Ran from hell, burned for life

Тик. Тик. Тик. Дэвид был уверен, что скоро сойдет с ума от противного монотонного тикания часов на стене. Звука их скрюченных стрелок достаточно, чтобы заставить любого нормального человека потерять рассудок. Они для него были все равно что бомба замедленного действия, поскольку в любой момент могли предопределить его судьбу в этой унылой серой комнате, в которую его запихнули. Тесная и безвкусная, с наклоненным потолком и облупленной краской на стенах – очевидно, что ни один респектабельный дизайнер интерьера тут никогда не бывал. Дэвид чувствовал себя пленником здесь. Наручники, естественно, только усугубляли. Ему еще предстояло должным образом встретиться взглядом с человеком, сидящим напротив. Детектив... неважно, как его там звали. Лысеющий мужчина средних лет без каких-то особо примечательных черт, помимо пугающего взгляда и постоянно нахмуренных бровей. Он представлялся, однако Дэвид тут же забыл его имя. Мужчина уже относился к нему как к кому-то опасному: прицепил наручниками к столу в качестве предосторожности. Будто дикое животное, готовое атаковать в любой момент. Запястья уже болели от оков, но свободы было достаточно чтобы держать сигарету кончиками пальцев. Курение помогало справиться с дрожью, держать под контролем тревогу. Детектив прочистил горло. – Кофе? – предложил он. Дэвид поморщился и помотал головой. Глядя на едва теплый кофе без сливок в бумажном стаканчике самого детектива, он решил отказаться. Не хотелось травиться. Выпить воды, впрочем, было бы неплохо, но попросить он боялся. – Отлично. Давай начнем с самого начала. Он сделал длинную затяжку. – Не хочу больше об этом разговаривать. – Дэвид, мне все еще нужно задать тебе несколько вопросов о случившемся. Он упрямо встретился с пронзительным взглядом мужчины, позабавленный тем, как тот нахмурился еще сильнее. – Я понимаю, что это был травматичный опыт... – Дэвид громко усмехнулся, – и сочувствую тебе. – Что-то не похоже. – Но, – мужчина сжал челюсти, – мне нужно узнать, что случилось, а ты пока что вообще ничем не помог. – Я и не пытаюсь помочь, – Дэвид выдохнул, мужчина равнодушно отмахнулся от дыма, летевшего ему в лицо. – Дэвид. – Я просто... я не могу, окей? Я- я не могу об этом говорить. – Чем раньше расскажешь, тем раньше сможешь уйти. Ты понимаешь? Он вздрогнул от резкого и язвительного тона, но расправил плечи с жесткостью во взгляде. – Или предпочтешь провести ночь в камере? Дэвид отказался вестись на эту уловку. – Я сказал-- – Я знаю что вы сказали, – прорычал он, – ...Ладно. Я расскажу, что произошло. Все. Детектив строго кивнул. – Начинай. Покрытый шрамами парень рвано вздохнул, глядя на поеденый и потрескавшийся черный лак на своих ногтях. – Я был на работе, – начал он. ----- Дэвид ненавидел свою работу. Он не стыдился это признавать. По правде, он рассказал бы об этом кому угодно, кто удосужился бы выслушать. Дэвид всегда хотел помогать людям, но не был достаточно умен и слишком легко отвлекался, чтобы выучиться на врача или медбрата, поэтому застрял в должности санитара. День за днем, неделя за неделей, он привык убирать худшие телесные жидкости, которые только можно себе представить. Кал, моча, кровь, рвота – все это было знакомо. Даже запах больше не смущал. Он привык выполнять всю грязную работу, ненавидеть свою жизнь, прибираясь как гребаная Золушка, пока пациенты ругались на него. Не вина Дэвида, что он не имел врачебного такта. Что не мог перестать курить в коридорах, слушая музыку на плеере, вместо того, чтобы менять перевязки. Ему было абсолютно плевать на этих людей, на эту работу и на все остальное. Они все – размытые