***
— Когда я назову ваше имя, вы наденете Распределяющую Шляпу и сядете на табурет, — проговорила профессор МакГонагалл. После прибытия на станцию Хогсмид и переправы через озеро в Хогвартс на лодках их наконец-то провели в большой зал. Большой зал, и это, несомненно, было великолепное зрелище. Тысячи и тысячи плавающих свечей сияли над их головами, а над ними — бархатно-черное ночное небо, усеянное звёздами. Позади них стояли четыре длинных стола, за которыми сидели остальные студенты и которые были полностью заставлены сверкающими золотыми тарелками и бокалами. В этот момент Дафне действительно казалось, что она попала в книгу сказок. Они стояли перед другим длинным столом, за которым сидели преподаватели. Перед столом профессор МакГонагалл поставила табурет на четырёх ножках, а на него — остроконечную Шляпу, похожую на те, что родители Дафны надевали по особым случаям, только гораздо более залатанную и запачканную. После того как Шляпа спела свою песню и профессор МакГонагалл объяснила, как происходит распределение, Дафна облегчённо вздохнула. Оставалось только надеть шляпу. С этим она справится. В самом начале Ханна Эббот и Сьюзен Боунс попали в Хаффлпафф, после чего со стороны хаффлпаффского стола раздались громкие возгласы и хлопки. В Рейвенкло и Гриффиндор пришло ещё несколько первокурсников. Милисент Булстроуд — ещё одна знакомая Дафны с детства — стала первым новым слизеринцем. Гермиона Грейнджер перешла в Гриффиндор, а затем настала очередь Дафны. — Гринграсс, Дафна, — позвала профессор МакГонагалл. С нервно колотящимся сердцем Дафна шагнула вперёд и села на табурет. Она увидела, что Гарри смотрит на неё. Если бы она только знала, в каком доме он окажется впоследствии… Шляпа опустилась на глаза, и Гарри исчез из поля её зрения. Её окружила чернота. И вдруг в её голове раздался писклявый голос. — О, Гринграсс, да ещё и такая решительная. Что ж, тогда остаётся только один выход, и это… — Нет! — А? — Только не Слизерин, мадам Шляпа, — подумала Дафна. — Я не могу пойти в Слизерин. — Необычно. Захватывающе. Слизеринец, который не хочет в Слизерин. Как по-слизерински. Салазар бы повеселился, я уверен. — В какой дом ты собираешься отдать Гарри Поттера? — спросила Дафна. — Вам очень нравится этот мальчик, не так ли? — сказала Сортировочная шляпа. — Мне просто интересно, что это — признаки дружбы, зарождающейся юной любви или, может быть, тревожной одержимости. — Возможно, мне лучше держать вас порознь, пока… О, какие мрачные мысли, девочка! Боюсь, я должна разочаровать вас. Мои создатели позаботились о том, чтобы меня было очень трудно уничтожить, и уж точно не тем пламенем, о котором вы подумали. Тебе придётся применить Фиендфайр. — рассмеялась Шляпа . — Нет, боюсь, это далеко за пределами твоего мастерства. Хм, у меня давно не было такого сложного дела, как у вас. Куда же я вас отправлю? — Туда, куда отправится Гарри Поттер. — Но я не узнаю этого, пока не доберусь до него. Его родители, бабушки и дедушки учились в Гриффиндоре, но нет никакой уверенности, что и для него это будет подходящий дом. Вы сами показываете, что дети иногда хотят идти своим путём. О, вы думаете, что он хочет попасть в факультет своих родителей? Это опасная ставка, если я правильно понял ваши чувства. Но… возможно, вам удастся соединить рыцарские добродетели с упорством Салазара. Я жду от вас великих свершений, леди Дафна. И вот вы попали в... ГРИФФИНДОР! Шляпа громко выкрикнула последнее слово в зал. Слева от Дафны стол Гриффиндора разразился радостными криками. Профессор Макгонагалл сняла шляпу с её головы, и Дафна с облегчением посмотрела на улыбающееся лицо Гарри. Он был рад, что она попала на Гриффиндор. Тогда он непременно последует за ней в факультет Львов! Дафна чувствовала себя так, словно с её плеч свалился огромный груз, словно она наконец-то снова могла свободно дышать, пока шла к гриффиндорскому столу. Старшие ученики похлопали её по спине, тепло приветствуя в своём кругу. Дафна села за стол вместе с Гермионой и Лавандой, и они вместе наблюдали за остальной частью церемонии сортировки. Невилл Лонгботтом стал гриффиндорцем — Дафна тепло улыбнулась ему, когда он сел напротив них, а Драко — слизеринцем. Ничего удивительного. И вот, наконец, настала очередь Гарри. Дафна вытягивала шею, пока он садился на табурет и профессор МакГонагалл надевала на него шляпу. Она была не единственной. Все студенты и преподаватели смотрели на него. Некоторые даже встали, чтобы получше его рассмотреть. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Дафна скрестила большие пальцы до боли. Прошло несколько секунд, и зал затих, как мышь. Дафна боялась, что её колотящееся сердце должно быть слышно повсюду, но никто не обращал на неё внимания. Вдруг шляпа выкрикнула «Гриффиндор», и всё напряжение покинуло тело Дафны. Вместе с другими гриффиндорцами она вскочила на ноги и закричала так громко, как только могла. Близнецы Уизли закричали: «С нами Поттер! С нами Поттер!». «Со мной Гарри», — с приятной дрожью подумала Дафна. — «Он со мной» Гарри присоединился к ним, и люди с энтузиазмом приветствовали его. Он сел напротив Дафны и одарил её лучезарной улыбкой, на которую Дафна ответила от всего сердца. Сегодня был лучший день в её жизни!***
Первые дни Дафны в Хогвартсе пролетели незаметно. Её соседи по комнате казались достаточно дружными, чтобы семь лет совместной жизни не стали для неё невыносимым испытанием. Однако прежде всего Дафну интересовали все чудеса, которые мог предложить Хогвартс, а их было не так уж мало. Призраки. Летающие лестницы. Движущиеся рыцарские доспехи. Призраки! Призраки, которые могли просто пролететь сквозь вас, если вы не будете осторожны! Дафна до сих пор вздрагивает от этих воспоминаний. И, конечно же, уроки, особенно когда им наконец-то разрешили пользоваться своими палочками. Дафна так долго мечтала пойти по стопам своих родителей, и теперь она наконец-то могла научиться всему тому, что ей удавалось наблюдать только в детстве. Особенно ей понравилась Трансфигурация. Когда профессор МакГонагалл без видимых усилий превратила её стол в свинью и обратно, она была невероятно впечатлена. Дафне не терпелось когда-нибудь стать такой же могущественной ведьмой. Кроме того, она проводила время с Гарри каждый день, а не только во время их совместных отработок. Уже через несколько дней он стал её лучшим другом. Не то чтобы у него было много конкурентов. Всё было прекрасно в новой жизни Дафны, пока в пятницу не начался первый урок зелий…***
В ярости Дафна выскочила из класса в подземельях. Как этот ублюдок смеет так обращаться с Гарри! Самоуверенный, злобный, сальноволосый ублюдок! — Успокойся, Дафна, — попытался задобрить её Гарри. — Всё в порядке. Не все здесь могут быть добрыми. — Вот именно, — сказал Рон. — Снейп — такая же задница, как и все остальные слизеринцы. И мы хотя бы не оказались такими, как Невилл и Симус. Не знаю, как эти двое умудрились заставить свой котёл взорваться. При этих словах Дафне пришла в голову идея. Она покажет Снейпу! Так и случилось: два дня спустя Дафна тихо и тайно пробиралась по замку. Снейп, как и остальные, должен был ещё некоторое время находиться на ужине, но, тем не менее, ей нужно было спешить. Друзья думали, что она заканчивает эссе для профессора Флитвика, но она уже сделала это вчера вечером, хотя все ещё чувствовала недостаток сна. Украсть две петарды из общежития близнецов Уизли оказалось на удивление легко — видимо, проказники не были готовы к тому, что их самих будут разыгрывать. Но самое сложное было ещё впереди. В подземельях было пустынно, и, к счастью, на стенах не висели картины, но Дафна заставляла себя дышать спокойно, когда на цыпочках пробиралась по коридорам. За каждым поворотом она ожидала наткнуться на Филча или миссис Норрис, но ей по-прежнему не везло. Дафна дошла до двери кабинета Снейпа, который находился прямо рядом с классом зелий. Сердцебиение участилось, когда она нажала на ручку, уже приготовившись к тому, что та ужасно скрипнет. Но всё оказалось ещё хуже. Дверь была заперта. Внутренне выругавшись, Дафна достала свою палочку. Всё это было бы проще, будь у неё за плечами не одна неделя магической подготовки, но она подготовилась. Теперь оставалось только, чтобы всё