Под покровом ночи

Участь провидицы никогда не была лёгкой ношей для Мадлен Бланкар. Ещё будучи простой травницей, она сталкивалась с пересудами от местных жителей. Некоторые считали её блаженной, кто-то нарекал даже ведьмой. Из-за своего дара Мадлен пришлось покинуть отчий дом и поселиться в уединении в деревушке Жарден Флюрьи, что под Парижем. И именно наследие её дедушки — Мишеля Нострадамуса привело мадемуазель Бланкар ко двору Генриха III. За полтора года, проведённых в Лувре, мадемуазель Бланкар успела привыкнуть к придворной жизни, вкусив как все прелести королевского двора с дорогими изысканными нарядами и блестящими празднествами, так и увидев обратную сторону этой сказки: Мадлен познала, какой непредсказуемой может быть жизнь фрейлины её Величества с подковерными интригами и политическими заговорами. Не единожды внучка Нострадамуса оказывалась лицом к лицу с опасностью — чего стоила одна лишь ссылка в Мон-Сен-Мишель. Став невольной свидетельницей вероломного убийства герцога Де Гиза, девушка впервые узнала, как поступают короли с неугодными ими людьми. Но не смерти страшилась Мадлен — к её леденящему дыханию и неустанным шагам за спиной фрейлина уже давно привыкла. Нет, мадемуазель Бланкар боялась совсем не за себя. В Лувре находился человек, чья безопасность была для девушки превыше всего остального. Алехандро. Вот за кого болело сердце девушки, вот за чью жизнь она была готова отдать собственную. До встречи с испанцем Мадлен и не представляла, что любовь может быть настолько сильной, всепоглощающей, сметающей всё на своём пути. С первых минут знакомства испанский посол сумел заинтересовать Мадлен Бланкар, пробравшись в юное девичье сердце. Про Алехандро Ортега ходило много разнотолков: кто-то считал его дамским угодником, в чьих покоях сумела побывать сама королева Луиза Лотарингская, кто-то — хитрым интриганом самим себе на уме. Мадлен же не верила не одному из злых языков, предпочитая делать выводы о человеке по поступкам. Она как никто иной знала, какого это — быть объектом сплетен. Потому и не послушала Луизу, предостерегающую девушку от общения с послом. Мадлен и Алехандро сблизились, проводя много времени в обществе друг друга. С каждым днём они все более сознавали, что между ними не так уж много различий. Алехандро вдохновляла открытость и искренность девушки, а Мадлен была совершенно очарована пылкостью и живостью испанского посла. Однажды Алехандро, провожая девушку во дворец, всерьёз обеспокоился за пересуды, которые могут родиться, если она пройдёт вместе с ним под руку. Мужчина даже предложил провести её тайком в Лувр, дабы пресечь слухи, которые могут распространиться вокруг её доброго имени. Но Мадлен со смешливым огоньком в глазах сумела заверить посла, что её девичьей чести ничего не угрожает, а сплетни ей не страшны. На маскараде по случаю именин королевы Мадлен, как того предполагала традиция, преподнесла синьору Ортега алую розу — символ разгорающейся страсти. Алехандро, с невероятной нежностью во взгляде, пообещал, что будет беречь её подарок, как зеницу ока. Их симпатия друг к другу перетекла в нечто большее. Мадлен согласилась поучаствовать в факельном шествии скуки ради, никак не разумея, что Наваррский позже устроит целое представление, поцеловав её руку на глазах у всех собравшихся в тронном зале. Ревность Алехандро к главному любовнику Франции, как окрестили Анри, только убедила девушку в искренности его чувств. С начала Дня Баррикад, поделившим жизнь французов на «до» и «после», любовь французской фрейлины и испанского посла переживала одно испытание за другим. Известие о