На квартире коммунистов

Двое молодых парней подходили к достаточно старому двухэтажному зданию, откуда доносились музыка и крики. Даже в ночи можно было разглядеть красное знамя, что развивалось над вдохом. Лестница каменная и настолько крутая, что было легко поскользнуться, упасть и получить сотрясение. Видимо, именно после такого и решали прийти сюда. Только идиот согласится на это добровольно, да ещё и будучи абсолютно трезвым. Роб пожалел об этом примерно… Сразу. Пол яростно убеждал и просил его пойти на эту вечеринку, говорил, что там будут отбитые чуваки, которые даже обещали включить их музыку. «Да давай, там будут такие же мозговитые уебки, вроде тебя. Тебе понравится». Но ничего, как обычно, не помогало. И тогда в ход был пущен козырь. «Я буду трезвый, Робби. Никаких цветных таблеточек и дурно пахнущих жидкостей, обещаю» — Пол всегда это говорил приторно слащавым голосом. То ли, чтобы позлить, то ли он считал, что это работает, но… Роб повелся. Надо отметить, он всегда велся на эту сказку, потому что хотел в нее верить. Хотел верить в Пола. Но, как и любая вера, она была напрасной. Это стало понятно, стоило переступить этот ветхий порог. На самом деле…странное местечко для проведение вечеринки, но если учесть, что это Авалон, вопросы снимаются. Старая деревянная дверь проскрипела так, что на пару минут все затихло. Они прошли и закрыли дверь.а потом Пола захватила толпа, радостно приветствуя и что-то громко крича. Роб остался стоять у входа, думая, стоит ли снимать обувь… Решив, что снимать их нет смысла, так же как и искать Пола, ведь даже если Роб и найдет его, то толку от этого будет мало. Если Пол оказывался в гуще событий, его могло остановить либо окончание этих самых событий или если эти события прекращались для него силой. Осмотревшись по сторонам, ещё не теряя надежду на обещанную интеллигенцию или как выразился Пол «мозговитых уебков». И он действительно нашел двух парней и девушку, в маленьком уголке среди книг и ковров, что яро спорили. Когда Роб подошёл ближе, стало ясно, что они спросили о советском кино, репрессиях и… о другой подобной хуйне. Темы скакали одна к другой, а участники сей «дискуссии» явно были под чем то… На миг Роб даже обрадовался, что не надо будет вступать с торчками в контакт, да и это было последнее, что он бы хотел обсуждать с ними. Нет, не то чтобы он не уважал сторонников коммунистической идеи, нет-нет, конечно нет! Роб уважал любое мнение, просто.особо не разделял такую фанатичную любовь к последствиям Карла Маркса. Зато теперь стало ясно, откуда те советские красные атрибуты. Он отошёл от укуренных уебков и уже было хотел уйти, потому что делать ему тут больше нечего. Но внезапно из общего шума, он сумел различить нечленораздельный, и явно довольный, крик Пола. В его руках была бутылка и по виду, она была не первая. Роб закатил глаза и начал мяться на места. Неловкость окружила парня, глаза забегали в поискать хоть какого то уединения, так как дольше прибывать в гуще событий он не готов. Надо было отдохнуть от этого. Не думать ни о чем, не думать об очередном проебе Пола. «Если на первом этаже столько народа.как они вообще здесь поместились?..то выше вряд-ли кто то будет.» Протискиваться сквозь толпу — задача сложная, но выполнимая. Поэтому вскоре он нашел за всеми телами такую же, как и весь дом, старую дряхлую лестницу. Роб поднялся на пару тройку ступеней и попытал удачу найти своего парня в толпе, но…тщетно. Видна было только общая обдолбанная масса и огромное количество бухла. Пожимая плечами и виня себя в доверчивости, продолжил подниматься. Поднявшись по лестнице на второй этаж, первое, что сразу замечаешь — практически полное отсутствие света. А единственный его источник находился внизу, поэтому уже через пару метров от лестницы становилось темно, что хоть глаза коли, разницы все равно не увидишь. К счастью, на ощупь был найден диван, достаточно