Слово Пацана: Не того уровня общества

После ухода старшего Катаева в качалке образовалась назойливая тишина. Все парни сидели, погружённые в свои мысли. Многим из них, конечно, было всё равно, но они молчали в знак уважения к Адидасу, ведь это его друг. Юра же сидел на деревянном стуле, с его носа всё ещё сочилась алая кровь. Он был опустошён и разбит внутри. Он понимал, что упал в глазах старшего брата, понимал, что практически остался один, без своей семьи. Единственные, кто у него остался — это Универсам. Хотя, возможно, именно из-за этой группировки всё и произошло? Ведь если бы Жёлтый не захотел бы принизить статус их группировки, то всё было бы хорошо с Ренатой. Да и в целом все проблемы у его сестры, получается, возникали из-за универсама. Мальчик начинал чувствовать себя предателем семьи, от чего в горле образовывался душный ком, который мешал ему дышать. Все странные, но вроде бы правдивые мысли сводили его с ума. Он понял, что сегодня ночью останется в квартире совсем один, и по телу пробежали мурашки. Катаев не хотел оставаться наедине со своими мыслями. —Ладно, Марат, пошли домой уже, — прервал тишину голос Суворова старшего. Вове самому было нехорошо, он понимал, как облажался перед другом. Поэтому сейчас Адидасу хотелось только побыстрее прийти в свою комнату и лечь спать, чтобы не думать обо всех этих проблемах. —А можно, Марат сегодня ко мне пойдёт? Мне одному в квартире скучно будет, — подняв на старшего глаза с надеждой, спросил Юрка. Мальчишке не хотелось признаваться во всех своих переживаниях и чувствах, он боялся, что его осудят, ведь если он останется без универсама, то будет совсем один. —Юрчик, давай сам как-нибудь, родители наши переживать будут, он и так у тебя недавно был, — потрепав брюнета по волосам, со вздохом сказал Вова. Он был и сам не против, чтобы брат остался у Катаева, ведь видел, как тому тяжело. Но понимал, что родители и вправду не будут рады такому. —Ладно, — вздохнув, ответил Юра, опуская взгляд на бетонный пол. —Всё, пацаны, всем пока! — громко сказал Суворов и направился к выходу. —Пока, Юр, — протягивая другу руку, проговорил Марат. Он чувствовал какую-то вину перед Юрой. Ведь видел, что тому трудно, но никак не мог помочь. —Давай, — вяло ответил ему брюнет. После их короткого разговора младший Суворов скрылся за дверьми качалки. Турбо всё это время агрессивно бил грушу. Парень пытался избавиться от своей душераздирающей боли. Он надеялся, что все его переживания и боль уйдут сквозь кулаки. Но ударов по груше становилось всё больше, а чувства никуда не девались. Туркин уже начинал закипать от того, что не может успокоиться. Он понимал, что ему совершенно ничего не помогает, ни сигареты, ни груша. Сквозь звук своих ударов он отдалённо слышал весь разговор Суворовых и Юры. И, услышав о том, как мальчишке не хотелось оставаться одному, Валере стало его жаль. Он понимал, что внутри Катаев мучается точно также, как и он сам. Мысли о том, что он обязан ему помочь, терзали парня. Он чувствовал, словно если не сделает этого, то предаст Ренату. Хоть парень и готов был сейчас избить себя за все эмоции и слабость, понимал, что сколько бы он ни был грушу или себя, чувства никуда не уйдут, они будут продолжать его душить и трепать. Дабы не видеть мальчишку, он решил быстро уйти домой. Остановившись от избивание груши, парень почувствовал ссадины в руках, опустив взгляд на свои костяшки, он заметил, что они были полностью избиты в мясо, но сейчас его это мало тревожило. Взяв со стула свою майку, он протёр ею пот со своего лба, а затем натянул на своё мокрое потное тело. Взяв следом за майкой куртку, он надел её поверх. Взглянув на Катаева, он увидел, как мальчик сидел на стуле, опустив взгляд вниз. Он выглядел таким разбитым, что Турбо становилось больно. Он понимал, что он сам хотя бы взрослый парень, но это ещё ребёнок. Да и ко всему этому, Турбо только потерял рыжую, а Юра ещё и в глазах старшего брата упал. Тяжело вздохнув, он понял, что не сможет оставить его одного, не простит себе. —Малой, пошли со мной, — смотря на Юрку уверенно проговорил Валера. После его слов брюнет тут же поднял глаза, он не ожидал, что Турбо так