Тяжелые времена

Может быть, скоро пройдет. Уилсон свернулся на диване у себя в офисе. Он подтянул колени к груди как можно выше. Руками он пытался тереть голову, одновременно прикрывая глаза и уши. Даже думать было больно. Он потерся головой о диван, попытавшись отвлечься от мигрени напряжением. Его прическа этого не переживет, но на данный моментему было как-то все равно. На секунду он подумал о Хаусе, сломавшем руку. Хотя Уилсон еще не был готов к этому, он ощутил немного сочувствия. Он заставил свое тело расслабиться, поняв, что сильное напряжение не помогает. Он сделал несколько глубоких вдохов (лучшее, на что он был способен), и почти ощутил комфорт пока не — «Время для ланча!», — заорал Хаус, настежь распахнув дверь офиса Уилсона. Самое время. Руки Уилсона вскинулись вверх к ушам, он застонал, пряча свое лицо в диван подальше от нового источника света. «Что с тобой?» — спросил Хаус. Не поднимая головы, Уилсон слабо поднял руку в знаке поражения. Он осторожно вернул руку назад. Повисла пауза. Уилсон знал, что лучше не думать, что Хаус оставит его в покое, поэтому оставил глаза закрытыми. Его паранойя оправдалась, когда он почувствовал, что Хаус тычет его в ребра своей тростью. «Мигрень», — выдавил из себя Уилсон. «Как давно ты здесь?», — Хаус, наконец, понизил голос, заметив кучу бумаг на столе Уилсона. «Не знаю». У Уилсона было необычно большое количество рабочих бумаг. В некоторые дни казалось, что они накапливаются словно лавина. В какие-то дни больше, чем в другие. Он ненавидел оставлять работу на следующий день, и потому что ему все равно придется сделать это рано или поздно, и потому что чье-то лечение или направление придет позже, чем если бы он сделал работу раньше. «Последний раз когда ты пил воду?» Забыл про воду. Черт, он вошел в свой офис утром и не покидал его с тех пор. Просто сел, достал ручку, и так больше и не поднимался. Утреннее опоздание и куча работы означало, что он ничего не пил (и не ел, по правде говоря) весь день. Обезвоживание. Голод. Совпадает. Уилсон простонал в ответ, понимая, что Хаус знает. «Идиот», — промычал Хаус, уходя, закрывая дверь с большей силой, чем должен был (но с меньшей, чем мог бы). Отлично. Теперь в довесок к мигрени (которая делала затруднительным найти силы, чтобы найти воду, в которой он так отчаянно нуждался) Хаус оказался в подпорченном настроении. Пофиг. Хаус закрыл дверь и — Теперь дверь открывалась. Уилсон снова застонал. «Надеюсь, ты не ведешь себя так с обслуживанием номеров», — прошептал Хаус. Уилсон услышал какой-то стук, когда Хаус поставил что-то на стол. Он слегка приоткрыл глаза и увидел воду и сэндвич. Он поморщился, когда Хаус аккуратно закрыл дверь. «Не переживай, я украл твою кредитку», — сказал Хаус, присаживаясь рядом с Уилсоном. Уилсон знал, шансы, что это правда, были, но не хотел пользоваться своим мозгом, для того, чтобы вспомнить, куда он положил кошелек. Уилсон медленно открыл сэндвич, прерываясь, чтобы стереть боль и усталость с лица. Он едва понял, что к чему, когда Хаус забрал из его рук сэндвич и заменил его бутылкой воды. «Господи Иисусе, Уилсон, ты наполовину мертв от обезвоживания, и ты хватаешься за сэндвич!» Уилсон еще раз поднял руку из-за шума. Он открыл бутылку с водой, которая открылась…гораздо легче, чем он ожидал. Он посмотрел на Хауса, который смотрел в ответ с ожиданием. «Ты…что-то подмешал?» Хаус открыл рот, чтобы ответить, и затем закрыл его, как если бы Уилсон сказал не то, что он ожидал услышать. «Что бы, черт тебя возьми, я туда подмешал? Я не думаю, что сейчас ты откажешься от ацетаминофена.» Уилсон посмотрел на Хауса, не желая мучить свой мозг логическими загадками, что Хаус мог добавить в воду. Хаус закатил глаза. «Нет. Я ничего туда не подмешал. Это прямо из вендинговой машины. Хотя, если она не по твоему вкусу, я уверен, вода из писсуара окажется вкуснее». Уилсон потряс головой, слишком уставший, чтобы придумать ответ. Он наполовину выхлестал бутылку, когда осознал — Он просто открыл ее для меня на тот случай, если я не смогу. Ему пришлось остановиться на середине глотка, что скорее всего было хорошо, так как ему нужно было дышать. Вот что собирался откомментировать Хаус. Ну, по крайней мере у Уилсона было достаточно активных мозговых клеток, чтобы не подначивать Хауса. Вместо