Плохо получается думать

– У тебя плохо получается думать, – с насмешкой произнёс Аластор, смотря в паучьи глаза. Энджел в недоумении изогнул бровь, рассматривая лицо партнёра. Ему очень хотелось, чтобы его слух подвёл его пару секунд назад и чтобы радио-демон взаправду не сказал ему, что он не умеет думать. – Прости, что? – уточнил парень. – Ты не угадал, я- – Нет, повтори, что сказал, – попросил требовательно Энджел. – У тебя плохо получается думать, – прохрипело радио, – Это хотел услышать? Этот диалог изначально и не должен был стать таким напряжённым, они обсуждали прошлое радио-демона и его первые годы в аду: то, о чëм Аластор не сильно распространялся и говорил лишь в общих чертах, когда его настроение было хорошим. Энджел-то и уточнил об их знакомстве с Рози просто из любопытства, не думая, что его парень и правда ответит, а не проигнорирует. Он был рад такому откровению, но длинный язык за зубами удержать не смог. Всё же сказал: "Не ожидал, что ты расскажешь" – а дальше вы знаете. Энджела обвинили в слабоумии. И, наверное, он правда глуп, раз не обошёл вниманием эти слова радио-демона, но смириться всё-таки не смог. Капля гордости у него всё же есть – эту часть даже Валентино с подписанным контрактом и его душой забрать не смог. – То есть я глупый? – было ясно, что прошлая тема диалога окончательно закрылась прямо сейчас. – Не то чтобы, – «утешающе» произнёс Аластор. – Поясни, – было ожидаемо, что радио-демон считает его тугосоображающим, но, в целом, Энтони считал, что Аластор давно изменил это мнение с их первой встречи. Видимо, слишком много хотел. – В данном случае я имел в виду скорее то, что ты слишком плохо знаешь меня, да и я не сказал, что ты глупый, просто, что не умеешь думать. – Одно и тоже, – подметил порноактёр. Возражений не последовало, лишь всё то же непроницаемое лицо и долгое молчание. – Думаю, мы не придём к одному мнению в данной теме, мой женоподобный друг, а потому я не вижу смысла продолжать это, – и Аластор скрылся в тени. – Прекрасно, – прошипел Энтони и покинул комнату следом. С Аластором не хотелось, не то что говорить, даже видеть грешника Энтони не желал. И первые полчаса всё так и было. Никто не появлялся. Энджел глотал алкоголь, составляя компанию Хаску, пока в один момент рядом не вырос радио-демон. Окинув обоих взглядом, он всё же заговорил. – Думаю, сегодняшняя норма уже выпита. Да, он часто так говорил Энджелу, когда тот перебарщивал с алкоголем, но сейчас это казалось не проявлением своеобразной заботы, а очередным доказательством того, что Энтони "недостаточно умён", чтобы понять, когда ему хватит. За сегодня он уже двадцать раз проклял весь олений род, но в данный момент хотелось повторить те слова, как истину для успокоения. Тем не менее, Энджел натянуто улыбнулся, поставил бутылку на барную стойку и действительно ушёл. Спорить с радио-демоном себе дороже. Паук всё ещё смертен, а умирать ему и в первый раз не понравилось. Кажется, Аластора совершенно не волновал случай утром, ведь тот всё так же непринуждённо себя вёл и даже без зазрения совести говорил с Энджелом. – Как считаешь, лучше белый или розовый цвет? – Аластор в очередной раз вырвал порноактёра из мыслей. – Бледно розовый. – А Наггетс у тебя в комнате? – решил удостовериться зачем-то мужчина. – Сегодня день неожиданных вопросов, – недовольно пробурчал Энджел. – Почти угадал, – хмыкнул он. Паука корёжило чувство рвоты каждый раз, когда мужчина появлялся рядом, в частности, со странными вопросами. Это решительно не могло долго продолжаться, но, во-первых, это Аластор и ему донести что-либо особенно тяжело, а, во-вторых, Энджел не какая-то маленькая девочка, чтобы обижаться на подобные высказывания. От того, что он всё же обиделся, становилось ещё хуже, будто сам себе проиграл. В какой-то момент вариант придушить радио-демона подушкой уже