"С днём рождения, Феликс"

*** Пробуждение; впрочем, как и всегда; выдалось не из приятных. Сильно выделяющиеся синяки на фоне бледной, как мел кожи словно лишь увеличивались в своих размерах с каждым Божьим днём. В нос ударил привычный запах химикатов, находящихся в пробирках. Похоже, ночевать в лаборатории – идея не из лучших, но Хониккеру не привыкать к подобному. От слишком резкого подъёма в глазах темнеет — Феликс еле удерживается на ногах, затем просто отправляясь в ванную. Умывание, после – занятие своими экспериментами. Ничего нового. Какая же рутина. Однако, сказать, что его здоровье в последнее время пошатнулось равнялось бы тому, что не сказать ничего. Хотя, какая разница? Наверняка, причина тому – его недосып и переутруждение. Плевать. В голове что-то резко щёлкнуло. Будто он забыл... Что-то важное. Пришлось поднапрячь мозги: что же это? Может, нечаянно в склянке оставил то, что нельзя держать в доступе к кислороду слишком долго? Книжку убрать запамятовал? Нет-нет. Это какая-то дата. И вот: точно ведь! "День рождения". Обычно его празднуют индивиды людской расы, но не Иные. На Уберии это не считалось каким-то особым поводом для веселья, мол, день как день. На год ближе к своему концу. И даже сейчас он не испытывал ничего необычного по отношению к такому, казалось бы, важному событию. Но... что-то у него внутри сжималось до боли, когда он видел, что окружающим делают сюрпризы, да дарят подарки. Хах? Какая несуразица! И почему такую персону, как Феликс волнуют вещи эдакого рода? — Хмпф. — укоризненно хмыкнул он самому себе. Телефон противно звенит от уведомления. Мальчишка достаёт его, видя уведомление от контакта "Беннетт". Беннетт: "МИСТЕР ХОННИККЕЕРОАДАЛАЛА" О боже. Что этому ходячему недоразумению опять понадобилось? Вы: "Что опять стряслось?" Беннетт: "шурцй на кухню быстроооро" Неужто...?! Юноша поспешно проследовал в указанное место. Пара лестниц и дверей – он прибыл. Открывает дверь... — Беннетт, мать твою, ты с дуба рухнул?! — Во-первых, у меня нет матери, Флоренс! А во-вторых... не с дуба, а с люстры. И ещё не рухн— МИСТЕР ХОНИККЕР! ПОМОГИТЕ! — чуть ли не слёзно умоляет парень, повисший на люстре вверх тормашками. И как он умудрился написать Феликсу, будучи в таком положении? Ах, какая жалость. Он всего лишь влип в очередную передрягу. — Идиот... Слезай. * День уже подходит к концу, а никто так и не удосужился вспомнить о празднике юного учёного. Сколько ему там? 14? Эм... Что за напасть навязчивыми мыслями об этом?... Ему никогда не было дела, а тут резко в груди поселилось противное ощущение тоски. Он ведь никому тут и не нужен. Кроме, разве что, дяди. Мисс Уилтшир, так уж вышло, почти весь день проторчала в школе, по пришествии, ожидаемо, не бросив и взгляда на него. "Лучше бы и не появлялась," — думает Феликс. В горле пересохло. Воды бы выпить... Снова неприятный звон уведомления. Беннетт: "мистер Хониккееееер" Вы: "Чего тебе опять? Снова на люстре повеситься хочешь, если не уже?" Беннетт: "ФУ КАКОЙ ТЫ ЗЛОЙ!!!! иди на кухню тут кое-что интересное" Снова под мылом и приготовил какое-то шедевро-блюдо, что даже пищей не назовёшь? Что ж, такой опыт был, прорвёмся. Тот же маршрут — дверь, лестница, дверь, дверь, и... — СЮРПРИЗ! ... Чего? Быть того не может. Хониккер смотрит с шоком и непониманием: Беннетт, Хаксли, Айден, Флоренс, работники... Даже Лотта встречает его со своей привычной улыбкой!, но что-то в ней изменилось. Какая-то более тёплая, что ли?... А это точно его Шарлотта? Вся комната разукрашена всякого рода ленточками и гирляндами. Совсем-совсем не сочетаются, но... они старались? Не успевает он ничего осознать, как на него толпой набрасываются с объятиями. — Эй! Эй! Аккуратнее! Повалите же меня, да сами упадёте... — на лице сам собой рот расплывается в форме дуги. Одна лишь Уилтшир стоит в сторонке, брезгливо отдалившись, мол, иу, не буду я этого делать, грязь какая. Ну точно, это та самая Шарлотта, которую он знал! ... Похоже, они всё же не забыли. — С днём рождения, Феликс! ***