поступит. В душе Катаеву было очень приятно, что эти слова сказал именно Туркин. Ведь он всегда являлся для младшего каким-то примером подражания. Не думая, Юра тут же вскочил со стула и натянул на себя куртку. От действий мальчишки Валера слегка улыбнулся и направился в сторону выхода из качалки, а младший побежал вслед за ним. Выйдя на улицу, парни почувствовали неприятный ветер, от которого оба поморщились. На дворе стояла поздняя ночь, вокруг царила тишина, был слышен лишь вой ветра. Достав из кармана своих штанов пачку сигарет и вытащив одну, Турбо зажёг её. —Ты останешься у меня? — с надеждой в голосе спросил Юрка, глядя на парня. В глазах Валеры он был таким жалким и беспомощным, что тот просто не мог оставить его одного. —Останусь, погнали быстрее, а то холодно, — выпустив дым от сигареты в картину ночного неба, спокойно сказал парень. От ответа Туркина младший слегка улыбнулся. Ему было приятно, что в этот вечер с ним останется именно он. Ведь к Валере у Юрки было особое отношение, он был для него главным примером, мальчик даже видел схожесть между собой и старшим. *** Зайдя в квартиру Катаевых, Турбо тут же окутало теплом. В нос ударил приятный запах уюта, а в голове возник образ рыжеволосой девушки. Он до сих пор чувствовал в воздухе нотки её аромата, сводившие его с ума. Каждый уголок этой квартиры был пропитан её энергией. Парню казалось, будто она сейчас находится в одной из комнат. Будто она сейчас выйдет оттуда, будто он прямо сейчас увидит её и услышит нежный голос. Но его разум понимал, что такого не будет. Сняв с себя куртку, Юрка повесил её на деревянную вешалку прихожей, где до сих пор висит пальто его сестры, создавая иллюзию её присутствия. Затем мальчик снял с себя ботинки и поставил их в угол прихожей, где всегда стоит вся обувь из семьи. Выйдя из астрала, Туркин повторил действия младшего и прошёл вслед за ним на кухню. —Ты голоден? — смотря на мальчика, спросил Валера. В какой-то степени Валере хотелось даже позаботиться об этом мальчишке, побыть с ним немного нежнее, чем обычно. —Да, в холодильнике должна быть еда, наверное, — неуверенно проговорил Катаев. Подойдя к холодильнику, Юра открыл дверцу и заглянул внутрь. Но, как обычно, еды он не увидел. Всё, что было внутри, — небольшой кусок сыра, яйца и пара овощей на нижней полке. —Ну, нужно готовить, — встав над мальчиком, сказал Туркин, глядя на практически пустой холодильник. —Ну, вообще-то, я это не умею... — почесал затылок Юра. —Мне всегда Рената готовила, — добавил он. Катаев вообще не был приучен к самостоятельной жизни, он рос под опекой и заботой старших. Поэтому даже элементарное приготовление пищи для себя представлялось ему сложным делом. —Крупы есть какие-нибудь? — спросил Валера, глядя на Юру и понимая, что приготовление еды теперь на его плечах. Слегка кивнув, младший отошёл к навесным кухонным шкафам, где обычно хранились крупы. Открыв дверцу, он сразу увидел пачку гречки, которую взял и протянул Турбо. —Сейчас сварганим, — проговорил Валера, держа в руках пачку с крупой. В отличие от Катаева, у Турбо были не такие хорошие условия жизни, поэтому парень был ко всему приучен. Он умел готовить себе еду, ведь в его доме этим заниматься было некому. —Я тогда пока тебе расстелю спальное место, — сказал Юра отважно, словно совершал большой подвиг. —Хорошо, давай, — усмехнулся в ответ старший, наливая воду из-под крана в кастрюлю. *** Спустя двадцать минут парни сидели за кухонным столом Катаевых. на столе стояли две тарелки тёплой сваренной гречки с сыром. Освещение было мрачноватым, что придавало некий уют и комфорт, свет давала лишь тусклая кухонная лампа. В комнате была полная тишина, которую разбавлял лишь дзинь вилки, которой Юра усердно уплетал еду. Мальчик так быстро ел, словно ходил голодным неделю, что не скажешь о Турбо. Валера сидел и вилкой перебирал сваренную крупу, аппетита у парня не было совершенно. Ведь весь его аппетит съели назойливые мысли о рыжей. Каждая частичка этого дома была пропитана ею, что сводило парня с ума. Посмотрев на Турбо, мальчик словно увидел в его лице отражение души. От старшего так и веяло болью и грустью, что находилась внутри