получилось, как в её упражнениях. — Alohomora, — прошептала она. Она вздохнула с облегчением, услышав, как щёлкнул замок. С тихим скрипом дверь приоткрылась, но лишь на чуть-чуть. Затаив дыхание, чтобы не сдвинуть её ещё дальше, Дафна протиснулась внутрь, и когда она оказалась там, её встретило зрелище, столь же враждебное, как и сам их учитель. Единственный свет исходил от очага с зеленоватым пламенем, над которым висел котёл с кипящим зельем. На стенах висели полки со склизкими субстанциями, заключёнными в стеклянные колбы. А в центре комнаты стоял тёмный стол, выглядевший так, словно в Средние века на нём пытали людей. Целью Дафны был котёл над огнём. И снова более искусные магические навыки значительно облегчили бы ей задачу, но пока ей приходилось использовать довольно примитивные средства. Она достала из кармана две ракеты. Ей удалось закрепить их ниткой над кипящим зельем. Над ней она закрепила ножницы, пропустив нить через лезвия ножниц. Затем она намотала на ножницы ещё одну нить и протянула её за спиной к порогу, где сделала небольшую растяжку под ногами. Как только кто-нибудь переступит порог, он наступит на нить, и ножницы перережут её над котлом, чтобы ракеты упали в зелье. Её план был прост, но, надеюсь, эффективен. Снова затаив дыхание, она протиснулась обратно в коридор. Там она снова захлопнула дверь. Не имея возможности магически запечатать дверь, она просто надеялась, что Снейп ничего не заметит. Весь обратный путь она проделала на цыпочках. Дафна знала, что ужин, скорее всего, скоро закончится. И точно, как только она вышла из подземелий и поспешила подняться по лестнице на второй этаж, часы пробили восемь часов вечера. Дафна ещё больше ускорила шаг, сердце бешено колотилось в груди, но, кажется, она успела. Она добралась до гриффиндорской башни, прошла через портал Толстой дамы и снова оказалась в безопасной гостиной, где находилось всего несколько студентов. Дафна глубоко вздохнула и уже собиралась сесть в одно из кресел, чтобы дождаться возвращения Гарри и Рона, как вдруг раздался громкий БУМ. Он был настолько мощным, что, казалось, сотряс фундамент самого Хогвартса. Профессор МакГонагалл незадолго до полуночи сообщила им, что профессор Снейп стал жертвой несчастного случая с зельем, и что занятия по зельеварению придётся отменить до дальнейших распоряжений. Но к тому времени мельница слухов Хогвартса уже раскрыла правду, или, по крайней мере, столько правды, сколько мог знать кто-либо, кроме Дафны, а это было не так уж много, но больше, чем то немногое, что осталось от рассудка Снейпа после взрыва зелья. Предположительно, их почитаемый Мастер зелий уже никогда не сможет без посторонней помощи вытереть себе задницу, не говоря уже о преподавании. А близнецов Уизли выгнали из школы. Упс?***
После этого в Хогвартсе наступили спокойные недели, по крайней мере, до Хэллоуина. После встречи с троллем — события, о котором Дафне было неприятно вспоминать — Гарри подружился с Гермионой и Роном. Дафна также подружилась с Гермионой. Если бы Гарри вместо этого сдружился с Лавандой или Парвати, Дафна сдружилась бы и с ними. Дело было не в Гермионе и Роне, не в Парвати и Лаванде, а в Гарри. И постепенно в глубине своего маленького решительного сердечка Дафна начала понимать, что отныне всё всегда будет зависеть лишь от него. На Рождество она должна была вернуться домой, родители настояли на этом. Они не выразили никакого разочарования по поводу того, что она попала на Гриффиндор, и лишь улыбнулись, когда она рассказала им о Гарри. Они слишком хорошо знали свою дочь. Перед самым возвращением в Хогвартс Дафна спрятала все свои романы о Гарри Поттере в подвале. Она не хотела смущать Гарри, если он когда-нибудь придёт к ней в гости. Книги помогли ей пережить одинокие моменты детства, но теперь она могла сама переживать приключения с Гарри, а не просто читать о них. А в его жизни, похоже, недостатка в них не было. Квиррелл, Тайная комната, Сириус Блэк. И во всём этом Дафна была рядом с ним. Она сражалась вместе с ним, проливала кровь вместе с ним, боялась вместе с ним. Но одного она не делала. Она не плакала вместе