Вино просекко и персик

Сквозь громкую музыку послышался голос, который Хаск уже не спутает ни с каким другим, и который уже заебал его за первую неделю работы здесь: — Плесни-ка мне чего-нибудь, сладкий. — Клиенты не угощают? — пренебрежительно ответил бармен, вытряхивая остатки льда из шейкера. Перед ним стоял самый популярный и самый проблемный работник стриптиз-клуба «VVV» — Энджел Даст. Не преувеличением было бы сказать, что большинство посетителей приходят в этот бар, чтобы посмотреть на него. Очень высокий и худой юноша с невообразимой для человека гибкостью. Волей-неволей наблюдая за его танцами на пилоне, Хаск, не интересующийся мужчинами, заглядывался на него, завороженный паучьей грацией. Проблемность же заключалась в том, что за него регулярно устраивали драки. Менее состоятельные клиенты, которым хватало денег лишь на входной клиент, пытались завладеть танцором силой. Чуть более богатые находили деньги на алкоголь и начинали буянить уже в нетрезвом виде. Помимо личного телохранителя, рядом с баром маячили вышибалы, не подпуская никого слишком близко к звезде. Энджел плюхнулся на высокий барный стул, сдувая с личика растрепавшиеся белые пряди, кончики которых были окрашены в розовый. Он довольно поболтал ногами, явно радуясь, что временно может их расслабить и не балансировать на высоченной платформе стрипов. Хаск окинул взглядом бледное лицо в россыпи каких-то страз и других блестяшек, которые были неотъемлемой частью образа «дивы» данного клуба. Бармен поставил перед ним стакан с каким-то газированным напитком. Полный предвкушения Энджел отхлебнул, но тут же недовольно скривил накрашенные розовой помадой губы. — Лимонад? Ты ебанулся? — Ты на рабочем месте, — резонно подметил Хаск. — Блядь трезвой быть не должна, — ядовито бросил Энджел, отпихивая от себя напиток. Рядом мгновенно появилась Кэтти — старшая по смене. Она протянула Энджелу мохито и увела Хаска в сторонку, где настоятельно сказала: — Ты полегче с ним, Хаски. Валентино эксплуатирует его больше других, но позволяет ему выпить, — Хаск кивнул наставнице. Кэтти обладала навыком появляться в нужном месте и в нужное время. Девушка чувствовала, как в среде ее подчинённых накалялась обстановка и помогала сглаживать острые углы, разрешать конфликты. Она легко находила общий язык во всеми, но никому бы не хотелось разгневать её. Несмотря на средний рост и то, что ей было меньше тридцати, Кэтти могла поставить на место любого, а затем миленько улыбнуться. Кэтти упомянула Валентино, которого Хаск лично видел один раз. Но более подходящего кандидата на иллюстрацию понятия «сутенёр» найти было сложно. Валентино расхаживал по полумраку клуба в солнцезащитных очках, носил красное пальто с белым мехом, белые брюки с золотым ремнем и ростом мог потягаться с Энджелом, если танцор был не на каблуках, разумеется. Не хватало лишь сигары для полноты картины. Закончив с напитком, Энджел отправил в качестве благодарности Кэтти воздушный поцелуй, показал язык Хаску, от чего последнего передёрнуло, и направился в гримёрку поправлять макияж и укладку. Его вечерний сольный концерт подошёл к концу, но подходило время для приватных танцев и встреч с особо богатыми клиентами. Новый бармен поперхнулся, когда узнал, что Дасту было за тридцатник. Дело было не только во внешности, за которой следил отряд личных визажистов, косметологов, стилистов, парикмахеров и других всевозможных специалистов. Этот мужчина вел себя до неприличия вызывающе и беззаботно, и Хаску с трудом верилось, что они практически ровесники. Для него дико осознавать, что кто-то в зрелом возрасте будет носить бело-розовые пиджачки и крутить задницей, обтянутой короткой черной юбочкой, к которой в довесок крепились чулки. Этому чуду для полноты образа не хватало только перьев! Пришедшие посмотреть на выступление Энджела посетители постепенно расходились. Самый тяжелый час работы миновал. Слегка скучающим взглядом Хаск оглядел оставшихся стриптизёров, в очередной раз убеждаясь, что с Энджелом не сравнится никто. Одернув себя от разглядывания полуголых мужчин, он сосредоточился на напитках. В барном деле он был очень давно. Но привык работать в местах поприличнее. Впрочем, меню ничем не отличалось, а отточенные и выверенные временем и опытом движения рук не сбивались местной атмосферой. Незадолго до закрытия Хаск по обыкновению вышел покурить. Чтобы пройти к служебному выходу, он пробрался сквозь вереницу гримёрок. Коридор был устлан красным заляпанным и местами выцветшим ковром. В сочетании с бордовыми обоями, этот интерьер пресекал на корню все попытки ламп заливать дорогу желтоватым освещением. К данной световой атаке Хаск привык не сразу и поначалу едва не ловил приступ мигрени каждый раз во время посещения логова ночных бабочек Валентино. Серое небо лишь недавно посветлело. Мужчина широко зевнул, почёсывая подбородок, покрытый густой и темной щетиной. Столь ранним утром было так тихо. Ночные гулянки подошли к концу, а рабочий день белых воротничков ещё не начался. Взбодрившись никотином, бармен вернулся в клуб. Затем Хаск обошел приватные комнаты. Это не входило в его служебные обязанности. Но он решил, что будет лучше, если задержавшегося гостя найдет он, а не одна из уборщиц, приходящих днем. Как правило, стриптизеры не спят с посетителями. Но не все. И не в этом месте. Обычный. Совершенно обычный стриптиз-клуб. Куда попасть можно было лишь по приглашению. Где входные билеты стоили немыслимую сумму. И напитки с танцами были совсем не тем, за чем сюда приходили. Сонная и порядком уставшая Кэтти проверяла оборудование и продукты. Хаск присоединился к другим бартендерам. В четыре пары рук они достаточно быстро убрались на рабочем месте, разложили инвентарь по местам, осмотрели все бутылки и удостоверились в наличии других ингредиентов на завтра. Хотелось лишь одного — телепортироваться домой и мгновенно там уснуть. Этой и следующей ночью у него выходной по графику. Наступил понедельник, а значит выходной и у Энджела, отметил про себя Хаск, а затем задумался: «С чего я вообще думаю об этой крашенной кукле». Стоило попрощаться с коллегами, забраться в автомобиль и завести его, как раздался звонок телефона. Радиоприемник оповестил «В Нью-Йорке пять часов утра». «Точно вовремя» — усмехнулся Хаск. Поехать сразу домой у него не выйдет. Весь разговор он молчал и бросил лишь несколько коротких фраз: — Да. Хорошо. Буду через пятнадцать минут. Я понял, Аластор.