру лихорадка должна пройти. Он продолжает думать: «Евгений... Вот у кого действительно было ради чего жить. Но у него ведь была младшая сестра. Он хотел показать ей океан. В конечном итоге всё сходится к этому океану! Перед глазами Могильщика встаёт картина: бледное изнемождённое лицо, застимое кровавой марью, светлые растрёпанные волосы и хрипящий голос. — Перед смертью он хотел увидеть фотографию сестры, — думает Шин. — Успокаивает то, что он никогда не достанется легиону. Младшая сестра... В ней он видел смысл жизни, но что делать, если ты и есть младший? Зачем привязываться к людям, зная как больно с ними расставаться? Нодзен смотрит на ладони, а затем закрывает глаза и вспоминает жетон, рдеющий на солнце. Его взору открывается солнечное небо, скрываемое облаками; высокие сосны, тянущиеся своими вершинами к самому космосу; обагрившаяся от солдатской крови, сожженная войной земля, подбитый джаггернаут и маленький цветок девственно белой ромашки, окраплённой той же самой солдатской кровью. Внезапно вспоминается ему майор Меризе. Сам того не ожидая, Шин вздрагивает. Это чувство приводит его в жуткое смущение и ведь правда, доселе он был равнодушен к противоположному полу, но Елена совсем не похожа на других. Эта мысль кажется Шину странной т.к. он даже никогда не видел эту девушку вживую. Однако к голосу тоже можно привязаться. Особенно тогда, когда ты привык к тому, что от человека остаётся только голос. Конечно, чувство симпатии ещё не означает любовь. — Вздор! — думается Шину. — Всё равно нам уже никогда не встретиться. Наши дороги разменулись ещё в тот день, когда мы покинули территорию Сан-Магнолии. Вспомнив альбу, он вспоминает и прошлое. Как ни странно, для него это не боль в ухе от постоянного ношения парарейда и не вопли предыдущих кураторов о том какие восемьдесят шестые свиньи. Его прошлое это — чёрный кот с белыми лапами. Кот, у которого много имён и в то же время нет ни одного постоянного, поэтому он и откликается на каждое, как бы забыв себя. Жизнь без войны для Шина также нелепа как живая пальма в снежных горах. — А как же Файдо? — думает Жнец, на секунду улыбнувшись. — Мелочи жизни до того трогательны. Воспоминания только причиняют боль. Когда их нет, ты свободен, но ведь даже у робота они есть, а если они есть даже у робота, то человеку без них никуда. Тео бы рассмеялся, а Райден крайне удивился, услышав это от меня. В впрочем, почему я не могу так думать? Мы не видим друг друга насквозь, но и хорошо. Должны же быть у человека и свои собственные мысли, доступные лишь ему. Завтра наступит утро. Нужно обязательно проследить за Генриеттой, чтобы эта безбашенная девчонка не отправилась на смерть вместе с нами. Она словно моё отражение. Я не похож на Кирию, но судя по всему, она ассоциациирует меня с ним. С ней у меня гораздо больше общего чем с ним... Зачем вообще об этом всём думать? Завтра с большей вероятностью меня ждёт смерть. Да, смешно. Безголовый Жнец может потерять голову. Шин лежит с закрытыми глазами. Страх смерти всё же даёт о себе знать. Мурашки по коже об одной этой мысли. Как известно, бесстрашие является лишь высотой поэтического слова, а на деле его нет. Есть только героическое, совершённое вопреки страху боли, а смерть... Смерти нет, есть страх боли и неизведанного, заложенный в живом человеке с самого рождения. В этом его слабость, но в том, что он готов сразиться со своим страхом заключается его сила. Не понимаю, — думает Нодзен. — Если жизнь не имеет смысла, почему умирать страшно? Откуда желание цепляться за самую ломкую соломинку, именуемое инстинктом самосохранения?.. Я не знаю, что со мной. Что-то зовёт меня туда, на поле битвы. Какая-то необузданная тяга, природу которой понять я не властен. В день нашего побега я заявил друзьям, что не собирался умирать, но так ли это было? Я ведь знаю, что солгал, учитывая, что выражение: «не собирался» здесь неуместно. Риск смерти в бою есть всегда. С годами я стал честней с собой и теперь понимаю это, хотя никогда никому не скажу то, о чём думаю. Что ж, быть может пуля, которой я буду сражён, ещё спит в руде, в земле, но если нет, значит нет. Если нет, значит так надо. Старое как мир выражение: «На войне как на войне» здесь как всегда кстати. Если скоро я умру, то я готов встретиться со своей смертью и это главное, ведь нет ничего выше воинского долга. Да, в нём и заключается смысл моей жизни. Смысл жизни — смерть в бою. Небо светлеет и только сейчас, несмотря на то, что сознание возбуждено предстоящей битвой, Шина начинает клонить в сон. Веки его смыкаются под тяжестью утомительного раздумья. Да, Жнец просто устал. Сейчас ему нужны какие-то два часа сна и всё вернётся на круги своя.