непосредственном участии Алехандро в восстании разбило сердце Мадлен. И хоть девушка понимала, что посол всего лишь исполнял приказ своего короля, ей казалось, что он этим поступком лично предал её. Алехандро предоставил Мадлен выбор поступить так, как она того пожелает, но мадемуазель Бланкар не сдала испанца гвардейцам короля. Это могло бы помочь избежать жертв, выбраться из Парижа безопасными путями, но девушка не смогла обречь Алехандро на ссылку в Бастилию, которая впоследствии закончилась бы смертью посла на плахе. Тайно пробравшись в Лувр, оккупированный де Гизом, Мадлен вновь встретилась с Алехандро. Он почти умолял фрейлину отправиться с ним в Испанию, но девушка осталась непреклонна. Каковыми бы не были чувства, что Мадлен питала к послу — долг для неё был превыше всего. Прощаясь с Алехандро, она думала, что их пути навсегда разошлись и не чаяла больше увидеть возлюбленного. Однако городок Блуа подарил мадемуазель Бланкар и синьору Ортега второй шанс на счастье. Чувства к Алехандро оказалось куда сильнее страха навлечь на себя гнев короля и лишиться головы. Девушка не желала больше расставаться с испанцем ни на миг. Все их редкие тайные встречи, украдкой брошенные взгляды и незаметные прикосновения определённо стоили всего риска. Алехандро стал первым мужчиной, которого познала Мадлен. Их близость случилась на испанском галеоне, вдали от королевской резиденции. Покинуть Блуа, пусть и всего на одну ночь — было рискованно, однако, девушка более не могла томиться в ожидании подходящего момента. Допрос в аббатстве дал ей лишний раз убедиться в простой истине: жизнь слишком коротка, и мадемуазель Бланкар не собиралась терять времени, которого, как оказалось, у неё и так было мало. Лишь недавно Мадлен и Алехандро наконец обрели долгожданное счастье. Перемирие между Анри и Филиппом II дало влюблённым надежду на безмятежное будущее. Более не было нужды таиться, скрывая свои чувства и страшась, что кто-то прознает про их отношения. Но судьба вновь посмеялась над Мадлен Бланкар. Ужасное видение, постигшее её, стало окончательным приговором для девушки, прозвучав, точно набат: необходимо было срочно покинуть Лувр и бежать из страны. Вновь расстаться с любимым для Мадлен было равносильно смерти, но поступить иначе было невозможным. Абраксас в теле обезумевшего Генриха Наваррского намеревался утопить мир в крови. Под угрозой были не просто сотни ни в чём неповинных жизней, а судьба целого мира. Допустить этого мадемуазель Бланкар никак не могла. Побег из Франции был единственным решением перехитрить жестокого Бога Времени и помешать его коварным планам. Облачённая в дорожный костюм, Мадлен стояла посреди своих покоев. Время нещадно подгоняло юную фрейлину, однако девушка не могла сбежать из Лувра без единого объяснения. Она осознавала, что вернуться обратно, скорее всего, ей будет не суждено, а значит, и с Алехандро они больше никогда не встретятся. Что он подумает, не найдя её на следующее утро во дворце? «Нет, так нельзя. Я не могу… не могу. Это неправильно. Дедушка, ну почему твои ошибки обходятся мне так дорого?» — с досадой и печалью вопрошала Мадлен. Смахнув с ресниц слёзы, девушка подошла к столу. Отыскав чистый пергамент, она обмакнула перо в чернильницу и занесла его над чистой бумагой. «Алехандро…» Мадлен прикрыла глаза, мысленно обращаясь к любимому, словно верила, что он может её услышать. «Будь моя воля, я бы без малейшего сомнения бросила всё и убежала с тобой туда, где есть место нашему счастью. Но, увы, у судьбы на меня иные планы.» Её тяжёлые мысли облекли в слова, выведенные на тонком пожелтевшем куске