с ним, когда в какие-то моменты им становилось слишком тяжело. Потому что она знала, что должна быть сильной ради него. Чтобы защитить его. Он мог быть сияющим героем волшебного мира, и самым любезным и милым человеком, которого Дафна когда-либо встречала, но она была его щитом и его мечом. Мечом тайным, никогда не отсутствующим, но и никогда не упоминаемым. Именно она позаботилась о том, чтобы вероломные ублюдки, которые отвернулись от Гарри на втором курсе, опасаясь, что он — наследник Слизерина, не остались безнаказанными. Некоторые из них и сейчас, спустя годы, не осмеливаются в одиночку сходить в туалет. Именно она сожгла Гремучую Иву на третьем курсе за то, что та уничтожила метлу Гарри. Именно она часами отрабатывала с ним заклинание за заклинанием, чтобы отогнать дементоров или пройти через этот треклятый турнир. Поэтому её ещё больше раздражало, когда Гарри начал ухаживать за другой девушкой. Чжоу Чанг, так её звали, привлекательная студентка Рейвенкло азиатского происхождения, учившаяся на год старше них. Гарри даже пригласил её на Йольский бал, и только когда Чанг отказала ему, ему пришло в голову пригласить её. Но Дафна никогда бы не смирилась с тем, что она будет вторым номером. Она нарядилась для бала так, как никогда в жизни. Её волосы были уложены в сложную причёску, а на ней было облегающее серебристое платье, хорошо сочетающееся с её глазами. На её вкус, декольте было слишком низким, но если это нравится мальчикам… И бал тоже начался многообещающе. Во время трапезы и первого танца Гарри приложил все усилия, но теперь, когда они стояли за столом с пуншем вместе с Роном и Парвати, он то и дело оглядывался на Чанг, которая танцевала с Диггори и явно веселилась куда больше, чем Парвати или она. С Дафны было довольно. Она схватила Гарри за руку и потащила его на танцпол. Там она обняла его за шею и заглянула ему в глаза. На мгновение Гарри опустил взгляд в её декольте, а затем резко поднял глаза. Его голова покраснела. Значит, он всё-таки не считал её совсем уж непривлекательной. Это знание только укрепило её решимость. — Так больше не может продолжаться, Гарри, — сказала она, — ты не можешь продолжать смотреть на другую девушку, когда у тебя уже есть очаровательная ведьма в качестве спутницы. — Прости меня, Даф. Я обещаю тебе, что я… Но Дафна не дала ему договорить. Она притянула Гарри к себе и поцеловала его в губы. Дафне показалось, что мир остановился. Они стояли посреди Большого зала, на глазах у сотен свидетелей, но Дафна уже не осознавала всего этого. Она ничего не видела, не слышала и не чувствовала, кроме мягких губ Гарри на своих. Внутри неё разлилось успокаивающее тепло, и она была уверена, что нашла идеальное воспоминание для своего Патронуса на всю оставшуюся жизнь. В конце концов они снова оторвались друг от друга. Гарри смотрел на неё широко раскрытыми глазами, как будто никогда не видел её раньше. — Тебе понравилось? — спросила Дафна. Гарри кивнул, потеряв дар речи. — Хорошо, — сказала Дафна, решительно кивнув ему. — Мне тоже, собственно говоря. С этого момента ты принадлежишь мне, Гарри, а я — тебе. По лицу Гарри расплылась широкая ухмылка. — Ты потрясающая, ты знаешь это, Даф? Дафна одарила его яркой улыбкой, а в следующее мгновение Гарри притянул её к себе и снова поцеловал, на этот раз уже самостоятельно. Живот Дафны сделал кувырок, потому что это было самое прекрасное чувство на свете. За их первым поцелуем в тот вечер последовало ещё много других.***
С этого момента Гарри и Дафна стали парой. И именно её Гарри пришлось спасать из ледяных глубин озера несколько недель спустя. И именно она обнимала его в постели в больничном крыле после третьего задания, когда его кошмары никак не хотели заканчиваться. С возвращением Волдеморта её обещания себе, Гарри, Богу, если он существует, вдруг стало чертовски серьёзным. Пришлось выкинуть детские платья, в которых она ходила до сих пор, она из них выросла и готова играть во взрослую игру. Однажды шум битвы стихнет, они будут стоять на ногах, а их враги лежать у их ног, твёрдо поклялась себе Дафна, обнимая спящего Гарри. Всё будет хорошо. Какой бы ни была цена. Она была готова заплатить любую цену. Ради Гарри.***