приличных размеров, так что Роб смог не просто сесть, а даже вполне комфортно лечь. Конечно, это не книжный уголок с мягким светом лампы, но тоже сойдёт. По опыту, такие вечеринки продолжались до утра, пока кто нибудь не ловил передоз или вызывал полицию. В связи с чем, Роб устроился поудобнее, рассчитывая, что даже если Пол не хватится его, то проснется от внезапной тишины, а заодно, может, и выспится. *** Как и говорилось, надежда — штука бесполезная, особенно если уповаешь часто. Проспал он не слишком долго, если судить по еле видной из окна Луне. Гул остался прежним, но это уже давно перестало мешать сну, а разбудили Роба скрипы половиц, нетвердые шаги и звук столкновения тела.со всем, видимо. Вскоре, это пьяное, не умеющее ходить, нечто добралось до закутка с диваном, на которым, уже готовый ко всему, сидел Роб. Но стоило прищуриться и учуять своеобразный аромат из смеси дешевой выпивки, которая была основана сразу на дизельном топливе, и не менее дешевой запивки, от которой несло кислотой. Было нетрудно понять, что у стены рядом с диваном стоит Пол. — Хе-е-й, а чегой-то мы тут сидим, а? — не хватало, чтобы Пол наклонился и положил руки на колени, чтобы детский тон звучал ещё уместнее. Поскольку Роб был. обижен? Разочарован? Снова? В себе и своей мягкости? Он молчал и только отвернул голову. — Ну-у-у же, что молчишь? Ну, да-да, я опять оплошал, — на этом моменте Роб услышал закатывания глаз — и что теперь? Что-что-что? Что прикажете делать, мистер «Я-обиделся-а-Пол-плохой-ай-ай-ай»? — это уже походило на откровенные провокации, но Роб держался и молчал, все несмотря на несуразного блондина, который… который, и вправду, наклонился и положил руки на колени. Что за идиот. — Я же не буду стоять тут вечно, ты ведь знаешь, — голос резко сменился на практически заигрывающий, но также всегда чувствовалась угроза. Или Робу так казалось? Видя, что стена непробиваемая, Пол, не без двух попыток упасть, подошёл ближе и присел на край дивана. Ну, он подтвердил свои слова и действительно больше не стоял. Вау. Неосторожной рукой Пол дотронулся до правого плеча, которое почти незаметно дрогнуло под прикосновением. Ладонь одернулась, но тут же вернулась и сначала успокаивающе подлаживать. Вскоре, вторая рука дотронулась до левого плеча и повторила движения первой, делая своеобразный, абсолютно непрофессиональный, массаж. Остановившись, Пол перевел руку на подбородок и повернул лицо Роба к себе. — Ну? Что скажите, мы больше не обижены на… Не успел он закончить, как его резко перебили, отчего на лице появилось немного недоумевающие выражение. — Нет! — это было непривычно громко, казалось, Роб сам не ожидал этого и смутился — Пол, ты.ты.мне надоело слушать твои обещания и что в итоге?! Ты опять набухался, — прикрывая глаза и потирая их, он чуть отодвинулся — Это.это надоедает, понимаешь? Хотя кому я объясняю? Ты все равно на утро ничего не вспомнишь и все по кругу… Роб уже практически встал с дивана, как рука Пола остановила и притянула его обратно на диван и ближе к себе. Роб уставился на него немного ошарашено, но практически сразу лицо опять приобрело меланхоличный оттенок. Когда длинные руки стали обнимать все ближе, он закатил глаза и выставил руки, пытаясь отодвинуться. Пол нисколько не возражал и на его лице играла пьяная улыбка. Он уже знал весь этот сценарий. — Фу! От тебя за милю, нет, — Отодвинулся на другую часть дивана и отвернулся, смотря в стену, хотя смысла в этом ноль, все равно ничего не видно. Пол подвинулся ближе и наклонился: — Может, уже перейдем к более приятной части? — улыбка не слезала с лица, а глаза будто заговорщически ухмылялись — А, Робби? Когда обида сменится на милость — лишь вопрос времени, и Пол, конечно же, это знал. Сложно не выучить за столько лет, учитывая, что так проходит практически каждый вечер. Скучно, однообразно, зато стабильно и привычно. Наклонившись с той же улыбкой, в глазах