пергамента. «Алехандро, Когда ты получишь это письмо, меня уже, вероятно, не будет во Франции. Прости, что уезжаю, не объяснив причин. Узнав всю правду, ты, быть может, отрёкся от меня. Видеть ненависть в твоих глазах — превыше моих сил. Однажды мы уже прощались навсегда, но судьба оказалась благосклонна к нам, не позволив разлучиться. Быть может, и в этот раз наши пути разошлись не навсегда. Я верю, что наступит день, который соединит навеки наши сердца. Как бы далеко я не была, знай: моё сердце всегда будет принадлежать лишь тебе одному. С любовью, Навеки твоя, Мадлен.» Дождавшись, когда чернила высохнут, Мадлен написала на пергаменте имя испанского посла и, свернув его, оставила на столе. Окинув в последний раз тоскливым взглядом свои покои, ставшие долговременным пристанищем, девушка развернулась и, больше не оборачиваясь, покинула комнату. *** Путь Мадлен пролегал через крыло замка, где располагались покои Алехандро. Проходя мимо его двери, девушка почувствовала, как её сердце дрогнуло, заставив против воли замереть посреди коридора. Вероятно, Алехандро сейчас спит и даже не подозревает, какое утром его ждёт потрясение. К тому времени, как испанец обнаружит письмо, мадемуазель Бланкар будет уже вдали от столицы. Мужчина непременно станет искать её, но все поиски посла будут тщетны. Послание Мадлен разобьёт сердце синьора Ортега, заставив его усомниться в чувствах девушки. Мысль о том, что Алехандро будет страдать, была невыносима для фрейлины, разрывая её душу на части. Вот она стоит здесь, всего в шаге от своего счастья. Ей стоит лишь зайти в покои мужчины, броситься ему на шею и позволить себя увести прочь от всего того ужаса, что ей пришлось пережить. Но стоило вспомнить о кровавой резне в церкви, о том, что будет, если культ Абраксаса поглотит мир, Мадлен мгновенно отпрянула от двери, отгоняя прочь сомнения. Она это делает ради Алехандро, ради светлого будущего — их будущего, если когда-нибудь им суждено будет встретиться вновь. Алехандро однажды спас её, после неудачной попытки отравления, вовремя доставив к врачевателю. Теперь настало время Мадлен выступить в роли отважного защитника. Отступив на шаг назад, девушка бросила последний взгляд на покои Алехандро и прошептала со слезами на глазах: — Прощай, моя любовь… Прощай навеки… *** В Лувре происходила паника и сумятица. Как оказалось, весть о сбежавших фрейлинах — Мадлен Бланкар и Селесте Моро уже разнеслась по всему дворцу, достигнув ушей Наваррского. Разъярённый Анри отдал приказ гвардейцам настичь беглянок, где бы они не были, и привести мадемуазель Бланкар обратно. Алехандро стало известно о произошедшем благодаря Тьерри Моро. Юноша подведал послу о том, что ночью его сестра вместе с Мадлен исчезла в неизвестном направлении. Не веря, как это возможно, синьор Ортега решил самолично войти в покои мадемуазель Бланкар, даже не думая, как будет расценено его внезапное вторжение к фрейлине. Но у самого порога комнаты ему повстречалась служанка. Признав в мужчине испанского посла, девушка передала ему свиток с пергаментом. Не предчувствуя ничего доброго, Алехандро развернул бумагу и быстро пробежал глазами по неровным строкам, набросанным, очевидно, в сильной спешке. Леденящий страх пронзил сердце посла, скручивая в тугой узел. Мадлен покинула Лувр посреди ночи, сбежав, точно воровка. Боль от поступка девушки и злость на неё заполонили душу мужчины. Но даже несмотря на досаду, которую он питал к юной фрейлине, Алехандро не мог не тревожиться за неё. Все проблемы и вопросы отошли на второй план. Алехандро не мог медлить ни секунды. Возможно, ещё не