умиротворение

"С кем из Битвы поддерживаю общение? С Олегом и с Сашей. Саша много работает, наверное, занят. Больше пишусь с Олегом, но это мои близкие-близкие друзья, и я их очень ценю. Поэтому мы до сих пор на связи с ними". Дима сотни раз прослушал один единственный кусочек из собственного спонтанного вечернего прямого эфира в инстаграме. Специально вырезал именно эту часть из всей записи, чтобы наверняка убедиться в том, что его голос на имени "Саша" не звучал как у влюбленной в старшеклассника восьмиклассницы. Поэтому Дима из раза в раз перематывал в самый конец, чтобы наконец убедиться, что все так, как он и предполагал. Его голос буквально излучает свет и тепло на родном имени. "С Сашей" "С Сашей" "С Сашей" Они в отношениях уже около трёх месяцев, но родное имя "Саша", Дима все так же произносит с придыханием, нескрываемым обожанием, теплотой, мурчащей нежностью и неким трепетом, который невозможно замаскировать никаким образом. Дима все три месяца отношений будто летает по московским улицам на крыльях, которые Саша сам ему надел своим "Может, будем встречаться?". Дима не хочет вспоминать свою сумбурную реакцию на поистине судьбоносное предложение, но собственная нелепость, как назло, всплывает летающими обрывками в сознании. — В каком смысле "встречаться"? Саша поставил его в тупик этими словами. Мыслительный процесс буквально отображался на лице Димы в виде сведённых к переносице нахмуренных бровей, и нервного покусывания нижней губы. Рука, без его прямого участия, вцепилась в манжеты толстовки, ковыряя швы. — Ааа, ты имеешь в виду, сможем ли мы видеться в свободное время? В кафешки там ходить, кофе пить в парке, уток кормить, голубей, может... Хотя ноябрь ведь, какие голуби, да? Да и уток, наверное, уже не найдешь... — Дима чувствовал, что это провал, щеки неконтролируемо краснели, а шея покрывалась пятнами от нервов. Какой стыд, господи! Собственные слова, сказанные не так давно на интервью, флешбеками врывались в многострадальное сознание одной единственной мантрой: Бог, помоги, вот сейчас очень надо! Сейчас, когда Саша смотрит на него со смешинками в синих глазах, протягивая свои руки к Диминым, чтобы удобнее перехватить их, и сжать, проявляя молчаливую поддержку. — Дим, успокойся, пожалуйста, — Саша улыбается ободряюще, посылая сотни светящихся бабочек ему в живот. — Я знаю, что нравлюсь тебе, а ты очень нравишься мне. Поэтому я предлагаю тебе отношения. Естественно, когда твое личное божество предлагает отношения с ним, невозможно ответить отказом. Тем более, когда эта невозможность усугубляется тем фактом, что он сам бы никогда на такое не осмелился. Дима продолжил бы смотреть на Сашу восхищенными глазами, провожать его фигуру тоскливым взглядом, выводить Олега на разговоры о брате, чтобы хотя бы создать видимость присутствия в его жизни. Поэтому услышав собственными ушами, как именно звучит произнесённое им "Саша", Дима убедился, что цветущий тюльпанный сад внутри невозможно никак скрыть. Но оставалась надежда, что четыре тысячи человек, сидящих на эфире, не обратили внимание на это. Ну а если обратили, то не страшно. Никто из них не знает правды, истины, которую оба оберегают и хранят глубоко в сердце. Никто из них не наблюдал за спящим Сашей, который во сне обязательно обнимает одну из своих плюшевых рыб. Переехав к нему, Дима узнал, что у этих водных существ есть имена, и спит он с каждой игрушкой по очереди: ведь остальные могут обидеться, если я их не возьму с собой. Никто больше не видел, как сонный и взъерошенный Саша шарит рукой по полу, пытаясь нащупать свой телефон, который он закинул под кровать перед сном. Никто больше не стоял с Сашей на балконе, встречая рассветное солнце, деля один плед и чашку чая на двоих. Никто не видел его довольной улыбки, когда бросив короткое: кто последний добежит до входной двери, тот сегодня моет целый день посуду, он срывается на бег, забирая с собой плед и тепло. После этого Дима всегда ощущает холод. Не из-за отсутствия пледа, нет. Из-за отсутствия Саши. Без Саши всегда холодно, он уносит с собой все тепло, заставляет ходить за ним как приклеенный в поисках потерянного. Заставляет не буквально, ни в коем случае. Наверное, Саша и сам не догадывается, какое место он занимает в жизни