Язык цвета

Наверное все девочки в детстве любили играть в куклы и представлять себя на месте них, завидуя их неземной красоте, беззаботной «розовой» жизни и вторым половинкам, бегающим и упрашивающим их об очередном свидании. Конечно представляли и не раз! Конечно завидовали! И тоже не раз! Но Вы когда — нибудь представляли себе другой расклад? Например, обмен истинных связующих чувств на кроткосрочную розовую сказку, которая в скором времени — может стать настоящей пыткой для нервной системы. Не представляли? А зря… Ведь именно такую «сказку по обмену» проживают ежедневно Маринетт и Адриан, испытывая свои затаившиеся в недрах души — чувства, которые три года назад они заглушили под воздействием своего сокровенного детского желания. И Феликса, который уже который год живёт вместе с парой, испытывая их нервную систему на прочность. Но несмотря на совместное проживание — они не испытывают никакого взаимного притяжения. Исключительно тёплые и дружеские чувства. А вернее их маска. Гипертрофированная и неестественная маска чувств, которая не даёт пробиться наружу самым настоящим и самым искренним эмоциям… В один из дней, Маринетт готовила завтрак для своих «друзей». На завтрак были блинчики. Если их можно так было вообще назвать, т.к. на розовой сковороде не просматривалось никаких блинов от слова «совсем». Но это же кукла. В её искаверканном подсознании просматривался абсолютно весь процесс приготовления этого блюда. Начиная с заготовки теста — заканчивая перекладкой желанных ею «лепёшечек» на заранее заготовленную тарелку. И вот когда приготовление последнего «блина» — начало приближаться к своему логическому завершению — она обожгла руку. Отдёрнув её от сковороды — брюнетка схватилась за обожённую конечность, начав плакать, вместо того, чтобы просто чем — то обработать. Закутав руку в подол своего нежно — розового платья — она плакала. Жалобно и по — кукольному плакала, т.к. ей было до слёз больно. — Хей, Маринетт! С тобой всё в порядке? — обеспокоенно произнёс зеленоглазый блондин, подойдя неуверенно к синеволосой. За всё это время готовки его «кукольной подруги» — он стоял и наблюдал, не в силах помочь. Ровно, как и все Кены — светловолосый не шарил за готовку и различные кулинарные прибамбасы. А вот его «соКен» — Феликс шарил, что не могло его не раздражать. Каждый раз, когда у Мари что-то не получалось — он обязательно помогал ей. Причём старался сделать это так, чтобы его «кукольный братец» — почувствовал сильный укол ревности. Иногда после таких «укольчиков» — Адриану становилось не по себе, и возвращаясь назад — в счастливое прошлое — зеленоглазый приходил в бешенство и начинал сметать всё на своём пути. Но несмотря на выкрутасы Фела и свои неконтролируемые вспышки агрессии — белокурый, как ни в чём не бывало натягивал слащавую масочку неестественной радости, называя Маринетт — наилучшей «подругой» всего розового мира. Вот и сейчас после фразы полной беспокойства — он сразу же натянул такую улыбку на лицо, что даже солнце цвета «пинк», сиящее до этого за окном — скрылось за пушистым облаком. Заприметив Адриана — она тут же скрыла гримасу боли, улыбнувшись ему в ответ точно такой же неестественной улыбкой. — Привет Адриан! — Да всё нормально! Забей! — Я просто тут сидела и размышляла над сегодняшей вечеринкой, которая должна состояться сегодня, в семь вечера в клубе Шайн, в компании других Барби и Кенов! " — В компании…других… Кенов?! " Светловолосый вновь сдерживал себя и свои эмоции. В его мыслях витала ненависть к своим соперникам. Особенно к Феликсу. Но это всё в мыслях… А на лице читалось — будто он совсем не против такого расклада событий. — Будет классное брендовое игристое, танец который мы тренировали с другими Барби под супер — пупер известную