поздно, и он ещё успеет настигнуть девушку и вернуть назад. Или хотя бы потребовать от неё объяснений: в конце концов, Алехандро имеет на это право. Не мысля ни о том, кто что скажет, ни о том, как будет растолкована его срочная спешка, мужчина тотчас же велел седлать коня и вскоре покинул стены Лувра. Несколько долгих мучительных дней он провёл верхом, не щадя ни себя, ни коня. В думах посла была лишь его милая сердцу Мадлен. Мысль о том, с его любимой могло случиться что-то страшное, ввергала мужчину в ужас. Посещая одну деревню за другой, Алехандро не терял веры, что в одном из поселений удача ему непременно улыбнётся, но спустя трое суток надежда понемногу начала угасать. «Мадлен, где же ты?..» Алехандро глубоко вздохнул, прикрыв глаза, пытаясь представить себе облик возлюбленной, её светлую бархатистую кожу, голубые глаза и такую родную нежную улыбку. Испанец вспомнил их последний разговор. Мадлен каким-то образом удалось догадаться о заговоре между ним и Тьерри Моро, она поняла, что в Лувре вновь зреют интриги, а в их эпицентре стоит он — Алехандро Ортега. Но Алехандро не счёл нужным посвящать юную фрейлину в его планы. Не потому что считал поверхностной, не способной интересоваться ничем, помимо пёстрых нарядов да дворцовых увеселений, – нет, в помыслах мужчины не было намерения обидеть Мадлен. Он очень боялся за неё и не желал подвергать опасности. А может быть, стоило ей всё поведать? Возможно, именно обида мадемуазель Бланкар стала причиной побега? Синьор Ортега встряхнул головой, прогоняя вон тяжкие мысли. Уставший и обессиленный Алехандро уже подумывал о поиске места, где можно было бы переждать ночь, как вдруг на дороге замаячила хрупкая женская фигурка в дорожном платье. Ночная мгла не могла скрыть от взора испанского посла знакомый наряд и белокурые локоны странницы. Алехандро, не веря своим глазам, безжалостно подгоняя коня, устремился навстречу девушке. *** Ночь опустилась на маленькую деревушку Лек-Клер. Где-то вдали послышался раскат грома. Ёжась от холода, Мадлен вместе со спутниками шагали от одного домишка к другому, пытаясь найти ночлег, но все их попытки были тщетны — никто не желал приютить у себя странников. Устало плетясь следом за Селестой, Мадлен замыкала шествие разношёрстной компании. Несмотря на изнеможение, она не могла ни о чём другом думать, кроме как об Алехандро. Этой ночью он ей вновь снился. Мадемуазель Бланкар грезилось, как испанец искал её по всему миру. Девушка бежала за ним со всех ног, выкрикивая его имя, но Алехандро словно не слышал её, всё дальше и дальше удаляясь от Мадлен. Наутро девушка проснулась, обливаясь слезами. Мысли о возлюбленном, который сейчас не находил себе места, заполоняли сердце внучки Нострадамуса. В её памяти внезапно воскресилась их встреча — одна из последних, которые возлюбленные провели вдвоём. Восхождение Генриха Наваррского на престол стало началом перемирия между двумя враждующими странами — Францией и Испанией. В честь этого было решено устроить испанский бал — дабы иностранная делегация чувствовала себя как дома. Прибыв на празднество, Мадлен поначалу находилась в обществе Селесты, но та вскорости отправилась на поиски Тьерри, боясь, как бы брат не натворил чего. Мадемуазель Бланкар оставалось только скучать, с тоской наблюдая за танцующими парами. Но не одно лишь одиночество мучало фрейлину, куда сильнее терзали девушку мысли, прочно осевшие в голове. Хоть все поголовно утверждали, что целью Филиппа II было женить свою дочь — Анхелу-Валенсию на новом короле Франции, Мадлен не могла не заметить, что для Наваррского испанская принцесса