Чувства цвета киновари

Если по ваши души явилось начальство – держите ухо востро, какой бы ни была ситуация. Даже если вы отменный работник. А если уж начальник немного немало правитель всей Поднебесной, так и тем более. – Шуй Лан, всех просителей в мой кабинет, чтобы не маячили на пороге, – живо распорядился Дзинши, – Маомао, оставайся здесь. – Я тебя не брошу, – тут же упёрлась она, и главный евнух не стал перечить. На самом деле, ему очень хотелось пойти вместе с нею, как и по жизни, деля и радости, и горести. Та ситуация с избитой наложницей ещё больше укрепила Дзинши в этом мнении. И пусть Маомао не хотела ездить с ним на посиделки других чиновников, конкретно в этом случае он был безумно рад её компании. Император в самом деле вышел из повозки, запряжённой двумя белыми лошадьми, как только приставленный к нему евнух подмёл дорожку перед августейшими ногами. – Ваше Императорское Величество, – Дзинши сгорбился в поклоне, а Маомао, как более низкая чином, села на колени, усиленно разглядывая траву. За годы жизни во дворце она уже приучилась изучать пространство перед собой, даже если картинка была весьма однообразной. – Мы пришли полюбопытствовать, как дела у нашего главного евнуха и травницы, слава о которой облетела уже и внешний, и внутренний двор, – по тону Императора пока нельзя было ничего сказать наверняка, но, судя по всему, настроение у него было более чем благодушное, – Встань, Маомао. Разрешаем. – Благодарю, Ваше Императорское Величество, – она всё ещё держала рукава перед собой, памятуя, что не нужно смотреть правителю Поднебесной в глаза. – Так это и есть та самая лавка чудес, о которой нам все уши прожужжала Гёкую? – Император сделал пару шажков навстречу пристройке, – Надо же, мы думали, что она гораздо больше. А это, верно, тот самый поросёнок, с которым обожает играть наша дочь? Маомао мысленно попросила Хуан Цзюнь вести себя прилично, и та, будто действительно поняв, как надо, привстала, опираясь на заборчик, и с любопытством высунула наружу влажный носик, принюхиваясь к незнакомым ароматам. – Ваше Императорское величество, мы изволили обедать, и для меня огромная честь пригласить Вас разделить нашу скромную трапезу, – негромко проговорил Дзинши, снова кланяясь. Он не то чтобы часто принимал у себя Императора, но такое случалось. И каждый раз вот так, неожиданно. – Благодарим, мы уже ели, – кажется, на этот раз Его Императорское Величество интересовал вовсе не главный евнух и его работа, а лавка чудес, не зря же она получила именно такое название, – Маомао. – Ваше Императорское Величество? – Гёкую говорила, что ты откормила крысу из свинцовой посуды и сделала из неё препарат, на который можно смотреть и понимать, насколько свинец опасен для здоровья. Мы хотим взглянуть. – Как пожелаете, – весьма удивлённая выбором что темы, что предметы для созерцания, Маомао действительно вошла внутрь, а вернулась уже с банкой. Поскольку свободных рук не осталось, она отвела глаза в сторону, пока Император созерцал несчастное приконченное существо с серыми полосами у дёсен. – Надо же, – похоже, результаты праведных трудов действительно его удивили, – И всё это из-за свинца? – Перед смертью она была очень агрессивна, и, позабыв страх, кидалась на прутья клетки, – добавила лекарка. – Мы хотим показать этот препарат чиновникам, разместив его во дворце. – Почту за честь, – спорить было бесполезно, и Маомао протянула банку подбежавшему евнуху, – Только пожалуйста, не ставьте на солнце, не то начнёт портиться. – А теперь мы хотим обозреть лавку изнутри, нам сказали, что она отличается от всех прочих. А ещё мы желаем поговорить наедине, – тон Императора оставался ровным, но Дзинши всё равно изрядно перепугался. Дело было не в интуиции, не так, как в прошлый раз, с оклеветавшей Байлу наложницей. Здесь было нечто другое, вроде ревности. Всё же, как ни крути, они были подневольными людьми, и любое распоряжение Императора, неважно, касалось оно крысы в банке с формалином или же их собственных жизней, надлежало исполнить немедленно. Так что же ему понадобилось от