Прошло чуть больше двух месяцев, прежде чем убеждения Дафны впервые подверглись испытанию. Летом Министерство развернуло против Гарри клеветническую кампанию, даже пыталось выгнать его из Хогвартса только за то, что он защищался от дементоров. Министерство даже не постеснялось внедрить в школу одного из своих агентов, агента на вражеской земле. Долорес Джейн Амбридж. Само имя было преступлением, за которое она заслуживала наказания. Но в тот момент, когда она заставила Гарри писать его собственной кровью в начале пятого курса, она подписала себе смертный приговор. Тогда, со Снейпом, Дафна была невинной овечкой, но с Амбридж она не будет столь милосердна… Так и случилось, что Дафна снова пробиралась по школьным коридорам. На этот раз она одолжила у Гарри плащ-невидимку: он был на тренировке по квиддичу, и сегодня вечером он ему не понадобится. Благодаря мантии Дафна незаметно проникла в кабинет Амбридж на третьем этаже, и почувствовала сильный порыв применить адское пламя. Всё было таким… розовым. Розовые обои, розовые салфетки, розовые тарелки с играющими на них не розовыми котятами. Кабинет Амбридж был отражением самого человека. Ложь, притворство, выдумка и чушь. Дафна встала в углу и стала ждать. Долго ждать ей не пришлось. Пунктуальная, как часы, Амбридж вошла в свой кабинет ровно в семь часов. С самодовольным вздохом она заняла место за своим столом, самодовольство было совершенным. Дафна почувствовала волну жгучей ненависти, вспомнив окровавленную руку Гарри. Нужно очень захотеть, говорил им профессор Муди на четвёртом курсе. Вернее, Барти Крауч-младший. Он был сумасшедшим, но даже если бы он тогда сказал правду, это не помешало бы ей отомстить. Она хотела этого, о, она так хотела этого. Дафна подняла палочку и направила её на Амбридж. Сначала боль, потом воздаяние.***
Позднее летнее солнце светило на четверых друзей — Гарри, Дафну, Рона и Гермиону, когда они возвращались из теплиц в замок. Позади был двойной урок гербологии, а Дафна всё ещё была занята тем, что выщипывала разноцветную пыльцу из волос Гарри. — Спасибо, любимая, — сказал Гарри, когда она закончила. Он наклонился вперёд, чтобы поцеловать её. Дафна страстно ответила на его поцелуй, прижимаясь к нему. Если бы они были одни в чулане для мётел, поцелуй быстро бы перерос в нечто большее, но здесь, на публике, нужно было соблюдать приличия. Однако для некоторых из присутствующих даже этот минимум нежности показался слишком большим. — Уф, ребята, — простонал Рон, — подождите хотя бы, пока останетесь одни, прежде чем переходить к десерту. Дафна оторвалась от Гарри, чтобы высунуть язык в сторону Рона. — Ты просто завидуешь, что ни одна ведьма не находит твою уродливую рожу достаточно привлекательной. — Дафна, следи за языком, — напутствовала её Гермиона, и Дафна не упустила взгляда, которым она одарила Рона. Возможно, скоро они не будут единственной парой в их группе. Гарри рассмеялся, впервые за долгое время совершенно беззаботно, и обнял её за плечи. Дафна прижалась к нему, пока они продолжали свой путь к замку. Однако они дошли только до входа, где собралась большая толпа, возбуждённо переговаривающаяся между собой. Это было необычно. Гарри, Рон и Гермиона обменялись растерянными взглядами, и Дафна присоединилась к ним. Они увидели Анжелину и Кэти, стоящих на краю толпы, и подошли к ним. — Что случилось? — спросил Рон. Гриффиндорские девочки повернулись к ним, обе были белыми как мел. — Вам лучше этого не видеть… — пробормотала Анджелина. Но Гарри и Рон уже протискивались сквозь толпу, а Дафна и Гермиона шли чуть позади. Дафна слышала, как вокруг них перешептываются. — Кто бы мог это сделать? — Мне она тоже не нравилась, но это… — Место проклято, это единственное объяснение. Когда они вышли на авансцену, Гермиона издала резкий возглас. Даже Гарри замер. Дафна прижалась к нему и зарылась лицом в его грудь… чтобы скрыть улыбку. Ведь из входной арки свисала безошибочная фигура Долорес Амбридж в её нелепом розовом кардигане. Однако в этот момент Дафна подумала, что он ей очень идёт.***