представляет такой же сильный интерес, какой бы у него был, если бы Анри общался с каменным истуканом. Зато Алехандро, проводивший время подле испанского короля и его дочери сутки напролёт, казалось, ничуть не скучает о разлуке с фрейлиной, находя себе утешение в компании смуглой красавицы. Эта мысль отозвалась в груди мадемуазель Бланкар укусом ядовитой змеи. Прежде никогда не знавшая ревности, девушка почувствовала, как жгучее чувство расползлось по всему её нутру. Погружённая в невесёлые думы, Мадлен сделалась совершенно отстранённою. Она не слышала, как позади неё оказался Алехандро. И лишь когда его рука легла на талию фрейлины, девушка вздрогнула и обернулась. — Это я, Ми Амор, — с нежностью во взгляде произнёс мужчина. — Наконец-то мне удалось ускользнуть от Филиппа. Ты так прекрасна. Все взгляды этого зала направлены лишь на тебя одну. Мадлен решительно высвободилась из объятий посла и сдержанно произнесла: — Мне, напротив, казалось, вы получаете наслаждение от общества инфанты, месье Ортега. Отчего вы не подле Анхелы-Валенсии? На миг на лице Алехандро проскользнуло удивление, но почти сразу же оно сменилось лукавой усмешкой. Он не мог не догадаться какие чувства сейчас терзают юную фрейлину. — А зачем? — с улыбкой на устах проговорил испанец. — У меня есть своя принцесса. И для меня она пленительнее всех на свете. Приблизившись к Мадлен почти вплотную, Алехандро склонился к её уху и прошептал: — Уйдём отсюда. Нашу отлучку даже никто не заметит. Я более не могу обходиться без тебя, Ми Амор. Мадлен, разгорячённая страстными речами посла, взволнованно огляделась по сторонам. Ей не терпелось уединиться с Алехандро, снова ощутить на коже его обжигающие неистовые поцелуи, слышать пылкие заверения в любви, просто – быть рядом. Похоже, гостям и впрямь не было дела до влюблённых — все были слишком заняты увеселениями бала. Прочитав на лице девушки согласие, Алехандро взял Мадлен за руку и уверенно повёл за собой. Некоторые оборачивались вслед испанскому послу и фрейлине Её Величества, но никто и не подумал их остановить. Покинув бальный зал, возлюбленные направились во двор Лувра, где стояли кареты испанской делегации. Отворив дверь одной из карет, Алехандро подал Мадлен руку, помогая усесться, и следом забрался сам. — А вдруг кто-то нас увидит? — засомневалась мадемуазель Бланкар. — Все сейчас на празднике. К тому же, подсматривать в чужие кареты — дурной тон, — с усмешкой заметил испанец. Мадлен позволила себе расслабиться, устроившись на коленях у посла. Обвив его шею, она тихо произнесла: — Что же будет с нами дальше? Алехандро положил руки на талию девушки. — Мы будем вместе — счастливы и свободны. Однажды я увезу тебя в Испанию и назову своею женой. Сердце мадемуазель Бланкар учащённо забилось, но она всеми силами постаралась не выдать своего трепета. — Вы торопитесь, месье. Ведь я ещё не дала своего согласия. Мадлен попыталась придать своим словам строгий тон, но пунцовый румянец, выступивший на её щеках, выдал истинные чувства девушки. От взгляда Алехандро не укрылось это, и он обольстительно улыбнулся. — Но уверен, ты вскоре дашь его. А если нет — я знаю, как тебя убедить. — Кто-то приближается! Там всадник на коне! Испуганный голос Селесты отрезвил Мадлен, вырвав из воспоминаний. Обернувшись на крик, девушка вгляделась вдаль. Мадемуазель Моро не ошиблась: к ним действительно кто-то приближался. Неужели Анри прознал про побег и приказал преследовать их? При мысли об этом у Мадлен всё внутри оледенело. Или… «Алехандро!» Мгновенно узнав мужчину, фрейлина почувствовала, как её сердце заколотилось, стремясь выскочить