читался азарт, Пол просто ждал. Специально дышал как можно тише, создавая давящую тишину и смотрел на еле различимые движения грудной клетки, не столько из-за темноты, сколько из-за стараний выглядеть непробиваемой статуей. Пол медленно положил руку на чужое колено и стал поглаживать, тем самым стараясь расслабить парня. Но не видя никакой реакции в ответ, тот стал действовать активнее и ладонь уже проходилась, практически, по всему бедру. Когда на очередное сжимание ладони была запрокинута голова, Пол довольно ухмыльнулся. Роб старался никак не реагировать. Как можно было заметить, получалось плохо. Тем не менее, они были на вечеринке в чужом доме, где было много людей. Так много людей. Они могли их увидеть, что трудновато, скорее услышать. «Какой позор» — вот что было у него в мыслях. В отличие от Пола, он не любил проявлять чувства вне дома. Ощущение опасности и стыда сразу затуманивают глаза, сердце начинает биться с бешеным ритмом, а в конце, по мнению Роба, должна идти смерть. А на похороны никто не придет, ведь все будут думать, что он извращенец. Ну, разве что Пол. Сейчас же, смешались сразу два фактора: среда, а точнее столпотворение только вышедших из пубертата коммунистов внизу, и обида. Роб не хотел показывать, что может так быстро отойти от очередной лжи и разочарования, но знал, что это невозможно. Он никогда не умел долго обижаться или сдерживаться. Нет силы воли, как говорил Пол. Ну, в чем то он прав. Иначе бы Роб уже не лежал с прикусанной красной губой, стараясь не издавать звуков, даже дышать тот старался беззвучно, и чужими длинными бледными руками на его заднице. У Пола был отдельный пунктик: довести, а потом смотреть, как тот сдается и тает от его прикосновений. Грамотно разыграть этот номер — отдельный вид искусства. Они словно Марлон Брандо и Джек Никельсон (на самых только возможных минималках). Лучшие друзья в сцене отыгрывают врагов, а из кадра выходят снова под ручку. Или переводя на похабный язык: Смотреть, как ещё пару минут назад, обиженный, дующий щеки от недовольства, сейчас ластиться и отвечает в такт, а его кудряшки весело скачут на голове — отельный вид кайфа. Да, так лучше. Забудьте часть про Брандо и кино, то было слишком для Пола. К счастью для Роба, который готов был провалиться сквозь землю от стыда за делишки их греховные и постыдные, вечеринка шла полным ходом и ни их отсутствие, ни их присутствие было не заметно. А на редкие тихие вздохи, которые по мнению некоторых, были настолько громкие, что должны были разбудить всех коматозников в округе, всем глубоко было насрать, даже если это было правдой. Но опять же, по мнению некоторых. Они оставались практически одетыми, поэтому как только было решено закончить сие мероприятие и Пол отодвинул Роба, стало понятно, что делать тут больше нечего. Сев на диван, оставалось только подтянуть штаны и ремень, зачесать волосы, и на ощупь и память пробираться к лестнице. На лице Роба был румянец, который усилился, стоило им начать спускаться. Он чувствовал на себе несуществующие насмехающиеся взгляды толпы, поэтому старался закрыть глаза и верить, что Пол выведет их отсюда как можно быстрее и без лишних приключений. Со стороны это выглядело, будто ведут робкую принцессу сквозь толпу разъяренных крестьян. А рыцарь неплохо справлялся со своей задачей и ловко пробирался сквозь челядь. Выглядело это все, как в глупом ромкоме: два парня выбегают за ручку из дома и растворяются в ночи. Лицо одного все ещё заливалось чем то красным, словно он все же поменял свои взгляды после сегодняшнего вечера, а второй все так же пьяно улыбался и шутил, подкладывая первого. Стоит закончить на красивой и хорошей ноте, но, думаю, все мы представляем, что будет дальше, стоит им переступить порог их собственного дома. И вот тогда соседние каматозники уж точно проснуться. К сожалению, не от сладких и красивых стонов, а от очередной бессмысленной ругани.