этого, он поставил бутылку и начал снова открывать сэндвич. Он начал есть, благодарный тому, что Хаус заставил его выпить воду до того, как он попытался есть. Ему пришлось переключаться между водой и едой. К его удивлению, Хаус все это время молчал. «Я в каком-то смысле представлял, что ты сейчас будешь греметь тут сковородками и кастрюлями», — сказал Уилсон, закончив есть. «Эй, у меня были мигрени. И несмотря на то, что Кадди и Форман, и Кэмерон, и Чейз, и каждый пациент сказали бы, я не конченная скотина». Уилсон посмотрел на Хауса, уже чувствуя себя немного лучше после еды и воды. «Ну и также, музыкантам мариачи нужно более, чем пятиминутное предупреждение» Уилсон улыбнулся. Затем, не думая, положил голову Хаусу на плечо. В свою защиту, его голова правда болела, и плечо Хауса было на уровне его головы и он не терзал его так сильно, как он мог бы- «Может, нам нужно отправить тебя в отделение интенсивной терапии», — пробормотал Хаус, положив ладонь на лоб Уилсону. Его ладонь была холодной. Уилсон промычал и придвинулся ближе. «Я нрмальн. Просто больно» «Какого черта ты еще тут?» «Этт прйдет» «Ты не будешь работать с документами в таком состоянии». «Позже». «Ты горишь, ” — сказал Хаус, убирая свою руку. Уилсону удалось побороть всхлип. «Бывает». «Уилсон, ты не вернешься к работе в таком состоянии». Уилсон прорычал, чтобы выразить свое неодобрение. «И что случится, когда ты накосячишь в документах и кто-то умрет?» «Никто не умрет» «И никто не умрет, если ты уйдешь». Уилсон снова простонал. Он уткнулся лбом в плечо Хауса, снова пытаясь отвлечься трением. К тому же, Хаус пах Хаусом. Это могло быть или плохо, или хорошо. Прямо сейчас это было хорошо. «Боже, ты вообще не в себе. Ты нашел Тайленол у меня в подмышке?» Уилсон промычал. Может быть, он чуть-чуть переигрывал. Эй, после всего, что он сделал для Хауса, может быть, он заслужил немного заботы. «Ну, пойдем. Мы идем домой». «Ты?» «Не то, чтобы у меня был пациент. Также, как бы ни было весело гадать, на какой парковке ты попадешь в аварию за рулем по дороге домой, я могу использовать бонусные очки симпатии, чтобы улизнуть от часов в клинике» Да, в этом был смысл. «Что, если у тебя появится пациент?» спросил Уилсон, медленно вставая с Хаусом. «Детишки могут об этом позаботиться. Если нет, я их уволю и найду тех, кто сможет». Уилсон немного улыбнулся, все еще опираясь на Хауса. Ему удалось удержать баланс на своих собственных ногах. Когда дверь открылась, Уилсон едва снова не оказался на диване. Свет был таким ярким. «Давай, одна нога перед другой, ” — подсказывал Хаус. «Мои — мои волосы презентабельны?» «Нет. Правда, выглядит так, словно у нас только что был секс». Уилсон попытался пригладить волосы настолько хорошо, насколько это возможно без зеркала. Он выжидающе посмотрел на Хауса, но Хаус уставился в ответ с удивленным выражением лица. «Лучше?» «Выглядит чуточку меньше, чем словно у нас только что был секс». Уилсон поднял руку в знак поражения, и набрался смелости шагнуть в свет за его дверью. ———— Они смогли продвинуться не дальше лобби без постороннего вмешательства. «Где детишки?» — пробормотал Уилсон. «Отрабатывают мои часы в клинике. Удивительно, как быстро это происходит, когда они втроем там работают». Уилсон покачал головой и постарался не споткнуться. «И куда это вы двое собрались?» — знакомый голос прорезал воздух. Уилсон поморщился и оперся о Хауса, бережно, помня о балансе. Он открыл глаза, и конечно, Кадди была перед ними, хотя она выглядела обеспокоенной, увидев Уилсона. «Ну, у бедного Уилсона мигрень, и я подумал, что это квалифицирует его как угрозу для себя и остальных на дороге, поэтому я собирался отвезти его назад к нам в квартиру». «Ты в порядке?» — Кадди спросила Уилсона, смягчив тон. Уилсон кивнул головой, насколько смог. «Пройдёт». Кадди кивнула. Она повернулась к Хаусу, взгляд её стал жестче. «Я так полагаю, ты хочешь остаться с ним?» «Я всегда могу оставить его в одиночестве, но он может снова потерять сознание, сидя на унитазе». «Эй, я не терял-» Рука Хауса поднялась к другой стороне головы Уилсона в саркастичном жесте комфорта (Уилсон принял на свой счет только ту часть, которая была про комфорт). «Видишь! Он бредит!» Кадди махнула им рукой. «Ладно, просто сделай так, чтобы он поправился». Она ушла