Что, если Субару бы призвали в лес Элиор?
Или
Что, если Субару не позвал бы на помощь в переулке?
- Та-а-а-ак", - улыбнулся Розваль. - У нас е-е-е-есть два новых выб-о-о-ора. - Что за переулок? - Спросил Рикардо. - Кажется, я знаю, - сказал Рейнхард. - Если я не ошибаюсь, это было, когда Субару позвал на помощь, и я пришел, чтобы спасти его от трех грабителей. Я прав? - Похоже же на то, Рейн, - кивнул Субару. - Давай проверим условия, чтобы убедиться.Условия 1: Субару прибывает на семь лет раньше.
Тело Эмилии никогда не врастает в лед.
Условия 2: Первый день в столице, Четвертая петля.
""Четвертая петля", да? Определенно столица", - Субару кивнул сам себе. - Ну что, Барусу? - Да, Рейнхард был прав, - сказал Субару. - Я трижды умирал в столице, и в моей четвертой жизни Рейнхард спас меня в переулке, а затем, вернувшись в дом добычи. Все были выбиты из колеи тем, как небрежно Субару говорил о смерти, но, учитывая, через что он, вероятно, прошел, это имело смысл. Тем не менее, было несколько вопросов, на которые требовалось ответить. - Подожди, но если бы ты никогда не звал на помощь, то Рейнхард никогда бы не появился в доме добычи, - осознала Фельт. - Как, черт возьми, мы выживаем против Эльзы?! - Наверное, именно об этом весь этот эпизод, - догадался мальчик со страшными глазами. - Тогда все в порядке!" Объявила Анастасия. "Все поднимите руки, кто за "лес"!" Десять голосов. - Кто за "Без-Рейнхарда"?" Пятнадцать голосов. - Предложение принимается! Приступай, железно-головый! - Да, да, - проворчал Эл, выбирая выбранный вариант. И вот так просто свет потускнел.Что, если Субару не позвал бы на помощь в переулке?
Условия: Первый день в столице, Четвертая петля.
Языки пламени яростно извивались, танцуя и мерцая, издавая громкий треск. Жадно, без разбора поглощая человека и зверя, зверя и человека, дома, магазины, все виды существования; все исчезло в мгновение ока. Сажа и пепел дождем посыпались с неба, как черная метель, как будто обрушился ад. Это было ужасно красивое зрелище, завораживающий водоворот внушающих благоговейный трепет красок, которыми был насыщен городской пейзаж внизу. - Что... это? - Круш заикалась, потрясенно глядя на него. - Это...? - Вильгельм заговорил, прежде чем нервно сглотнуть. - Это столица, - понял Юлиус. - Это столица, и она в огне. Все начали внутренне паниковать, когда увидели это. Предполагалось, что это покажет, как Субару обошелся с Эльзой без Рейнхарда, а не... это. "Если не… "это последствия моих действий"", - понял Субару. Панические вопли и стоны страдания наполнили воздух, проникая прямо в сознание Субару и сливаясь в диссонирующую печальную какофонию. Издалека донесся вой диких зверей. Внезапно, без предупреждения, его мир изменился. Это было довольно дезориентирующе, чему не способствовало отсутствие физической формы. Тяга к чему-то неосязаемому, что было им самим, также сопровождала его меняющийся мир. Это не было больно или что-то в этом роде, хотя было спорно, была ли боль в небольшом списке ощущений, которые все еще испытывал Субару, просто сбивало с толку. Резкие слова прорвали завесу его замешательства. - Не шагу дальше. - Приказал холодный резкий голос. Прямо перед ним стоял Рейнхард, но все это было неправильно, Рейнхард никогда не злился, и вот он стоял, сверкая глазами. Нет, кроме сверкания, не было даже слова, чтобы описать, сколько ненависти в нем было. Субару ни разу не видел, чтобы кто-то проявлял столько явных... эмоций, и из всех людей именно Рейнхард встревожил его. "Рейнхард?" Фельт спросила озадаченно, выглядя взволнованной. - Почему он… выглядит таким сердитым? - Спросила Петра, слегка испугавшись. Святой Меча сам задал этот вопрос. Почему он разозлился? Он знал об этой концепции, но никогда не испытывал ее на себе. Он даже не подозревал, что способен на такие эмоции. Итак, чем это вызвано? "Рейнхард, ван, Астреаааа..." - ровно отвечает ошеломленный, очень знакомый голос. Знакомый по тенору и высоте, но интонация была такой… - Этот голос... - Этого не может быть... - Субару...?! Несмотря на то, что он был одет в мантию культиста, с кривой ухмылкой, размазанной по его лицу, и всепоглощающей мертвенностью в его мерзких глазах, сомнений не было. Несомненно, перед ним был Субару Нацуки. Тело Мейли покоилось в его нежных объятиях. - Мейли-чан...? - В ужасе прошептала Петра. Глаза Мейли расширились, когда она стала свидетельницей своей смерти в другой вселенной. Тем временем Рем уставилась на нее в чистом ужасе. - Неужели… Субару-кун... одет... - Одежда культа ведьмы? - Рам закончила тревожно. - Да. Да, так и есть. Все были потрясены до глубины души изображением Субару в наряде отвратительного культа ведьмы, больше всего сам Субару, когда внезапно… - Снова музыка? - Спросила Фелт, услышав знакомый ритм. - Кажется, "вступление" играет снова, - проанализировала Круш. Опенинг: Вспыльчивый жадный паук Видно, как Субару поднимается с пола экрана, как будто само время обращает вспять падение, и все это время кажется, что кровь возвращается из раны на его груди. - Опять? - Спросила Петра, все еще испытывая дискомфорт от начального изображения. - Да, это будет появляться в начале каждого эпизода, - сказал Субару. - В моем мире каждое шоу начиналось по-своему, с разной музыкой и визуальными эффектами. Это был способ быстро определить, действительно ли это то шоу, которое вы хотели посмотреть. - Но мы уже знаем, что смотрим, - сказал Юлиус. - Ну, это также можно было бы использовать для людей, которые пропустили начало шоу, - сказал черноволосый мальчик. - И, кроме того, для такого шоу, как это, я думаю, оно служит отсылкой к опенингам в моем мире, а также настраивает некоторых людей на просмотр. - Придется подыграть, ня. - раздраженно сказал Феликс. - Продолжай в том же духе.Сказки из Мультивселенной
По мере того, как название исчезало, можно было увидеть семь разных Субару, танцующих вокруг, как идиоты. Вступление продолжалось, показывая пылающую столицу на заднем плане, все это время на земле лежал мертвый Субару, пронзенный ледяным копьем, с безумной улыбкой. Видно, как Эмилия и Рейнхард осматривают мертвое тело. "Подождите-ка, разве мы только что не видели это?! - Спросил Отто, нервно потея. - Согласен, - Гарфиэль сглотнул. - Столица в огне. - О, так это действительно показывает нам возможные варианты, которые мы можем посмотреть, круто, - сглотнул Субару. Когда все в зале еще раз посмотрели опенинг, некоторые из них проанализировали каждую сцену, услышав, о чем говорит трио. Они знали, что начало отсылает к способностям Субару, а это означало, что каждая сцена может предвещать что-то в будущем. Затем, в следующей сцене изображены семь Субару, все они бросаются в бой, каждый из них демонстрирует свою индивидуальность, всех ведет… оригинальный Субару. - Эй, подожди, разве не за одним из Субару мы сейчас наблюдали? - Спросил Ал. - Ты имеешь в виду ту, что в одежде культа ведьмы? - Присцилла усмехнулась. Хотя всем все еще было немного не по себе от этого откровения, Ал согласно кивнул. Когда камера приближается к месту съемки, она показывает тысячи сцен, все они воспроизводятся одновременно, все они... возможные реальности, ожидающие, чтобы их увидели. - Все, быстро! - Скомандовала Круш. - Попробуйте и посмотрите, есть ли на этих изображениях... - Субару в одежде культа ведьмы? - Спросил Рейнхард. - Пять, по моим подсчетам. "Дерьмо", - прошипел Субару. "Значит, это довольно распространенно". Сцены приобретают светло-коричневый цвет, поскольку становится видно, что камера приближается к глазу Субару, показывая, что он истекает кровью и ранен, но все еще улыбается своей классической маниакальной улыбкой и готов продолжать сражаться.Эпизод второй:
Другой путь
- Каким бы мрачным ни был этот эпизод, название вполне подходящее, - проворчал Субару. - Подождите, сделайте паузу, пожалуйста, - попросила Наоко. Ал кивнул, и экран застыл. - Хорошо, я верю, что пожалею об этом, но… что именно представляет собой культ ведьмы? Мы слышали об этом в последнем эпизоде. Оглядевшись, все поморщились, но Рем решила взять инициативу в свои руки. - Культ ведьмы - это организация, которая поклоняется Ведьме Зависти, монстру, ответственному за уничтожение половины мира четыреста лет назад. Они сжигают деревни, убивают семьи и терроризируют мир, и все ради нее. С ними невозможно договориться, и рекомендуется убивать любого члена прямо на месте. - Выражаясь нашими терминами, мама, они, по сути, религиозные фанатики с примесью международного терроризма, - объяснил Субару, надеясь дать своим родителям более четкое представление. - Ими руководят архиепископы Греха, члены Культа, которые фактически обладают одной из Властей, - продолжила Беатрис. - Я полагаю, что еще одна причина, по которой ваш сын пытался скрыть свою... способность… заключалась в том, чтобы убедиться, чтобы его не приняли за архиепископа Греха. Другой способ обнаружить их - это их запах, которым также обладает Бетти Субару. Однако, поскольку он заявил, что он против них, и тот факт, что у него нет Евангелия, он невиновен. - По крайней мере, вот эта версия..." Пробормотал Ал. - Я... поняла. Спасибо, - Наоко села обратно, и Ал возобновил просмотр. Ко всеобщему неудовольствию. - Похоже, мне не нужно представляться. Мне тоже нечего тебе сказать. - Произнес Рейнхард нараспев, сжав челюсти в тонкую линию, глаза кипели, переполняясь ненавистью. - Значит, ты все-таки был способен ненавидеть людей, Святой Меча! - Ошеломленно провозгласил Субару, как будто на него снизошло божественное озарение. Рейнхард торжественно опустил взгляд. - Меня это тоже удивляет. Я не думал, что во мне есть такие чувства. Это взаимодействие смутило большую часть аудитории. Рейнхард был способен ненавидеть людей? Конечно, на бумаге это вроде как имело смысл, Святой Меча все еще был человеком, но видеть, как это происходит на самом деле, было... странно. Как будто этого не должно было случиться. В конце концов, это был Рейнхард! Этот человек никогда никого не ненавидел. Но если бы кто-нибудь мог заставить его сделать это… Субару казался идеальным кандидатом. В конце концов, у него было столько попыток, сколько ему было нужно. - Итак, ты нашел нового себя. Поздравляю. С днем рождения, Рейнхард. - Субару сделал неловкий насмешливый поклон, как бы отмечая это событие. Если бы у него раньше были какие-то сомнения в том, что это действительно Субару Нацуки, сам жест устранил бы их. - К сожалению, сегодня не день моего рождения. Но это будет день твоей смерти. - Непонимание Рейнхарда было бы забавным при любых других обстоятельствах. Субару сгорбил спину и вскинул руки в безумном нечеловеческом припадке. - Не смеши меня, Рейнхард! Святой меч! Меч Королевства! Ты рыцарь, который защищает Королевство Лугуники!? Ты вообще защитил хоть какое-нибудь королевство!? Как насчет того, чтобы рассказать мне об этом! - Изо рта Субару потекла слюна, когда он оскорблял Рейнхарда. Свет из преисподней отражался в его налитых кровью глазах от тонкой пленки воды, напоминая Петельгейзе или.... Петра крепко держалась за Мейли и Фредерику. Это было неправильно. Если бы она не знала, что ее версия Субару находится прямо рядом с ними, ей было бы физически плохо. Субару должен был быть героем! Не этим... монстром. Рем хотела отправиться в тот мир и сказать той версии Субару, чтобы он не делал этого, что он способен на добро. Но в глубине души она знала, что ее возлюбленный в том мире зашел слишком далеко, и для всех было бы лучше, если бы он был убит. Окончательно. Эмилия не могла не почувствовать что-то похожее на разбитое сердце. Видеть человека, который так сильно помог ей и много раз говорил, что любит ее, превратился в... это. Этот… злодей, который носил лицо того, кого она считает одним из самых близких ей людей. Узнав правду о том, что ее рыцарь, ее Субару, страдает вне человеческих рамок.