Путы.

      Большой узорчатый зал кричал голосами. На мягких диванах расположились члены главенствующих семей в Западной Бенгалии: женщины с пышными формами смаковали вино в золотых кубках, мужчины с суровыми лицами стояли поодаль, обсуждая нынешнюю ситуацию в стране. Юная госпожа расположилась возле арочного входа, на красно-оранжевом пуфе, теребя ткань темно-зеленой юбки, сделанной портнихой несколько дней назад специально для этого вечера. Рука потянулась к сладостям, орехам и сухофруктам. Находится здесь всегда представлялось ей нервным и неспокойным, будто за спинами величественных семей тенью сновали пышащие желчью бхуты — души боли. Она поежилась и посмотрела на брата.       Амрит Дубей напротив был очень весел и энергичен, про таких говорят — в своей стихии. Он так и пылал уверенностью! Умен, силен и статен — наследник рода Дубей, будущий глава их семьи. Но что же делала здесь она? Лишняя, отреченная. Раджани прикусила губу и прислушалась к разговорам рядом. Кали-юга…нужно больше крови…нашей Богине! Да, чем больше, тем лучше. Богиня жаждет этого… Как раз много иностранщины…       Юную госпожу обдало жаром, захотелось разреветься, взорваться криком и воплем. Нет, она так больше не может… Ей надо подышать свежим воздухом, скрыться от их взглядов, иначе они подобно коршунам сожрут ее до костей. Макушку накрыла теплая ладонь брата, понимающие глаза воззрились на нее с любовью и заботой.        — Моей сестре не здоровится? — улыбнулся он.        — Да… Наверное, мне лучше вернуться к себе в комнату, что-то голова раскалывается. — соврала она, поднимаясь. — Тебе в радость такие…встречи, мне по душе уединение.        — Уже убегаешь? В разгар событий? — Амрит удивился и тут же нахмурился, — Раджани, неужели ты… — договорить он не успел, сестра перебила горячо и с напором.        — Брат, ты прав, мне не здоровится. Увидимся потом.       Выскользнув из его крепкой хватки, девочка быстрым шагом направилась в покои под пристальным взглядом родных глаз. Но брат и сестра не заметили, как за их разговором наблюдал кто-то из тени…       Руки тряслись в страхе и нетерпении, связывая и натягивая белые простыни — длинная коса из узлов. Сделав последний, она перекинула самодельный трос через окно и внимательно огляделась, прислушалась, замерла, как камень, брошенный в воду. Сердце билось гулко и бешено, словно готово было выпрыгнуть и упорхнуть, подобно птице. Она развернулась и встретилась с прозрачным женским образом — оранжевое сари, золотые браслеты и впалые глаза. Женщина смотрела на нее пристально и с готовностью, наполняя грудь силой, уверенностью в доселе невиданную безумную идею и дерзость.       Ночь. Ни звука, ни голоса, ни шевеления, лишь прохладный ветер и свет одинокой Луны. За спиной самодельный мешок, в котором спрятаны деньги и пару вещей. Жизнь беглянки, где больше не будет вкусной еды, роскошных нарядов и мягкой постели. Ни одного вздоха разочарования или печали не вырвалось у нее из горла — Раджани точно знала, ей здесь не место. Женщина семьи Дубей — приговор, не иначе, злой рок, судьба, но она сбежит, уедет, развеется песком и покинет обитель проклятых. Обернется кошкой, змеем, вороном — исчезнет. Тайны древних ритуалов, темные танры, жертвоприношения — все станет миражом, иллюзией. Да, она боялась, тряслась и жалась, как запуганное животное, загнанное в угол, жалкое в своей невинной, чистой природной форме.       Раджани была умна. Не настолько, чтобы осмыслить и понять — нет, лишь догадаться, обдумать и броситься в бегство от самой мысли, задумки, миссии. Ее семья никогда не отмоется от крови — алой, вязкой, мерзкой. Глаза защипало от слез, и девочка вновь посмотрела на призрака. Служанка, Раджани точно помнила ее живой образ — веселая, мягкая, добрая. Теперь же… мертвая, холодная, пугающая. Именно она, направляя и подсказывая, указала юной госпоже путь — к свободе, к очищению. Показала насколько жестокими могут быть люди, которых Раджани считала семьей, любимой четой. В тот день, пробравшись в подземелье, она застыла от ужаса и отвращения — в ушах до сих пор стоял крик бедолаги, зарезанного под рев жреца в красном одеянии. Быть может…увиденное — истина всего?       Она станет никем и ничем, закроется в самом дальнем пристанище, где не будет ни поступи и следа ее семьи. Приложит все усилия, чтобы покинуть свой дом, забыть кто она есть и найти утешение в помощи нуждающимся. Хотя бы так, но она смоет грех с себя, высосет яд из крови в венах. Медлить нельзя, либо сейчас, либо никогда. Раджани тяжело вздохнула и перелезла через окно под пристальным взглядом служанки, звали ее Иша — глаза-дыры пожирали. Простыни натянулись и заскрипели под весом, тело нещадно трясло. Тоска по отцу, братьям и сестрам пройдет, уверяла она себя, спускаясь ниже. Воспоминания, хорошие и плохие, останутся в сердце, как напоминание о любви. Беззаботные времена прошли, Раджани исполнилось четырнадцать — в этом возрасте решения определяют дальнейшую судьбу. И да, она была готова принять все тяготы, лишь бы сбежать от кровавых палачей, вершивших суд! Но что мог знать ребенок о мире за стенами отчего дома?       Ноги почувствовали опору, Раджани мягко прошла по траве, заглянула за угол, всматриваясь в темноту — тусклый свет фонарей освещал сад. Двое мужчин, одетых в черные одежды, сновали возле главного входа в дом. Беда. Ей нужно было прошмыгнуть по мощеной дорожке к зеленой ограде, оттуда напрямик к пустующей площади и на рынок. Иша сказала, что там есть хорошего склада ума старик, который поможет ей покинуть Калькутту, а затем… И Западную Бенгалию. До этого она ей не врала и помогала, вряд-ли что-то может пойти не так, правильно? Сердце застучало сильнее от волнения перед неизвестностью. У нее была цель — сбежать, все остальное не имело значения. Одета она была просто — шальвар-камиз. Драгоценности Раджани предусмотрительно спрятала в мешке, а волосы оставила распущенными, коричневой россыпью на плечах.       