прежде, чем Хаус мог ответить. Хаус опустил руку. «Теперь, когда Злая Ведьма Запада ушла…» ———— Вернувшись в квартиру, Уилсон немедленно свернулся калачиком на диване. Мигрень начала тускнеть и отступать, но он, правда, не хотел делать что-то ещё. Он продолжил держать глаза закрытыми, когда услышал какое-то движение. Через пару секунд он открыл глаза и увидел бутылку воды и еще один сэндвич на столе. Он медленно сел, улыбаясь и потирая лицо. «Не выдумывай себе лишнего. Если ты умрешь от обезвоживания, это моя голова полетит с плеч». Уилсон выдумал лишнего. Это было… приятно. И немного странно, конечно. Хаус о нем заботился. Он начал есть, когда Хаус негромко включил телевизор. Мысли Уилсона плавали. Он и Хаус никогда не были тактильными друг с другом, но сегодня все было иначе. Когда Уилсон прислонился к Хаусу у себя в офисе, Хаус не отодвинулся. Или Уилсон действительно был на грани жизни и смерти, или Хаус не был против. «Если ты хочешь, чтобы я сыграл, ты можешь просто попросить». Уилсон моргнул и вынырнул из своего транса и осознал, что он уставился на пианино. «О, э, я не имел в виду-» Хаус заставил его замолчать, закатив глаза. Он подошел к пианино. Он начал играть произведение, которое — Уилсон знал — было одним из его любимых. До того, как он понял, что он делает, Уилсон уже встал и направился к пианино. К черту. Я уже чувствую себя говенно. Почему бы не почувствовать себе менее говенно. Хаус посмотрел на него слегка удивленно. Спустя секунду, он подвинулся на скамье, позволяя Уилсону сесть рядом с ним. Уилсон улыбнулся, посмотрел вниз на клавиши. Он зевнул, волна усталости накрывала его с головой. Мигрень отпускала, оставляя его в измождении. Также как раньше, он закрыл глаза и прислонился к плечу Хауса. Он услышал небольшое замешательство в звуке клавиш, но все же Хаус не попросил его уйти. «Если ты планируешь заснуть, диван, вероятно, более комфортен, чем скамья». Уилсон промычал, слегка потерев свою голову о плечо Хауса. Да пошло оно. Я собираюсь немного себя побаловать. Я думаю, я это заслужил. Хаус продолжил играть. Улыбка не покидала лица Уилсона, пока он не начал клевать носом, проваливаясь в сон. Это заставило Хауса остановиться. «Ладненько, тебе пора спать». Уилсон промычал и покачал головой. В гостиной было уютно. Сумрачно, только телевизор играл. Пианино успокаивало. И Хаус был там. Все же, Хаус начал вставать, осторожно, стараясь не дать Уилсону упасть. Уилсон встал и медленно добрался до дивана. «Твоя спина никогда тебя не простит». Вероятно нет. Уилсон не мог заставить себя переживать по этому поводу. Когда он лег, на него набросили одеяло. Он улыбнулся, потянув одеяло вверх и устроился поудобнее. Он мягко выдохнул. Он открыл глаза, когда почувствовал ладонь на лбу. Хаус стоял над ним с его обычным аналитическим взглядом. «По ощущениям, ты не такой горячий, как был». Уилсон позволил себе насладиться моментом еще один раз. Он потянулся и слегка схватил Хауса за запястье. Выражение лица Хауса сменилось с аналитического на шокированное. Уилсон продолжил крепко держать, вопросительно глядя на Хауса. «Уилсон…» Хаус не закончил фразу, не зная, как ответить. Уилсон слегка потянул Хауса за руку по направлению к себе. «Я болен», — умолял Уилсон. «От обезвоживания и того, что морил себя голодом». «Все равно болен!. Хаус вздохнул и опустил взгляд на диван. «Ну же», -сказал Уилсон, сильнее потянув Хауса за запястье. Хаус снова вздохнул. «Подвинься!. Уилсон попытался спрятать свою улыбку и отодвинулся от края дивана. «Ладно, — сказал Хаус, — но ты большая ложка». Уилсон обвил свои руки вокруг Хауса и подтянул его ближе. Его грудь была прижата к спине Хауса. Диван, скорее всего, не был сделан для того, чтобы двое взрослых мужчин на нем лежали, но у них получилось. Уилсон закрыл глаза и расслабился. Он так долго этого хотел. И все, что потребовалось, так это оказаться заваленным бумажной работой. Ха. Он осторожно подвинул руки, чтобы почувствовать сердце Хауса. Он немного романтик, хотите — подайте в суд. Что было важно так это то, что Хаус ничего не сказал. Не отбросил рук Уилсона и не убежал. Если что — он что подвинулся ближе ко мне? Уилсон сжал объятья еще крепче и сунул свой нос Хаусу в волосы. Он хорошо пахнет. Уилсон улыбнулся, когда ощутил сердцебиение Хауса. Я люблю его.