… От этого видеть его злодеем стало еще хуже. Пока Мими и Тиви прижимались к Рикардо, а рыцари стояли рядом со своими леди, Субару просто смотрел на экран в молчаливом ужасе. Он сделал это. Даже если это был не он лично, это сделал его версия, который просто выбрал другой вариант. Другими словами… "Я в точности могу сделать то же самое." - Это мой подарок тебе! Ловушка, которую я расставил, чтобы убить тебя! - Субару кивнул головой в сторону Рейнхарда, указывая на разрушенную столицу вокруг них. Он звучал так уверенно, так самоуверенно, даже гордо; как будто это было чем-то, за что стоит похвалить, побит рекорд, доказана правота. Как кто-то мог испытывать хоть малейшее чувство выполненного долга, став причиной стольких смертей? - Чтобы убить меня...? - медленно ответил Рейнхард, его голос понизился до простого шепота, казалось, он погрузился в бездну размышлений. - Ага, удачи! - Гарфиэль усмехнулся, пытаясь внести в комнату немного юмора. - Святого меча не убить! Он надерет тебе задницу за все то зло, что ты натворил! - Не время для этого, Гарф, - прошептал Отто. Не от раздражения, а от страха. Он боялся, что эта версия Субару действительно способна убить Святого Меча. У всех остальных была та же мысль. Некоторые из них отмахнулись от этого, как Гарфиэль, в то время как другие были крайне осторожны. В конце концов, если Субару нашел способ заставить Рейнхарда возненавидеть кого-то, идея о том, что он может убить и его тоже, была… будем надеяться, просто блефом. Но некоторые, такие как Розваль, знали лучше. Даже узнав, насколько ужасна его сила, Субару все равно использовал ее. Он мог потерпеть неудачу и пробовать снова столько раз, сколько ему хотелось, пока не нашел идеальное будущее. И если это будущее предполагает, что он лично сам должен убить Святого Меча, что ж… ...ему просто придется постараться немного усерднее, чем обычно. - Сколько раз! Ты думаешь, я пытался убить тебя!? Сколько раз, десятки, сотни и тысячи раз, ты думаешь, я сталкивался с тобой лицом к лицу!? - Субару маниакально взвизгнул, вены вздулись на его лице, а ноздри раздулись. Дрожа, когда его грудь изможденно поднималась и опускалась, из него вырывались прерывистые вздохи и истерическое хихиканье. - Я убиваю тебя как рыцаря. Я повергаю твое показное имя Святого Меча на землю, топчу его ногами, извергаю на него харчу и слюни! - Злоба и воинственность сквозили в его голосе, когда он объявил о своем триумфе. Свет неестественно отражался от его властных глаз, а рот изогнулся вверх, превратившись в безумный полумесяц. Рот Рейнхарда открылся, как будто он хотел что-то сказать, затем закрыл его, на него упал задумчивый взгляд, брови нахмурились в яростном раздумье. - Все это, только ради этого. - Он, наконец, останавливается. Это было скорее печальное заявление о понимании, чем вопрос, но Субару неправильно истолковал или, возможно, он просто хотел сказать, несмотря ни на что. Сам Субару отразил чувство скупого признания. "Почему" было далеко за пределами всего, что он мог надеяться вообразить, или так он предполагал. - Только ради этого! Да, я сделал это, только ради этого! Только ради этого я использовал жизни всех, кто там был, спустить тебя на землю! Субару наклонился, чтобы осторожно опустить тело Мейли на землю, на мгновение взглянув на Рейнхарда, чтобы украдкой бросить скорбный взгляд на ее тело, прежде чем снова сосредоточиться на Рейнхарде. Он резко указал пальцем на Рейнхарда, как будто вся смерть была на плече Рейнхарда. Рейнхард, который не может удержаться, чтобы не вздрогнуть. Несмотря на его попытки скрыть, насколько сильно слова Субару подействовали на него, его дискомфорт и неловкость были ощутимы. - Ты герой, Рейнхард. Я не могу убить тебя. Но я могу убить героя. Вот как убить тебя, Рейнхард. - Но его репутация может быть запятнана, а вера сокрушена. Рейнхард все еще оставался человеком, несмотря на свой огромный рост и внешность, столь же уязвимый, как и любой другой, к эмоциям и презрению. "А", - пронеслась мысль среди зрителей. - "Вот как он это сделал. Субару не убил Рейнхарда, он погубил его репутацию." - Почему? - Субару удрученно пробормотал что-то настолько слабое, что это можно было принять за порыв ветра. Это было так, как будто все упорство, вся ярость, вся гордость были насильственно высосаны из него, оставив зияющую голодную пустоту. Чувства, которые были отброшены в сторону, вернулись, чтобы заполнить пустоту. - Почему, - повторил он дрожащим голосом, - Ты такой сильный? "Так вот в чем дело?" - Субару понял. Вначале, до того, как Рем наставила его на истинный путь, он все еще был уверен, что он сильный. В конце концов, предполагалось, что это фантазия исекая, он был главным героем, конечно, он был бы сильным! К счастью, он вырос из этого менталитета… Но этот Субару - нет. Он все еще цеплялся за этот менталитет. Субару в зале мог это видеть, у его другого "я" были такие же безумные глаза, как и у него, когда он бросил вызов Юлиусу, когда он подрался с Эмилией, когда он поклялся убить Петельгейзе. Эта версия Субару была не более чем плаксивым ребенком. Ребенком, который был вооружен самой опасной силой в мире и вендеттой против человека, у которого было все, на что, по мнению экранного Субару, он имел право. А это всё? Пожары, смерти… Это был всего лишь результат всего этого. Слезы выступили на глазах Субару, падая, как капли росы, крошечные частички его извращенной души. Слезы, которые говорили обо всем, через что он прошел. Барьеры были тщательно возведены вокруг его кровоточащего сердца. Сочувствие, которое было отброшено. Тысячи смертей, которые медленно, но хирургически разрывали его на части. Безумие, которое разрасталось в его отсутствие, пожирая все, что делало его самим собой. - Почему ты такой сильный, что я должен был позволить им умереть, чтобы прировняться к твоей силе? - он плакал, голос срывался. Возможно, невольно рука Субару тянется к тому месту, где лежит Мейли. - Ты, - прошипел он с отвращением, завистью, негодованием, отчаянием, манией, одержимостью. - Хотел бы я быть таким, как ты. Я хотел бы быть честным, как ты, быть достаточно сильным, чтобы спасти всех, как ты. Сказать, что Рейнхард был шокирован, было бы, честно говоря, преуменьшением. Субару... завидовал ему? Он, честно говоря, не думал, что кто-то может ему завидовать. Он был монстром, который разлучил его семью, который позволил убить свою собственную бабушку. Почти все, кого он встречал, боялись его из-за его силы. Но теперь, узнав правду о способностях Субару и о том, через что ему на самом деле пришлось пройти, чтобы спасти тех, кого он любит, Рейнхард не мог не понять ревность Субару. Если бы Субару обладал такой же силой, как он сам, ему никогда бы не пришлось проходить через такую боль и страдания. Часть Рейнхарда не могла не пожалеть, что он не взял Субару с собой в тот день, когда они встретились. Из него получился бы прекрасный рыцарь с правильной подготовкой, вдобавок к тому, что он уже был блестящим тактиком, если бы он смог найти способ победить двух великих Мабистов и архиепископа Греха Праздности. Однако теперь даже Рейнхард не мог этого изменить. Он мог только надеяться, что будет рядом с Субару и поможет ему, если тот когда-нибудь попросит. - Я думаю, тебе можно позавидовать. Я думаю, ты достоин презрения, - взвыл Субару, его лицо исказилось в отвратительном оскале. Несмотря на гнев в его тоне, слезы все еще продолжали бесконечно струиться по его лицу, не уменьшаясь ни на йоту. - Я хотел быть тобой, Рейнхард. - Одна эта фраза, вероятно, задела Субару сильнее, чем что-либо другое. Рейнхард был тем, на кого Субару равнялся, у Рейнхарда хватило бы сил защитить. У Рейнхарда хватило бы сострадания спасти. Рейнхард был таким, каким он хотел быть. Рейнхард был неприкасаемым… или так оно и было? Люди, на которых он равнялся, возможно, были не такими идеальными, как он когда-то думал. Конечно, это было не так, и он ничего не мог поделать с тем фактом, что это было почти разочарованием, почти предательством в некотором смысле. -Я не понимаю тебя. - И все же, теперь я понимаю" - мрачно сказал рыжеволосый. Это мнение разделили все в Кинотеатре. Теперь, когда они знали истинное происхождение Субару Нацуки, что-то подобное имело смысл. И именно это их ужаснуло. Рейнхард недоверчиво прищурился, отвергая слова Субару как ложь. С едва скрываемым хмурым выражением лица Рейнхард подошел к Субару безоружным, хотя Рейнхарду никогда не понадобилось бы какое-либо оружие, кроме голых рук, чтобы выжать из него жизнь. Субару застыл, словно смирившись с тем, что это конец, а Рейнхард приготовился к удару. Медленно, медленно, медленно, ближе, ближе, ближе, непоколебимо. - Тебе не кажется, что еще слишком рано сдаваться? - раздался игривый женский голос. Ее размытая фигура ворвалась внутрь, держа кинжал наготове, чтобы вонзиться в плоть, для идеального удара по Рейнхарду. Щелк! Оглушительный звук ворвался в сознание Субару, временно заглушив рев пламени. Металлические осколки разлетелись непредсказуемыми дугами, отскакивая от земли. Ноги Ассасина проворно устремились навстречу земле в вихре. На лице Субару отразились удивление и недоверие. Рейнхард не только заблокировал удар рукой, но и с достаточной силой, чтобы раздробить клинок Эльзы, не получив при этом никаких видимых травм, и не сдвинулся ни на дюйм. - ЭЛЬЗА?! - зрители, которые знали ее, закричали от удивления. - Это та сучка в чёрном! - Гарф, язык за зубами! - Старшая сестренка... - прошептала Мейли сквозь слезы на глазах. - Ты действительно выходишь за рамки человека, не так ли? - Эльза довольно размышляла про себя - Очевидно, я не умерла. Хотя в этой ситуации мне кажется, что я снова прибыла навестить смерть, - ответила Эльза певучим голосом, лишенным каких-либо эмоций, которые, как