***
— Мама, — донёсся нежный голос со второго этажа здания — Мне задали проект в школе, на тему: «История вашей семьи», не поможешь мне с информацией? — спросила девушка, прежде чем уронить на пол несколько стаканов сока. — Какая я неуклюжая! — потёрла она переносицу. — Доброе утро, Маринетт, — улыбнулась Сабин, вытирая со стола остатки сока — Всё нормально, — ласково проговорила она, прикрывая рот рукой — Какая именно информация о нашей семье тебе нужна? — Сколько лет нашей фамилии, сколько было поколений… где жили родственники с обеих сторон… есть ли в крови монархи, — начала перечислять Дюпэн-Чэн, но задумавшись, остановилась. — Может, там ещё что-то было? — вновь прикоснулась ко лбу девушка, прокляная свою забывчивость. — Думаю, всю нужную информацию ты можешь найти в шкафу нашей с твоим отцом комнаты, там полно альбомов и других «Википедий» — пропела женщина, теперь уже, подметая пол. — Спасибо, мамочка, ты лучшая! — поцеловала Маринетт женщину и в тот же миг выбежала с кухни. Задача была проста: зайти в комнату, найти шкаф, достать альбомы и другие средства информации и просто переписать это всё на бумагу. Девушка из раза в раз повторяла эти действия, пока шла по лестнице, чтобы не напутать с последовательностью, как это происходило раньше. И вот, первые два пункта были пройдены, Маринетт начала доставать альбомы и старые блокноты. — Всё идёт по плану, — успокаивала себя Дюпэн-Чэн, просматривая свои детские фотографии, фотографии своего дедушки, бабушки и даже пару снимков со свадьбы родителей. — Они прекрасны, — прошептала девушка, проведя рукой по одной из реликвий. — Ого-о, — раздался восторженный вздох из-под пиджака — Твои родители тут такие молодые, — Тикки подлетела ближе к хозяйке. — Они и сейчас ничего, — улыбнулась Маринетт. — Ой, я не это имела в виду, — вдруг проговорила квами. — Ха-ха-ха, Тикки, я и так поняла, о чём ты, — засмеялась Дюпэн-Чэн. — Фу-у-у-х, — с облегчением выдохнула квами. Издав восторженный смешок, который заразил своим очарованием и верной напарницу, Маринетт взяла на себя задачу собрать все материалы для своего проекта. В каждом движении выражалась её любовь к рукоделию и творчеству, и, несмотря на случайные поскальзывания по лестнице и их смешные последствия, она смогла собрать все нужные материалы в одно место. Перевернув несколько альбомов с фотографиями и развернув старые блокноты с планами на будущее, Маринетт, с легким испугом в глазах и улыбкой на лице, продолжала свою миссию с энтузиазмом и стойкостью. Её верная подруга летала рядом, помогая собирать и укладывать каждый предмет на место. Эти ситуации были уже не первыми, и каждый раз, когда Маринетт впадала в свои творчески-неуклюжие просторы, они приносили веселье и радость окружающим. Её неуклюжесть становилась не только привычным атрибутом, но и источником веселых и неожиданных сюжетов, которые она воплощала в своих работах. Наедине со своим творческим хаосом, Маринетт, неуклюже перемещаясь по своей комнате, обнаружила нечто необычное. На этот раз её рассеянность приобрела форму загадки, которая осенила её тихим заговором и неожиданными образами. Случайно выпавшая из старого альбома черно-белая фотография, державшая в себе момент прошлого, стала ключом к тайне, которую девушка столько времени пыталась разгадать. На мрачном фоне старой фотографии воссоздан быт прошлого, который так сильно отличался от утопических представлений Маринетт о своей семье. Под удивленным взглядом она разглядывала своих молодых родителей, улыбающихся с легкими следами смущения и нежности. Словно сон, который становится явью, фотография открывала новую главу в истории её семьи. Перевернув фотографию, Маринетт столкнулась с тайной надписью, которая подняла занавес над недопониманием прошлого. «Июнь. День знакомства» — слова, которые звучали как послание из другого времени, вводили в смущение и недоумение. Реальность, раскрывая свои тайны, ставила под вопрос множество выстроенных предположений и уверенностей. Под потоком волнующих мыслей и испытываемых чувств, Маринетт ощутила, что представление о родителях, которое она хранила в своём сердце, треснуло и дала трещину. Чувство утраченного времени, забытых историй и скрытых героизмов выросло в её сердце, оставив после себя лишь один вопрос без ответа. С словами: — Кажется, я многого не знаю о своей семье — красной нитью проступило признание Дюпэн-Чэн своего неведения. Глаза, наполненные сомнением и любопытством, вышли за пределы банальных моментов и мест, открывая новые горизонты непознанного. С этими мыслями, двигаясь в сторону новых глав, Маринетт покинула свою комнату, увлеченная вихрем времени, растущим вокруг её семейных тайн.***