него. В душе Катаев понимал, что, возможно, причина всему этому его старшая сестра, о которой сам мальчик и не реже думает. Собственные поступки завели Юру в какой-то тупик. В свои четырнадцать лет он, можно сказать, предал собственную семью, от чего ему становилось не по себе. Он очень любил свою старшую сестру, всегда защищал её, а тут сам же такие мерзкие слова произнёс в её адрес. Смотря на Валеру, мальчик понимал, что, возможно, он испытывает внутри что-то похожее на его же чувства, ему хотелось просто поговорить по душам с супером. Но он понимал, что вряд ли старший сейчас изольёт ему душу, но всё-таки очень рассчитывал на это, ведь сам нуждался в поддержке. —Ты скучаешь по ней? — смотря на Валеру, тихо спросил младший. Юра искренне надеялся, что хотя бы супер его поймёт и разделит его внутреннюю боль. От вопроса Катаева Валера вспыхнул, нахмурив брови. Он прекрасно понял, о ком говорит младший, и слегка разозлился. Он хотел забыть её, хотел, чтобы всё вокруг перестало напоминать о ней, но, казалось, всё происходит ему назло, как раз наоборот. —Не неси бредятину, — грубо произнёс Туркин. Одним из самых его ужасных качеств была неконтролируемая агрессия. Иногда Валера даже винил себя за необдуманную вспыльчивость, но поделать ничего не мог. После грубости старшего Юрка лишь слегка вздохнул и, опустив голову, продолжил есть. Он уже привык к такой агрессивности от старшего, но просто в этот раз ему искренне хотелось лишь получить поддержку от него, разделить с ним переживания. Заметив реакцию Юры, Валере стало не по себе. Он всегда был жесток по отношению к младшим и сильно не волновался. Но именно к этому парнишке он испытывал какое-то сожаление. Турбо понимал, что для своих лет он в последнее время слишком много натерпелся и сейчас ему даже не к кому обратиться за поддержкой. В глубине души он видел в нём себя. —Скучаю... — тихо произнёс старший, прикусив нижнюю губу. После слов Туркина Юра сразу же поднял глаза. Он не ожидал, что старший и вправду заговорит с ним, но, признаться честно, ему было безумно приятно, что он всё-таки начал разговор. Он искал поддержку хоть в ком-то, хотелось просто поговорить с кем-то и излить свою душу. Понимая, что предстоит тяжёлый душевный разговор, Туркин встал со стула и, подойдя к окну кухни, открыл форточку, чтобы выдыхать туда дым от сигареты, которая сейчас ему была необходима. —Я очень скучаю по ней. Знаешь, я никого не любил так, как её. Она такая чистая, светлая, добрая, не такая, как другие. Порой мне кажется, она стала смыслом моей жизни, а сейчас я потерял её, потерял и больше никогда не верну, — голос парня дрожал, а пальцы, в которых сейчас находилась никотиновая палочка, слегка тряслись. Говоря о девушке, он словно сходил с ума, ведь внутри начинал испытывать неимоверную боль. Ему хотелось отмотать время назад, изменить всё. Он был готов сделать всё, лишь бы сейчас быть рядом с ней. Даже просто сидеть молча рядом, вдыхать её свежий запах и гладить тёплые бархатистые руки. Слушая старшего, Юра всё больше и больше начинал сомневаться внутри себя. Слушая рассказ супера, он понимал, насколько его сестра всё-таки прекрасна, он понимал, что она не заслужила такой судьбы и отношения. —Я очень виноват перед ней. На самом деле я безумно люблю Ренату, она всегда мне помогала, успокаивала. Но я не знаю, почему поступил так, не знаю, почему сказал такие мерзкие слова в её адрес. Она, наверное, обижается на меня сейчас... — мальчик говорил искренне, он чувствовал состояние своей души и описывал его словами. От слов младшего Валера вздохнул, ему искренне было жаль этого мальчишку. Он понимал, что тот испытывает внутри себя. Для его юного возраста на плечи упало слишком много проблем, которые его просто запутали. —Я уверен, что она не держит на тебя зла. Рената очень добрая, и любит она тебя очень, — выбросив использованный бычок сигареты в окно, Турбо подошёл ближе к младшему. Он сел перед ним на корточки и слегка погладил по плечу, тем самым пытаясь подбодрить и успокоить. Он и сам чувствовал себя не лучше, но всё-таки был старше, сможет себя вытащить из этого. А мальчик явно нуждался хоть в чьей-то поддержке. —Спасибо