предполагается, проявляются в такой ситуации, как у нее. - Эльза... - нерешительно прохрипел Субару, сбитый с толку. Глаза Эльзы метнулись к трупу Мейли, на мгновение расширившись. - Значит, Мейли мертва. Ее бедная сестра, - пробормотала она несколько жалобно, опустив голову, словно выражая соболезнования. Повернувшись к Рейнхарду, Лицо Эльзы окаменело. - Почему она говорила в третьем лице? - Спросил Ал. - Это действительно то, что тебя беспокоит в данный момент? - Спросила Присцилла. - Похоже, ты еще и враг моей сестры. Потанцуем? - В ее знойном голосе сквозило едва скрываемое нетерпение без малейшего намека на меланхолию. - Ты уже потерял свое оружие. И ты понимаешь, кого именно ты защищаешь? - Рейнхард пытался, сбитый с толку, в тщетной попытке отговорить Эльзу. Честно говоря, сам Субару также не смог определить, что двигало Эльзой. Было очевидно, кто победит в этой ситуации, и все же... По предвзятым представлениям Субару, для Эльзы убийство было работой, ни больше ни меньше. Исходя из личных чувств или вклада, у нее не было причин оставаться и бороться. Верность была чем-то, с чем, как он предполагал, Эльза не... нет, не должна быть знакома. Эльза слегка склонила голову набок: - Сложные темы - не мои любимые. Я делаю то, что хочу. Этот мужчина позади меня позволяет мне делать то, что я хочу. Это делает его ценным клиентом, - объяснила она немного снисходительно, как будто это было самой очевидной вещью. - О, великолепно, я её работодатель, - простонал Субару, обхватив себя руками. - Это мой последний шанс. Мне было весело. Это было чудесно. - Ее голос разносился по воздуху радостно, каким-то образом по-настоящему довольный перед лицом смерти и без возможности изменить это? - Эльза! Я..! - пробормотал Субару, теряя всякое самообладание. Что бы он ни собирался сказать, будь то прощание или банальность, останется неизвестным, поскольку Эльза прервала его. Субару не был уверен, было ли это задумано как проявление милосердия, избавляющее Субару от запинания на словах, когда она давала свою собственную форму согласия, или же он зашел слишком далеко. - Прощай. - Плавно она снова бросилась на Рейнхарда. Парящая в воздухе грациозно, как лебедь, с точностью ястреба. Даже залитая кровью и без клинка, Эльза все еще сохраняла хищную элегантность и, вероятно, все еще могла бы убить его, если бы захотела. - Но она, должно быть, знает, что не может победить. Почему она все еще борется? - Потому что ей больше не для чего жить, - ответил Субару, исходя из собственного опыта. В конце концов, ему было знакомо это чувство. - Твою мать! - Внимание Субару отвлекается от продолжающейся односторонней драки и возвращается к Субару, который в данный момент бежит, едва удерживая равновесие, подальше от Рейнхарда и Эльзы, подальше от смерти. Вопли эхом разносятся вокруг него, когда рушатся здания, заставляя тлеющие угли яростно взлетать в воздух. Небо пылало, освещенное сотнями тысяч мигающих огней, ярких оттенков от золотого до малинового. Контрастируя с толстым слоем абсолютно черного, который покрывал землю и загрязнял воздух, превращая мир в туманный силуэт. Субару, казалось, бесцельно бродил, потерявшись среди пламени, которое он сам вызвал. Небольшая цепочка его следов, отмеченных углублениями на пепле, тянулась за ним. Дым, должно быть, наконец начал овладевать им, поскольку его дыхание становилось все более затрудненным, а бег замедлился до ходьбы. На его лице появилось задумчивое выражение, как будто он предавался воспоминаниям, готовясь встретить смерть. Дым вокруг Субару, казалось, почти потемнел, когда из застоявшегося мрака дыма вынырнула до странности знакомая фигура в черной накидке и с белой гривой, направляясь к Субару. - Т-ты ведь... - Голос Субару дрогнул, пропитанный усталостью. Все его тело, казалось, было готово вот-вот подломиться, когда он опасно пошатнулся, спотыкаясь. - Сссс... - Гортанный, полный горя вой вырывается из груди громоздкого Мабиста, который деликатно, с поспешностью подхватил Субару, прежде чем тот успел упасть. Похожий на льва Зверь вскинул свою устрашающую пасть, швырнув Субару на свой спутанный мех. Субару вцепился в Зверя, впиваясь покрытыми волдырями пальцами в его мускулистые бока, когда тот нес его через тлеющий остов столицы. - Ты... но Мейли... уже мертва.... - Субару заикался, не находя слов, как будто не мог понять, почему Чудовище пыталось спасти его. - Пожалуйста, найдите ее. Она должна... быть где-то... - Он умолял Зверя, едва соображая. Это звучало скорее так, как будто он пытался убедить себя в этом факте. - Ему... не наплевать? - Что ты имеешь в виду, Ня? - Эта версия меня все еще заботится о Мейли, - объяснил Субару Феликсу, привлекая внимание аудитории. - Даже увидев ее мертвой, этот Субару отрицает это. Он ХОЧЕТ, чтобы она была жива, и его сломленный разум думает, что, возможно, у ее зверя больше шансов на это, чем у него. Уверенные шаги Мабиста ритмично отдавались от земли, в то время как Субару то приходил в себя, то терял сознание, убаюканный уверенными шагами mabeast. - Достаточно. - Решительно прозвучал знакомый голос, похожий на звон серебряных колокольчиков на ветру, заставивший Субару встрепенуться. "Нет", - подумала Эмилия про себя. - "Пожалуйста, нет. Только не так." Полуэльфийка молча молилась, какой бы бог ее ни слушал, чтобы ей не пришлось видеть, как она убивает его. Что она не будет ответственна за прекращение жизни своего рыцаря. Смертоносные ледяные иглы с неоспоримой точностью ударили по все еще движущемуся Мабисту, прочно вонзившись ему в бок. Гортанный, пронзительный вопль вырвался у Мабистера, когда он накренился и покачнулся, споткнувшись о собственные ноги и резко швырнув Субару на твердую землю. Субару издал тихий, жалобный скулеж, скривившись от своего резкого пробуждения. Драгоценные, мимолетные секунды пролетели, пока его взгляд перефокусировался. Возможно, пусть всего на мгновение, Субару выглядел уязвимым, почти невинным. Как будто злодеяния, которые он совершил, были забыты, и злоба, которую он держал так близко, потускнела. Он просто выглядел… грустным и потерянным. - Гха... что, было... - Субару застонал, замешательство промелькнуло на его пепельном лице, скрывая кратковременную слабость его фасада. Его левая рука торчала под странным углом, что, несомненно, должно было причинять боль, но он никак не подал виду, что заметил это, вместо этого наблюдая за тем, что стало со страшным Чудовищем. Пронзенный несколькими зазубренными ледяными пиками и прихрамывающий, зверь изо всех сил пытался подняться на ноги. Даже когда ихор хлынул по его боку, некогда нетронутая шерсть покрылась темно-красными пятнами, а раздробленные кости выглядывали наружу, обнажая подтянутые мышцы, едва держащиеся на том, что едва ли можно было назвать плотью. Разорванный гобелен из меха, кожи и льда был скорее жидкостью, которая пузырилась и беспорядочно дергалась, каждый бешеный удар ее сердца отражался на оскверненной поверхности. Хотя ее ноги дрожали от напряжения, она все же удерживала равновесие. Субару мог только с явным недоверием наблюдать, как Мабист принял агрессивную позу из своей искалеченной плоти, встав на дыбы, чтобы броситься на скрытую фигуру Эмилии. Окровавленный и избитый, брыкающийся и сопротивляющийся всю дорогу вниз, из гордости, преданности или смеси того и другого. Грозный зверь, казалось, намеревался сражаться до последнего. С ревом, который мог бы соперничать с одним из великих мабастов, и в своем поруганном великолепии, он бросился в атаку, подняв неприглядную лапу, готовый к единственному удару с силой и стойкостью, которые могли сравнять здания с землей легче, чем нож масло. Внезапно чудовище, содрогаясь, остановилось. Брызнули капли крови и других разнообразных внутренностей, окрасив все вокруг в алый цвет. Необычное ледяное копье остановило зверя на месте, войдя в его массивную, широкую пасть и снова пронзив грудь. Тонкая белая оболочка проползла сквозь зверя с того места, куда его ударили, издавая негромкий треск и свист. Ужасный звук, который можно было бы описать не совсем как бульканье или шипение, раздался, когда голодный мороз наткнулся на зияющие открытые раны, шипящие при соприкосновении. Агония и страх наполнили глаза бедного животного, когда лед медленно пополз внутрь, к самой сердцевине. Несмотря на то, что Субару очень не любил Мабестов, особенно Великую тройку, он не мог не испытывать к нему жалости. Он довольно любил животных в своем собственном мире, и у него установилась связь с Патрашем, так что видеть, как одного из них жестоко убивают, в перспективе от 3-го лица было более тревожно. Субару не мог не пожалеть его. Застывший на месте, его собственное тело теперь тюрьма, лицом к лицу с самой смертью. Загнанный в угол, как и он. Какая ирония, это почти забавно - находить товарищество среди зверей. Даже если весь процесс занял всего несколько секунд, казалось, что прошли часы, поскольку процесс быстро подошел к концу, и на нем начал образовываться еще один слой льда. Как бы он ни ненавидел это, это было прекрасно, то, как огонь сиял сквозь блестящий лед, словно призма, танцуя на его поверхности. И само по себе это было чем-то, чему стоило удивляться. Образовалась необычная трещина. Входя в мир с пронзительным визгом. Скульптура, неспособная удержаться на ногах, рухнула под собственным весом. Трещины паутиной расходятся, распространяясь по теперь уже замерзшему мабисту, куски льда падают на землю в виде твердых обломков, сопровождаемые негромкими щелчками и стуком. Местность снова погрузилась в холодную тишину, не считая редких вспышек пламени. Субару медленно поднялся на ноги, шатаясь, как раненое животное. Его левая рука безвольно свисала, не подчиняясь его воле. Когда Мабист был нейтрализован и кризис предотвращен, Эмилия снова обратилась к [Субару]. - Достаточно, злодей. - Серебряные колокольчики зазвенели еще раз, пронизанные решимостью и негодованием. Разъяренные аметистовые глаза были встречены восторженным взглядом санпаку, источающим обожание, любовь, желание, одержимость, преданность. Довольство разлилось по лицу Субару, озаренному радостью. Субару частично успокоил выражение своего лица, хотя его глаза все еще сияли, как маяки. - Эмилия. - Нарушив неловкую тишину, это слово слетело с его губ благоговейным шепотом, как будто само имя было святым. Его глаза дико блуждали по гибкой и ангельской фигуре Эмилии, впитывая каждую мелочь. Но было ли это глубже, чем на поверхности? То, как Субару смотрел на нее с таким обожанием, словно она была целью, призом за победу в игре, сосудом для Ведьмы. - Ты не имеешь права называть ее так, монстр, - прорычал настоящий Субару. О, как ему хотелось перегрызть горло своему двойнику, чтобы тот захлебнулся собственной кровью, или, может быть, использовать Невидимое Провидение, чтобы сжать и раздавить его