Димы. Центральное. Психологи наперебой кричат, что нельзя так самозабвенно любить, отдавая всего себя другому человеку. Даже если этот человек — самое лучшее, что есть в жизни. Дима, наверное, всю оставшуюся жизнь будет благодарить вселенную за шанс быть в отношениях с Сашей. Находиться с ним рядом, касаться его, обнимать, есть его блинчики, запоминать имена плюшевых рыб, слышать его восторженные комментарии к собственным песням. Дима, на самом деле, любит их любовь. Он любит Сашу. Об этом он тоже обмолвился парой слов на эфире. Что-то о безусловной поддержке любых начинаний и действий. Это не было широким жестом, громкими, но не искренними словами, или же оговоркой для красоты образа. Нет, это было чистейшей кристальной правдой. И сейчас, по прошествию некоторого времени после начала их отношений, Дима жалеет лишь об одном — что они не начались хотя бы на пару недель раньше. Тогда бы Дима имел полное право укутывать Сашу в плед после выматывающих съёмок Реванша, чтобы дав в руки баночку карамельного мороженого, слушать, какие там все глупые, злые, черствые и несправедливые. На самом деле, он и сейчас получает комментарии от первого лица, ведь просмотр очередной серии реванша в субботу в 20:30 стал для них почти что рутиной. Обычно Саша набирает целую гору разных вкусняшек: сырные чипсы, кислые мармеладки, орехи в карамели, цукаты; заваривает чай, укутывается в плед, и с хитрым взглядом ждёт эфира, чтобы посмотреть на смонтированный выпуск. Чипсы Саша насыпает для Димы, сам он их не ест, но хруст от рядом сидящего комка нервов его успокаивает. А Дима очень нервничает! Прям до икоты, до сжавшихся на миске с чипсами пальцев, до громкого мата, когда кто-то начинает на его любимого Сашу гнать. Ну и до тихой ревности, когда замечает слишком уж ярые попытки Ильи быть к Саше ближе. Вот же ж! — А чё он к тебе на ступеньку подсел? Ещё бы поводок тебе в руки дал! Вьется вокруг, на губы твои пялится. Пускай к Владу идёт своему! Дима даже чипсы убирает от греха подальше, чтобы не запустить горсть в телевизор, где Ларионов опять к Саше подсел. Теперь на подлокотник кресла. — Причем здесь Влад? — Саша поворачивает голову в сторону Димы, и смотрит максимально непонимающим взглядом, ожидая ответа. — Знаешь, что такое шип? — Конечно! Не совсем уж я и дед! Это когда фанаты представляют, что двое людей встречаются, только потому, что слишком долго смотрят друг на друга... Ну, это я преувеличиваю, конечно. — Ну вот. Есть шип Влада и Ильи, называется "лареватые". Саша настолько быстро своим голосом успокаивает, что ему даже уже не хочется убивать Илью. Поэтому миска с чипсами снова появляется на коленях, и в комнате возобновляется хруст чипсинок, исчезающих во рту. Но Саша, в отличие от Димы, поймавшего дзен, наоборот распыляется. В его глазах появляется дикий азарт. И если бы у него был хвост, то этот хвост неконтролируемо дёргался бы в разные стороны, показывая игривость и любопытство хозяина. — А есть шип по нам? Ты же обязан знать! Не поверю, что ты такие вещи не отслеживал, если даже про этих лареватых знаешь О, Дима знает. Дима очень хорошо знает. Из-за их шиперских видосов, ему даже пришлось удалять тикток, ведь смотреть на это, и знать, что Саша ему не принадлежит, было очень больно. Но судьба — та ещё шутница, ведь спустя каких-то пол года Дима держит своего краша за руку, и выбирает ему каждый день кислые мармеладки в Пятёрочке. — Ага, есть. — На губах расползается коварная ухмылка. — Называется "садимы". Саша сначала улыбается как белка из Ледникового Периода рядом со своим орехом, а потом в его глазах собирается вселенская несправедливость. — Почему в названии нашего шипа только половина моего имени? Почему бы им не называть нас... не знаю... "сашама"... — Тут у Саши над головой загорается невидимая лампочка, а глаза наполняются почти детским восторгом. — Сашими! — ...Чё? Ты рыбу хочешь? Я щас закажу, подожди... Так... Где мой телефон... — Дима пытается найти хоть что-то в складках пушистого пледа, пока Саша не ловит его за руку. — Нет же, я придумал название для нашего шипа! Сашими! И пускай в этом названии нет ни намека на имя самого Димы, но счастливая улыбка Саши настолько лучезарная, настолько искренняя, что даже спорить не хочется. Сашими так сашими. — Так, а рыбу ты хочешь?