Маомао? Или это нечто вроде того случая, когда захворала Рифа? О, хоть бы так! – Прошу меня простить, если Вы сочтёте, что в лавке царит беспорядок, всё же я и живу в ней, – на всякий случай поклонилась Маомао, уступая дорогу Императору. Нерешительно вошла следом, переглянувшись с Дзинши. Тот, не зная, что предпринять, начал оживлённо запихивать посетителей, всё ещё лежавших ничком, в собственную приёмную. Было заметно, как он волнуется. Но здесь всё же лучше не пасовать, ведь промедление может стать смертельной ошибкой. Да и страх лучше не показывать, совсем как в квартале красных фонарей, когда она, Маомао, бывало петляла по узким проулкам, тщательно избегая мужчин, у которых не хватило денег на плотские утехи. – Здесь столько всего, даже голову кружит, – судя по всему, Императору понравилась обитель лекарки, – Совсем как в тех маленьких деревушках, возле которых ещё селятся повитухи. Пациентов ты принимаешь здесь же? – Да, на стуле или на кушетке, – Маомао показала и то, и другое, – А ещё у меня есть ширма специально для девушек, если они стесняются осмотра. – Можно подумать, у Дзинши здесь нет пространства, чтобы построить для тебя что-то попросторнее. – С Вашего позволения, Ваше Императорское Величество, когда лавка чудес только была заложена, я и не предполагала, что пациентов станет так много. В конце концов, я простая травница, и тружусь здесь во благо лекарского дела, не моя вина, что люди потянулись за помощью, да ещё и так активно. – Правда твоя. И всё же мы распорядимся, чтобы лавку чудес расширили. – Благодарю вас, Ваше Императорское Величество, – на самом деле, эта новость обрадовала Маомао. Хотя и не сказать, чтобы она жаловалась на жилплощадь, уж очень это напоминало ей родной дом, только циновки отца рядом не лежало. Если грамотно расширить, сделать двери в отдельное помещение, этот уют можно будет и сохранить. В конце концов, если где лежит кусок мяса, грех не схватить его зубами. – Мы хотим поговорить о Байлу, – наконец-то обойдя всё, Император сел на свободный стул, Маомао же осталась стоять, – Она действительно беременна? – По всем признакам, да, хотя срок очень маленький. Я рекомендовала ей организовать осмотр чуть позже, и повременить сообщать Вам, но, похоже, у госпожи Риишу были другие планы. – Риишу ещё дитя, для неё свойственно восторгаться кем-либо или чем-либо. «И между тем то, что она дитя, не остановило тебя от намерения лишить её невинности» – подумала про себя Маомао, надеясь, что на её лице не промелькнёт и тени этой мысли. В конце концов, что она понимает, всё же она не мужчина, тем более, не правитель Поднебесной. – Вот какое дело, – Император заговорил снова, – После соития, коих было четыре, мы каждый раз велели извлекать семя. Не потому, что мы не хотели наследников, а потому, что она, хоть и диковинная, может родить больного ребёнка. Что ты думаешь на сей счёт? – То, что Байлу родилась особенной, скорее исключение, нежели правило, – подумав, принялась отвечать Маомао, – Я уверена, что она появилась в семье самых обычных родителей, и у них в роду не было таких людей. Иначе бы её не гнали из родной деревни, приняли бы такую, какой она есть, сталкивайся они с чем-то подобным ранее. А раз так, то вероятность того, что она родит такого же белого ребёнка с красными глазами, довольно мала. – Хорошо, – оставшись довольным её ответом, снова прищурился Император, – А что скажешь насчёт того, что мы просили извлекать семя, а она всё равно забеременела? – Похоже, Ваше семя очень сильное, и жаждало зачать в ней жизнь, и, если она действительно беременна, такова воля небес, – смиренно отвечала Маомао. Этот ответ его тоже устроил, она слышала довольные хмыканье. Кто сказал, что правителям не льстит то же самое, что и обычным мужчинам? Молчание продлилось недолго, но Маомао показалось, что она простояла с опущенными в пол глазами целые сутки. – Нам известно, что ты подучила наших супруг премудростям любовных утех, освоенных тобой в квартале удовольствий. – Так и есть, Ваше Императорское Величество. – И между тем тебе уже минуло