сердце в виде иронии судьбы. Используя свою Божественную защиту распознавания эмоций, Рейнхард смог увидеть, что Субару явно испытывал большую злобу по отношению к своему другому "я". Он кратко списал это на то, что видел себя злодеем, но что-то подсказывало ему, что это было более... личным. Что-то в его последней мысли было не так. Но другой вариант, пришедший на ум, был совершенно несовместим, простая мысль о том, что не было никакого скрытого мотива. Чего-то не хватало, важного невысказанного контекста, единственного кусочка головоломки. Что-то, что придало бы всему этому смысл, настолько неправильный, что он стал правильным? Это было на кончиках его пальцев, но его мысли были слишком хаотичными, это причиняло боль. Итак, прежде чем идея смогла по-настоящему проявиться, Субару подавил свой разум. - "Нет смысла гадать о намерениях монстров". - На самом деле это не принесло никакой передышки. - Ты меня знаешь? - Ошеломленная, Эмилия подняла бровь, сбитая с толку реакцией [Субару]. Черты ее лица исказились от удивления, что ее назвали по имени, или, возможно, от попытки вспомнить его. Субару просто решил от души рассмеяться в ответ, фрейм задрожал от ликования. - Что-то смешное?" Эмилия казалась почти такой же сбитой с толку, как и он. Хихиканье иногда переходило в нервный извиняющийся тон Субару, добавляя ненужного легкомыслия. - Нет, извини. Просто, как бы это сказать, я счастлив. Это то, где ты находишься, ну. Ты ничуть не изменилась, так что я чувствую себя так, словно был вознагражден. - Знаешь, теперь в контексте того, почему ты говоришь такие случайные вещи... - Да, я согласен. Это настораживает, - кивнул Субару вместе со своей полуэльфийкой леди. - Что ты имеешь в виду? Когда мы с тобой когда-либо...? - Эмилия отчаянно пыталась подобрать слова, ее голос дрожал. - Ты... Ужасная тишина заполнила помещение, поскольку все, что Эмилия собиралась сказать, было потеряно. В любом случае, это, вероятно, было не совсем то, что Субару хотел услышать. - Лия, это бесполезно. Не принимай всерьез ничего из того, что он говорит. - Кошачье присутствие позвало со своего недавно проявившегося места на плече Эмилии. Субару переступил с ноги на ногу, слегка напрягшись, прежде чем заставить себя расслабиться. - Пак, ха. - Субару раздраженно выдохнул, произнося букву "П", и одарил Пака ленивой улыбкой. Он мог бы поклясться, что губы Пака слегка изогнулись, но, скорее всего, это было просто искажение, вызванное окружающей жарой. - Как мило с вашей стороны так небрежно называть меня по имени. Учитывая, насколько вопиющими являются ваши преступления, как вы думаете выплатить компенсацию, достаточную, чтобы уладить их? Произнесенный в своей собственной насмешливой манере общения с оттенком сарказма, он ответил: - Я выплачу компенсацию. Именно то, что вы хотите. - Подчеркивая "Вы", он неуклюже указал на себя здоровой рукой, другая безвольно болталась, как будто он был подношением, жертвой. - В любом случае, у меня нет возможности сбежать, - неловко добавил он, словно запоздалая мысль еще больше успокоить Пака. Его темные глаза то и дело поднимались к отсутствующему выражению лица Пака, он слегка щурился, пытаясь прочитать какие-либо признаки реакции Пака. Без особого сарказма Пак в шутку ответил на бред сумасшедшего. - Это довольно по-спортивному с твоей стороны. Подозрительно. - Губы Субару приподнялись, по-видимому, довольный умиротворением Пака. Хотя они почти не разговаривали, Пак и Субару достигли молчаливого, но взаимного понимания. Пока Субару не затаил зла на Эмилию, Пак не будет действовать. Как бы Субару не хотелось соглашаться с кошкой, Пак был прав. В том, что он остался, не было никакой стратегической ценности. Почему эта его версия не пыталась сбежать. Он так отчаянно пытался избежать драки между Рейнхардом и Эльзой, чем это отличалось? "Почему он вообще хочет быть там в первую очередь?" – Именно тогда Субару осенило. Он ХОТЕЛ быть там. Таков был план маньяка с самого начала. Он хотел встретиться с Эмилией-тан, добраться до нее, а Рейнхард был всего лишь препятствием на его пути. Но почему? Хотел ли он поговорить? Был миллион способов сделать это лучше, чем поджечь столицу. В этом не было никакого смысла. "Если он хотя бы пальцем тронет Эмилию-тан… Клянусь, я найду способ убить его." Пак, о котором у него было много мыслей, и очень немногие из них можно было считать положительными. Это было просто непростительно, ухудшив его и без того крайне негативное мнение о загадочном спутнике Эмилии. После недолгого колебания Субару расстегнул и сбросил свою мантию культиста, позволив ей лениво соскользнуть на землю, обнажив то, что ранее было спрятано. Спортивный костюм, его спортивный костюм с тех пор, как он впервые пришел в этот мир. Он был немного изношен, на нем остались пятна крови от удара Субару о землю, крошечные разрывы прорезали его морщинистую поверхность, но, помимо этих нескольких пятен, он выглядел почти в первозданном состоянии. Как бы ни было неприятно видеть себя щеголяющим в наряде приверженца культа ведьм, это было еще хуже. Намного хуже. Трясущимися руками он потянулся вниз, пальцы мягко коснулись молнии. Субару с ностальгией посмотрел на нее, прежде чем закрыть глаза и неуклюже, одним резким движением, дернул. И так он стоял мгновение, купаясь в потворстве своим желаниям и самоудовлетворении, искаженное подобие того дня. Эмилия просто смотрела на него, испытывая отвращение, но еще больше сбитая с толку его бессмысленными действиями. Неуверенная в том, что делать в этой ситуации. Неуверенная в том, что она вообще могла сделать. Субару воспринял ее немоту как сигнал продолжать. Изрыгая слова, которые абсолютно ничего не значили, в недоделанной попытке объяснить водоворот идей и искаженных цветов, который он называл разумом. - Все, что я собираюсь тебе рассказать, - бред сумасшедшего. Пожалуйста, не запоминай этого. - Что? Субару глубоко вдохнул, раз, другой, собираясь с духом, прежде чем снова произнести проклятые слова. - Я тот, кто поджег столицу. И это не просто столица, этому пожару суждено спалить дотла всю страну. Никто не мог защититься от этого. Это нация, и рыцари, которые защищают эту нацию, неправильно справляются с ситуацией. - Звание Рейнхарда как Святого Меча стоптана в грязь. Поскольку мы не знаем, с чего начался пакт, который должен был защищать Королевство Дракона Лугницу, Дракон тоже не спасет. Это то, что я проверял кучу раз, так что это определенно правильно. В конце концов, Рейнхард и Дракон равны. Все были в ужасе от того, что только что сказал Субару. Он не только поджег столицу. Он поджег всю нацию ради своего безумного плана. И все потому, что он не позвал на помощь? Что еще хуже, теперь они знали, что если подобная ситуация когда-либо случится сейчас, Божественный Дракон не придет, чтобы спасти их. Не раньше, чем будет выбран новый король, и пакт будет перекован, если он вообще когда-либо будет перекован. Наоко крепко обняла мужа, прослезившись. Она хотела отрицать это, сказать, что ее сын не был бы способен на такое, но он был там, одетый в свой культовый спортивный костюм, и при этом признавал, что именно он сжег дотла целую страну. Сам Субару почувствовал тошноту. Он видел, как его экранный двойник наслаждался идеей надеть ту же одежду, что была на нем в день знакомства с Эмилией. То, как он говорил, то, как он действовал, то, как он все это спланировал, заставило Субару прийти к одному выводу: "Другой я не планирует выбраться оттуда живым." Голос Эмилии звучал истерично, ее лицо и волосы были растрепаны, глаза измучены, расширены, как у лани, попавшей в свет фар. Она тщетно пыталась понять, что могло послужить мотивом для этого. - Сжигать страну? Ты сжёг страну? Чтобы попытаться уничтожить эту нацию?" Субару сочувственно покачал головой, не подозревая о смятении, которое испытывала Эмилия. - Нет, неправильно. Я делаю это, чтобы сделать тебя Правителем. Это единственный способ, как. - Эмилия застыла, услышав его непонятный лепет, неспособная даже начать осмысливать его заявление. Как могла она, хотя, как мог кто-либо другой? В глубине своего сердца она должна была знать. То, как он смотрел на нее, было слишком нежным. Он знал, он осознавал, он любил, но услышать это прямо, чтобы окончательно убедиться в своей правоте, он не хотел этого. Видеть, что, как бы он ни ошибался, эта цель останется, что сама по себе цель не была благородной по своей природе. Что, несмотря ни на что, его обожание, нет, это действительно была навязчивая идея, не так ли. - Пламя гибели ведет нацию к ее уничтожению – тем, кто убьет виновника этого, будет не Рейнхард, не Дракон, это будешь ты. Ни один из оставшихся кандидатов на отбор не сможет достичь ничего, что превзошло бы это. Герой, который прорвался через четыре столетия застоя и спас мир, - это ты! - Чушь, которую извергал он в этот момент, была едва разборчива. Когда все услышали бред этого Субару, они не могли не ужаснуться тому, что все это было сделано для того, чтобы сделать Эмилию, кого-то, кто подвергался дискриминации за сходство с Ведьмой, правительницей Лугуники. Можно было бы подумать, что такой поступок был совершен из ненависти, и, возможно, отчасти так оно и было, но в основном это было сделано из извращенного чувства любви. Как может показаться, любовь и ненависть переплетены теснее, чем можно себе представить. Королевские кандидаты начали осознавать, насколько сильно Субару, несмотря на то, что был практически бессилен в бою, смог оказать такое влияние на Королевский отбор и страну в целом. Если он прошел через все эти неприятности только для того, чтобы сделать их соперницу королевой, устранив всех конкурентов… - Это не так... Что, ты несешь!? Прекрати, я не понимаю! Я ничего не понимаю из того, что ты говоришь! - Пак ничего не делал, только бесцельно парил, бесполезный, пока Эмилия предпринимала панические, неэффективные попытки отгородиться от мира. Переполненная чувством вины, она поспешно закрыла уши руками. Ее глаза были плотно зажмурены, пытаясь скрыть от Субару любую слабость. Против ее воли выступили крошечные слезинки, которые потекли по ее впалым бледным щекам и упали, как миниатюрные капли дождя. Субару отшатнулась. Резко. На его лице отразился шок, казалось, он был застигнут врасплох при виде эмоционального расстройства Эмилии. Полностью подавив напускную браваду, его рот задвигался вверх-вниз, но не произнес ни слова. Что-то, что можно было бы назвать виной, промелькнуло в его глазах только для того, чтобы быть подавленным и насильственно очищенным. Вновь обретя дар речи, он продолжил, не встречаясь с ней взглядом. - Тебе не обязательно понимать. Это нормально, что ты не поймешь. Все, что последует дальше, решится, когда другие будут поддерживать тебя по собственной воле. Тогда тебе просто нужно исполнить свое желание. Это