Он правда не мог быть настоящим

***

— Прошу, простите! Мужчина обернулся, хлестнув по воздуху своими переливающимися в свете огней золотистыми локонами. Его ясные голубые глаза непонимающе уставились на Александра, но спустя буквально пару мгновений в них появился смешок, и улыбка озарила его губы. Какой он… — Не стоит извиняться, — его голос будто пролетел эхом по залу, хотя здесь было достаточно людей, которые базланили еще громче. — Я сам вас не заметил. …у него такие глаза… Саша залип, забывая ответить. Он с изумлением, откровенно пялился ему в лицо. Наверное, со стороны это выглядело еще хуже. Незнакомец все продолжал улыбаться своей очаровательно-хитрой улыбкой, словно лис. Еще глаза так прищурил, ну точно, как будто насмехается! — Все равно, простите, — замешкался Саша, быстрым и слегка нервным движением заправляя кудрявую прядь за ухо. — Я должен смотреть, куда иду. И правда: Романов совсем не заметил его. Казалось, что пару секунд назад перед ним действительно никого не было. Он лавировал между толпой господ, что собрались на сегодняшний бал, стараясь скрыться из виду, подальше от них. Саша очень любил светскую жизнь, даже просто стоять в стороне и выслушивать сплетни дам, делая вид, что пробует новое шампанское из Франции. Но сегодня настроение не располагало к этому. А не прийти было бы оскорбительно, ведь приглашение ему тоже послали. — Как мне можно вас звать? — поинтересовался незнакомец. «Зовите меня куда угодно, лишь бы с Вами» — подумал Александр, но вслух сказал: — Александр, — ему пришлось подойти к мужчине ближе, ибо он мешал толпе дам, что выстраивались рядами, лишь бы какой-нибудь господин обратил на них внимание. — Александр Романов, — немного подумав, добавил он. — Михаил Московский, — сразу ответил собеседник, совершенно не растерявшись того, что теперь Саша стоял намного ближе. — Отчего вы так смущены? — А…почему Вы так думаете? Михаил тихо хмыкнул, прикладывая два пальца к подбородку, будто правда размышляет. — Обычно так ведут себя молодые барышни, которым приглянулся господин. Саша мгновенно вспыхнул, хмуря брови; уши и щеки горели. Какое бесстыдство! Так фамильярничать с первым встречным… Да еще и в большом свете. Но искренний и задорный смех Михаила озадачил его, так что теперь он не знал, как реагировать на это. Сердце пропустило удар. — Простите меня за мою грубость, — сказал Михаил, положив руку на сердце. — Теперь мы в расчете. Александр снова тупо замолчал, рассматривая Московского; тот был каким-то загадочным, как будто ненастоящим. Саша прям и видел вокруг него золотое свечение. А нет, это всего лишь свечи в зале. — Я подумаю, — все же нужно было возмутиться. Хотя бабочек в животе уже в избытке. — А вот Вы, вижу, совсем не смущены. Михаил неоднозначно пожал плечами, поворачивая голову в сторону. Саша сглотнул, видя его острый профиль. «Не человек» — крутилось в голове. Саша проследил за его взглядом. Тот смотрел в сторону массивных золотых дверей, что вели в сад. Михаил, точно что-то задумав, усмехнулся и, обернувшись, обратился: — Прогуляемся? По традиции вечера, Саша тупил, смотря на протянутую руку. Мозг будто затуманило с того момента, как он стукнулся о плечо этого очаровательного мужчины. Не помня себя, Романов протянул руку в ответ, чувствуя, как его обхватывают холодные пальцы Михаила. Он потянул его вперед, ловко обходя толпу. Его будто никто не замечал: он уходил от всех соприкосновений с людьми легко, словно всю жизнь этим занимался. Прохладный воздух проник в легкие, после того, как за ними закрылась тяжелая дверь. Саша вздохнул полной грудью, чувствуя запах ветреницы и липы. Михаил вел его все дальше по саду в сумерках. Они остановились около молодой липы, что раскинула свои длинные