Искусство недопонятых гениев

      Ограниченное общество. Кругом идиоты, неспособные оценить нечто что-то прекрасное, как картина, представшая взору юного художника.       Губы расплываются в улыбке от находки, и молодой человек восхищённо вздыхает. К его удивлению, картина привлекала многие взгляды, но даже одна шестая из них не задерживалась надолго, увлекаясь чем-либо другим. – Вам нравится? – голос возникает из-за спины, и Лука тут же поворачивается к нему, поправляя жабо. – К чему ваш вопрос? Допустим.. Я восхищён идеей, – руки оказываются за спиной, а беглым взглядом мужчина окидывает собеседника, заприметив пятно краски на его накидке. Снова запятнался. – Удивлён. Я погляжу, никто не заинтересован этой картиной, вы отличились, мистер Бальза. Как и всегда. – К чему вся фамильярность? Мы ведь давно знакомы, Эдгар.. Точнее, мистер Вальден, так? Нелепость данной ситуации заставляет улыбнуться вновь, пока художник только хмыкает, отворачиваясь.       Как они познакомились... только смутно отпечаталось в памяти молодого человека, отчего в правдивость верить уж точно не следует. Однако, подтверждением хотя бы части историй служит необычайной красоты картина - портрет, если быть точнее. Самый что ни на есть восхитительный портрет, служащий вечным напоминанием о симпатии художника к своей музе. На одной из подобных выставок ещё совсем юный творец просил Луку стать его моделью, выражая уважение, почтение к его персоне, кажется. Всеми силами, кажется, старался выудить согласие, лишь бы прикоснуться, по его словам "к прекрасному". – Полагаю, вам стоит уйти из своих мечтаний, Эдгар. Вы всё нахваливаете меня, нахваливаете мои работы, да только обществу я не особо нравлюсь. Не забывайте, что я бывший преступник, – начал изобретатель в один из дней, когда ему приходилось позировать для картины. Конечно он согласился. Иначе бы не смог. – Общество часто не воспринимает гениев всерьёз, как бы те не старались. На самом деле, мышление социума не так многогранно, как вы полагаете. Всё намного проще.. Обычным людям не дано понять шедевры, как и их смыслы.       С самого начала Бальза не мог разгадать этого человека, его мысли, его понимание мира.. Было ясно одно - это баснословно талантливый и усердный человек, который пришёл к своим навыкам через горы труда, и, очевидно, многое понял о людях. Намного больше чем затворник, который годами не покидал дом без надобности, мастеря свои "диковины", которые всё те же люди не могли разгадать. И в этом сходились два берега одного моря - в непонимании. Одни не понимали самих творцов, возмущаясь отшельническим образам жизни, другие же не видели в их отдушинах пользы и свойственной искусству привлекательности. Только пошлость, вульгарность, грязь.       Всем нужна чистая идея, которую не нужно осмысливать днями, словно сложную загадку. Красивая, фильтрованная, лживая конфета, которой не грех угостить и ребёнка, и взрослого. Искусство для таких неучей должно быть простым до ужаса и никак иначе. Именно на почве подобного отторжении к псевдо-культурным и возвышенным людям взросла дружба юношей. На общих разногласиях, дебатах о книгах и творениях, разговорах за чашкой чая и чтением утренней газеты строились доверительные отношения. Но, как и всё в этой жизни - ничто не может быть идеально, как и простая дружба.       Время текло как вода, а художник писал, писал и писал, периодически возвращаясь к другу за вдохновением. Даже спустя годы его взгляд на Луку не менялся, и он всё также находил что-то прекрасное, каждый раз изображая своё видение красками на холсте. Стоило нагрянуть кризису или выгоранию, как на помощь спешил изобретатель, развевающий уныние в глазах.       