единственная причина, по которой я поджег страну. Все это было ради тебя. - Слова полились изо рта Субару мгновенно, как бурлящий поток, который сдерживался целую вечность. "НЕТ", - разум Субару впал в паническое безумие. - "НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ" – - СУБАРУ! СУБАРУ, ДЫШИ! СУБАРУ, ПОЖАЛУЙСТА, ОСТАНОВИСЬ! - А? - произнес черноволосый мальчик. - На самом деле, ты снова царапал себя. - Услышав это, Субару сразу же заметил, что он делает, и заставил свое тело остановиться. Хотя почти все слышали крик Беатрис, только те, кто был ближе всего к Субару и Беатрис, слышали, что было сказано. Тем не менее, они решили, что будет лучше продолжить наблюдение. Эмилия и Рем, однако, смотрели на Субару с глубоким беспокойством, особенно когда Беатрис сказала "снова", подразумевая, что это происходит не в первый раз. Почти извиняющийся, но полный энтузиазма бред, сродни разговору проповедника с агностиком, только Субару понимал, что он объясняет, но даже в этом случае это было сумбурно, поспешно. Неразборчивые слова слипались, вплетаясь одно в другое. Его чрезмерное стремление выложить все, искажая смысл сообщения. Возможно, в другом, более добром мире это могло бы быть взволнованным, но невинным объяснением гимнастики по радио или лекцией о вкусах майонеза. И все же была только одна вещь, на которой Субару мог сосредоточиться, утонув в выгребной яме, которой был его разум. Захлестывая другие его мысли, доминируя – требуя его внимания. Яростно выдавливая свою ярость. Субару ничего так не хотел, как заткнуться от слов собеседника, отмахнуться от них как от тарабарщины, как от лжи. Она кричит: - Лжец, лжец, лжец! Я имею в виду, я... ты, как же так, ты..." - Смотри на меня, Эмилия. Смотри на меня, ненавидь меня, помни меня. - Молодой Субару Нацуки привалился к стене, поджав колени, опустив злобные глаза и не замечая своего присутствия. Эмилия затряслась, дрожа, твердо держась на ногах, которые предательски неловко покачивались. Субару широко раскрыл руки в ожидании объятия, с закрытыми глазами, словно пародируя какой-то романтический жест, в котором Эмилия одарила бы его поцелуем. - Кто ты такой? Кто ты такой, черт возьми...? - Моё имя Субару Нацуки. - Нет, ты не он, - прошипел настоящий Субару, его глаза метали кинжалы. - Ты всего лишь самозванец. Мои родители никогда не растили такого монстра, как ты, и никогда не вырастят. Кеничи и Наоко ничего не сказали на то, что услышали, несмотря на то, что хотели сказать что-нибудь о том, что их собственный сын отрекся от себя. С одной стороны, они были благодарны, что их версия оказалась верной, но, с другой стороны, все эти разрушения по-прежнему приводили их в ужас. Итак, они решили хранить молчание, поскольку сцена продолжала проигрываться. Вещи, к которым он продолжал тянуться, всегда проскальзывали сквозь его липкие, дрожащие пальцы, как песок, в забвение, которое он не мог постичь. - Су, бару... Его имя разносилось по ветру мягко, почти нежно, совершенно неуместное и не заслуживающее этой ситуации. Но это оказало глубокое воздействие на Субару, придав ему сил, блаженство затопило его охряные глаза, ярко сияющие, наполненные чистым экстазом. Субару практически растаял от этого звука, поза приподнялась от восторга, не в силах сдержать свои перевозбужденные беспорядочные движения. Искаженные эмоции, украсившее его лицо, быстро исчезло, когда он начал свое представление. - Кардинал греха культа ведьмы, архиепископ Греха ГОРДОСТИ, - Субару сделал паузу, почти наверняка для драматического эффекта, но это позволило просочиться печальным воспоминаниям. От этого заявления все сердца окружающих разбились вдребезги. Большинство людей в аудитории знали о том, что произошло во время окончания войны полулюдей. Особенно некто Вильгельм ван Астреа. В конце концов, он был там. Страйд Воллакия был архиепископом греха Гордости. Ужасный монстр, который вызвал дракона, чтобы попытаться уничтожить Королевство. Тот, кто был ответственен за смерть семьи и друзей, и был остановлен только Вильгельмом и его товарищами. И теперь мальчик, которого он считал своим внуком, носил этот титул с тошнотворным ликованием. Тем временем Субару вспомнил слова, сказанные ему Петельгейзе. Гордости не было, и теперь эта его версия заняла это место. Несмотря на то, что у него не было Авторитета Гордости, Культ относился к нему как к архиепископу, и теперь он знал почему. И теперь он также знал, что случилось бы, присоединись он к этим больным ублюдкам. Эмилия была ничуть не лучше. Субару рассказал ему об архиепископе Греха, которого он был вынужден убить, чтобы спасти всех. Она вспомнила, как Пандора превратила милого Геза в ужасающего монстра. Она была рада, что он наконец-то упокоился. Но теперь… ее сердце заболело, так как она знала, что вот-вот станет свидетельницей того, как она убьет мальчика, который признался ей в любви. Рем была в ужасе. И она, и Круш вспомнили о разрушительных способностях Жадности и обжорства. И представить, что кто-то добросердечный, вроде Субару, объединит усилия с этими монстрами, да еще и с такой силой, как у него, в придачу… это разрывало их сердца на части. Тем временем некий рыцарь в шлеме обливался потом. - Кардинал...! - воскликнула Эмилия, страх и недоумение сквозили в ее шелковом голосе. Субару закончил с напыщенным пылом, выкрикнув. - Нацуки Субару! - С большей силой, скоростью, энергией, мощью, чем Субару считал возможным для человека с его комплекцией, он побежал. Прямо к Эмилии, сосредоточив все, что у него было, на ней и только на ней. - Я человек, который сжег мир, потряс страну, убил героя и— Он резко втянул воздух, когда что-то пронзило его грудь. ШУНК! Он застонал, напрягаясь, изо рта вырывались натужные хрипы. - — тот, кого ты убьешь... - Субару закончил, рухнув на колени. С губ Субару сорвался сдавленный довольный вздох, сопровождаемый переплетающимися предательскими прядями красного бархата и слюной, вырывающейся у него изо рта, когда он разочарованно упал. Субару закрыл глаза, смиряясь со смертью, которая уже давно стучалась в его дверь, пренебрегая ею снова и снова. Все были потрясены услышанным и замолчали. Таков был план Субару с самого начала? Заставить Эмилию убить его? Но для Субару это имело полный смысл. Он был экспертом в себе, и он мог понять глубину безумия своего коллеги. Он все еще хотел помочь Эмилии, точно так же, как он это делал, с тех пор, как они двое были спасены в том переулке. Просто они оба пошли к этому разными путями. Один из них решил сыграть героя, а другой - злодея. И его план был... хитрым. Поразительно. Если бы Субару был на месте своего другого "я", он, конечно, сжег бы дотла всю Лугунику. Все бы его боялись. Но затем появляется Эмилия, седовласая полуэльфийка, которую все, естественно, боялись, которая убила большого плохого монстра, гарантировав ей трон. Субару не удивился бы, если бы его двойник устранил других кандидатов на королевскую должность, пока он был там, чтобы убедиться, что никто другой не сможет занять трон. Он сделал все это, чтобы стать главным злодеем, и когда Эмилия убьет его... она станет главным героем. Лучше, чем Рейнхард. Настолько лучше, что у публики не было бы другого выбора, кроме как отдать ей корону. Но это оставило Субару с одним вопросом… - Почему? Эмилия выглядела абсолютно несчастной и совершенно измученной, но, благодаря своей твердой решимости, собрала силу воли, чтобы спросить. Ее глаза были блестящими и отстраненными, хотя ее пристальный взгляд все еще был устремлен на Субару. Ее лицо было искажено смесью большего количества эмоций, чем он мог выразить. Морщины прорезали ее лицо из-за напряжения лицевых мышц и твердости челюсти. Слезы катились по бледному лицу Эмилии, придавая ему почти небесный блеск. - Почему? - Повторила она. Она хотела сказать еще что-то, невысказанные слова вертелись на кончике ее языка, просто умоляя быть сказанными. На самом деле не имело значения, были ли они произнесены вслух или нет, вопросы читались на ее лице. Что-то вроде: Почему я? Кто ты? Как? Я не могу понять. Зачем мне было этого хотеть? Зачем заходить так далеко ради меня? - Я люблю тебя. - С единственным слабым вздохом, исполненным нежности, он пробормотал то единственное, чего так старательно ждал, чтобы сказать, как будто это отвечало на все. Слова были тихими, такими тихими, тише, чем сама смерть, нацелившаяся на них, и в то же время громкими, очень громкими, громче, чем постоянные беспорядочные вопли, раздающиеся в его голове. - ... - ... - И это все? Все посмотрели на японского подростка, у которого было такое выражение лица. Которое лучше всего можно было бы описать как смесь ужаса и отвращения. Чувствуя, что вот-вот произойдет что-то важное, Ал решил приостановить просмотр. - Что ты имеешь в виду, Субару? - Спросила Эмилия. - Это было все, что потребовалось. Все смерти, весь хаос только ради этого. Все потому, что одна из моих версий восприняла твое сострадание как знак привязанности и решила, что ты стоишь для него всего. Он был слишком горд, чтобы попросить о помощи, думая, что способен "отплатить" вам всем самостоятельно. Он чувствовал, что имеет на тебя право, он так и не вырос из этого менталитета, и вместо того, чтобы повзрослеть, вместо того, чтобы изменить себя, он обрек мир на то, что он виноват, и решил уничтожить его, и все это в попытке получить все, что ты хочешь, - сказал он хриплым голосом. Все с грустью посмотрели на Субару, и по его щекам потекли слезы. - Эмилия... - воскликнул он, поворачивая голову. - Мне так жаль... - Прекрати. - Ч-что...? - Ты не несешь ответственности за то, что делает какая-то другая версия тебя, какой бы злой она ни была, - фыркнула она. = Ты не контролировал его действия. И хотя, да, то, что он сделал, было непростительно, ты этого не делал. Это был он. Не ты. Я хочу, чтобы ты это сказал. - ... - ... - Это... это его вина. Не моя. - Субару чуть не стошнило от этих слов. - Спасибо тебе, Субару. - Ч-за что? - За то, что ты хороший человек, - ответила она, обнимая его. В то время как все остальные теперь чувствовали себя немного неловко, некий однорукий мужчина кашлянул, привлекая внимание. - Внимание, ребята. Мы еще не выбрались из этого леса, - проинформировал всех рыцарь в шлеме. Все напряглись, готовые увидеть, какие новые ужасы их ожидают. И снова Субару проснулся за неделю до того, как поджег столицу. Он был в одном из убежищ культа ведьм. Маленьком доме в столице. Он снова спланировал свой переворот. На этот раз мне нужно отвлечь его. Возможно, выпустить Мабист в столице, прежде чем поджечь ее, сработало бы. Их много поблизости. Я должен просто подтолкнуть Мейли собрать немного, планировал он в тысячный раз. Услышав рассказ, глаза у всех снова расширились. Тысячный. Он делал это тысячи раз. Снова и снова он пытался все разрушить, и он продолжал