— Ма-а-а-м, — вновь послышался звонкий голос девушки — Я тут такое откопала! — заявила она. — Что ты там нашла? — недоумённо спрашивала Сабин, вытирая влажные руки и подходя ближе к дочери. — Вот, — студентка протянула фотографию матери. И вдруг, как вихрь страстей, женщина схватила за сердце, словно компас в морской буре, и с тревожным ожиданием раскрыла перед собой долгожданную бумагу. Её восхищённый восклик разнёсся по комнате, заставляя вибрировать воздух возле неё, словно хорошо заточенный меч. Уголки губ Сабин, под воздействием тайного знания, начали медленно подниматься вверх, словно невидимые кисти художника создавали портрет радости на её лице. Моменты напряжённого ожидания пошли на спад, заменившись волнением и нетерпением, которые заставили Маринетт затаить дыхание, вглядываясь в её реакцию. Оберегая свои надежды как драгоценное сокровище, она ждала ответов, словно волшебное заклинание, способное разгадать загадки. — Это день нашего знакомства с твоим отцом, Маринетт, — неожиданно заговорила женщина — Мы были так молоды. Здесь мне всего на год больше, чем тебе. — Да, но разве вы познакомились не в Китае, как говорил дядя? — пытливо спросила девушка. — Это было не совсем так, сейчас всё объясню. Июнь. 1992 год. Париж. В тот день Париж будто бы стонал внутри пустых улиц, словно актер, готовящийся ко входу на сцену. Магия, заключенная в стройных фасадах и героических площадях, словно замерла в ожидании неведомого. Что, спрашивал сам себя этот вечный город, как чарующий магнит, удерживало его дыхание? Тогда я, будучи шестнадцатилетней иностранкой, прониклась мыслью, будто Париж ждал призыва ночи, словно огонь, что вспыхнул бы в его сердце и осветил бы самое начало жизни. В душе пробудился живой образ этого места, словно парижская ночь была сценой великого спектакля, где каждый уголок наполнялся аурой романтики и загадок. Жажда погрузиться во всеотдающий ритм уличных музыкантов, чьи ноты касались душ каждого прохожего, подстраивалась под переплетение путеводных звуков и смелых ритмов, манивших парижан подслушать музу неосвоенных страстей. Хотелось пропасть в круговороте этой незабываемой ночной сказки, услышать приглашение к порывистым, иногда даже дерзким танцам, что подмигивали из-под звёздных занавесок Парижа, вдохновляя на новые исследования. Я была пьяна идеей стать частью города, оставить след в его истории. Весь мой день казался как невероятная серия сюжетов, сплетающихся в неожиданные перипетии. Жизнь, умудренная случайностями и испытаниями, выписывала передо мной свой нестандартный рисунок, словно звёзды отвлекли меня от привычного пути. Непростые повороты событий подкинули первых заминок — пропущенный автобус, горестное падение с велосипеда, внезапная неверная авантюра с вещами на мосту и даже страх от того, что даже дверь не примкнет под моей рукой. Тут он появился. Том. Очаровательный и веселый, он стремился в ракурс положить все свои дары своей вежливости и доброты. Ослепительная улыбка, дружеское замешательство моих турбулентных событий и его готовность помочь обрели величество в моих глазах. Вместе с ним я и не заметила, как оказалась в своей комнате в колледже, внезапно ощущая бодрость от ободрения и компании в суете. Облегченная, я позволила себе доверить себя проводнику моего настроения, ведь с Томом рядом меня не тревожили даже дурные предчувствия. Он помог перевозить бесконечные вещи, мы поговорили в дружественной атмосфере и он поделился своим обещанием — пролить свет на гармонию Парижа, отпечатавшейся в моей груди желанием познать его в каждой улице и звуке. И так, биение моего сердца час за часом привело меня к долгожданной точке встречи, когда загадка нашего сближения раскрылась в глазах, залитая румянцем в первой искры понимания и радости. В этот удивительный день, среди эфирного воздуха Парижа, эта фотография стала свидетельством нашего пути. Прогуливаясь недалеко от Эйфелевой башни, мы неожиданно были остановлены с просьбой сделать совместный снимок. После этого твой отец передал мне эту фотографию, как драгоценный дар памяти и столь яркого момента. С того времени мы почти каждый день встречались в течение четырех лет нашего обучения. С каждым днем мы разгадывали друг друга, словно страницы старого рукописного романа, в котором каждое слово, каждое жест — открывали новую главу нашего сближения. А когда подошло время выпускного, он сделал мне предложение, о котором я мечтала… В этот важный вечер выпускного бала, он предложил остаться с ним в Париже, чтобы вместе открыть свою пекарню. Долгое время я внутри себя металась между горячими желаниями вернуться к привычному, и живой тревогой перед новым. Париж представлял собой море возможностей, но дом и сердце остались вдалеке. И вот я делаю свой выбор… И вот, эта история любви, дружбы, исследования новых горизонтов, началась в тот момент, когда я согласилась остаться. В Париже я нашла не только свое счастье, но и смысл своего существования. Здесь, среди ароматов ванили и искусства, я обрела себя, мою страсть и любовь — с этими неизменными взглядами и теплым сердцем. — рассказывала Сабин, наблюдая за искренним интересом дочери — Ну, а что было дальше, уже совсем другая история.