безымянные лица, с которыми просто приходилось взаимодействовать каждый день. Единственный плюс – медицинские льготы, но даже они того не стоили. Знакомые санитары часто говорили, что Дэвид подает плохой пример в больнице. Он был ленивым, с отвратительными пищевыми привычками, не заботился о собственном здоровье и так часто ходил на перекуры, что все доктора были уверены – его легкие, должно быть, уже абсолютно черные и сморщенные от количества вдыхаемого никотина. Будто планировал умереть молодым. Но, если честно, Дэвид был непротив. Он не ожидал отпраздновать даже свое тридцатилетие, не говоря уже о том, чтобы состариться. Жизнь в любом случае штука переоцененная. Дэвид не ожидал подвергнуться испытанию за эту небрежно брошенную фразу. Время было около полуночи, когда закончилась его смена. Голова болела из-за долгих часов переработки и недосыпа; единственное, что помогало не заснуть – бьющая по ушам музыка и банка рэд булла, выпитая пару часов назад. Глаза уже слипались, пока он, зевая, шарил по карманам в поисках ключей от машины и шагал по парковке с Green Day в наушниках на полную громкость. Но усталость все-таки взяла верх, и ключи выпали из руки на асфальт. Он простонал, снимая наушники и наклоняясь за ними. Дэвид нажал кнопку на ключе и где-то в глубине парковки услышал звук открытия своей машины.  Однако именно тогда он услышал и другой шум. Развернувшись и прислонившись спиной к ближайшему столбу, он вслушивался во все подозрительные звуки. Дэвид выругался, услышав движение позади себя. Чьи-то шаги в его направлении. Наверное, спускающиеся по лестнице. Но все, что он видел – полиэтиленовый пакетик, танцующий от легкого ветра. Никого не было. И не могло быть. Он последний из персонала, кто заканчивал смену в это время. – Хэй? – окликнул он, – Есть кто? Ему ответило эхо из дальнего конца подвала. А потом тишина. Дэвид вздохнул с облегчением. – Слава богу. Да, тебе лучше держаться подальше. Я брал урок тайского бокса, так что запросто тебя отмудохаю. Кто бы ты ни был. Он не мог не посмеяться над собственной шуткой. Однако через пару секунд смех застыл в его горле. Снова послышались шаги, но на этот раз быстрее. И они приближались. Слишком сильно приближались. Неважно, видел он какое-то движение или нет, не хотелось рисковать жизнью, чтобы узнать, кто это был. Наконец, Дэвид увидел. Кто-то стоял и следил за ним. Некто одет во что-то вроде черного плаща, однако сильнее выделялась гротескная маска свиньи. Дэвид не мог сказать, была кожа настоящей или нет. Узнавать не хотелось. Он закричал. – Бляблябля- БЛЯТЬ! ПОМОГИТЕ! – на последнем выбросе адреналина и без каких-либо дальнейших мыслей Дэвид бросился к дальнему концу парковки. Неважно, показалось или нет – хотелось побыстрее убраться отсюда. Сердце бешено колотилось в груди; он очень жалел, что не уделял достаточно внимания тренировкам в зале. Кардио – точно не его сильная сторона. Наконец, он заметил свой луч надежды. Свой святой грааль. Свою машину. Уже совсем рядом. Пришлось не обращать внимания на боль в боку и продолжить бежать. Бежать. Бежать. Не останавливаться. Шаги продолжили его преследовать. Быстрые шаги. Дэвид не мог просто так сдаться. Не когда выход так близок. Он оглянулся проверить, насколько близко был его преследователь и вскрикнул, поймав на себе его взгляд. Но именно эта доля секунды и оказалась его провалом – врезался в ближайший столб и осел на пол с жалким стуком. Последнее, что он видел – морда свиньи, после чего – абсолютная тьма. ----- Кровь и железо. Именно это чувствовалось на языке, когда он наконец очнулся, наряду с пульсирующей болью от удара по голове. Дэвид