Авроры наводнили замок. Всех допрашивали, но Дафне не составило труда солгать. Если бы авроры принесли Веритасерум, она могла бы забеспокоиться, но даже Фадж не смог бы совершить столь очевидное нарушение закона под таким пристальным вниманием общественности. В конце концов, следствие пришло к выводу, что это, скорее всего, было самоубийство. Самоубийство не было хорошей ложью для Фаджа, но это всё же было гораздо лучше, чем правда о том, что люди смогли убить его старшего заместителя и выйти сухими из воды. Но даже это спасло его только до следующего лета. После битвы в Министерстве никто не мог отрицать, что Волдеморт вернулся. И вдруг весь волшебный мир охватила паника. Все извинялись перед Гарри, ведь они не могли знать, что он всё это время говорил правду. Некоторые даже превозносили его как Избранного. Стадо глупых овец. Все они. Дамблдор тем временем начал давать Гарри особые уроки, но они пока не шли дальше демонстрации ему каких-то пыльных воспоминаний. Дафна ещё не знала, что именно он задумал, но у неё всё равно были другие заботы. Влюблённость Гарри в Чанг быстро прошла после того, как они стали встречаться. А другие ведьмы в замке научились не вставать между ней и Гарри, за исключением одной. Некая рыжеволосая девочка на год младше их не переставала строить глазки Гарри, тем самым накликая на себя погибель…***
Ветер трепал плащ Дафны, а холод пронизывал до костей, и Дафна ждала свою жертву на лестнице в Совятник. Каждое воскресенье она отправляла письмо родителям именно в это время. Предсказуемость была её слабостью, и Дафна намеревалась воспользоваться этой слабостью. И действительно, почти в ту же секунду она услышала топот ног, поднимающихся по лестнице. В следующее мгновение из-за угла показалась рыжеволосая голова, а за ней и всё остальное тело. Джинни Уизли замерла, узнав ее. — Дафна. — Джинни. Их голоса были такими же морозными, как и погода вокруг. — Мне нужно подняться сюда, — сказала Джинни, пытаясь протиснуться мимо Дафны. Но Дафна встала у неё на пути. — Сейчас-сейчас, Джинни. Зачем так торопиться? Когда у нас наконец-то есть время поговорить. — Мне нечего с тобой обсуждать, Гринграсс, — прошипела Джинни. — Какое уродливое выражение лица, Джинни. Если бы только Гарри мог это видеть, как ты обращаешься с его девушкой. Все твои неловкие попытки привлечь его внимание были бы тщетны с той же секунды. Потому что Гарри любит меня, дорогая. Только меня. Джинни остановила свою попытку пройти мимо неё. Её глаза расширились, когда она увидела, как Дафна потянулась за своей палочкой. Джинни попыталась достать свою, но Дафна была быстрее, гораздо быстрее. Её заклинание попало в Джинни, и она, перевернувшись, упала с лестницы. Внизу она лежала без движения. Дафна медленно спускалась вниз. Джинни была первой, кому она причинила незаслуженный вред, но это было необходимо. Подойдя к подножию лестницы, она опустилась на колени рядом с Джинни. Из раны на голове юной ведьмы текла кровь. Её веки трепетали. Дафна осторожно положила голову Джинни на нижнюю ступеньку. Джинни в ужасе смотрела на нее. — Почему? Дафна нежно погладила её по плечам. — Ты не сделала ничего плохого. Просто мы обе любим одного и того же мальчика. Джинни попыталась выпрямиться. Дафна подтолкнула её в спину. Шея Джинни упёрлась в край ступеньки. Дафна надавила сильнее… Джинни задыхалась, хотела закричать. Затем раздался короткий сухой треск. Взгляд Джинни потух. — Мне очень жаль, Джинни. Но ты бы попыталась отнять у меня Гарри. Ты ничего не могла с этим поделать, потому что была такой же, как я, только слабее. Ты никогда не смогла бы защитить его так, как я. Дафна прислушалась к тихому воркованию и хлопанью крыльев в совятне. Пора убирать улики.***