пытаться снова, проживая одну и ту же неделю десятилетиями подряд. Он был настолько одержим идеей победить Рейнхарда и короновать Эмилию, что продолжал делать это так долго… Сколько ему было лет на тот момент?! "Безумие - это точное повторение одного и того же действия, раз за разом, в надежде на изменение…" - Мрачно подумал Субару, сглотнув при мысли о том, чтобы повторять также. Его мысли невольно обратились к его спутникам. Синий, Мейли и Эльза были с ним в этом месте. Дух тоже был там. Витал в беспокойстве. Тот же самый Дух пожертвовал собой, чтобы спасти его всего за цикл до этого. "Так вот как он это сделал", - мрачно подумал Джулиус. "Он использовал Духа Огня, чтобы зажечь всю нацию. Я знал, что его Духовное сродство было сильнее моего, но это…" В другом месте некоему лоли Духу стало дурно от мысли, что он заключил контракт с другим Духом и использует их для чего-то столь же ужасного, как сожжение всей Лугуники дотла. Мейли умерла, чтобы спасти его. Синий, который сгорел. Эльза сражалась за него со Святым Мечом. На минуту он засомневался. Ощущение того, что его сжигают заживо, расчленяют более ста тысяч раз, наполнило его. Стоило ли это того? Разве этого было недостаточно? Он убил всех архиепископов Греха. Эмилия заслужила заслуги. Юлиус Юукулиус умер. Присцилла Бариэль считалась мертвой. Круш была стерта. Остались только Фелт и Эмилия. Все замолчали услышав достижениями Субару. Даже если он не сделал некоторых из них, мысль о том, что он сделал так много, при этом выглядя так, будто не постарел ни на год, пугала. Субару почувствовал пустоту в животе от достижений своего двойника, даже если он действительно хотел увидеть, как тот расправился с другими архиепископами Греха. Но теперь он также знал остальную часть плана этого психопата. Убийство других кандидатов было бы слишком подозрительным, поэтому он также позаботился о том, чтобы приписать уничтожение культа ведьм Эмилии, чтобы сделать ее еще более привлекательной. Теперь фраза о том, что она "герой, спасший мир", приобрела больше смысла. "Хорошо сыграно, злой я", - подумал Субару. "Действительно, хорошо сыграно." Глаза Юлиуса расширились от этого рассказа. Он умер? Часть его задавалась вопросом, не приложил ли к этому руку Субару. Он решил, что это, вероятно, своего рода карма за дуэль между ними в этой реальности. По крайней мере, это звучало так, как будто его леди была в безопасности. Присцилла совсем не обрадовалась мысли о том, что она могла быть мертва. К сожалению, архиепископ Греха был вне ее досягаемости, чтобы наказать. Она ненадолго повернулась к Субару, но знала, что это принесет больше проблем, чем удовлетворения. Кроме того, в лучшем случае это была бы пустая победа. Круш, как и остальные члены ее Лагеря, почувствовали, как у них внутри все сжалось при мысли о том, что о ней забыли. Казалось, что Субару действительно сыграл важную роль в уничтожении Белого кита, и без него она была бы забыта миром. Феликс теперь понял, почему его двойник следовал за этим психопатом Субару. Ему не промывали мозги, не в традиционном смысле. Он забыл Круш, человека, оказавшего такое огромное влияние на его жизнь, что его разум сломался. Имело смысл только то, что злой Субару придет, соберет осколки и сформует из них что-то, что он сможет использовать. В общем, сейчас все чувствовали себя довольно несчастными, и все благодаря этому Субару. Но если он оставит ее, она никогда не узнает о нем. Имело ли это вообще значение? Хотел ли он, чтобы его помнили? Синий, Мейли, Эльза и его Дух. Эти люди были верны до конца. Они принадлежали ЕМУ. Почему он должен жертвовать ими? Чтобы удовлетворить свою любовь? Ради своей гордости? Почему он должен позволить Рейнхарду убить их? Мысленно он плюнул. В нем все еще горела потребность уничтожить Святого Меча. Но нужно ли ему было разрушать Столицу, чтобы добиться успеха? Возможно, ему следует изменить свой план. Стук в дверь прервал его. - Нии-чан , давай, пора завтракать! - крикнула Мэйли. Она была голодна, но остальные не хотели есть без Субару. - Я иду, Мэйли!" Он ответил, не желая чтобы его скармливали ее питомцам. - Да я бы никогда- - Сказала Мейли, выглядя оскорбленной. - Ты уверена в этом? - Ладно, больше не буду. "Не похоже, чтобы это сработало на тебе…" Он вышел из своей комнаты. - Наконец-то! - нетерпеливо крикнула она. - Прости, прости, я сделаю тебе новую плюшевую игрушку, чтобы загладить свою вину, - предложил он, чтобы успокоить ее. Они оба отправились есть. Синий и Эльза уже сидели. - Ара, ара, ты наконец-то решил присоединиться к нам, - заговорила Эльза. Синий, как всегда, посмотрел на него затуманенными потерянными глазами. - И тебе доброе утро, Эльз", - Субару закатил глаза, привыкший к выходкам убийцы. Тем не менее, этот жест вызвал легкую улыбку на ее лице. Она задавалась вопросом, что это за тепло, которое проникало до самых костей. Согревая ее так основательно каждый раз, когда она общалась с этим гордым человеком. Такое тепло она обычно ищет в недрах тех, кого убила. Когда он был рядом, она чувствовала, что ей не нужно искать нутро. Это было совершенно новое чувство для нее. Со смертью Мамы она была свободна. Глаза Мейли расширились от этой мысли. "Мама мертва?" Конечно, она слышала, что все архиепископы Греха ушли в отставку благодаря Субару в этой реальности, но она забыла добавить Похоть в эту категорию. Мысль о том, что она когда-нибудь освободится от этой женщины после смерти, звучала как мечта. Говоря о смерти, она теперь поняла, что ее план отомстить за Эльзу теперь был спорным. Она не могла убить Субару, а попытка убить его друзей только заставила бы его вернуться. Поэтому вместо этого она решила, что он поможет ему покончить с Мамой. Ей больше не нужно было прислушиваться к его словам. И все же она оставалась здесь вместе со своей сестрой. В этом доме, счастливо играя и улыбаясь. На самом деле она хотела, чтобы это счастье никогда не заканчивалось. Семья - это то, что у нее было сейчас. И ради них она сожгла бы мир дотла. Субару наблюдал, как Эльза настороженно улыбается. - Аааа. А теперь давайте приступим к еде, - заявил Субару, усаживаясь. Синий на самом деле неплохо готовит, подумал Субару, поедая блинчики. Он научил рецепту ушастого целителя из ностальгии. - Это довольно вкусно, - пробормотал он. Улыбка целителя соперничала с солнцем. Субару огляделся и увидел улыбающееся лицо своего спутника. Его внутренности скрутило от этого зрелища. Разве этого недостаточно? Подумал он, чувствуя себя потерянным. Сгорающий заживо снова и снова, из-за того, что Святой Меча столько раз выпотрошил его. "Разве это не конец? Если я хочу обеспечить восхождение Эмилии-тан на трон, мне просто нужно убить Фельт. Рейнхард был бы раздавлен. Этот идеальный рыцарь, павший, чтобы спасти свою леди, будет осмеян до конца своей жизни", - мысленно проворчал он. Фельт вздрогнула при мысли о том, что Старший брат планировал ее смерть, но вспомнила, что ее Старший брат такого бы не сделал. Рейнхард, тем временем, испытывал абсолютный ужас. Если бы это произошло в его реальности, он не смог бы узнать. Как бы он смог остановить убийцу, способного предугадать каждое его движение? "Нет, прекрати", - приказал он своему разуму. - "Настоящий Субару никогда бы так не поступил." Безумие светилось в его глазах, его лицо исказила оглушительная ухмылка. Чувствовалась жажда крови. Эльза улыбнулась, поворачиваясь к нему. - Я люблю эту улыбку, - мечтательно вздохнула она. Субару фыркнул. - Конечно, мысль об убийстве взволновала бы тебя, - насмешливо пробормотал Субару. - Еще работа? - Раздраженно спросила Мейли. Субару поднялся со своего места. - У меня есть план. - Он объявил об этом группу - О, боже, - сказал Розваль. - Еще одно изменение в сце-е-е-енах. Когда сцена изменилась, все как в лагере Эмилии, так и в лагере Войлока напряглись. Они знали, на какое здание смотрят, и, учитывая контекст предыдущей сцены, у них было хорошее представление о том, что они вот-вот увидят. Стоя перед домом Астреи, Субару улыбнулся. Убить Фельт было легкой задачей. Настолько легкой по сравнению с уничтожением столицы, что это было почти смешно. Все, что нужно было сделать, это приказать Мейли собрать Мабистов с пустыни Дюны Авгурия и отправить их атаковать близлежащие города. Совет Мудрецов немедленно отправил Святого Меча разобраться с ордой Мабистов. Оставив свою госпожу беззащитной. Грей не смог убить Эльзу. Кэрол и Гримм, герои старой войны, были отравлены. Синий отправился к ним, чтобы повидаться со своим другом, или так он притворялся. Феликс поник, услышав рассказ. Не помогло и то, что предоставленные изображения были такими... подробными. Он был целителем, и все же он сделал это. Казалось, что он был ответственен за то, что произошло, даже если он знал, что его двойник действовал не по своей воле. Почувствовав переживания своего рыцаря, Круш решила взять его за руку. Синий прикоснулся к ним на секунду. Одной секунды было достаточно, чтобы мана-бомба попала в их Ворота. Упомянутая бомба взорвалась до того, как Эльза вошла в поместье. Теперь все, что Эльзе нужно было сделать, это убить Фельт. Ей это удалось. Никто не мог остановить ее, Грей и Кромвель умерли ох как быстро. Субару было забавно узнать, что старик Ром был лидером восстания полулюдей. Услышав это, все в театре притихли. - Ч-что? - Фелт спросила, на мгновение забыв, что ее убили. В другом месте Вильгельм не мог не чувствовать себя таким глупым. "Валга Кромвель… Старик Ром... это было так очевидно…" Он почти изменил свой план дискредитации Фелт, раскрыв этот факт и распространив слухи о том, что она была марионеткой, используемой полулюдьми для захвата контроля над Лугуникой. Ненависть к полулюдям была достаточно сильной, чтобы устранить или основательно пошатнуть репутацию Фелт. В конечном счете, он выбрал план, который причинил бы Рейнхарду наибольшую боль. Фельт должна была умереть. Субару вздохнул. Рядом с ним появилась фигура. - Закончила? - спросил он, полностью зная, что Эльза убила её. - Конечно, - немедленно ответила Эльза. - Что ж, тогда уходим. Две фигуры направились обратно к своему укрытию. Вся эта сцена взволновала зрителей даже больше, чем "пылающая столица", и никто не мог заставить себя произнести ни слова. Ну, то есть никто, кроме Присциллы. - Так, значит, это правда? - она ухмыльнулась. - Старик действительно повстанец". "Ах, черт", - выругался про себя Эл. Почувствовав приближающуюся драку, он приостановил просмотр. Вильгельм заговорил первым. - Присцилла-сама, это крайне неуместно... - Но ты ветеран войны с получеловеками, не так ли, старик? Что, ты собираешься позволить врагу Королевства ускользнуть только потому, что он родственник одного из кандидатов в короли? Или... может быть, это связано с их отношением к вашему внуку? - Присцилла-сама, это крайне