Вдруг что-то поменялось — грудь налилась свинцом, в горле пересохло. Ветер стал прохладнее и свирепее, девочка обернулась и притихла, как степная мышь, поджав колени. Сверху Иша подняла палец к губам, предостерегая. Между колонами, из обеденного зала вышел мужчина, нет… Его нельзя было назвать мужчиной, это звучало небрежно и унизительно по отношению к нему. Он был выше, могущественнее и вбирал в себя две ипостаси — и женскую и мужскую. Таким ее детский разум видел божество — Махадева Рита-Шива — аватар порядка, часть Бога, частица созидательной и разрушительной силы. Длинные волосы, мягкие карие глаза, длинные пальцы — Раджани всегда казалось, что он наваждение, как холодное озеро среди жаркой пустыни. Она застыла в благоговении и…страхе? Да, ей стоило страшиться, лишь один его взгляд был способен заставить всю площадь замолчать, замереть в танце или приступе страсти. Высеченный будто изо льда истукан с каменным сердцем и отголоском души. А была ли у него душа? Раджани никогда не задавалась этим вопросом. В те редкие моменты, когда им удавалось встретиться, пересечься взглядами, голову застилала пелена, а гортань забивал щебень.       Девочка отвернулась к Ише лишь на секунду и испугалась — аватар больше не стоял возле колон с задумчивым видом, присущим ему. Он исчез, словно листья развеялся по ветру. Мотнув головой, Раджани решила подумать об этом потом, когда окажется далеко от дома, а сейчас ей нужно было пробраться к зеленой ограде, хоть трепет, вызванный появлением божества, до сих пор ходил мурашками по коже. Сглотнув вязкую слюну, она посмотрела на Ишу, та одобрительно кивнула, будто знала, что задумала юная госпожа. Бросив пару камней в противоположную сторону, Раджани с улыбкой заметила, как они отошли, освободив путь. Оказывается, побег это не так сложно! Не успела радость осесть в ее теле, как раздался знакомый сонный голос.        — Раджани? — Амрит Дубей стоял на балконе, потирая глаза, — Ты… Ты куда собралась, сдурела?! — его голос озверел, казалось, он осознал все ее мысли. — Немедленно возвращайся в постель! Совсем что ли? — ей виделось, будто он был готов спрыгнуть с высоты ради того, чтобы вернуть ее обратно, но было поздно. Она решилась и не отступит ни перед чем.       Набрав в легкие больше воздуха, Раджани побежала, крепко держа повязанную сумку, обкусывая губы и щеки от переполняющих эмоций.        — Раджани, Раджани! — кричал брат ей вслед, но она не оборачивалась. Бежала, как лань, быстрее, к свободе.       Найдут, непременно найдут…захватят, спрячут, посадят на цепь и будут сторожить, как церберы, безумно думала она, убегая. Легкие сковало огненным кольцом, ноги подогнулись и Раджани упала, покатилась по грязному склону вниз. Щиколотка рванулась и вспыхнула болью, девочка шумно выдохнула и расплакалась. Тихонько поднялась на колени — далеко слышались крики и тяжелая поступь. Ей нужно было пробежать еще как минимум километр, до тканевых палаток рынка, затеряться и переждать ночь. В горле саднило, она подобралась, встала и пошла, прихрамывая. Бордовая рубаха облепила потное тело, испачканная пылью и грязью, потеряла былой лоск и красоту, волосы слиплись, на щеке выступил порез, на что юная госпожа лишь фыркнула, продолжая путь.       Ветер закрутился вихрем, Раджани сморщилась и замерла, чувствуя как ослабевает тело, а внутри рождается страх. Из темноты в лунном свете на нее смотрели глаза, спокойные и пугающие. Черные волосы мягко вились по плечам, грудь неспеша вздымалась, словно отражение в зеркале — следил, управлял, контролировал. Божественная аура давила и стягивала в тисках душу, что хотелось провалиться и исчезнуть под землей, лишь бы ее не пожирал смиренный взгляд аватара. Он сделал шаг вперед и ей стоило усилий не закричать от ужаса, понимания, что это конец. От Махадевы никто и ничто не скроется…никогда.Стоило ли ей молиться или пасть на колени перед ним?        — Махадева… — хрипло прошептала она, — пожалуйста…дай мне уйти. — Раджани дрожала, плакала.        — Ш-ш-ш-ш… — он приложил палец к губам, наверное, чтобы успокоить, обмануть, вернуть ее обратно семье. В воспоминаниях возник жрец в красном одеянии, ритуальный клинок и крики.        — Нет, пожалуйста… — девочка опустилась, сжимая ладонями колени, — Пожалуйста…не возвращай меня к ним…       Она в удивлении распахнула глаза, когда Божество опустилось к ней и коснулось пореза на щеке, смахивая капли крови большим пальцем — мужские руки были холодные. Раджани в протесте отодвинулась назад, прижимаясь к стволу дерева — кора сухая, твердая. Прикусив щеку, выпрямила поврежденную ногу и с каким-то порывом внутри выставила ладонь вперед, будто думая, что сможет смахнуть эту ночь мановением, жестом — россыпь звезд утонет в темноте, Луна закатится колесом на запад.        — Тише… — все также успокаивал аватар, а она чувствовала, как телом овладевает сон, — Вы испугались. Ничего страшного, вы еще маленькая. Маленькая госпожа… — Раджани шмыгнула носом, когда он обхватил ее лодыжку, — Я знаю, что больно. — мягко вздохнул и покачал головой.        — Я лучше умру, чем вернусь. — внезапная ярость в голосе и Рита-Шива снова смотрит — глаза в глаза.        — Юная госпожа, в вас говорят страх и гнев. Хорошо, что аватару порядка такие чувства не ведомы, да? Можете говорить что угодно, я все равно вас заберу.       Она наблюдала, как Божество трепетно и аккуратно разминает пальцами ее лодыжку, пробегает взглядом по телу, выискивая повреждения. Раджани покраснела и отвернулась, не понимая, что за чувства овладевают ей — запретные, тайные. Девочка еще никогда не была в такой близости с мужчиной, однако… Он был частью Шивы, в человеческой оболочке — можно ли считать это волей Небес? Одетый в черной с золотой нитью он походил на самого красивого мужчину, которого она видела за жизнь. Хотя…в сравнении с Богом — лишь миг, капля в океане.        — Я не хочу…не хочу… — запротестовала Раджани и в истерике стала мотать головой. Дыхание сбивалось, переходя в рыдания.        — Ш-ш-ш…все хорошо, юная госпожа. Я здесь, чтобы помочь.       Голос его был мягким и обволакивающим, сколько бы девочка не противилась — не могла. Махадева подхватил ее под колени и прижал к себе, будто она была котенком, потесанным псом. Над головой все также мерцали звезды, а Луна блеклой тенью ложилась на бледную кожу аватара. Раджани слушала как медленно и спокойно бьется божье сердце, такое же как и у нее, из плоти и крови. Запах жасмина, бергамота и ладана — как она раньше не замечала этого чудного запаха? Так пахли храмы, свечи и цветы.        — Меня сильно накажут, Махадева? — шепотом, ослабевая.        — Не думайте об этом, вы устали.       Отчего то в душе Раджани зародилось трепетное чувство — аватар не позволит ей навредить. Пять лет спустя       Девушка сидела перед зеркалом, всматриваясь в зеленые глаза и гадая, что было бы, если бы судьба дала ей возможность тогда сбежать? Ни чем не скованная, свободная от обязательств и греха, пышащая жизнью и страстью, в новом мире, где нет правил и устоев. Она могла бы жить, цвести как роза, раскрываясь лепестками под солнцем, в руках любимого мужа или женщины. Новый мир был полон загадок, секретов, которые Раджани хотела отгадать, раскрыть, как ученый трепетно оберегающий свои изобретения, так и она, шаг за шагом. Грустно улыбнувшись самой себе, она посмотрела в окно, прислушиваясь к тяжелой поступи — они охраняли ее, охраняли от самой себя, своих желаний и целей, выходящих за рамки дозволенного дюжиной, стаей голодных волков, которые никак не могли насладиться вкусом крови и величия.       Амрит рассказал сестре о долге, ответственности и судьбе их рода. Маха-Кали не пощадит никого, сожжет мир до тла, превратит в кровавую баню, если не сделать то, что должно. Брат держал ее руки и заглядывал в глаза, чтобы дать понять — он не враг. Раджани смутно помнила эти моменты… Спустя время он стал озлоблен и импульсивен. Однако все также приходил к ней и сжимал женские ладони, но молчал, тяжело дыша, словно связь с Богиней делала его асуром в овечьей шкуре. Наверное, так и было. Она лишь обнимала брата, укачивая колыбелью. И все-таки…кто она такая, чтобы противится фатуму, когда ее родной человек мучился страшной болью от злодеяний? Раджани эгоистично думала лишь о собственном счастье, но стоило ли ее винить? Брат никогда не покидал сестры, в то время как отец гневно отплевывался от дочери, видя перед собой лишь ошибку и позор.       Маятник пошатнулся, когда на землю Индии вступила нога давно утерянной ветви Басу. Властвующая женщина, обещанная Амриту. Семейный дом как варево кипел и разрывался от приготовлений, планов и замыслов по захвату золотой львицы. Раджани улыбалась брату и искренне наблюдала, как он сгорает от нетерпения увидеть свою невесту. А сама думала — будет ли его нареченная также счастлива, когда узнает, что на мужских руках больше крови, чем в Калихгате?       На улицах Калькутты было жарко, пыльно и душно. Всюду кричали люди, крутились колеса, проезжали машины. Одетая в желтое сари госпожа привлекала внимание — не часто простые горожане видели кого то из рода Дубей, тем более так вальяжно и лениво, проходившую по грязи и мусору средь рыночных палаток. Она искала фрукты, орехи или сладкое — детская привычка заедать стресс останется с ней навсегда, до старости. Девушка оживилась и расцвела, заметив лавку с восточными сладостями на любой вкус — в пудре, шоколаде, карамели, острое, соленое и даже перечное. Раджани обернулась в непонятном ей порыве…       Возле черной машины стояла группа людей — все в современной одежде, явно иностранцы. Рыжеволосая девушка облокотилась об капот и дула на себя руками, спасаясь от жары, светлые хлопковые шорты и рубашка подчеркивали ее стройную фигуру, рядом, в черной футболке с оружием на бедре сидел мужчина, обсуждая с другом в очках, не самой приятной наружности, что-то важное и животрепещущее, их взгляды метались из стороны в сторону. Поодаль мечтательно замерла тоненькая фигурка девушки в цветочном платье — она поглядывала на друзей и будто бы кого то ждала. Из-за угла появился белый силуэт — он светился в лучах солнца, переливами, черная смоль волос рассыпалась по плечам. Раджани задержала дыхание и прислушалась к стуку сердца — участилось. Ее всегда удивляло пренебрежительное отношение дюжины к аватару порядка, будто он был незначительным и ненужным. Рэйтан Вайш, так, кажется его звали в миру, обыденном течение времени? С той ночи побега госпожа избегала с ним встреч, словно боялась впустить в нутро мягкий взгляд карих глаз…       Прошло около часа, пока Раджани, вспомнив о приеме в доме дяди и подруге, купила пару украшений в уши и нос. Лалит была одной из немногих, кто разделял взгляды девушки о дюжине и порядке в Индии, но, конечно, держала рот на замке, боясь гнева отца. Солнце все также нещадно пекло, а сухой ветер резал глаза, когда Раджани подумалось, что пора домой. В этот раз с ней не было подручного или охраны, Амрит разрешил своевольничать — пребывал в хорошем настроении из-за Басу. Устало вздохнув, госпожа замерла и кровь по ее венам побежала быстрее. Глаза зацепили образ цветочного платья и худенькую фигуру, рядом лениво плелся парень в черной футболке.        — Добрый день, меня зовут Амала Кхан, это мой друг, Киллиан. — он приветственно улыбнулся, — Мы приехали из Англии расследовать исчезновение нашего дипломата.       Девушка облизнула сухие губы и заволновалась.        — Очень приятно, меня зовут Раджани. Чем я могу помочь в вашем расследовании?        — Такое облегчение, что хоть кто-то здесь не убегает от нас. — заулыбалась Амала, — Вы ничего странного не замечали в последнее время в Калькутте? — сразу перешла к делу. Раджани приметила, что Килиан не понимал хинди, отрешенно смотря на лавки с едой. — Недавно наша оперативная группа наткнулась на ритуальное убийство, ничего не знаете об этом?       Юная Дубей замерла в нерешительности. Что-то очевидное стало складываться в ее мыслях… Махадева редко посещал людей Калькутты, только если не было веской причины быть рядом. Неужели перед ней будущая жена Амрита, Басу? Брат отчасти посвящал сестру в дела дюжины, однако случайная встреча на рынке с властвующей? Казалось, она в бреду или спит. Но глаза Амалы так въедались в ее собственные, непонимающие и грустные. Могла ли она что то сделать? Накажут ли Раджани за острый язык? Киллиан напряженно ждал, сжимая кулаки в карманах военных штанов. Стоит ли плыть против течения, когда корабль утоп в бушующих волнах?        — Не доверяйте мужчине, что ведет вас по Индии, — уклончиво начала она, кусая губы и озираясь. — Он вас обманывает.        — Вы про мистера Вайша? — Амала вдруг оживилась, — Он помогает нам в расследовании, переводит для группы, также как и я. Почему…почему вы так говорите? Откуда вы о нем знаете?       Стоящий рядом Киллиан нахмурил брови. Дело принимало дурной оборот, Раджани обреченно вздохнула и решилась хоть как-то помочь. Ведь убийство дипломата — малая часть ужасов, что ждет их группу в Западной Бенгалии. Амрит крепко плел сети, как жаль что прореха в виде сестры испортила узор!        — Если хотите узнать истину — не ищите ее из уст простых людей. Англичан здесь не любят и неважно какие цели вы преследуете. Не слушайте мистера Вайша, он один из тех, кто будет мешать вашему расследованию. Ответы кроются в темных тантрах и истории Индии. Это все, что я могу сказать вам, Амала. — она говорила тихо, но с напором.        — Мистер Вайш опасен? — Амала схватила Раджани за руку, — Почему вы не можете сказать больше?        — Поймите… Я бы сказала, но не могу! Это будет иметь нехорошие последствия для нас обеих, уже то, что я с вами разговариваю — плохо. — юная Дубей поникла и обхватила женскую руку, — Вы достаточно умны, чтобы разобраться во всем самостоятельно, без помощи мистера Вайша. Он…он не опасен, но… — У Раджани в голове пустота. Какой же он…какой же Махадева Рита-Шива? — Старайтесь избегать его.       Киллиан помахал кому-то сзади и у Раджани задрожали губы. Нет, нет, нет! Только не это! О, Шакти, убереги мою душу, думала она, отнимая руку и почти бегом направляясь к концу рынка. Знакомый запах и физически ощутимый взгляд в спину заставили тело юной госпожи гореть и холодеть одновременно. Сейчас ей как никогда было страшно, ведь кто знает насколько терпелив мог быть аватар порядка, если строптивая девчонка из раза в раз нарушает предписанные правила? Вильнув за поворот, она прислонилась к каменной стене и почти что взвыла!       Брат потревожил покой сестры, когда Солнце сменилось Луной. Взгляд его был задумчив и внимателен. Раджани сидела в кресле, готовясь принять ванну и лечь спать, желтое сари запачкалось от рыночной суматохи.        — Что-то случилось, Амрит? — взволновано спросила она, стараясь не думать о худшем.        — Как прогулялась днем? — он сел на край кровати, улыбаясь, — Дела дюжины занимают почти все мое время, не хочу, чтобы ты думала, что твой брат тебя забыл.       Раджани удивилась и тоже улыбнулась, кажется, по каким-то причинам Махадева умолчал о том, что произошло днем, но почему?        — Купила расгуллу… будешь? — девушка потянулась к пакету со сладостями, — Или…бурфи? — не время думать о плохом, брат редко пребывал в спокойном настроении.       Амрит уверенно кивнул, протягивая руку. Дом Вимала Дубея       Она не любила здешнюю землю, пропитанную кровью людей, павших от калидасы. Пару лет назад, наткнувшись на тайное ритуальное скопище, Раджани в ужасе застыла, под градом чувств приняв отчаянное решение бежать. Служанка Иша была ее проводником в мир жестокости и порока, однако где же она сейчас, почему исчезла? Подхватив палу сари, госпожа повернулась к Лалит и Риши, ярким и красивым, возвращаясь к непринужденной беседе. Они расположились на открытой веранде с деревянными диванчиками, обитыми в красный бархат. Прохладный ветер завивал волосы.        — Вечереет. Скоро этот фарс должен закончится. — без намеков сказала Лалит, — Если собрание дюжины, каким боком мы сюда приплетены? Ладно, Риши, — она глянула на брата и ухмыльнулась, — Он будущий наследник. Меня то зачем звать? Я вышла замуж и освободилась от влияния отца.        — Потому что здесь твой муж, а значит и ты. — сухо ответил Риши. — Что жалуешься то?        — Не хочу здесь находится, вот и все.        — Я тоже не хочу… — подала голос Раджани, — но брат вечно за собой таскает.        — У тебя есть статус госпожи Дубей, завидная невеста, отчего замуж не выйдешь и не освободишься, как я? — Лалит откусила кусочек сладости, — Муж мой меня холит и лелеет! Никому в обиду не дает.        — Не все хотят брака, Лалит. — выразил Риши, отпивая масалу из чашки, — Верно говорю?        — Все сложно… — Раджани опустилась на подушки.        — И все же… Почему нет? Наверняка есть мужчина, к которому ты не ровно дышишь. Письмо, помолвка, свадьба и…        — И теперь я буду под властью мужа. — закончила юная Дубей, смеясь. — Лалит, я хочу настоящей свободы.        — В Бенгалии тебе ее не видать. — Риши поднялся и потянулся, — Пойдем, нужно быть рядом с семьей, мы и так засиделись. — сестра недовольно цокнула.        — Проси отца и брата о женитьбе, Раджани. Это лучшее, что уготовано для женщины Богами. — подытожила она и ушла вместе с братом, оставив юную госпожу в раздумьях.       Палочки благовоний курились на краю стола, под большим зеркалом, пока девушка надевала на горячую, распаренную кожу сорочку и халат. Расчесав волосы, она решилась прогуляться в саду, подумать над словами Лалит и успокоить бушующие мысли, сон все равно не шел. Каменные ступеньки, летняя кухня и качель на цепях. Раскачиваясь на носках, Раджани вспоминала наследников знатных семей дюжины, однако ни один из них не отзывался в сердце должным образом. Амрит часто задавался вопросом почему сестра молчит о замужестве, предпочитая одиночество и устои дома Дубей, но без упорства. Она и сама не знала ответа. Возможно, ее грешная душа тянулась к кому-то недосягаемому и эфемерному…Размышления прервал какой-то треск позади, отчего Раджани вздернулась и поднялась.       В доме Вимала было достаточно охраны, чтобы никто из чужаков не проник вовнутрь, но почему-то женское сердце сжалось в волнении и ожидании. Поставив кружку с водой на столик, юная госпожа пошла на звук, с удивлением обнаружив белесый силуэт служанки Ишы, с впалыми глазницами. Она парила над полом, указывая на дверь, ведущую вниз, к ритуальному подземелью. Раджани проглотила ком испуга и негодования, топчась на месте в нерешительности. Они не виделись с той самой ночи… Значит ли это, что Иша хочет снова предостеречь или предупредить об опасности? Шагнув вперед, Раджани толкнула дверь и нырнула в холодный темный коридор, оборачиваясь, чтобы не было хвоста в виде подручных дяди — легко отделаться от брата и отца не получится, запрут на месяц. Легкой поступью она спускалась вниз по знакомым изгибам туннеля, цепляясь глазами за факелы с огнем, сомневаясь с каждый шагом все больше — ледяной ветер сквозил по ногам.       Вскоре Раджани настигла каменной арки, прислушиваясь. Алтарь, круг жертвоприношения и вонь разложения вперемешку с кровью — как в прошлый раз. Постамент Богини Кали не тронут и не осквернен. Что же Иша хотела ей показать? Тут раздался звук шагов и госпожа в немом крике спряталась в тени, подглядывая сквозь щель. Высокий, крепкий мужчина в иностранной одежде вальяжно шел к жертвенному кругу, разливая какую-то непонятную жидкость по земле. На его бедре покоилась кожаная кобура, а в левой руке он держал коробок спичек, вряд-ли, чтобы закурить. Сердце стало отбивать чечетку. Как чужак проник в родовой дом Дубеев? Неужели… Неужели кто-то из охраны предал Вимала, впустив асура внутрь? Иша хотела, чтобы девушка увидела это и позвала на помощь, иначе все жертвы, что были принесены Богине бессмысленны без места ритуала и тотема!       Но кое-что Иша не предугадала… чужаков было двое. Низковатый и слегка сгорбленный, он появился словно из ниоткуда, хватая Раджани за копну волос, волоча по земле. Она извивалась и кричала, царапая ногтями руки мужчины. Наконец, ее бросили перед идолом Маха-Кали, приложив виском о камень, отчего из глаз полетели искры и мир на секунду потерял очертания.        — Не бось любопытная служанка, да? — мужчина с кобурой оперся о стенку.        — Вилл, да слишком опрятная и чистая, таких в служанки здесь не берут. Посмотри… — он взял ткань ночнушки и дернул, — Какая ткань хорошая. Нам посчастливилось поймать госпожу.        — Госпожу значит… Заткни ее и свяжи, а то весь дом своим воплем разбудит, нам шумиха не нужна. Надо сделать все быстро.        — Асуры! — взревела Раджани, когда в рот вставили грязный шмоток ткани, а кисти и щиколотки стянула джутовая веревка. Что теперь ей делать? Как позвать на помощь?        — А девка то молодая…красивая.        — Хочешь развлечься?        — Мы ее так и так в огне бросим догорать, но фигурка и личико больно сладкие.       Раджани пыталась сдержать слезы — ее обесчестят на глазах Богини и бросят умирать в огне? Это расплата за грехи, за побег?        — Смотрите-ка…как притихла. Боишься, да, девчонка? — мужчина потянул ее за волосы, заставив выгнуть шею, — Наверное, тебя такую юную еще ни один мужчина не трогал?        — Хватит херней маяться. — второй разлил остатки жидкости и достал спичку, — Чем быстрее закончим, тем быстрее свалим.        — И то верно, Джард. Трахать в таком месте…даже мне погано станет. — он с силой отпустил Раджани.       Из за тряпки во рту девушку порывало вырвать желудочным соком, кисти и лодыжки начинали саднить от резкого сопротивления. Она вилась, как уж на сковородке, пытаясь выбраться, освободиться от веревок.        — Скажи прощай, своему Богу, сегодня он явно не на твоей стороне. — чиркнула спичка, маленький огонек вспыхнул.        — Стремно здесь… Может и дом сжечь к чертям, а?       