Зарисовка по акихару

Напряжение было катастрофически сильным и неконтролируемым. Всё тело, покрытое капельками пота дрожало и сжималось: словно это была схватка со зверем. С голодным зверем. Настолько изголодавшим, что сейчас нещадно готов чуть ли не разорвать на куски бренное тело Маэно, который извивался, крутился и не мог успокоиться. Это сродни экстазу в перемешку со страхом и боязнью быть съеденным (даже может быть и в прямом смысле). Пусть другие кричат, что это ненормально, не правильно, но пока он получает удовольствие вместе со своим пациентом - Маэно будет плевать на говор других, чужих, левых людей. Людей, которые ничего о них не знают, не знают какого это жить и каждый день бояться потерять себя в кровавой жажде. —Д-док... Ха.. Э-это и правда... Правда п-поможет?.. Ах... — Хару тяжело дышать, словно лёгкие отказываютя работать и выполнять заданную им природой функцию. Его тёмные желания... Они... Они наконец-то получили право на выход. Это его непростительная вольность по отношению к его спасителю, к его Аки..! Но Тсугино уже не может остановиться. Доктор сам дал добро. —Д-да... Мх-хаа... Сс... А... — Пусть и сам Маэно боялся Хару в некоторой степени, но в общем не было известо: как повлияет этот процесс на самого Тсугино? Возможно ли перекрыть его зено, желание есть человеческую плоть и убивать — простым сексом? Маэно хотел бы, чтобы это оказалось так. Хотя ему это невыгодно, учитывая как сам Хару вбивается в его худое, бледное тело. Просто не выдержит, сломается под натиском этих нежных покусываний и поцелуев в районе шеи, груди и порой живота. После таких страстей совсем не хочется просыпаться и идти на работу, где в очередной раз будет срач с Фую. Тсугино, делая ритмичные, но иногда резковатые толчки внутрь, следит за реакцией своей распластавшейся на простынях в эйфории любви. Бывает: доктор Аки может быть язвителен где-то, но сейчас, в руках Тсугино, в руках такого эгоистичного и порочного человека — Маэно, его согревающее в любой холод солнце, самый нежный, лучший, счастливый... Тсугино надеется на это. Аки ощущает себя хорошо. Слишком хорошо. Слишком-слишком! Его бёдра крепче сжимают тело пациента (того, кого он любит и за кого готов отдать всё), стискивают и заставляют вогнать твёрдый член Хару глубже (хотя куда ещё-то!). Он стонет, мычит, хрипит и срывает голос. Маэно понимает: если желание есть человечину заменить желанием заниматься сексом, в простонародье трахаться, то это и в правду будет трудно. —Д-до... К! М-маэно, я-я сейчас... М-можно..? — Более-менее ритмичные толчки стали безобразно быстрыми и резкими, доводяшими врача до состояния плавленого сырка. Его красное лицо стало ещё более пунцовым, когда он осознал желание Хару. Тот хочет... —Ты д-действительно...? Мх-аа!...— Всё тяжелее и тяжелее сдерживать себя. —Прош-шу... Ха... Ах!.. Простите мне о-один раз... Уф... М-мой эгоизм..! — Последний, резкий, финальный толчок. Никто себя не сдерживает, у Аки перед глазами цветные пятна, словно он не в трезвом уме (хотя после такого сложно остаться трезвым), а Хару до крови укусил своего дока за шею. След точно останется и Аки сто процентов будет на него злиться, беситья и многое другое. Но это потом. Дыхание Маэно тяжёлое, прерывистое. Он исцарапал Тсугино всю кожу, но сейчас его не волнует это. Его тело — вата, ноги трясутся, а мозг отказывается думать, создавая просто шум. Даже вопросы от Тсугино о его состоянии еле как возвращают в реальность. —А..? Х-ха... Хару, какого чёрта блять... Т-ты... —П-простите!!! Я сейчас же... О нет... Прошу, извините меня..! Но Аки, ничего не говоря, лишь притягивает лицо этого глупого ребёнка ближе и целует в нос, в щёки в лоб... Избегая губ. Хотелось сейчас не снова заводиться, а просто нежиться. —Понятно... Знаешь, когда кончают внутрь - приятно лишь в процессе, но потом... Блять - это такая мука! Ладно, ты не виноват... Мне стоило перед началом об этом сказать... — Краснел Маэно от своих же слов, а за ним и сам Хару вгонялся в краску. Дальше оставалось лишь лежать и ждать следующего утра, когда Аки будет возмущаться и ненавидеть весь мир из-за болей в пояснице, ну и во всём остальном теле... А ведь завтра ещё и на работу..! —Ну какого хрена... - Возмутился в последний раз, перед тем как упасть в бездну сновидений, Аки.