восемнадцать лет, а ты до сих пор не замужем. Травница почувствовала, как у неё внутри всё похолодело. Одно его слово – и она пойдёт замуж! А уже за кого – за полуграмотного солдафона или за какого чиновника в дальней провинции – это уж как случай распорядится. И он что, ждёт от неё ответа? Что ему сказать?! А если рискнуть?.. – Ваше Императорское Величество, если позволите, – на всякий случай она согнулась ещё ниже, но уже была не в состоянии унять собственную бесовскую искру, – Подобно тем вашим наложницам, которые ни разу не делили с Вами ложе, я, как девушка, выросшая в квартале удовольствий, знаю, как снять напряжение, даже если у меня нет мужчины. Сказала это – и едва не отшатнулась: Император засмеялся, да так громко, что зазвякали её склянки. Снаружи было слышно, как засуетилась охрана, тоже думали, что что-то произошло, например, лекарка отравила его диковинным ядом. Но это был хороший смех, смех человека, который не привык, когда ему говорят о чём-то интимном практически прямым текстом. – Наша супруга Гёкую говорила, что ты с норовом, но теперь мы и сами это видим. И ведь права, не поспоришь. Поди, и не хочешь замуж? Хочешь всю жизнь посвятить этой лавке? Отречься от пути баланса инь и ян? – Я буду дурной женой, Ваше Императорское Величество, – она наклонилась ниже, чувствуя, как начинает ломить шею, – А если я больше не смогу заниматься своими травами да ядами, то превращусь в птицу, которой сломали крылья и бросили в клетку. Каждый день, готовя мужу обед и нянча детей, я невольно буду думать о том, скольких людей я так и не смогла спасти от верной смерти, вовремя выписав им нужное лекарство. – То есть ты хочешь сказать, – это не было угрозой, но Маомао почувствовала ту самую ноту, которая бывает в голосе у власть имущих, – Если я распоряжусь, ты предпочтёшь смерть замужеству? – Нет, – голос её обесцветился, – Даже будучи замужем, я буду рваться обратно к своим травам, а вот умерев, смогу рассчитывать лишь на следующие жизни. – Нам кажется, кого-то в этом разговоре не хватает, – выглянув в окно, император полулениво крикнул: – Дзинши. Подойди-ка сюда. По мнению Маомао, главный евнух влетел в лавку уж слишком поспешно, чтобы это можно было счесть за служебное рвение, но уже как вышло, так вышло. – Вы звали меня, Ваше Императорское Величество? – Да, звал, – внимательно оглядев их, замерших в поклоне, Император продолжил говорить снова, – Мы беседовали о том, что твоей талантливой служанке не помешает обзавестись семьёй. И вот мы спрашиваем, хочет ли она замуж, а она упирается, говорит, жить без своей лавки не сможет. Видано ли дело? Рассуди нас. – С Вашего позволения, – Маомао почувствовала, как голос главного евнуха дрогнул, – За то время, что она живёт во дворце, Маомао показала себя не меньше реинкарнации самой ботхисаттвы Гуаньинь. А ведь та благородная дева тоже не знала мужа, и вот, стала одним из воплощений Будды. Я уверен, что Маомао рождена для того, чтобы лечить людей и изучать медицину, обычной судьбой она успеет пожить когда-нибудь в следующих жизнях, и именно поэтому я и не препятствую, наоборот, всячески поощряю её интересы. На днях она использовала подаренного Вами конуса, чтобы прооперировать одного из моих подчинённых. Не жалея себя, она сама испытывает на себе отраву, и хоть это и не перестаёт меня пугать, результаты изумительные. – Выходит, если за ней не следить, она неровен час действительно себя убьёт? – Не нарочно, но такое вполне может быть, мне приходится следить за ней, а ещё она периодически забывает есть, занимаясь сушкой и помолкой своих запасов, – Дзинши уже плохо понимал, к чему ведёт разговор, но что он нервничал, было очевидно. – И, конечно, если я выделю ей отдельное помещение, скажем, во внешнем дворце, это будет уже не то, – Император задумался, – Вот возьмём – и выгоним того олуха, который работает там сейчас, он, что называется, не три, не четыре. А она станет нашим новым лекарем всего гарема. Но да... – что-то в его голосе казалось обоим свидетелям подозрительными, но они боялись лишний раз даже вздохнуть, – Риск