неуместно! - Высказалась Рам. - Из предыдущего просмотра и из этого очевидно, что дедушка Фельт изменил свои привычки! - О, точно так же, как и ваша сестра? В этот момент несколько других участников из других лагерей начали лаять и орать на рыжеволосую блондинку, которая просто самодовольно улыбалась им, пока Субару не встал. - Прис. По разным причинам всеобщее внимание было приковано к японскому подростку. Для большинства это было связано с его тоном, но для Присциллы это была его дерзость обращаться к ней так неформально. - Я собираюсь сказать это один раз, поэтому я собираюсь сказать это очень четко: никогда, никогда не нападайте на кого-либо за то, над чем они не имеют контроля, будь то их наследие, их партнеры или за любые действия, которые они совершили в моем предыдущем цикле. - Хм, а что, если я не прислушаюсь к твоей маленькой глупой просьбе? - Наверное, потому, что у меня тоже есть много предубеждений против тебя. Я знаю о том, что ты сделала в моих предыдущих циклах. Каждая, ужасная, мелочь, которую ты когда-либо делала. Было бы стыдно, если бы я... о, я не знаю… случайно разболтал всем здесь? - Попробуй что-нибудь подобное, и я начисто отрублю тебе голову, - сердито прошипела она ему. - Тогда я просто отплачу тебе тем же, когда вернусь, - ответил он, игнорируя испуганные вздохи всех остальных. - Из этого просмотра мы оба знаем, что ты не так неуязвима, как утверждаешь. И независимо от того, насколько хорошо ты планируешь свою защиту, мы оба знаем, что это будет только вопросом времени, когда я противодействую им и, наконец, доберусь до тебя. Услышав это, Присцилла так разозлилась, что снова успокоилась. - Ты бы не посмел. - Попробуй. Весь театр погрузился в тишину. Это была битва воль. С одной стороны, у матриарха Воллакии было выражение лица, которое выражало, что любого, кто осмелится бросить ей вызов, постигнет участь похуже смерти, в то время как с другой стороны, у рыцаря с неприятными глазами был взгляд, который выражал мысль о том, что никто никогда по-настоящему не узнает, как далеко они зашли. он был готов пойти на все, чтобы достичь своей цели, и ни один из них не был готов сдаться другому. Это было похоже на то, как будто непреодолимая сила бросает вызов неподвижному объекту. Но, в конце концов, один из них дрогнул. - Тск, - было единственным звуком, слетевшим с губ Присциллы, прежде чем она плюхнулась обратно на свое место. Субару, в свою очередь, тоже спокойно вернулся на свое место. Он был рад, что его блеф удался, но не мог проявить никаких эмоций. Тем временем все остальные сели обратно, оба пораженные тем, что Субару из всех людей сумел заставить Присциллу уступить, и в то же время напуганные его тонко завуалированной угрозой. В конце концов, они знали, что такая угроза может относиться и к ним тоже. На следующее утро Святой Меча пришел посмотреть на сцену кровавой бойни: его леди была убита. В странный момент прозрения Субару раскрыл личность Рома. И дал Эльзе достаточно указаний, чтобы замаскировать место преступления. Синий был тем, кто проводил вскрытие трупа, но даже он не мог солгать перед убитым горем Святым. Яд был введен Гримму и Кэрол после смерти. С навыками Синего такое было легко скрыть. Официально героев войны накормили ядом, который нарушил поток их маны, что привело к взрыву врат. Грей и Фельт были убиты Эльзой при использовании дубинки Кромвеля. Что касается Рома, его тело было убрано с места происшествия. Никто никогда его не найдет. Питомцы Мейли с удовольствием поели. Эльза поворчала, услышав его приказ, но подчинилась. Субару манипулировал слухами с помощью Розваля. БАМ! - БРОТТО?! Когда Ал быстро остановил шоу, все повернулись, чтобы увидеть зеленого торговца, стоящего над клоуном, у которого на щеке был синяк в форме кулака. - Как далеко? - прошипел он. - Как далеко ты готов зайти, чтобы достичь своих целей?! - Отто! Хватит– - НЕТ, НАЦУКИ-САН! - рявкнул в ответ торговец с пепельными волосами. - Этот ублюдок был готов сотрудничать с культом ведьмы в той реальности! Он ничем не отличается от нашего Розваля! Ты прекрасно знаешь, что он поступил бы так же в нашей реальности, если бы этот проклятый... - ОТТО-САМА, ПОЖАЛУЙСТА, ОСТАНОВИТЕСЬ! Отто замолчал, увидев Фредерику. Он не знал почему, но увидев ее глаза, эти зеленые глаза, умоляющие его больше ничего не говорить, заставил его успокоиться. Посмотрев на Розваля сверху вниз, он сказал: - Возьми себя в руки. - Отойдя от него, он собирался вернуться на свое место, когда… - Отто-сама, - заговорила Фредерика. - Пожалуйста, сядьте рядом со мной. Торговец немного помолчал, прежде чем кивнуть. Посмотрев на всех остальных в театре, он поклонился и сказал: - Я приношу извинения за свое поведение. - Когда он сел рядом с Фредерикой, у которой на коленях сидели Петра и Мейли, она взяла его за руку. "Что ж, случилось то, что случилось, - сказал Ал, возобновляя просмотр. Но теперь все соперники лагеря "Эмилия" знали наверняка одну вещь: "Розваль Л. Мазерс сделал что-то, что заслужило ненависть его Лагеря." Что касается жителей Лугницы, Кромвель манипулировал юной Фелт, чтобы навязать ей верховенство получеловека. Фельт восстала против него. И в приступе ярости великан убил всех в ее лагере. Размозжил дубинкой голову своей любимой внучке. Бедняга Фельт была героем. Тот, кто умер слишком молодым. Ничего себе, без отпечатков пальцев никто не сможет узнать преступника. Рейнхард с подозрением относился к Феликсу. Но Синий легко убедил его. - Он хороший актер, - с удивлением подумал Субару. Все, что Синему нужно было сделать, это сконцентрироваться на своем горе по поводу Фурье, чтобы заставить Рейнхарда поверить, что ему действительно грустно. В обмане есть нечто большее, чем ложь и чувства. С другой стороны, даже со всеми своими хитростями этот монстр не может понять людей, злобно подумал Субару. Круш была стерта, Присцилла Бариэль исчезла, Фельт мертва. Хосин остался, но я убил ее рыцаря. - Все же лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, - кивнул он сам себе. Юлиус вздрогнул от подтверждения того, что Субару был тем, кто прикончил его в этой реальности. Для него было бы хорошо, если бы он умер, но если бы ему удалось убить свою леди… он бы себе этого не простил. Анастасия, тем временем, тяжело дышала. Она боялась. Если другие узнают об Ехидне, то единственное, что все еще поддерживало ее в живых, будет скомпрометировано. И в том случае, если Субару действительно выйдет из-под контроля… он будет знать, как убить ее. - Нет... Пожалуйста, нет... - Взмолился Рикардо себе под нос. Субару приготовился. А вот и смена сцены… Анастасия Хосин умерла от отравления маной в Карараги. Мими и Тиви обняли Рикардо, когда услышали рассказ. Анастасия была бледна, в то время как Юлиус выглядел так, словно его вот-вот вырвет. Субару потребовалось несколько десятков циклов, чтобы определить ее слабое место. От Синего он узнал, что ее ворота были неисправны, и все же она все еще могла жить. Уничтожение этого шарфа было раздражающим, размышлял он. Со всеми ее наемниками, которые всегда окружали ее, убить Анастасию Хосин было непросто. Субару использовал Мабист Мейли и какую-то ведьму-культистку, чтобы отвлечь ее веселую компанию, прежде чем он заставил Мейли приказать Мабисту украсть ее шарф. Без маны Дух был беззащитен. - Моя леди... Анастасия не могла слышать Юлиуса. Она была слишком занята, пытаясь сосредоточиться на своем дыхании. Они знали. Все ее соперницы теперь знали о ее слабости и о том, как ее убить. И что хуже всего, Субару из всех людей смог бы сделать это с легкостью. Она видела, как он угрожал Присцилле. Как он сделал это тоже с легкостью. Она поняла, что если он чего-то захочет, его абсолютно ничто не остановит. Ее глаза заметили беспокойство ее рыцаря, поэтому она сказала: - Я в порядке. Но это была ложь. Она еще долго не будет в порядке. Эльза с легкостью убила духа. Субару радостно замурлыкал себе под нос. "Аххх, все так, как и должно быть", улыбка расплылась по его лицу. Репутация Рейнхарда сильно упал после смерти его леди. Кэрол и Гримм были героями Войны полулюдей, они, без сомнения, должны были узнать Кромвеля. В сознании людей Рейнхард предоставил преступнику доступ к своей леди Поистине позор среди рыцарей. Теперь только Эмилия-тан может стать королем. Ах, пережить своих врагов - действительно лучший вид мести, он весело напевал старую песню. - Что мне теперь делать? - Потерянно пробормотал Субару себе под нос. Его цель была достигнута, что ему оставалось. Субару сидел на диване в общей комнате их конспиративной квартиры в столице Лугуники. Он остался там, чтобы стать свидетелем коронации Эмилии, которая должна была состояться через несколько дней. - Возможно, тебе следует, наконец, вознаградить меня за мою тяжелую работу? - Эльза появилась позади него. - Чертовы супер-убийцы и их умение подкрадываться, - медленно пробормотал он. - Чего ты хочешь? - Сухо спросил он громче. Эльза заколебалась, она начала ерзать. Глаза Субару открылись в шоке, затем он быстро сделал непроницаемое лицо. "Что теперь? Такого раньше никогда не случалось", быстро подумал он. - Тебе нужны мои кишки? Если это все, то все в порядке! - Объявил Субару. - Твои кишки...? - Спросила Наоко, когда краска отхлынула от ее лица. - Ее не зря называют "Охотницей за потрохами", - мрачно ответил ее сын. Это не улучшило состояние его матери. На самом деле ему было все равно, его цель была достигнута. Эмилия теперь была королем. Имя Рейнхарда было втоптано в грязь. С ним действительно было покончено, счастливый конец, о котором он мечтал, был достигнут. Эльза покачала головой. "А?!" Субару мысленно закричал. "Фанатик кишок отказался. Она отказалась?!" На лице Субару было написано замешательство, увидев это, Эльза усмехнулась. - О, не бойся, я все еще наслаждаюсь теплыми кишками людей, но... - она замолчала. Говоря это, она коснулась живота Субару, чтобы доказать свою точку зрения. Субару вздрогнул. - Но...? - Он спросил убийцу. - Но мысль о том, чтобы удалить твои кишки, вызывает у меня отвращение. Мне нужны твои кишки только тогда, когда они остаются в твоем желудке, - призналась она почти застенчиво. Глаза Субару расширились, как тарелки. "Подожди, это звучит почти как признание, исходящее от нее", прошипел он в пределах своего разума. - Лучше бы этого, сука, не было, - прошипел черноволосый парень. - Не, не волнуйся, капитан, - блондин попытался успокоить своего брата. - Эта психопатка ни за что..." Эльза перевела дыхание. - Я люблю тебя. - Она посмотрела на лицо Субару, зная, что все его внимание обращено к ней, и улыбнулась. При этом все когнитивные функции в театре прекратились на целую минуту. Каждый, кто когда-либо встречался с Охотницей за потрохами лично, знал, насколько она безумна, и почти все остальные знали о ее репутации. Ее отвратительную репутацию легко можно было свести к тому факту, что она жила тем, что потрошила людей, и у нее не было времени на такие вещи, как романтика. Поэтому, естественно, услышав это, даже на экране, потребовалось некоторое время, чтобы переварить. И когда это было сделано… - ЧЕЕЕЕЕЕЕЕ!? - ...