не звучал так плохо, а потому было решено заканчивать этот цирк и переходить к кульминации. Всё же Энджел не на работе, чтобы и тут быть актёром. Аластор ему ни гроша не заплатил! Настала ночь. К пялющемуся в потолок Энтони присоединился Аластор, что лёг рядом, потрепал чужую макушку, укутался одеялом, отвернулся и приготовился спать. Парень долго молчал, но когда не выдержал, всё же начал. – Я решительно так больше не могу! – Энджел повернулся и пнул Аластора, отчего тот от неожиданности даже почти упал с кровати. – Дорогой, что случилось? – непонимающе уточнил мужчина, когда всё же вернул себе самообладание и решил не ломать шею любимому. – Я не тупой, – заявил Энджел. – Я знаю. – По тебе и не скажешь, – Энтони встал с матраса и начал мерить шагами комнату, жестикулируя всеми шестью руками, что показалось Аластору даже забавным. «От волнения даже третью пару лап достал» – про себя усмехнулся радио-демон, следя за чужими движениями. – Ты в начале дня говоришь, что я не умею думать, а потом как ни в чем не бывало проводишь свой день! Представляешь, какого мне? Аластор решительно не понимал, почему паук решил обсудить это именно сейчас. – Скажи мне, что тебя натолкнуло на мысль, что я не знаю и не понимаю тебя? Ты думаешь, я бы полюбил человека, которого думаю, что плохо знаю? – Предположу, что нет, – вздохнул Аластор, поудобнее усевшись на кровати. – И ты не сказал, что я тупой, я знаю, но ты это подразумевал. Не может умный (ну ладно, я не прям, чтобы умный) «обычного» ума грешник быть не соображающим. Я способен переваривать и делать выводы из той информации, что получаю, даже когда был под наркотой в прошлом, всё равно мог! – Да, ты определённо способный грешник. – А оставить меня с этой темой один на один как ты мог? Да это же выглядит как уход от ответственности! Конечно, я понимаю, не тебя оскорбил любимый человек, с чего бы тебе переживать-то? Это я, дурачок, хожу, не могу успокоиться! По мнению Аластора, Энтони сейчас был до необычного честен и смешон. Было что-то такое в этом его негодовании милое, но в то же время до странного интимное. Такого парня застать было крайне тяжело. Сейчас у Энтони и правду, как говорят, была «душа нараспашку». – Чего бы тебе хотелось? – уточнил Аластор, когда поток мыслей прекратился. – Скажи честно, ты считаешь меня слабоумным? Аластор хмыкнул и оглядел недовольное лицо любимого, что ему очень нравилось. И, несмотря на это, радостная мордашка Энджела грешнику была больше по душе, а потому стоило разобраться с этим недоразумением и пойти спать, чтобы забыть обо всём на утро. – Возможно, я был с утра не точен, сказав, что ты не умеешь думать, – наступило молчание, во время которого по комнате недобро звучали помехи, и Энтони напрягся. – Прости меня, – спокойно сказал Аластор и похлопал по месту на кровати около себя. Парень сначала остолбенел от таких слов любимого, но потом всё же подошёл и лёг рядом. – По правде сказать, я был немного занят подарком для тебя, – поцеловал Аластор чужой висок. – Подарком? Я был так занят мыслями о ссоре с утра, что даже подумать не мог... – Не беспокойся, мой ангел, ты и не должен был о нём узнать заранее. Я бы хотел отдать тебе его только на следующей неделе, но раз уж так вышло, то придётся завтра. – А что там? – с ребяческим любопытством заглянул в любимые глаза Энтони. – Завтра сам мне и расскажешь. – Я видел сегодня вечером моего ребёночка и надеюсь, с ним за ночь ничего не случится, – вспомнил парень один из вопрос, что получил днём. – Будет цел и невредим, – пообещал Аластор. Злость и негодование уходили всё больше, и с каждым поглаживанием по пушистой макушке сон завладевал парнем, пока тот совсем не закрыл глаза, прижимаясь к Аластору. Мужчина собирался уже отодвинуть паука, но в последний момент остановился. Один раз в году он может и потерпеть прикосновения Энтони.