Я хочу быть с тобой и я буду с тобой

      Девятнадцатилетний Сергей Разумовский сидел на подоконнике их общей с Олегом комнаты, которую они снимали пару месяцев. На дворе стояла морозная и безветренная зима. Такая погода была редкостью для Петербурга, от чего Сережа радовался, глядя в окно, прижимаясь щеками к самому стеклу, чтобы рассмотреть улицу получше. На Разумовском были смешные разноцветные носки с драконами разных форм, которые извергали огонь. Ему их подарил Олег, кажется на Новый год.       «Вот сейчас Волков вернется, и я ему обязательно покажу свой новый алгоритм, который я ввел для работы кода сайта… Только надеюсь Олежа будет радоваться также сильно как я… Конечно, он говорит, что я молодец, но иногда кажется, что это из вежливости… Или я себя накручиваю? Почему мне есть такое важное дело до того, как мою работу оценят другие… Нет, Олежа не другие. Олежа — свой.» — Сергей часто погружался в спирали тревожных и неразборчивых мыслей, которые как пчелы роились в голове, не давая ни на секунду замолкнуть.       Послышался щелчок входной двери, он вывел Разумовского из раздумий. Сергей спрыгнул с подоконника и побежал к Олегу. Темные волосы парня были покрыты слоем инея и снежинок.       — Олег! — радостно произнес Разумовский, улыбаясь пришедшему парню.       — Можно я тебе покажу, над чем сегодня работал? А еще я сделал тебе домашку на пары, я знаю, ты ненавидишь математику, поэтому подумал… — Сергей закусил губу, словно нашкодивший ребенок, в ожидании реакции родителей.       — Можно, Сереж. — ласково ответил Олег, развязывая шарф и расстегивая молнию черного пуховика.       — Только дай мне переодеться и поесть, смена сегодня тяжелая была, но я хочу проставиться! Это моя первая зарплата, поэтому, — Олег порылся в полиэтиленовом пакете с продуктами и вынул оттуда три ярко-красных розы с ленточкой, — это тебе!       Сергей впал в ступор, его глаза округлились от удивления и восхищения.       — Олежа! Ну ты что! — Разумовский запрыгал как ребенок и побежал искать свободную банку из-под газировки или пива.       — Ай! — одна из бутылок разбилась и Сергей порезался. Сразу же прижав палец к губам, Разумовский неуклюже попытался остановить кровь.       — Осторожнее надо быть, Сереж. — Олег снял ботинки и подошел к парню. Волков растрепал волосы друга ладонью и наклонился поближе.       — Тебе помочь заклеить? У нас где-то были пластыри.       — Нет, я сам, Олег! Разве может человек, который разрабатывает социальную сеть, не смочь замотать порезанный палец?! — Сергей побежал к аптечке, суетясь.       — Разумовский, стой на месте! — шутливо строгим тоном произнес Волков.       Темноволосый подошел к Сергею, поправил ему пластырь и протянул розы, уже стоящие в бутылочке из-под «Буратино».       — Так-то лучше. — заключил Олег.       Разумовский кивнул.       — Спасибо, Олег! — Сергей испытал теплое чувство привязанности. Очень хотелось обнять друга. И, почему-то, губы Волкова казались очень соблазнительными под освещением старой лампы накаливания, висевшей под потолком на одиноком проводе.       Погрузившись в свои чувственные переживания, Сережа стал вспоминать первую встречу с Олегом.       Разумовский стоял в уголке одного из коридоров детского дома «Радуга», его обступили несколько мальчиков, учащихся на класс или два старше.       — Че, рыжий, опять свои каракули принес показывать? — шепелявый главарь выхватил папку с рисунками из рук маленького Сережи и разбросал их по полу. Пухлый мальчуган с подбитым глазом и мальчик со значком Пикачу на жилетке захихикали похрюкивая.       — Борь, ну он и шииизик! — протянул пухлый.       — Смари, какой уродец, человек-птиц, ну прямо Черный плащ недоделанный. — Главарь наступил на один из рисунков Разумовского и стал топтать его толстой резиновой подошвой кед.       — А это тебе на десерт, рыжик. — рослый мальчик в жилетке достал жвачку изо рта и приклеил ее на папку Сереже, на наклейку Трансформеров, которая ему очень нравилась.       В этот же момент главарь мальчиков упал перед Разумовским и все остальные хулиганы расступились. Борис заплакал, прижимая ладонь к затылку, куда пришелся удар.       За спиной главаря стоял мальчик в черной футболке с рисунком одного из альбомов группы «Ария», на его руках были обмотаны бинты, словно он был боксером. Неизвестный громко произнес:       — Сдристнули отсюда, придурки! — голос был удивительно низкий для десятилетки. Все задиры побежали в рассыпную, топча рисунки Сергея. Рыжий мальчик опустился на колени и молча стал собирать остатки набросков в потрепанную папку.       — Спасибо. — буркнул он, ковыряя жвачку ногтем.       — Не за что. За что они тебя так? — Волков стал помогать оттирать следы ботинок от рисунков.       — Не нравится, что я рисую, и волосы у меня длинные, как у девчонки типа. — Сережа посмотрел в глаза своему спасителю и увидел приветливое и доброе лицо.       — Придурки… Не понимают твоей крутости… Меня кстати Олег зовут…       «Олег. Олег» — Разумовский стоял несколько минут неподвижно, глядя в одну точку.       — Эй, Серый! Что с тобой? — снова стены их с Волковым общей комнаты. Желтый свет лампы окутывает приятным теплом, издавая треск от жара.       — Да вспомнил тут. — ухмыльнулся Сергей.       — М? — Олег приподнял бровь.       — Да нашу первую встречу, ты меня еще тогда от хулиганов спас. И мы пошли играть в бадминтон во дворе. Было здорово, как ты вмазал одному из них. Меня же перестали потом обижать, благодаря тебе, Олеж. — Сергей задумался.       — Ты ведь всю жизнь меня выручаешь, Олеж… Не только от других, но и от меня самого.       — Ну что за глупости ты говоришь, Серый? — Волков поставил чайник на плиту и включил газ.       — Не глупости! А правду! Если бы не ты, то от нервов, одиночества и постоянной тревоги я бы окончательно свихнулся. А твоя надежность и забота не дают мне сойти с ума. Еще вот теперь цветы даришь, совсем меня забаловал. — Разумовский улыбнулся, обернувшись к розам, стоявшим на их обеденном столе.       — Просто порадовать хотел. — Олег покраснел и затих.       — У тебя ведь экзамены сложные, и еще проект, сплошной комок нервов. А еще я слышу, как ты даже во сне бормочешь про социальную сеть, и стонешь, будто бежишь от чего-то страшного. Волнуюсь за тебя, Сереж. У тебя слишком большие нагрузки. — Волков сам не заметил, как чувства стали выходить из закрытого на множество замков сердца. Было страшно открыться, пускай и единственному родному человеку.       — Олеж, я очень это ценю и всегда буду! Спасибо тебе! — Разумовский улыбнулся и подошел ближе к напряженному Олегу.       — А еще я знаю, что ты не умеешь скрывать тайны, Волк. У тебя в глазах и на лбу все написано! — словно лисица, Сережа хитро улыбнулся.       — И я хочу сказать: мой ответ да! Конечно я бы хотел стать кем-то большим друг для друга, Олеж! Давай встречаться, давай целоваться на крышах Питера, давай бегать, держась за руки, а еще кофе в постель и цветы по любым поводам. — Волков опешил от такого откровения и подхватил Сергея за талию.       — Мой ты неугомонный! Я же хотел сам предложить! — Олег начала щекотать Разумовского и целовать его лицо. Сережа хихикал и обвил руками шею любимого Волка. Они кружились по комнате, совсем забыв про убегающую из чайника воду.       Теперь они были нечто большим друг для друга, и возможно, так будет всегда.