Но собственное уныние нельзя было скрыть, точно не перед таким талантливым человеком, замечающим малейшие изменения модели. – Что с тобой сегодня не так? Я не могу писать, пока ты не угомонишься! Лука Бальза, немедленно прими ту же позу, что и на начатом портрете! Я же велел запомнить её, у тебя что, опять проблемы с памятью? – Я сижу ровно также, как и обычно, Эдгар.. – Нет! Что-то явно не так! – художник раздражённо цыкнул, осматривая модель, и тут же присмирел, понимая, что не так. – Смотри правильно. Ты как будто не живой! Бальза, кажется, из жизни выпал... Что ещё значит смотреть нормально?! – У меня на картине должны дышать яблоки.. Так как они будут, если даже модель мёртвая?! Дыши глазами! Глазами дыши, кому велено!! Лука проклинает чувствительность Вальдена к изменением, а ещё проклинает себя, как и этот мир, за то что позволил себе дать слабину, дать почувствовать, насколько прекрасен мир. Насколько прекрасен художник, находивший идеал красоты в нём. ... – Да, пожалуй, сегодня я побуду для вас мистером Вальденом. Как-никак, выставка.. Не стоит показывать всем и каждому, что мы друзья, дорогой, – юноша улыбнулся. – Думаю, это будет очевидно, исходя из того, что я есть на нескольких картинах. – Образ размыт.. Помни, что людей восторгает лишь полная картина. Хотя, пожалуй, твой вид в любом случае показывает верх красоты. Именно поэтому работа перед нашими глазами самая неудачная. – Я не уловил связи, – Лука сместил свой взор на художника, вскидывая брови. – Эта картина не имеет ничего общего с тобой, оттого её нахождение здесь - уже величайший позор, а она сама - мусор, обречённый уйти на помойку или перепасть в руки городского сумасшедшего за гроши. Любая работа, в которую вкладывал горы смысла, сейчас не стоит даже падшего достоинства девицы с поруганной честью... Видимо, я предал собственные идеалы, раз ценю результат выше идеи.       Изобретатель замирает, опуская взгляд обратно на картину, но тут же его огорошил собеседник: – Ты снова смотришь совершенно без души. Неужели мои слова так тебя тронули? Следует запомнить, что они имеют подобный эффект. – Нет, нет, – он хотел бы взять рука за руку, но осёкся. Не здесь. Не сейчас. Чувства били ключом, особенно после таких красноречивых слов.. До сего момента казалось что юноша способен только на искусство изобразительное, но нет, оказывается, он горазд ещё на множество прекрасных вещей.. – Можем мы после окончания выставки встретиться? – Куда же я посмею деться? Полные залы людей, на которых абсолютно плевать главному творцу этого вечера, чьи работы сейчас с интересом рассматривают невежды, пытаясь делать умные лица. Медленно, но верно, народ разбредался, и наконец главный, самый невероятный образец этой выставки был перед взором - сам автор восхитительных работ.. Изысканный, утончённый.. Грубый в некоторых моментах, но такой же живой, как и написанные его рукой картины. – Я тебя слушаю, Лука. Что-то серьёзное? Снова ты на меня так смотришь.. Ну хоть убей, а я никак не пойму, что такого сделал. " Родился, видимо.." – Эдгар, мы прошли многое вместе, довольно часто были рядом.. И.. Знаешь, мне тяжело об этой говорить, но, я... Мг, мы можем уйти в какое-то более личное место? – Хм? Тут всё равно ни единой души. Кроме нас, конечно же. – Тогда.. Я точно готов... так вот.. Мне кажется, что чувства мои к тебе больше не походят на дружеские.. А посему я бы хотел перейти с тобой на новый этап отношений, и.. мы могли бы стать парой? Вальден стоит молча с пару секунд. А потом он склонил голову набок, едва ли позволяя берету не упасть. – Ась? А мы с тобой разве не встречаемся? Я думал, ты понял моё признание на прошлой неделе.. Согласился же даже. Лицо скосило в непонимании. А если говорить откровенно, то в ахуе его скосило. – Ну.. Помнишь я про луну спрашивал? Прекрасная луна, прекраснее только ты?... Лука, я был немного больше мнения о твоём понимании намёков. – Я....это было что.. – Стал бы я так вдохновляться тобой, если бы не полюбил? Ты, мой милый друг, давно вызывал у меня противоречивые чувства. Знаешь.. Я ведь не могу изображать никого, кроме тебя. Точнее, если я начну писать другую натуру - в неё всё равно промелькнут твои черты лица, как бы я не старался. Ужасно, не находишь? Стоило художнику влюбиться, и твой образ стал появляться везде.       Когда-то Бальза считал юного творца своим верным другом, с которым можно делиться негодованиями о росте цен, о непотребствах, что творятся в мире. Но с недавних пор художник, видевший в нём превосходную музу, стал кем-то более близким и сокровенным, чем можно было представить.       В голове никогда не укладывалось, что закаты и рассветы он будет встречать с любящим человеком, но, видимо, судьба решила вознаградить усердного работягу совершенным произведением искусства.