Весна нашей юности

      Ни для кого не было секретом, что Вэй Усянь с особой страстью преследовал Лань Ванцзи. А почему? Да потому что Первый ученик Юньмэн Цзян был слишком бесстыдным и приставучим. И легкомысленным. Наверняка скоро он бросит эту затею – или ему самому надоест, или у Лань Ванцзи окончательно закончится терпение.       Но на самом деле это не так. С самой первой встречи Вэй Усянь был очарован. В Юньмэне он давно превзошел сверстников во владении мечом. Несомненно, юноша гордился собой, о чем неоднократно заявлял во всеуслышание. Однажды Вэй Ин прослышал о таланте второго молодого господина Лань. Юноша даже не поверил – разве кто-то может быть настолько выдающимся?       Когда на стене Облачных Глубин его Суйбянь столкнулся со сверкающим белым мечом, в сердце Усяня что-то екнуло. Кто этот незнакомец? Как его зовут? Не только великолепно владеет клинком, но и внешне божественно прекрасен. Особенно красивыми были его глаза: в них горело холодное пламя, готовое пронзить и испепелить в любую минуту. По дороге в гостевые покои, Вэй Усянь то и дело улыбался – он нашел равного ему соперника! К утру Вэй Ин окончательно решил, что разузнает имя того Ланя и непременно с ним подружится. А когда Не Хуайсан сказал, что это был Лань Ванцзи, Усянь понял, насколько усложнилась его задача. Но разве он когда-либо отступал перед трудностями? Он добьется расположения второго молодого господина Лань, или он не Вэй Усянь!       Беда Лань Ванцзи в том, что он отвечал только на шутки нерадивого ученика. Потому неудивительно, что Усянь постоянно дразнил его и нарушал правила, а Ванцзи, как ответственному за порядок и дисциплину, только и оставалось, что выдавать наказания. Кто бы что ни говорил, но со временем второму молодому господину начало нравиться, когда Вэй Ин врывался в библиотеку, как он возмущался, как держал кисть, как наклонял голову при письме. Магнолия все еще цвела за окном, и ее запах прочно связался с образом Усяня. Не своими тонкостью и изяществом, а ощущением весны. Эта аура жизни, наполненная радостью и восторгом, бьющий ключом родник, который невозможно заточить в лед и сдержать правилами.       – Лань Чжань? – позвал его Усянь, вырывая из мыслей.       Как-то незаметно они стали называть друг друга детскими именами. "Вэй Ин" срывалось с губ легче, чем "Вэй Усянь" (но Ванцзи этого не признает).       – Лань Чжань, ты слушаешь?       Ванцзи наконец-то поднял взгляд и посмотрел на неугомонного юношу. Конечно, тот не закончил переписывать правила и снова отложил кисть в сторону. Наверняка пытается отвлечь его разговором.       – У меня есть предложение, – Усянь озорно улыбнулся и склонился над столом.       – Нет, – отрезал Лань Ванцзи.       Сначала Вэй Ин забавно распахнул глаза, а потом заливисто рассмеялся:       – Лань Чжань, ты ведь даже не выслушал меня!       Ванцзи демонстративно взял в руки книгу.       – Ну послушай, Лань Чжань! Лань Ванцзи? Второй молодой господин Лань? Лань-эргэгэ!       – Чего ты хочешь? – со вздохом спросил Ванцзи, понимая, что от него не отстанут.       Вэй Усянь победоносно улыбнулся и оперся руками о стол.       – Скажи, ты ведь устал ловить меня по ночам и заставлять переписывать правила?       "Не устал", – подумал Лань Ванцзи, но вслух ничего не ответил, только нахмурил брови.       – Лань Чжань, как на счет такого, – продолжал Вэй Ин, – вместо того, чтобы ты постоянно за мной бегал, давай устраивать поединки? Если я одолею тебя, тогда ты пропускаешь меня ночью, а если ты – весь следующий день я неукоснительно соблюдаю правила. Как тебе такое?       Ванцзи задумался. Он хотел сначала отказаться, но слишком уж заманчивым было предложение.       – Хорошо.       Лицо Вэй Ина просияло.       – Отлично! Тогда пойдем на тренировочную площадку?       – Нет, – отрезал Ванцзи, – наказание еще не окончено.       Вэй Усянь надул губы и снова взялся за правила. Но было видно, что кисть порхала по бумаге намного легче и быстрее. Лань Ванцзи и сам был в предвкушении.       На площадке было пусто. В свободное время приглашенные ученики старались сходить в Цайи или завершить другие свои дела. Вэй Ин с радостным трепетом вынул Суйбянь из ножен и встал в стойку.       – Ну что, Лань Чжань, нападай.       Никаких замираний, оценок обстановки – юноши просто ринулись друг к другу и завертелись в опасном танце. Лань Ванцзи был удивлен, как хорошо Вэй Ин отбивает его удары. И все же юноша пытался вывернуться, схитрить, и Ванцзи казалось, будто он пытается поймать лису за хвост. В серых глазах пылал огонь, который до этого юноша не видел ни у кого – и в ответ разгорался он сам. Движения становились все размашистей, удары сильнее, и вдруг Вэй Ин поднырнул вниз, схватил за запястье – и Бичэнь со звоном упал на землю.       – Я победил, Лань Чжань.       Улыбка была столь ослепительна, что Ванцзи на миг забыл как дышать. И когда он сморгнул наваждение, Вэй Ин уже бежал прочь, громко напоминая о том, что уговор есть уговор, и теперь Лань Чжань не может его наказывать.       