велик, если некому будет откачивать её от очередного испытания. Да и как тут детей заведёшь, если она постоянно с травами да ядами, отравит случайно и не моргнёт, а потом казнят невинную душу, хотя ничего такого и не хотела, – ни Дзинши, ни Маомао не видели его улыбки, но по голосу чувствовали, что она действительно появилась на лице у Императора, – И мы говорим о женитьбе тебе – а она аж трясётся от страха. Мы весьма проницательны, а потому считаем, что нам пора взять судьбы подчинённых в свои руки, как и положено правителю Поднебесной. Мудрецы говорят, что чашку с водой требуемо держать прямо, и баланс должен быть соблюдён, а потому мы желаем, чтобы вы двое заключили брак. Воцарилась такая тишина, что казалось, любая пролетевшая муха смогла бы издать шум, навсегда оглушивший и главного евнуха, и лекарку. – А вы, верно, думали, что мы не видим ничего? – Император встал, донельзя довольный произведённым эффектом, – Или нам не доложат, что главный евнух выглядит как кот, укравший рыбу с кухни? Скосив глаза на своего избранника, Маомао заметила, как у того на щеках обозначается румянец. Какой тут кот, настоящая собака, которая не может скрыть практически ничего, если завилял хвост! – Ес… если позволите, Ваше Императорское Величество, – поняв, что надлежит брать судьбу в свои руки, заговорила травница, – Господин Дзинши предложил мне сочетаться браком сегодня утром. – Вот как? – правитель Поднебесной усмехнулся, – И когда же это случится? – В седьмой день седьмого месяца, да благословят нас Пастух и Ткачиха, – наконец-то вышел из стопора и Дзинши. – Подчинённые для Императора что дети, но вы оба те ещё чудаки… Ну, полно, полно вам, - Его Императорское Величество не то чтобы очень решительно одёрнул полы одеяния, расшитого золотыми нитями, от двух приникших к нему любовников, за это время успевших уже попрощаться не то что друг с другом, но и со своей жизнью, – Любите ли вы друг друга?.. Вставайте, довольно кланяться. Сыграем вам свадьбу, такова наша воля. Но смотри, Маомао, если этот проказник вздумает на сторону ходить, ты уж попорти ему личико. – Личиком он не отделается, Ваше Императорское Величество, и пусть не смотрит на мои зелёные одежды, зелёную шляпу я не надену. Правитель Поднебесной расхохотался снова: – Вот так женщина, настоящий маленький тигр! Мы поручим Гёкую справить все надлежащие ритуалы, шкурку свадебную этому тигру тоже подыщем… Маомао, а тебя не смущает, что твой будущий муж волею судеб лишён основ жизни? – Как я и сказала, Ваше Императорское Величество, я знаю, что делать, – пусть и уткнувшись в собственные рукава, не смогла сдержать улыбки травница. Лучше, когда начальство не в курсе некоторых деталей, например, не очень сведуще в медицине. – Ха-ха! Что ж, – совершенно довольный собой, правитель Поднебесной двинулся к выходу из лавки чудес, – Это было очень увлекательно. Сразу видно, что если дикий гусь оставляет после себя крик, то человек – добрую славу. Или повеления будут исполнены в ближайшее время. И да, – он обернулся напоследок, заставив подчинённых поклониться снова, – Желаю вам счастья в грядущей жизни, волею небес самцу и самке феникса вместе летать… Мы хотим вернуться в свои покои! Казалось, и минуты не прошло – а придорожная пыль уже принялась укладываться, будто визит Императора почудился не только главному евнуху и лекарке, но и тем любопытным, которые, позабыв о скромности, снова высыпались во двор из приёмной Дзинши. – Что, во имя небесной канцелярии, это такое было? – вернув себе дар речи, тихо спросила Маомао, выпрямляясь. Аж спина хрустнула. – Хм. Я мог только догадываться, но, кажется, нас благословили на замужество, и не кто-то там, а сам Император, – на лице Дзинши расплылась полная радости улыбка, – А от чего наш правитель смеялся, кстати? – Не дорос ещё о таком спрашивать, – подначила его Маомао, чувствуя, как её тут же загребают в охапку и называют язвой. На людях, конечно, но, пожалуй, что тут уже без разницы, ведь помолвлены они с позволения самого правителя Поднебесной, а перечить ему не посмеет ни один смертный.