ветки. Саша встал прямо под ними, оставаясь в тени, в то время как Московский вышел под холодный свет луны; она, как и огни в зале, восхитительно переливалась на его волосах. — Вы граф? — спросил банальный вопрос Александр, лишь бы снова услышать чарующий голос. — Не люблю, когда меня так называют, — Михаил закатил глаза. — Перейдем на «ты»? Саша кивнул. — И что же, ты пришел на бал только из уважения? — поинтересовался Миша, слегка склоняя голову вбок. Романов вскинул брови, а после тихо усмехнулся, подмечая, как же новый знакомый хорошо читает его. — Если это можно так назвать, — Романов облокотился о ствол дерева. — Барон Петр Петрович давний друг моего отца, не прийти я попросту не мог. Миша деловито кивнул. Отблеск луны отразился на его шее, делая ее неестественно белой, будто из мрамора. Вид завораживающий. — А вы… — Саша быстро прервался, поправляя себя. — Ты, почему здесь? Московский загадочно хмыкнул, перекатывая вес то с одной ноги, то на другую. — Петр Петрович ведь тоже мне знаком. Мы как-то служили в одном полку. Саша не понял, показалось ли ему это, но, кажется, на лице Михаила скользнула грустинка, которую он сразу скрыл за усмешкой. Этот человек как будто априори не мог грустить. Романов предпочел не расспрашивать. На какое-то время они замолчали, слушая шелест листьев и еле слышные звуки музыки из поместья. Ночь сегодня теплая, а прохладный ветерок приносил с Невы морской запах. Саша готов был раствориться в этом моменте, остаться вот так навсегда: около липы с Михаилом рядом. Он знал его от силы минут двадцать, а такое чувство, что всю жизнь. И тишина была не сконфуженной, а приятной. Что же это за человек? Большие темные коридоры залов Сашу всегда пугали. Он был в этом поместье впервые, поэтому беспрекословно следовал за Михаилом. Слишком легкомысленно, но Саша уже не заботился об этом. Московский же лавировал в этих коридорах так же легко, как и между толпой. Он придерживал Сашу за запястье своей холодной рукой, ведя в одном ему известном направлении. Миша привел его в очередной зал, украшенный картинами. Двери были открыты, потому Саша предположил, что ничего криминального они не делают. И, похоже, Михаил был хорошо знаком с хозяином поместья, раз мог так спокойно здесь ориентироваться. Не скрывая восхищения, Саша рассматривал картины в зале, каждый раз одергивая себя, чтобы не коснуться полотна. Большие люстры с десятками свечей освещали блеском пейзажи леса. — Нравится? — Саша вздрогнул, услышав прямо над своим ухом тихий голос. В картинах не было ничего особенного. То есть, было, как и во всем искусстве, но подобные однотипные пейзажи уже не удивляли должным образом. А Саша почему-то чувствовал себя так, будто находится у врат Рая. — Вижу, ты хорошо разбираешься, в этом, — не дав ответить, ласково протянул Миша. И правда: тот еще на входе в зал заметил его восхищенно-восторженное лицо. Саша кожей чувствовал коварную улыбку Михаила, да и не только улыбку; теплое дыхание обхватывало шею, будто то чьи-то нежные руки. Романов резко развернулся, сам удивляясь своей неожиданной смелости. Теперь он стоял совсем близко-близко к лицу Миши, которое мог рассматривать намного дольше, чем пейзаж за спиной. Глаза с хитринкой напротив заинтересовано уставились на него. Саша не боялся, что Миша прочитает то, о чем он думает, он хотел этого, всей душой. Хотел, чтобы тот знал его чувства лучше, чем свои. — Думаю, ты тоже знаешь толк в искусстве, — на выдохе сказал Саша, совершенно не смущаясь того, что хочет сказать сейчас. — Потому что выбрал тебя? — с невероятной точностью снова угадывает Михаил и аккуратно прикасается к его губам. Сердце Саши замерло, будто всю жизнь билось только ради этого момента. Ему даже показалось, что