Оказалось, что совы действительно обожают бекон в любом виде, даже если всего несколько минут назад это был очень живой студент. Исчезновение Джинни вызвало большой переполох в Хогвартсе. Её искали по всему замку, но её нигде не было. Семья Уизли, да и Гарри тоже, очень волновались. Однако в конце концов, спустя несколько недель, поиски были прекращены. — Джинни ведь не вернётся, правда? Когда Рон произнёс эти слова однажды вечером в общей комнате, ни один глаз не остался сухим. Дафна тоже пролила слёзы. В каком жестоком мире они живут, что заставляет их совершать такие поступки. С тех пор всё становилось только хуже и хуже. Дамблдор умер в конце шестого курса, его убила Беллатриса Лестрейндж, устроив засаду прямо в Хогвартсе. Министерство отчаянно пыталось создать впечатление, что оно одерживает верх, но становилось всё более очевидным, что они вот-вот проиграют войну. Родители Дафны бежали в Грецию вместе с Асторией, и они также убеждали Дафну поехать с ними. Но она уже давно выбрала свой путь. По крайней мере, бегство за границу защитило её семью от Пожирателей Смерти, они поступили разумно. Одним отвлекающим фактором меньше. Она сама ушла в подполье вместе с Гарри, Роном и Гермионой, когда Пожиратели Смерти захватили власть. Последовали месяцы темноты. Месяцы лишений и кажущейся безнадёжности их миссии. Они боролись. Они боролись, зубами и когтями, всем, что у них было. Их бросали на землю, но они снова вставали и продолжали борьбу, ещё более решительную, чем прежде. И в конце концов все их усилия привели их к этому моменту в Большом зале Хогвартса. Том Риддл лежал мёртвый у ног Гарри, его собственное убивающее проклятие снова отразилось в него. На секунду воцарилась тишина, прежде чем началась суматоха. Крики, радостные возгласы и рёв наблюдателей разорвали воздух. В свете жаркого утреннего солнца окна ослепительно вспыхнули, и первой к Гарри подбежала Дафна. Она бросилась к нему и крепко обняла. Слёзы текли по её лицу, она просто не могла перестать плакать. Гарри обнял её в ответ. — Всё хорошо, Даф, — прошептал он ей на ухо, в то время как вокруг кричали люди. Всё больше рук хватали его, тянули к себе, пытаясь ухватить какую-то его часть, но его руки по-прежнему были обхвачены только Дафной. — Всё хорошо, всё хорошо. Со мной всё в порядке. Я жив. Но перед этим он умер! Её Гарри был мёртв, и только благодаря чистой удаче она не потеряла его навсегда. Дафна всхлипнула. Гарри успокаивающе гладил её по спине, но Дафна не могла успокоиться. Она должна была что-то сделать. Она должна была сделать так, чтобы это никогда не повторилось! Тем же вечером Дафна поднялась на седьмой этаж. Трижды она прошлась по каменной стене напротив гобелена с изображением Барнабаса Барми, напряжённо размышляя. Мне нужно узнать больше о хоркрусах. Всё, что возможно.***
Прошло две недели, и Гарри с Дафной занялись безудержной любовью, как и каждый день после битвы. Словно осознание собственной смертности подняло их страсть на совершенно новый уровень. Но Дафна не могла безраздельно отдаться своему вожделению. Она должна была сохранить в себе искру рациональности. Её пальцы впились в голую спину Гарри, покрытую потом, когда он вошёл в нее. — Га-Гарри! — стонала она, — ты принадлежишь мне? — Да, Даф! Да! — Тело и сердце? — Она застонала. — Вместе с душой? — Да, да, да! — Скажи это, Гарри, пожалуйста, скажи это! Он увеличил темп. — Я принадлежу тебе! Своим телом, сердцем и Аххх… — кончил в неё Гарри. — душой… Дафна тяжело дышала, проводя пальцами по мягким волосам Гарри. Внутри неё разлилось тёплое чувство, которое не было просто следствием секса. Иногда это было преимуществом того, что Гарри вырос среди магглов и только сейчас начал понимать важность — и огромную опасность — магии души во всей её полноте.***
После этого оставалось только найти тихое место и принести нужные жертвы. Первое оказалось проще простого. Как-то в октябре она разбила лагерь в укромной пещере, которая как нельзя лучше подходила для ритуала. Там их никто не потревожит. А вот с жертвоприношениями дело обстояло сложнее. Согласно книге в Выручай-комнате, жертвами — две за две души — должны были стать близкие люди, чтобы поддержать магию разрыва собственных душ на части. Это, вероятно, привело бы к угрызениям совести, но, с другой стороны, имело и определённые преимущества. Добраться до них было бы проще, чем до каких-то незнакомцев, тем более что он вернулся в Британию. И подозрение в их исчезновении никогда не падёт на неё…***