осмотрелся, сканируя взглядом пространство вокруг: все казалось размытым, а головокружение не давало сосредоточиться. Спустя несколько секунд зрение наконец адаптировалось, и он понял, что его притащили куда-то вроде заброшенного склада. – Ммфх... – заглушенный стон сорвался с его губ. Глаза распахнулись в панике, когда Дэвид пришел к еще более шокирующему откровению. Что-то надето на его голове, металлическая штуковина, затрагивающая рот и челюсти. Если бы он выбирал быть похищенным, он бы предпочёл обычный кляп... а не какой-то дурацкий шлем времен промышленной революции. Дэвид попытался успокоить дыхание и подумать о том, почему его вообще похитили. Ради выкупа? Маловероятно, учитывая, что денег у него не было, да и никто бы не стал платить, чтобы спасти его. А это могло значит только то, что он здесь по более ужасной причине. Дэвид отчаянно извивался, пытаясь освободиться от оков. Сохранить контроль и не выйти из себя казалось все сложнее. Он мог слышать, как вращаются шестеренки у него под ухом, дребезжат и ударяются о его череп. – Проснись и пой, Адам. Дэвид дернул головой в сторону, пытаясь понять, откуда исходил голос, и по возможности понять, почему голос назвал его Адамом. Он был низким и искаженным, записанным на что-то старое. И только тогда Дэвид заметил видеоплеер слева от себя, на экране было что-то вроде куклы скелета-клоуна. – Ты меня не знаешь, но я знаю тебя. "Правда?" – подумал про себя Дэвид. – Я хочу сыграть в игру. И вот что случится, если ты проиграешь. Устройство, которое на тебе надето, присоеденено к твоим верхней и нижней челюстям. Когда таймер истечет, твой рот будет навсегда разорван. Считай, что это медвежий капкан, работающий наоборот. Почему бы не продемонстрировать тебе, на что он способен? Дэвид снова пытался вырваться из своих оков. Он запаниковал еще сильнее, увидев, как появившаяся на экране голова манекена в этом устройстве мгновенно взорвалась. Гипервентиляция была неизбежна. Вдохи стали короткими, неглубокими, быстро ускорялись, и он чувствовал, будто задыхается. Попытки успокоить беспорядочно колотящееся сердце в грудной клетке оказались тщетными. – Есть лишь один ключ, открывающий замок на этом устройстве. Он в желудке твоего мертвого сокамерника. Осмотрись, Адам. И лучше поторапливайся. Запись выключилась, и на ее место пришло тиканье таймера. В ту же секунду, как освободился от пут, он начал дергать устройство, пытаясь снять его вручную. После пары приглушенных вскриков и всхлипов Дэвид пришёл к выводу, что оно закреплено достаточно крепко. В любом случае, не то что бы был шанс открыть его потными ладонями. "В желудке твоего мертвого сокамерника". Из этой ситуации был выход. Прямо перед ним, в углу комнаты, лежало тело. Когда Дэвид подполз ближе, он заметил нож и линии, по которым должен был резать. Отвратительно, но выполнимо. Раньше он наблюдал, как доктора делали подобное. Насколько это тяжело? Но уже взявшись за нож и готовясь сделать надрез, он заметил кое-что ужасающее. Человек все еще дышал. Тик. Тик. Тик. Тик. У Дэвида выходило время. ------ Он крепко зажмурился, умоляя настенные часы заткнуться. Тик. Тик. Тик. – Дэвид... – осторожно сказал детектив, – тебе нужен перерыв? – Нет. – И что случилось дальше? – А что вы думаете случилось дальше? Я блять... разорвал того парня. Распотрошил, как рыбу, нашел ключ и выбрался. Там было... – он задушил в горле всхлип,  – столько крови. Кровь разбрызгана повсюду. И органы и... Боже. – И ты знал, что человек жив. Дэвид слабо кивнул. – Ты видел его дыхание. – Д-да. – Распотрошил живого человека. Дэвид не выдержал и опустил голову на сложенные на столе руки. – Да, – хныкнул