из груди. Смесь радости и отчаяния обуяла её. Первым порывом Мадлен было спрятаться за плетёным забором, однако, неведомая сила не позволила девушке сдвинуться с места. В послании мадемуазель Бланкар написала ему, моля не искать её, но Алехандро всё же последовал за ней. Позабыв обо всём, оставив свои обязанности при дворе и пренебрегая долгом пред Испанией, он устремился следом за возлюбленной. Страстно желая увидеть Алехандро, услышать его пламенные речи и вновь ощутить на себе прикосновения мужчины, что был так дорог ей, девушка осталась стоять на просёлочной дороге. Мадлен с бешено колотящимся сердцем, готовым выскочить из груди, наблюдала как фигура наездника становилась всё различимее, и вскоре увидела знакомый алый мундир. Алехандро, спешившись, взял вороного коня под уздцы и направился к девушке. В его тёмных глазах перемешалась ярость вперемешку с болью. Однако все гневные слова, которые он намеревался произнести, вылетели из головы Алехандро, стоило ему взглянуть в глаза Мадлен. По одному её взору испанец понял, что девушка страдала все эти дни не меньше его. — А мне уже начало думаться, что я окончательно потерял рассудок, – произнёс Алехандро, не сводя пристального взгляда с мадемуазель Бланкар. Вся его злость испарилась, уступив место горестной печали. — Почему, Мадлен? За что? Девушка потупила взор, не имея возможности сносить несчастный взгляд испанского посла. — Я не могу тебе всего объяснить, а видеть разочарование в твоих глазах — для меня слишком больно. Так будет лучше для нас обоих. Алехандро грустно усмехнулся. — Для нас… Разве это честно, Мадлен? Разве справедливо решать за двоих, даже не предоставив мне шанса самому сделать выбор? Алехандро ждал её объяснения, и Мадлен понимала, что дальше тянуть некуда — она должна ему признаться, раскрыть всю правду, какой бы горькой она не была. Глубоко вздохнув, девушка наконец решилась и произнесла: — Я не аристократка, Алехандро. Мои родители — не титулованные вельможи, а простые селяне, зарабатывающие на жизнь ремеслом. Более того… Как только первые слова вырвались из её груди, дальше правда сама по себе полилась потоком. Мадлен поведала Алехандро всё: и о даре, наследуемом от своего деда — Мишеля Нострадамуса, и о том, как оказалась при дворе Лувра, и о культе Абраксаса, по своей жестокости превосходящем самые кровавые войны. Рассказав абсолютно всё, не утаивая ни одной детали, прекратив наконец таиться и сбросив с себя тяжкий груз, фрейлина неожиданно почувствовала облегчение, но взглянуть на посла была не в силах, боясь увидеть в его глазах равнодушие. Алехандро долго молчал, обдумывая слова Мадлен. Он не ожидал услышать подобное признание. Всё сказанное девушкой с трудом укладывалось в голове испанского посла. Все его мечты о будущем с Мадлен рушились о стену внезапной открывшейся суровой действительности. Но, прислушивавшись к себе, Алехандро внезапно понял: он полюбил не фрейлину-аристократку, дочь знатных особ, а девушку, чья смелость и непоколебимость так восхитили его. Он не из тех, кто станет прятать голову в песок при малейшей опасности — Алехандро не трус, и не оставит ту, что стала для него дороже всех на свете. Алехандро мягко коснулся подбородка Мадлен, вынуждая девушку взглянуть на него. — Мне неизвестно какое будущее нас ожидает впереди. Но я точно знаю одно: я люблю тебя, Мадлен Бланкар. Со всей страстью, на какую способно моё пламенное сердце. Мадлен подняла на него глаза, не в силах поверить в своё счастье. Алехандро не сбежал, услышав правду, несмотря на весь её обман, не отрёкся от девушки, даже вопреки тому, что она