этот поцелуй стал каким-то блеклым, обдуваемый холодным ветром. Их губы двигались медленно, обдуманно, словно растягивая момент. Рука Миши коснулась предплечья Саши, спустилась вниз, переплетая их пальцы. Поцелуев в жизни Саши можно было по пальцам сосчитать, но этот был как будто из другого мира. Он не ощущался, как реальность. Слишком хорошо, чтобы быть ею. Они неловко стукнулись зубами, когда Михаил пытался наклонить голову в сторону, потому остановились и отошли друг от друга на пол шага. Саша коснулся кончиками пальцев своих губ, слегка отрешенно смотря в ноги. Дыхание сбилось. Хотя Михаил, как и был бодрым и невозмутимым, таким и остался. Даже румянец не проступил на его щеках. Но Сашу сейчас это мало волновало. — Я… — начал было Романов, но прервался, не находя слов. Он поднял голову вверх, вновь встречаясь взглядом с Мишей. Хитринка в его глазах пропала, заменяясь неожиданной спокойной радостью. Будто он готов был прыгать от счастья, но стоял, любовно наблюдая. Его улыбка расслабленная. Саше очень хотелось упасть, потому что ноги еле держали. Снова рядом летают обрывки бесед, сопровождаемые виолончелью, множество пестрых и ярких подолов платьев. Саша опять пробирался меж толп, каждый раз спешно извиняясь. Он искал глазами, но не мог найти — все люди смешались в одно яркое пятно, хотя зрение у него было прекрасное. Они зашли в зал вместе, а после Саша снова оказался один среди множества господ. Михаила нигде не было; он словно испарился. Душа была неспокойна, Романов вертелся по сторонам, искал. Неужели, он решил оставить его? Для чего все это было? Взгляды, касания, слова… Хотелось громко позвать знакомое имя, но Саша боялся, что никто не услышит его. В отчаянии, Саша заметил барона Петра Петровича, в честь которого, собственно, и устраивался данный бал. Романов быстрым, слегка нервным шагом направился к нему. Петр Петрович сидел на стуле, украшенным резьбой, покачивая в руке бокал шампанского. Рядом, на стуле напротив, сидел еще один граф, но Саше он был не знаком. — О, Александр Петрович, Вы как раз вовремя! — радушно произнес барон, улыбаясь. — Мы искали Вас! — Извините, что так и не подошел к Вам, Петр Петрович, — искренне извинился Саша, но сейчас вовсе не хотелось распивать напиток с бароном. Ему нужно было другое, другой. — Что Вы, — отмахнулся он. — Ваш батюшка мне словно брат! Не имею права злиться. — Я бы хотел спросить у вас, — начал Саша, испытывая легкое нетерпение. — Вам же известно, кто такой граф Михаил Московский? В их скромной компании повисла тишина. На лице барона на миг промелькнула горечь, будто тот о чем-то сожалел, а после он озадачился. — Михаил Московский? — медленно протянул барон, ставя на стол рядом бокал. — Знал такого. Вам нужно что-то конкретное? У Саши появилось нехорошее предчувствие. Почему барон так странно отвечает? — Знали? — тупо повторил Саша, улавливая тоску во взгляде барона. Живот скрутило. — Так умер он года три назад, — подал голос граф за другим стулом. Саша непонимающе застыл, смотря ровно на барона. Что за шутки? Барон еще какое-то время сидел молча, уставившись в пустоту. Перевел взгляд на Романова и начал говорить, но эти слова давались ему тяжело, будто думая об этом, на его душе появлялся камень. — Мы служили в одном полку три года тому назад, — Петр Петрович вздохнул. — Как раз тогда, когда войска французские вторглись на нашу землю. Он был молод, но слишком умен и хитер для своего возраста. Мы дошли вместе до конца, но, увы, его добродетель погубила его. Петр Петрович больше ничего не сказал, оставив неприятный осадок в воздухе. Саша не понял, что ему сказали. Все слова пролетели, но не отложились в голове, оставив единственную мысль:«Он правда не мог быть настоящим.»