он. – Дэвид! – рявкнул детектив, – Ты вообще понимаешь что только что сознался в убийстве? – Я-я не хотел, я запаниковал, я мог, блять, умереть, мужик! – Неважно, факт остается фактом. – Разве у меня был выбор? Он бы убил меня, если бы я этого не сделал! Мне нужно было, чтобы выжить. Меня бы разорвало на части! – Ты можешь оправдываться сколько угодно, это не отрицает того, что ты убийца. – А как бы вы поступили? – Что? – На моем месте. Что бы вы сделали? Вы можете притворяться таким великим и могучим, но поступили бы точно так же. Детектив был поражен, не зная, что и ответить. – У вас есть еще вопросы, или я могу идти? – Н-нет. Судебное заседание все равно состоится, надеюсь, понимаешь. Но пока что ты свободен. После того как наручники отстегнули, Дэвид медленно выскользнул из-за стола. Только когда он уже подошел к двери, детектив решил снова заговорить. – Постой. Ты упомянул, что... кукла назвала тебя Адамом. – Да, назвала, – Дэвид не повернулся лицом к мужчине. – Почему? – Тогда я не подумал, очевидно, – признался он, – я только недавно понял, что они охотились за моим братом Адамом, а не за мной. – Вы близнецы, я так полагаю? – Мгм. Только у него родинка на... – Думаю, я понял. И как считаешь, почему они нацелились на него? Дэвид видел миллион разных причин. Но вместо этого ответил: – Не знаю, мы не разговаривали уже несколько лет... ну, до сих пор. – Не боишься, что на него снова нападут? Дэвид закусил губу. – Мы недавно созванивались, он пока что останется у меня. Адам ненавидит этот уговор, да и я тоже, но он должен быть в безопасности. По крайней мере пока ваши ребята не закончат дело. Сказать по правде, Дэвид знал, что брат его ненавидит. Адам даже обижался, совершенно не ценил оказанную услугу. Такой упрямый. Но Дэвид тоже был упрям. Держа одну руку на дверной ручке, он неуверенно отдал честь. – Увидимся. Наконец Дэвид вышел из участка. Он посильнее натянул рукава свитера, чтобы сохранить руки в тепле, хотя это не спасало от легкой дрожи в теле. Несколько прохожих останавливались, узнавая его из новостей и кидая жалостливые взгляды. Он это игнорировал. Было поздно и хотелось домой. Последний раз глянув в сторону полицейского участока, Дэвид завернул за угол. Там было тихо и пустынно. Именно поэтому он не ожидал снова оказаться схваченным. На сей раз он не сопротивлялся, когда чья-то рука закрыла ему рот и потащила в переулок. Это было скорее раздражающе. Он убрал руку со своего рта и кинул злобный взгляд. – Не делай так больше, – предупредил Дэвид, – чуть до смерти не напугал. И отпусти, ради бога, Хоффман, ты такой гандон--- Марк Хоффман издал смешок, натянув ухмылку, пока другая фигура, Аманда, внимательно следила за ним. – Ты ведь не сдал нас? – Конечно нет, я дал слово. – Отлично, – Хоффман его отпустил, но оставил зажатым в углу, чтобы они с Амандой могли блокировать любые потенциальные выходы, – что ж, ты не такой тупой, каким кажешься. Дэвид смотрел на него с ненавистью. – Не забывайте о нашем уговоре. – Мы поговорили с Джоном, и он согласился не трогать Адама. Мы найдём кого-то другого для игры, – смягчившись к концу фразы, она сказала уже тверже, – клянусь. Дэвид отнесся к этому настороженно, но другого выхода, кроме как довериться ей, не было. – Спасибо. – Но не забывай и о нашей части сделки, – губы Аманды растянулись в ухмылке, и она бросила ему вещь, которую он поймал. В руках оказалась изношенная маска свиньи, отвратительно ощущавшаяся больше как сделанная из плоти, чем из ткани. А вот волосы наоборот на ощупь были просто как длинные черные завитки. Но ему нужно было это сделать. По крайней мере сейчас. – Даю слово.