Под лунным светом

Среди ночи из комнаты Сигмы доносится тихое пение и игра на скрипке. Подобное он часто вытворял от нервов, чтобы немного успокоиться перед следующим днём. Первое время парень волновался о том, что музыка среди ночи легко разбудит его соседа по комнате, но Ацуши спит так, что и утром его еле возможно поднять с кровати. Длинные крашенные двухцветные волосы Сигмы сейчас были собраны в пучок, юноша стоял в своем обычном белом костюме, под которым была черная водолазка, а весь образ заканчивался на белых глянцевых каблуках. Тихое цоканье каблуков раздается эхом в комнате, Сигма аккуратными движениями кружит по комнате в такт своей мелодии на скрипке. Взгляд длинноволосого был прикован к окну, где сейчас снегопад осыпал улицы Санкт-Петербурга. В комнате царила атмосфера спокойствия и покоя, которой так не хватало юноше порой. Уши Ацуши дернулись, когда светловолосый услышал слабое пение скрипки Сигмы, которое он нередко мог улавливать во время своего сна. Юноша встал со своей кровати и в полусне попытался понять, действительно доносится ли мягкая музыка из комнаты Сигмы, или же это всё ещё часть его сновидений. Он легко мог узнать его шаги и стук его высоких каблуков при ходьбе. Ацуши шел маленькими шажками, не желая беспокоить или пугать своего соседа по комнате. Накаджима медленно приоткрыл дверь в комнату Сигмы, сжимая в одной руке свою подушку в виде плюшевого тигра. Слух Ацуши снова ловит мелодию, которую играет его сосед по комнате. Чем-то она похожа на колыбельную, но в сон не так уж и сильно клонило, вроде как. Хотя, уверенности насчет второго у Ацуши не было. Сигма слегка хмурится, о чем-то глубоко задумавшись. Он продолжает играть, не замечая своего соседа по комнате. Накаджима собирался что-то сказать Сигме, но остановился. Он не хотел портить момент своей раздражающей болтовней. Поэтому юноша просто вздохнул и уставился в пол, думая о чем-то своем. Он на мгновение закрыл глаза, глубоко дыша и успокаиваясь. Волосы Ацуши сейчас были растрепанны во все стороны, черная крашенная прядь почти затерялась в беспорядочной шевелюре. —Ацуши? - Сигма развернулся и посмотрел на силуэт в дверном проеме, ради которого он отвлекся от разглядывания снега в окне. Накаджима получил полный вид лица юноши, свет луны ласкал его красивые черты. Слабые белые лучи почти сливались с серым цветом глаз длинноволосого, заставляя другого парнишку на секунду застыть от этого зрелища. Успокаивающая игра на скрипке стихла, рука Сигмы застыла на инструменте. —Я думал, ты уже спишь. - Несколько неловко сказал юноша, аккуратно убирая с плеча свою скрипку и становясь в более удобную позу со смычком в другой руке. —А.. Ну, вообще я спал, просто услышал мелодию из твоей комнаты и..- Ацуши нервно отвел взгляд и замолчал, начиная теребить края своей подушки в руках. Во время неловких моментах он мог иногда тараторить что-то на японском, и даже для знающего человека это слышалось бы как набор звуков, но сейчас парнишка сдержался. Сигма медленно опустил свою скрипку со смычком на кровать, подходя ближе к Ацуши. Тихое и еле слышное цоканье каблуков юноши снова наполнило комнату. Его лицо было достаточно близко к лицу другого, теплое дыхание Сигмы коснулось лица Ацуши. Его серые глаза блестели в нежном лунном свете. Ацуши замер, не в силах пошевелиться и сильно покраснев. Его сердце сильно билось в груди. Дыхание Сигмы было теплым и сладким, это было было так нежно и успокаивающе. Но в то же время это было слишком неловко. —Ну, если ты пришел в мою комнату только из-за игры скрипки, то я могу ещё поиграть для тебя. Но сначала ты выпьешь со мной чай, Ацу. - Сигма слабо улыбнулся, его сердце забилось также сильно, как и у Ацуши. Причудливая челка с кривыми прядями немного упала на лицо юноши. Накаджима молча улыбнулся в ответ и кивнул. Он поднял взгляд на своего соседа по комнате и встретился с его прекрасными серыми глазами, в которые он мог смотреть часами. А то, как его глаза светились в лунном свете, могло заставить любого влюбиться в него. А Ацуши уже сделал это.