тебе, Турбо, мне нужно было хоть кому-то высказаться, — вздохнув, тихо проговорил Катаев. Он и вправду был благодарен старшему, что тот с ним поговорил, разделил его переживания. На душе ему стало легче после их разговора. —Ладно, давай спать укладываться, — поднимаясь на ватные ноги, сказал кудрявый. *** На утро было около восьми часов, оба парня мирно спали. Они очень уставали от своих эмоций, которые забирали все силы, поэтому сон им был просто необходим. В окна квартиры пробивались лёгкие весенние лучики солнца, которые придавали уюта сну. За окном уже пели птицы, вернувшиеся из других краёв на родину. Зимний снег растаял, оставив после себя неприятную слякоть. Спал эту ночь Турбо как убитый, ему ничто не мешало, хотя раньше заснуть в незнакомом месте было трудно. Он бы проспал ещё немного, но настойчивый стук во входную дверь заставил его открыть глаза. В надежде, что сейчас проснётся хозяин квартиры, Валера остался лежать, глядя в потолок. Но этого не произошло, а стук в дверь только усилился. Вздохнув, кудрявый поднялся с удобного дивана и направился в сторону коридора, попутно натягивая на себя ещё вчерашнюю майку. Внутри Валера был уже зол и ему хотелось настучать по башке человеку за дверью, что до сих пор барабанил. Провернув замок двери, он открыл дверь и уже хотел накричать на злодея, укравшего его сон, но увидев перед собой силуэт Адидаса, он тут же замолчал. Кого-кого, но старшего он явно не ожидал увидеть здесь. Вова выглядел очень обеспокоенным, что слегка напугало Валеру. —Блядь, Турбо, иди домой, собирай быстрее шмотки! - до сих пор пытаясь отдышаться, проговорил Суворов. Ещё сонный разум Туркина вообще не воспринял слова старшего, он не понял, что за бред он вообще несёт. —Чего? Куда? Зачем? - сразу же завалил он вопросами Вову, при этом слегка хмурясь. —Жёлтый в реанимации, при смерти. Валер, если он умрёт, тебя посадят. Тебе надо уезжать отсюда, - тряся младшего за плечи, быстро проговорил Адидас. От слов старшего Валера встал в ступор. На него словно свалили огромный булыжник. Его руки слегла затряслись, он не мог поверить в слова Адидаса. Ему казалось, что он несёт полный бред. Но вспоминая сколько ударов он нанёс этому парню, Турбо понимал, что всё это похоже на жестокую правду. К горлу поступил гнойный ком страха, который парень демонстративно глотнул. Перед глазами стоял лишь страх. Парень понимал, что уехать он просто не может. Он не сможет бросить одного младшего брата своей любви. Если он сейчас, как настоящий трус, уедет оставляя его здесь, то никогда себе этого не простит. К тому же пацанов он оставить тоже не сможет. Таковой причины уезжать у него нет, ведь он же может выжить, скорее всего, на это есть большие шансы. —Никуда я не поеду, не могу всё бросить. Да и всё обойтись ещё может, не кипишуй раньше времени, - уверенно сказал Туркин, хоть внутри него и сидел страх. Слова младшего Вову удивили, он не понимал, почему парень такой спокойный. На его месте он бы уже уехал, дабы скрыться от проблем. —Турбо, не тупи! Ты понимаешь, что он может в любую минуту умереть, домбыт тебя тут же сольют ментам и будешь ты в тюряге непонятно сколько сидеть, - пытался образумить младшего парень. Но Валера всё  же оставался при своём мнение и менять его не собирался, а возможно даже не мог. —Всё, Вов, харе, я всё сказал, - сухо произнёс кудрявый, смотря на Суворова. —Я тебя предупреждал! - после своих слов Адидас развернулся и демонстративно пошёл спускаться по лестнице дома. От его действий Турбо лишь вздохнул и захлопнул входную дверь, в его душе теперь словно глухая пропасть, от которой было сложно дышать. —Турбо, че случилось? - протирая глаза, сонно спросил Юрка, только вышедший из комнаты. Увидев сонного растрёпанного подростка, что стоял лишь в одних шортах Турбо слегка улыбнулся. Он понимал, что одной из главных причин остаться здесь являлся именно этот мальчишка, которого супер не мог оставить из-за чувства долго перед Ренатой. —Нормально всё, дверью ошиблись просто, - потрепав мальчика по волосам сказал Туркин. —Иди умывайся, а я пока поесть сварганю, - добавил он вслед. От слов старшего Юра искренне улыбнулся и тут же побежал в ванную.