простолюдинка. Он любит её, любит невзирая ни на что. — И ты не осуждаешь меня? — растерянно вопросила девушка. Не проклинаешь? — Разве я могу? Ты дорога мне, и я не желаю больше терять тебя. Остальное всё не имеет никакого значения. Алехандро шагнул навстречу Мадлен. В его глазах горела страстная любовь, способная сжечь дотла или же помочь восстать из пепла. Девушка прильнула к его широкой груди, позволив спрятаться в объятьях посла. Юная фрейлина чувствовала себя, подобно фениксу — вновь возродившемуся и почувствовавшему новый прилив сил. Она знала, что теперь способна на многое — благодаря любви Алехандро. Но время шло, и счастье влюблённых не могло длиться вечно. На горизонте забрезжил рассвет — нужно было спешить. С явным нежеланием отстранившись от Алехандро, Мадлен сказала: — Мне нужно идти. — Куда бы ты не держала путь, я отправлюсь с тобой, — решительно ответил Алехандро. Его готовность последовать за любимой хоть на край света не могла не откликнуться нежностью во взгляде девушки. Однако как бы сильно мадемуазель Бланкар не желала этого, она была вынуждена покачать головой. — Нет, Алехандро, ты должен вернуться в Лувр и забыть про нашу встречу. У тебя есть свои обязанности при дворе. — Разве я могу оставить тебя одну, позволить скитаться невесть где, подвергая себя опасности? Алехандро попытался ещё что-то сказать, но Мадлен приложила палец к его губам, вынуждая замолчать. — Я никогда не была одна, — произнесла она с лёгкой улыбкой на устах. — И за столько времени научилась выживать и защищать себя. Я не из тех изнеженных барышень, что падают в обморок от одного только вида крови и требуют нюхательные соли. Я не беспомощна, Алехандро, и смогу постоять за себя. Испанский посол обречённо вздохнул, поняв, что ему не под силам переубедить девушку. — Хорошо, Мадлен, будь по-твоему. Но дай слово, что не задумала ничего опасного и не станешь понапрасну рисковать жизнью. При всём своём желании мадемуазель Бланкар не могла солгать, глядя в честные глаза Алехандро. И испанец прочёл страшную правду во взгляде любимой. В один шаг сократив между ними расстояние, Алехандро прижал Мадлен к себе так крепко, словно обнимал её в последний раз. Он понимал, что не сможет остановить её — слишком хорошо ему был известен нрав девушки — так или иначе она поступит по-своему. Всё, что Алехандро мог — просто быть рядом. — Наваррский поднял на уши весь Лувр. Он повсюду ищет тебя, — спустя какое-то время сказал Алехандро с нескрываемой тревогой в голосе. — Мадлен, молю, будь осторожна. Мадемуазель Бланкар трепетно коснулась губ испанского посла, оставляя лёгкий, почти невесомый поцелуй, и хотела отстраниться, но Алехандро крепко обхватил девушку за талию и накрыл её уста страстным жгучим поцелуем. Когда пыл мужчины поутих, Алехандро слегка отстранился и взглянул на Мадлен. — Помни, я найду тебя, где бы ты не была — хоть у самого дьявола, и однажды увезу из этой страны навсегда. Мадлен улыбнулась. Она знала это. В последний раз взглянув на девушку, Алехандро вскочил на коня и, развернув его, направился в сторону Парижа. Мадлен провожала мужчину взглядом до тех пор, пока его силуэт окончательно не растворился во мраке. Какие бы преграды и трудности не ждали Мадлен Бланкар на пути борьбы с Абраксасом, девушка знала, что их любовь с Алехандро сможет всё выстоять. Когда от страшного культа останется одно лишь воспоминание, корабль унесёт влюблённых далеко, где нет ни дворцовых заговоров, ни безумных оккультистов. Однажды они обретут долгожданную свободу и будут навеки счастливы. И вера Мадлен в эту простую истину была важнее всего остального.