заговорил слишком рано. - закончил Гарфиэль "Время, проведенное с тобой и Мейли в этом доме, было лучшим в моей жизни. Мне нравится, как сияют твои глаза, когда ты строишь планы. Мне нравится, как ты улыбаешься, когда достигаешь своих целей. Мне нравится, как ты заботишься о Мейли. Мне нравится, как ты продолжаешь шить для нее кукол. Мне нравится, какой ты своевольный. Я восхищаюсь твоим стремлением и тем, как далеко ты можешь зайти, чтобы достичь своей цели, - продолжила она более энергично. - Знаешь, если бы не все то ебанутое дерьмо, которое мы видели ранее, это было бы довольно мило, - прошептал рыцарь в шлеме своей леди. - Замолчи, - сказала матриарх Волакии по-прежнему безжизненным тоном. Ее разум все еще пытался осознать тот факт, что она, возможно, умерла. "Мы оба знаем из этого просмотра, что ты не так неуязвима, как утверждаешь". Присцилле потребовалась вся сила воли, чтобы заставить свои руки перестать дрожать. - Я люблю тебя, - в очередной раз призналась она. - ... - Вот почему теперь, когда твоя цель достигнута, я прошу тебя об одной вещи. - Она говорила серьезно, ее тон не оставлял места сомнениям. - ... - Позволь нам оставаться рядом с тобой до конца твоей жизни, - заявила она, краснея, как влюбленная девушка. Разум Субару помутился. - Это предложение руки и сердца?! - Выпалил он. Щеки Эльзы вспыхнули. - Ну, если это то, чего ты хочешь... - она застенчиво замолчала. - Нет. Нет. Черт возьми, нет. Пожалуйста, ради всего святого... - Субару, ты же знаешь, что это не ты, верно? - Спросила Эмилия, беспокоясь за своего рыцаря. - У него мое лицо. У него мои манеры. У него есть мои способности. Довольно сложно разлучить нас двоих, когда этот парень практически может быть моим самоутверждением, - сказал Субару, пытаясь сдержать рвоту в желудке. "О, боже, я думаю, меня сейчас вырвет..." Разум Субару перестал функционировать. Несколько минут прошло в тишине. - Эльза, я планировал пожертвовать всеми вами в последней отчаянной попытке достичь своих целей, - нерешительно признался он. - Технически говоря, ты уже это сделал, ня, - сказал Феликс безразличным тоном. Это все равно принесло ему множество недовольных взглядов. - Я знаю. Но ты этого не сделал, почему? - Серьезно спросила она. Она знала, что Субару выбросил бы ее после того, как она перестала быть полезной. Тем не менее, она все еще была жива, и цель ее Хозяина была достигнута. В ней засияла надежда, что, возможно, Субару стал заботиться о ней так же сильно, как она заботилась о нем. - Я... я... - Он изо всех сил пытался объяснить свой план действий. - Однажды я проснулся и понял, что не хочу потерять всех вас. Я видел, как вы все улыбались, и пожелал, чтобы у нас было больше времени. Пришло время поделиться с вами. - ... - Вот почему я достиг своей цели, не потеряв никого из вас. - закончил он. Эльза улыбнулась. - Я хочу провести остаток своей жизни рядом с тобой. Каким бы путем ты ни шел. Ибо я знаю, что пока я остаюсь рядом с тобой, ты будешь освещать мою жизнь, - тихо проговорила она. Субару колебался. - Я не знаю. - ... - Наконец-то все кончено. После стольких смертей, стольких раз. С меня хватит. - ... - Я сделал это, - недоверчиво произнес он. - ... "Я одержал верх против этого проклятого Святого Меча. - Он продолжал безумствовать, портя свой тон. - ... - Но теперь я не знаю, что делать... - он замолчал. - ... - Есть ли у меня вообще еще причина жить? - он ни к кому конкретно не обращался. - Тебе она и не нужна. - Эмилия-тан?! - Тебе не нужна причина, чтобы жить, Субару. Тебе и всем твоим двойникам там, - сказала полуэльфийка. - Твоя жизнь не сводится исключительно к тому, чтобы сделать меня королем, или свергнуть Рейнхарда, или к любой другой "миссии", которую решит выполнить любая из твоих версий. Ты можешь просто жить для окружающих тебя людей. Будь то мы… или даже неисправимые монстры и убийцы. Все повернули головы, когда Эмилии заговорила со своим рыцарем, пораженные тем, что она сказала. - Она права! - Рем кивнула. - Жизнь Субару-куна основана не только на успехе! - Да, Нацуки-сан! - Отто согласился. - Речь идет о том, чтобы делиться опытом и делать счастливыми других! - Сплошная работа и отсутствие развлечений делают Джека скучным мальчиком, - добавил Ал. Когда Субару оглядел всех, каждый из которых говорил ему слова ободрения, он понял, что они были правы. Такая усердная работа над достижением цели, хотя и приятная, сама по себе не принесла бы ему истинного счастья. Быть со своими друзьями и семьей, налаживать связи, делать друг друга счастливыми - вот для чего нужна была жизнь. Наличие цели в жизни было просто бонусом. - Тебе не нужна причина, чтобы жить, - заговорила Эльза. - ... - А если ты не знаешь, что делать, тогда пошли со мной? - Спросила она, поддразнивая. - Тогда нам придется уехать из страны, - с любопытством сказал он ей. - Давай поедем в Карараги, это лучшее место для нас, - ответила она. - Тебе придется прекратить убивать. Это, и нам понадобится способ зарабатывать на жизнь, - объяснил он. - Ты можешь продолжать создавать изобретения и продавать их. Тот майонез, который ты приготовил, был довольно хорош. Она ответила немедленно, не смущенная вопросом Субару. Субару, казалось, был горд услышать последнюю часть ее речи. "Черт возьми, верно, майонез потрясающий", глубокомысленно подумал он. Затем он протрезвел. - Ты можешь вообще отказаться от убийства и потрошения людей? - спросил он с искренним любопытством. - Ради тебя я могу, - ответила она, ее глаза сияли решимостью. И во второй раз зрительный состав был ошеломлен словами Эльзы на экране. Это было не так шокирующе, как ее признание несколькими минутами ранее, но все равно было потрясающе. Субару, тот, кто со стороны кажется обычным парнем, сумел убедить легендарную Охотницу за потрохами прекратить убивать и потрошить людей. И все потому, что он провел с ней некоторое время?! - Неплохо, Нацуки-сан. Неплохо. - Ааааа, я понятно... - пробормотал он, глядя на крышу. Эльза нервничала, ожидая его ответа. Он повернулся к ней. - Что ж, тогда давай посмотрим, куда нас приведет будущее, - мягко улыбнулся он. - Даже после убийства бесчисленного количества невинных, твои улыбки по-прежнему остаются воплощением чистого солнечного света, - пошутил рыцарь с фиолетовыми волосами. - Не сейчас, Юлиус - Пойдем, Эльза. Эльза лучезарно улыбнулась. После коронации Эмилии Субару покинул Лугунику, забрав с собой Эльзу, Мейли и Феликса. Их пункт назначения: Карараги. - Вы знаете, за вычетом всех ужасных убийств и других вещей, которые мы только что видели, это было довольно мило, - улыбнулась Фредерика. - Особенно эта публичная коронация. Кандидаты в королевские особы согласились с горничной, в основном из-за того, что они могли представить себя получающими эту корону, а также это заставило их почувствовать себя немного лучше после всего этого вызывающего кошмары дерьма, на просмотр которого они только что потратили двадцать минут. - О, Сцена меняется! - Указал Кеничи. Тем временем Рем почувствовала легкую тошноту, увидев Субару (каким бы злым он не был), убегающую с девушкой, которая не была ею, в Карараги. "Нет... мы уже сделали свой выбор…" Маленькая девочка радостно напевала. Сегодня ее папа и мама собирались рассказать ей о том, как они познакомились. - Оу, это так чудесно! - Наоко ворковала во время рассказа. "Папа и мама так влюблены, что их история, должно быть, счастливая!" она энергично размышляла. - О-о-о... - проворковало большинство зрителей. Это определенно было намного лучше, чем то, что они видели раньше. Ее отец был великим торговцем и изобретателем, в то время как ее мать была красивым и сильным бойцом. Внезапно все напряглись, поскольку их умы объединил страх. У упомянутой девушки были черные волосы и раскосые фиолетовые глаза. Ой. В основном она унаследовала внешность своей матери. О, нет. Хотя глаза у нее определенно были отцовские. О НЕТ! - ТЫ ОТПРИХОДОВАЛ ЭЛЬЗУ?! - Гарфиэль закричал в ужасе от этой идеи. ШЛЕПОК! - ОЙ! ЗА ЧТО?! - СЛЕДИ ЗА ЯЗЫКОМ, ГАРФ! - закричала Фредерика, в равной степени ужаснувшись этой идее. Между тем, по лицу Рем казалось, что ее душа покинула тело, когда она смотрела на ребенка Нацуки, в то время как Эмилия чувствовала смесь замешательства и печали при виде ребенка. Другим женщинам, включая Курш, Анастасию и даже Присциллу, тоже было неудобно наблюдать за этим. Тем временем Кеничи и Наоко не знали, радоваться ли им о своем новом внуке или ужасаться тому, кто его мать, или событиям, которые привели к зачатию этого ребенка. И, наконец, был сам Субару, который был в значительной степени кататоническим. Во-первых, он даже не был тем, с кем можно было переспать, это был какой-то психопат из другой реальности. Во-вторых, из всех людей, с которыми можно было это сделать, это должна была быть женщина, которая неоднократно выпотрошила его. И в-третьих, по-видимому, это было достаточно хорошо, чтобы он делал это несколько раз, если существование этого ребенка имело хоть какое-то значение. Даже когда он почувствовал этот метафорический удар по яйцам, он рассматривал свою возможную дочь. С одной стороны, да, она была абсолютно очаровательна, и ее улыбка была благословением для этого мира, но, с другой стороны, то, что должно было произойти, чтобы ее существование стало возможным, и учитывая, кем, черт возьми, на самом деле были ее родители, делало это за гранью проклятия. Поэтому мы благоразумно решили назвать ее существование "размытым". Внезапно ее подняли руки, подхватившие ее сзади. - Чему ты так радуешься, Андромеда? - Спросила Мейли. - Тетя Мейлиии! - Она завизжала от счастья. - Ха, так вот как я выгляжу в будущем? - заговорила синеволосая убийца, увидев, что ее старшая версия намного выше и выглядит более зрелой. - Я думаю, ты здорово постарела! - Ободряюще сказала Петра. О, невинность детей. Очевидно, они не слишком задумывались о последствиях того, что должно было произойти, чтобы такое будущее действительно осуществилось. По крайней мере, немного. - Мама и папа собираются рассказать мне, как они познакомились сегодня вечером, - радостно объяснила Андромеда Нацуки. - О, я понимаю. Это отличная сказка. Наверняка хорошая сказка на ночь, - ответила Мейли. - Неужели?! - Взвизгнула Андромеда. Мейли улыбнулась. - Давай сейчас найдем твоих родителей. - Мейли направилась к резиденции Нацуки со своей племянницей на руках. И вот, спустя несколько сотен тысяч лет, Нацуки Субару обрел своё счастье. Когда снова зажегся свет, все на мгновение замолчали. Затем начались крики. Начиная с Субару, конечно.