Раджани зажмурилась. Насколько же грешна женская душа, что Великая Темная Мать решила забрать ее таким жестоким способом? Очищение сквозь огонь и боль. Кожа расплавится, кости обуглятся — ничего не останется от молодой Дубей. Деревянный тотем Кали вспыхнет, круг жертвоприношений почернеет и исчезнет. Подземелье станет проклятым и навсегда заключит девушку в ловушку из языков пламени.        — Бессердечные смертные.       Стеклянный, ледяной голос разрезал пространство, подобно хлысту. Раджани издала полухрип, полустон и открыла мокрые глаза. Черные дымчатые тени обступили чужаков, скребя когтями и зубами, то были проклятые и забытые души, поддавшиеся пороку, тьме. Они желали плоти и крови. Англичане в страхе отступили, держась за оружие, переговариваясь молящимся шепотом. Пули свистнули в воздухе — спусковой механизм, атака, крики. Тени рвали на куски, пожирая. Брызги, хруст, чавканье. Девушка мазнула щекой по камню, отворачиваясь — тошнота подступила к горлу. Раджани могла поклясться, что слышала, как ошметки тел стекают по каменным стенам подземелья…       Миг и тишина — звенящая, грозная.       Аватар порядка стоял без шевеления, безразлично смотря на бурлящую кровь вокруг. Взгляд задержался на дрожащей девушке — потной, грязной, испуганной. Юбка ночнушки вздернута, колени побиты.        — Я…я…только увидев…я хотела… — начала захлебываться Раджани, когда Рита-Шива достал грязные тряпки изо рта вязкой слюной, — Ко мне… ко мне пришла Иша…показала…а он набросился…я…не успела… — он развязывал и слушал, — Они…они хотели все здесь сжечь… — освободившись, она принялась истерично сжимать ноги, — Как…как они сюда попали? Если бы…они… охрана… кто-то из подручных дяди…       По лицевой кости тянулась кровавая дорожка, щеки пекли солью от слез.        — Посмотрите на меня, госпожа, — понимающе перехватив трясущиеся ладони, он спокойно продолжил, — Они вас тронули, как женщину?        — Х…хотели…нет… Он взял за волосы…грязные…грязные, грязные! — внутри что-то щелкнуло и Раджани как бешенная начала извиваться, кричать. — Это все надо…смыть…снять…        — Вы делаете себе только хуже, госпожа. — мужчина крепко держал, — Прекратите.       Раджани судорожно вздохнула, пытаясь взять контроль.        — Все хорошо… — Махадева завязал халат девушки, прикрывая наготу, без сопротивления, Раджани лишь слегка дернулась. — Я буду держать вас за руку, вставайте. Вот так…       Девушка стала приходить чувство.        — Нужно…сказать дяде…голова болит… — Аватар медленно кивнул, поддерживая Раджани за талию — его тепло успокаивало.        — Я расскажу обо всем дюжине, юная госпожа. Вам нужен врач.        — Брат будет в бешенстве…        — Как после любого вашего поступка без его дозволения.       Она горько усмехнулась. Позади остался холод и огни, они поднимались по ступеням вверх, когда осознав неприличную близость, Раджани пошатнулась и вспыхнула.        — Госпожа? — легкое волнение в голосе.       Наверное, чужак хорошо приложил девушку о камень, раз мысли ее захватил божественный образ. Раджани нахмурилась и посмотрела в карие глаза, остановившись. Он тоже замер в ожидании. Его рука держала женскую, другая покоилась на талии, слегка сжимая. Она подумала, что была бы не против, если ладони Махадевы вдруг нежно лягут на грудь, судорожно вздыхающую, пылающую. Вымученная, мокрая… Раджани животно хотела тепла, ласки. Не понимая своих чувств, она приоткрыла жаждущие губы и подалась вперед, желая утолить внутренний голод, согреться, спастись от проклятого подземелья в объятиях аватара, Высшего Духа и создателя. Мягкие, чувственные, горячие… Раджани застонала, выгнулась и растворилась. Кровь, соль, пот — все смешалось. Целовала жадно, страстно. Постыдная смертная, как она могла вгрызаться в божество с таким остервенением и низменным пороком? Брала, прижимала, пила.        — Остановитесь, вам плохо, госпожа…       Девушка резко шагнула назад — вязкая слюна тянулась от опухших губ. Из-под опущенных ресниц Раджани смотрела на бледное лицо в красных мокрых следах, на взъерошенные черные волосы. Она, подобно ракшаси, набросилась, въелась в белую плоть — гадкое создание человек! Если бы небо полнилось молниями, одна бы точно попала в Дубей и испепелила заживо — Путана, желавшая своим молоком умертвить Кришну. Раджани заплакала и упала на колени, хватаясь за пульсирующую голову.        — Не нужно, вы не сделали ничего плохого…       Мужские руки потянулись к ней с теплотой, она всхлипнула и мир накрыла чернота.       В библиотеке пахло сыростью, старостью и папирусом. Раджани очнулась щекой на толстом томе книги, зевнув и сморщившись. За окном садилось Солнце — розовый свет проникал сквозь квадратные окна. Мягкое шуршание, шепот, она подняла заспанный взгляд и удивилась. Офисная одежда, длинные волосы, сосредоточенность в глазах — Амала Кхан возвышалась над ней тенью. Раджани внутреннее взвыла, обращаясь к образу брата — ярость на лице и ходячие желваки четко виделись ей, как день и ночь. Поровняв рукава бордового одеяния, Дубей вздохнула и улыбнулась.        — Чтобы вам не было нужно, я не помощник.        — Вы сказали не доверять мистеру Вайшу… Многое указывает на то, что он нас сбивает со следа, но вы знали об этом наперед. Откуда, как? — девушка отодвинула стул и села напротив.        — А как вы меня нашли? Неужели следили? — Раджани старалась не обращать внимания на быстрое биение сердца при упоминании аватара порядка. — По моему ответ простой: я родилась в Калькутте. Очевидно, что… — запнулась, — Очевидно, что и мистера Вайша я знаю, так как он является важной фигурой в делах Западной Бенгалии.        — Мне кажется…он причастен к убийствам. — Амала придвинулась ближе, — Или нет, но что-то его связывает с ними.       Грудь Раджани разгорелась и наполнилась болью, казалось, будто запах крови въелся в ее нутро и пустил корни… Нечестивая душа. Но кто, как не Дубей, несколько дней назад ценой жизни силилась защитить тотем Маха-Кали и злосчастный круг жертвоприношений? Шрам над бровью защипал — она спешно спрятала его за волосами.        — Почему вы не можете все бросить и уехать?        — Как я могу? — искренне удивилась она, — Кто-то зверски убивает людей! Этому должно быть объяснение… Хоть какое-нибудь!        — Оно есть, Амала… — Раджани устала и сдалась, смотря на поцарапанные ладони, — Оно есть… — кто возьмется ее судить? Пусть катится все к асурам! Как можно есть, ходить и спать, когда собственная семья режет невинным головы?        — Вы… Вы расскажите мне?        — И да и нет… Лишь часть того, что поможет вам понять. — девушка обернулась, — Но не здесь…       В небе уже сияла ранняя россыпь звезд, когда такси остановилось возле цветочного парка в конце города. Лишнее глаза и уши были ни к чему, они сели на лавочку возле пышного дерева.        — Что именно вы хотите знать? — Раджани заметно нервничала, в машине девушки ехали в молчании.        — Эти убийства имеют связь с религией? — Амала держала спутницу за руку, словно боясь упустить, — Кажется, шактизм?        — Верно. Культ поклонения Кали. Не самая добрая Богиня индийского пантеона, знаете ли.        — Но зачем такие жертвы Богине? И почему именно сейчас?        — Это…сложно… — Раджани ощутила как слезы подступают к глазам, — Кали-Юга… Думаю, слышали. Все из-за нее. — она посмотрела на Луну, — Культ считает, что только задобрив… Можно спасти весь мир от ее гнева.        — Культ? Кто они, кто эти люди? — Амала подбиралась к главному и Раджани металась.        — Эти люди…их много и все из разных семей. Вы играете не последнюю роль, Амала.        — Приехав в Индию… я…мне чудится всякое. Может это и бред, но я видела убитого торговца, парящего над полом. Я схожу с ума? — девушка вздохнула, будто сняв груз с плеч. — Я боюсь, что больна.       Раджани долго думала, изучая небо.        — Нет, — твердо заверила она, — Вы не больны. Если вас это утешит, я тоже вижу их. Иногда.        — Это…души?        — То, что увидели вы — бхут. Злой демонический дух. Вас медленно направляют к разгадке… Наберитесь терпения. Если я скажу прямо, не буду врать — мне страшно. Но и молчать у меня больше нет сил.        — Но кого…кого вы боитесь?       Раджани задумалась… Может, пора решится на очередное безумие? Она достаточно сделала для дюжины, для служения Маха-Кали — спасла. Глаза зацепились за хлопковые штаны и корсетный топ Амалы… Сердце одобрительно екнуло. Впрочем, Раджани уже не маленькая девочка, сейчас в ней больше ума и рассудительности, не так просто будет ее поймать и вернуть! Однако… Как она может бросить Амрита? Болезненный образ брата на женских коленях всплыл в сознании — единственный якорь и опора.        — Моей семьи. — Раджани повернулась к девушке, — У меня есть обязательства.        — Неужели… — Амала вздрогнула, — Ваша семья причастна к смерти дипломата и остальных?       Раджани медленно кивнула.        — Они вам угрожают? Насильно держат? Я не поверю, что вы способны на такое… Нет же? Вы бы не рассказали…        — Нет, конечно, нет… — Раджани грустно улыбнулась, — Пару лет назад я пыталась сбежать — не вышло. А сейчас… Я не могу бросить родного человека. Не могу оставить его одного… Будучи детьми мы смотрим на мир иначе. С возрастом все становится сложнее. Что точно могу сказать — ваш дипломат мертв.       Порыв ветра принес запах — сладкий, утонченно-древесный. Раджани вспыхнула, схватила ладонь Амалы, та от удивления дернулась.        — В библиотеке есть закрытая секция, спрятанная, — быстро-быстро заговорила она, — Найдите ее и все поймете, ваши видения ключ к разгадке. Я больше ничем не смогу помочь, мне не позволят. Уходите, немедленно, он может вмешаться… — Раджани поднялась вместе с Амалой, уводя за руку, — Не доверяйте тем, кто вас окружает.        — Что? Кто он? Подождите…        — Нет времени! Против бхутов помогают обереги и темная тантра, все в библиотеке. Ману, думаю, встречали его, да? — они почти что бежали, — Обхитрите его, вам это под силу. — Раджани с силой пихнула девушку в такси, — Властвующие и ведающие, — шепотом, — Вспомните откуда ваша семья.       Бордовая юбка всколыхнулась, сережки-колокольчики звякнули. Она ощутила кожей присутствие Махадевы — мурашки, искры. Облизнула пересохшие губы, неровно дыша и подрагивая. Казалось, лунный свет всегда следовал за ним — лицо ледяное, сосредоточенное. Их разделяла извилистая дорожка парка… Раджани лишь впустила мысль, легкую и юркую, но аватар в предостерегающем жесте выставил ладонь, будто говоря не смейте. Шаг, еще шаг…девушка сорвалась. Даже в толпе, она натыкалась на его взгляд, разворачивалась, кружилась, в конечном итоге спрятавшись в темноте закоулка, где не было света фонарей. Не успела отдышаться, как сильная рука сгребла, прислонила и заключила в ловушку — голоса разом стихли.        — Госпожа, я стар для игр в догонялки. — чаша весов терпения Махадевы трещала, — Что вы задумали на этот раз?       Снова вдвоем непозволительно близко, прижимались, дышали в унисон. Раджани горела, как в ту ночь в подземелье… Шакти, что за напасть?        — Люди умирают, девушка, чья жизнь, превращается в кошмар скоро попадет в лапы дюжины. Это божье милосердие, Махадева? — негодование, гнев, — Тогда лучше вообще не жить, раз даже Бог жесток!        — Вы из раза в раз нарушаете установленный порядок. Думаете, я все время буду вас защищать? — волнительное спокойствие заставило Раджани напрячься, — Ребенок, боящийся жизни. — тень злости тронула его лицо, — Я стараюсь вас уберечь, но вы бросаетесь в воду, не умея плавать.        — Я могла сбежать, я была готова…        — Готовы к чему, госпожа? — он перебил, сжимая крепче, — Четырнадцатилетняя девочка, одна, без дома, без семьи. Мужчины наслаждались бы вами в самых порочных проявлениях, это ли то, чего вы жаждали?        — Вам какое дело, вы мне никто! — выпалила Раджани, не подумав. Воздух между ними загустел и застыл. — Нет, я не это хотела сказать…        — Я аватар порядка, ни больше, ни меньше. Хватит испытывать мое терпение, оно небезгранично, госпожа. — в карих глаза она заметила печаль, — Последний раз, когда я ничего не предприниму. Последний. — он отстранился, но Раджани удержала его руку.        — Я не хотела грубить. Это все страшно для меня. Я не хочу быть частью этого… хочу далеко…хочу быть по настоящему свободной. — пальцы осторожно сплелись с чужими, — И…после той ночи… — дыхание сбилось, — Я не должна была, но надеюсь, вы простите мне эту…ошибку. — Махадева молчал, по обыкновению слушал, — Очень хочу…вновь… — Раджани привстала на носочки и оставила легкий поцелуй на мужской щеке.        — Госпожа, очнитесь… — шепотом, неуверенно.       Она уткнулась носом в открытую шею, подобно зверю, вкушала плоть, запах. Сладкий, вязкий, головокружительный…Махадева пах как самый вкусный плод, как лучшее вино, оседающее терпкостью на языке. В нее вселился Андхака — не иначе! Раджани терялась, опаленная, алчущая. Руки нашли пуговицы одеяния, треск и желанная молочная кожа. Она вдыхала, лизала, кусала, вжав сильное тело в каменную стену. Грехопадение, порок, страсть! Раджани путалась в мыслях, находясь рядом, казалось еще чуть чуть — появятся клыки, когти. Но что-то внутри воспротивилось — слабый толчок, девушка моргнула, красная пелена медленно рассеялась. Она отпустила в страхе и сомнении. Махадева тяжело дышал, но взгляд оставался привычно спокойным, будто мороз, лед. Способен ли был Рита-Шива ощущать, как человек? Или его тело лишь оболочка, клетка для частицы Бога?        — Да, Махадева…последний раз. — волосы всколыхнул ветер, Раджани грустно улыбнулась, — Ведь как жалкая смертная может…       Девушка с тяжестью в сердце приняла — она возжелала Бога. Может, со дня побега, может раньше… Но его одухотворенный, чистый образ проник в женское нутро и сжигал, подобно яду. Всегда рядом, всегда с ней — это ли не благодать, радость ее души?        — Я не могу вам дать то, чего вы хотите, госпожа. Прошу, не плачьте…       Раджани повернулась, сжимая бордовую ткань юбки — слова Махадевы задели за живое, вспороли грудь. Больнее было осознание — он прав. Кто она против бессмертного доказательства божественного? Небесный эфир, голос священной энергии… Дубей была лишь человеком, обычным, низменным.        — Больше… — ее голос дрожал от эмоций, — больше…вы не увидите меня… — полными слез глазами она посмотрела на мужчину, — Я немедленно уберусь с этой проклятой земли!        — Не видите себя как дитя! — аватар схватил ее, — Как вы не понимаете… Не в моей власти распоряжаться судьбой. — вся в слезах Раджани стала вырываться, — Нет, я не отпущу вас, госпожа. Вы никуда не уйдете.       В злости она хлестнула ладонью по мужской щеке. Еще и еще.        — Оставьте меня…убирайтесь! — сил не было, она упала — он за ней, обхватил сильными руками и держал, — Не трогайте…        — Со временем это пройдет… — неожиданный поцелуй, где шрам и Раджани затихает, — Все хорошо… — пальцы в девичьих волосах, вздох, — Я не человек, госпожа. Я не могу… — почти что рычит и отстраняется, — Если вы намерены пойти против дюжины… Пожалуйста, госпожа, не вынуждайте.        — Когда вы так говорите…непременно хочется сделать обратное. — она подбирается, снова сплетает их пальцы — он позволяет, лоб ко лбу. — Я боюсь, Махадева, я не хочу смертей, крови, не хочу… — Раджани легко качает головой и плачет.       Луна сияла в небе, а ее свет в глазах аватара. Призрак, иллюзия… Раджани прижималась все ближе, словно желая тлеть лучинкой в объятиях Бога.        — Мы лишь слуги, госпожа. К сожалению, у нас нет права выбирать. — рука гладит, хватает и оттягивает, — Как бы не было сильно желание… — он вдыхает запах потной кожи, — Приходится мириться с неизбежностью.        — Поцелуй меня, Махадева…поцелуй! — молится она, представляя как колени стираются о камень в храме.        — Лишь этой ночью, моя госпожа.       Он сдается, мнет к себе юную жизнь и впивается в соленые губы, вкушая грех. Аватар стар, мудрость и знание в нем смешиваются с пылкой страстью девушки, по сути мотылька, ребенка для вечных лет. Мужчина не прекращает, его чресла пылают. Языки сплетаются по-животному опасно, желание — первобытное зло. Раджани чувствует, как Рита-Шива хочет овладеть ее телом в грязи домов, разорвать сари и толкнуться в невинное нутро — напряженная плоть трется о мягкое лоно сквозь ткань… Божественное берет человеческое и Раджани задыхается, вскрикивая. По ногам течет кровь от резкости и надрывности, но Махадева неумолим — им правят пороки. Возбужденные, мокрые они смотрят друг другу в глаза и всхлипывают.       Безумство гуще мрака поглощает аватара, унося в глубины Нарака, пока девушка хватается за мужские плечи и стонет. Все рвется, ломается и пламенеет, подобно деяниям Раху. Их сердца бьются вместе, и пусть хоть весь мир горит! Он дарует, она принимает. Больно, горько, мучительно.