И ведь не соврал, стервец. Пусть Ванцзи и не преградил ночью дорогу, но он ясно видел, как Вэй Ин по светом луны легко перемахнул через внешнюю стену и побежал к гостевым покоям, неся в каждой руке по два кувшина "Улыбки Императора". А на утро едва не проспал на занятия. Похоже, в последний момент его притащил Цзян Ваньинь. И конечно, стоило Вэй Усяню завидеть Ванцзи, как он лукаво подмигнул и помахал рукой. Вопиющее безобразие.       Еще хуже было то, что Ванцзи снова проиграл. И на следующий день все повторилось: непристойное поведение, шутки и прогулы. Да и в классе прознали об уговоре. Лань Цижэнь был жутко недоволен племянником, но Лань Сичэнь убедил его, настаивая, что Ванцзи пытается найти новый подход к неугомонному ученику.       Наконец, в третьем поединке Ванцзи победил. Вэй Усянь распластался на земле, но не выглядел недовольным. По его странному выражению лица было трудно сказать, ошарашен он или счастлив. В любом случае, Лань Ванцзи обязался проследить за выполнением уговора.       На удивление, Вэй Ин оказался человеком слова. Ночью не сбежал, огни погасил вовремя, утром пришел на медитацию. И ведь ни слова из обычных жалоб, что он не любит рано вставать, или что еда безвкусна. Ванцзи взглянул на Вэй Усяня по-новому: искорки все еще сверкали в серых глазах, но жесты и улыбка стали спокойнее, речь плавнее. Одним словом – достойный Первый ученик Великого ордена. И в тоже время он оставался Вэй Усянем.       Ванцзи был настолько впечатлен переменами, что в тот вечер снова проиграл. И снова на следующий день Вэй Усянь явился как черт из табакерки.       Это зажгло огонь соперничества. Лань Чжань загорелся подавить Вэй Усяня, а тот хотел извернуться и избежать ответственности.       Теперь на их поединки собиралась большая часть адептов их возраста. Приглашенные ученики болели за буйство Усяня, а обитатели Гусу Лань – за их второго молодого господина.       Если в один день побеждал Вэй Усянь, следующим вечером непременно Лань Ванцзи выходил вперед. С каждым сражением их движения становились все искуснее, они лучше понимали привычки друг друга, и от того бои затягивались. Многие с восхищением и толикой зависти понимали, что эта пара ушла далеко вперед от возможностей их поколения. Даже Лань Сичэнь однажды отметил, что теперь вряд ли одолеет Ванцзи.       Так продолжалось больше месяца. Ванцзи и Усянь встречались уже не только на тренировочной площадке или на занятиях. Вместе их можно было застать в библиотеке, разбирающими тексты о монстрах, иногда Ванцзи обучал Усяня основам музыкального совершенствования, а однажды Вэй Ин утащил их обоих в Цайи. Старшие могли сказать, что в дни своего выигрыша Вэй Усянь озорничал больше по привычке, чем от буйного нрава. И Лань Ванцзи перестал прятаться в книгах, предпочитая их разговору с Вэй Ином. Поединки вошли в расписание дня, и больше походили на игры, чем на бои за превосходство.       Но однажды случилась ничья. Лань Ванцзи и Вэй Усянь стояли друг напротив друга, с занесенными мечами. Оба юноши одновременно отвели клинки, но заговорить никто не решался. Внезапная переменная выбила из колеи. Вэй Ин неловко потер шею и сказал:       – Ну, сегодня жаркий вечер. Давай перенесем на завтра?       Лань Ванцзи только кивнул. Если честно, он уже успел позабыть цель этого уговора, но до сих пор он помогал удерживать рамки комфорта. А что делать теперь, каким будет завтрашний их день?       Ночью ему не спалось. Ванцзи вышел на крыльцо цзинши, чтобы подышать свежим воздухом. Тут он ощутил знакомое дрожание барьера. Так мог делать только Вэй Усянь. Невольно что-то кольнуло в сердце: Вэй Ин правда не уступит своим желаниям?       Прихватив Бичэнь, Лань Чжань пошел по залитым лунным светом дорожкам. Действительно, в скорости он вышел к внешней стене, где барьер был тоньше всего. Вэй Усянь сидел к нему спиной. Рядом стоял кувшин. Отсалютовав чашей полной луне, юноша запрокинул голову и разом все выпил.       Одним прыжком Лань Ванцзи очутился на стене.       – Алкоголь в Облачных Глубинах запрещен.       Вэй Ин оглянулся и с улыбкой протянул ему чашу:       – Это "Улыбка Императора". Хочешь, я с тобой поделюсь?       В его глазах не было ни тени вызова, только что-то мягкое, как тот лунный свет, что лился с неба.       Шаг – и Ванцзи уже ринулся к нему, а Вэй Ин подхватил вино и увернулся. Лань Чжань пытался поймать его, не вкладывая ни силы, ни злобы. А Усянь кружился, прыгал и уворачивался без малейшей доли насмешки. Небо кружилось над головой, воздух приятно холодил кожу, и ветер, сорвав с деревьев последние лепестки, так же закружил их в танце.       Внезапно Вэй Усянь оступился и завалился на бок. Ванцзи тут же подхватил его, но нога так точно скользнула по черепице, и оба юноши рухнули на землю.       Но не было больно. Кто потянулся первым – не важно, их губы продолжали тот танец, что они кружили на крыше. Были позабыты и разбитый сосуд, и поединки. Неожиданно каждый сам для себя нашел ответ, почему рядом с другим было так легко и свободно.       Луна стала свидетелем их откровения. Слова будут сказаны, чувства будут поняты. Но до рассвета их укроет ночь.