песню, известный во всём Барбилэнде исполнитель! Казалось словесный понос Маринетт — было уже не остановить. Она рассказывала буквально в деталях — о предстоящем торжестве. Даже всевозможные произошедшие слухи о парочках «розовой страны» — в мельчайших подробностях описала. — А прикинь, Феликс мутит с Хлоей?! Говорят, что они поцеловались на днях в главной кофетерии Барбилэнда в два часа дня пятнадцать минут! — Даже фоточка есть! — Поговаривают, что они планируют разориться и забабахать наишикарнейшее свадебное торжество в стилистике — «Шиммер и Шайн!» Даже пятнадцатиэтажный торт будет, покрытый глазурью в виде перламутровых крупинок шиммера! " — Ну я этому Феликсу устрою! Будет знать как приставать к моей…сахарной подруге и мутить за спиной с другой!" " — Не дай бог я увижу его на сегодняшей вечеринке трущегося рядом с Маринетт — ему не жить!" От одного только упоминания парочки Фела и Хло — его пластиковый подкачанный живот свело до посинения. В прямом смысле этого слова. Для «розовой девочки» это не осталось незамеченным, поэтому она кокетливо подозвала зеленоглазого к себе, поманив при этом шарнирным пальчиком. " — Чёрт! Она заметила! " Подойдя послушно к Маринетт — юноша стал следить за дальнейшими действиями Барби гёрл. — На! Сначала выпьешь эту таблетку, а потом я тебе посмотрю живот! — с прежней весёлостью в голосе произнесла девушка, протянув ему пластиковую бело — розовую пилюлю с большим стаканом «воды». — Жду в своей комнате! Проводив взглядом ускакавшую вприпрыжку девушку — белобрысый посмотрел на пилюлю и без малейшей секунды промедления выпив её — поставил стакан на лаковую поверхность кухонного уголка… Комната встретила парня пятьюдесятью оттенками розового… Фуксия, глубокий розовый, ультра — розовый! Глаза разбегались от такого количества оттенка. В особенности это было заметно в интерьере кровати которая пылала на разнообразие розового. И на этом «разнообразии» уже гордо восседала кукла Мари переодетая в шёлковую пижаму тёмно — розового оттенка. — Ложись! — кокетливо прошептала брюнетка похлопав на свободное место. Выполнив то, что просила Барби — он устроился с комфортом на кровати, наблюдая по привычке за её действиями. Наклонившись к парню и приподняв футболку на его животе — «шарнирная девушка» без малейшей капли стеснения стала осматривать его. После пятнадцати минут осмотра — Маринетт обнаружила, что мышцы в животе Адриана сильно напряжены. И чтобы снять это «нервно — кукольное» напряжение — она принялась делать массаж. Водя по хоросложенному животу Кена своими шарнирными пальчиками — она пыталась скрыть внутреннюю смущённость, которая бушевала в ней всем ключом. " — Боже, даже в кукольном обличии он выглядит горячо! Ну за что мне это всё!" Закончив с массажем и опустив футболку вниз — брюнетка произнесла, как ни в чём не бывало: " — Ну… Что же! Увидимся на вечеринке! Хах! Буду тебя ждать при полном параде на этом торжестве наполненном исключительно искромётным весельем!" Стараясь не показывать своё смущение — девушка натянула на лицо свою привычную «сахарную» улыбку, и выпроводив зеленоглазого за дверь — решила подбирать наряд к предстоящей вечеринке, чтобы заглушить «эмоции неизгладимого впечатления» от хорослоложенного пластикового тела юноши. Порывшись в просторном гардеробе минут пятьдесят и найдя всё — таки более — менее подходящую под её параметры — вещь — девушка оделась, предварительно сделав укладку в виде лёгких ниспадающих на её плечи локон. Оглядев ещё раз себя в зеркало с ног до головы — она вышла за пределы своего «сладкого мира», послав на прощание воздушный поцелуй — стоявшим в крохотной кукольной кухне — Адриана и Феликса, которые до этого о чем-то увлечённо переговаривались, отхлёбывая при этом «чай» из пластиковой чашки.