Оба пленника тщетно корчились в своих узах, в их глазах читался неприкрытый страх. Дафна решила прекратить их мучения. Медленно она вышла из темноты пещеры в круг свечей. Мужчины взревели. Сквозь кляпы доносились приглушённые звуки. Она слишком хорошо представляла себе, что они пытаются сказать ей в этот момент. Дафна шагнула слева от связанного мужчины и провела рукой по его щеке. — Мне очень жаль, папа, — мягко сказала она. — Но ты сам сказал, что я должна быть добра к Гарри. Она посмотрела на другого связанного, в его глазах бушевала паника. — А ты, Рон, сам друг Гарри. Конечно, ты поймёшь меня. Рон снова взревел, но Дафна проигнорировала его. Стоя в центре круга из свечей, она положила левую руку на сердце. Она щёлкнула пальцами. Мгновенно из свечей вырвалось яркое пламя. По пещере распространился тяжёлый прогорклый запах. И тут Дафна начала тихонько напевать древние слова, придуманные давным-давно тёмными колдунами. Тени, притаившиеся в углах, заплясали в ритме с её песней против природы. Казалось, что пол слегка вибрирует. В то же время с её отцом и Роном происходили странные изменения. Их кожа сморщилась и сморщилась. Их глаза расширились. Дафна продолжала петь. Её голос приобрёл хрипловатый, грубый звук. Она чувствовала, как магия струится по её венам. Она выдохнула, и вместе с дыханием из её рта поднялись две нити липкого золотистого света. Извиваясь, как черви, нити танцевали под песню Дафны. Сайрес Гринграсс стал меньше. Теперь его кожа плотно обтягивала череп, как у старика. Все его кости были хорошо видны. Он выглядел так, словно вся плоть была вытоплена из его тела. Его глаза были молочно-белыми. Он ослеп и больше не мог наблюдать за восторженным выражением лица своей дочери. Взмахнув палочкой, Дафна направила золотые нити к отцу и Рону, продолжая петь, всё быстрее и быстрее, в такт колотящемуся сердцу, пока ей не стало казаться, что оно взорвётся в любой момент. В глазах потемнело, но она продолжала петь, движимая жгучим желанием. Она услышала крики. Крики настолько ужасные, что даже кляпы не могли их подавить. И вдруг раздался раздирающий звук, за которым последовало падение двух тел. Дафна замерла, тяжело дыша. В пещере наступила полная тишина. Справа и слева от неё разлилось тепло, и на губах заиграла улыбка. Теперь они с Гарри будут вместе навсегда. Навсегда и навеки.***
Тихие звуки пробудили Гарри от сна, в котором он только что собирался сомкнуть руки вокруг Золотого снитча. Но это его не обеспокоило. Услышав, как Дафна открывает дверь в их маленькую квартиру, он успокоился. Её дела заняли больше времени, чем он предполагал; он подозревал, что в этом году она хочет подарить ему на день рождения что-то очень замысловатое. Не то чтобы он хотел чего-то большего, чем у него уже было. Когда Дафна вошла в спальню и положила серьги на прикроватную тумбочку так бережно, словно они были самой дорогой вещью на свете, он испытал блаженство — и почти звенящее предвкушение того, что должно произойти. Ведь скоро он подарит ей ещё более изящное украшение. Он лишь ждал подходящего момента. Может быть, завтра, может быть, послезавтра, но в любом случае уже скоро. Услышав и почувствовав, как Дафна ложится с ним в постель, он успокоился. Слышал биение её сердца — и это приносило ему покой. Ведь это говорило о том, что она жива и здорова. И пока она была жива и здорова… пока она была жива и здорова, он знал, что больше не одинок. Дафна погладила его по боку, а он погладил её по спине. Это была их маленькая традиция. Слова были не нужны. Через несколько секунд Дафна уснула. Её мягкое посапывание наполнило комнату и вызвал улыбку на лице Гарри. Как и биение её сердца, звуки её сна напоминали ему о том, что жизнь стоит того, чтобы её прожить. Оно напоминало ему о тепле и безопасности, обо всём, что он искал и о чём мечтал в детстве. Гарри выпрямился и вгляделся в спящее лицо своей давней подруги. — Спасибо тебе, Дафна, — прошептал он. — Потому что я знаю, куда бы ни привёл меня мой путь, с какими бы трудностями я ни столкнулся, ты будешь рядом со мной. Обняв её, он нежно поцеловал её в тёмную макушку. — Я люблю тебя, Дафна.