Зачем это всё?

Эти приключения доведут её до дурки, если смерть не заберет первой, конечно же. И почему только Агата думала, что все её проблемы исчезнут вместе с Чарльзом? Что ж, поздно размышлять о причинно-следственных связях, когда эти самые связи бьют тебя прямо по лицу. Особняк сгорел, Чарльз сбежал. А Агату пытаются убить даже в отеле. Час назад она сидела на полу ванной, захлёбываясь истерикой, и пыталась не сойти с ума. Хорошо что она таки взяла телефон и Александр быстро среагировал. Ей казалось что если она просидит в этой ванной ещё хоть минуту, то точно поедет крышей. Теперь же она сидела в номере Александра, укутанная в махровый халат, с чашкой мятного чая в руках. Нервы были ни к чёрту, от того мятный чай мало помогал их успокоить. Им так-то уже навряд ли что-то поможет. Александр ушёл в её комнату за вещами и обещал вернуться ровно через две минуты и Агата считала. Телефон, лежащий перед ней, транслировал время. Часы, минуты и секунды. Чётко и размеренно и Харрис наблюдала за тем как сменяются цифры, уверяя себя что всё в порядке. Когда дверь номера открылась и Александр громко оповестил её что уже здесь, двух минут ещё не прошло. Почему-то Агата этому не обрадовалась. Да, она не хотела сидеть долго одна, но это снова напомнило ей о том, что её судьба решается как-то слишком быстро. Все постоянно меняется быстрее чем она ожидает. А она так устала от потрясений. — Вот вещи, можешь переодеться в ванной. Или я могу выйти, а ты тут переоденешься. Александр садится в кресло напротив и накрывает ее руку, лежащую на коленях, своей. Он поддерживающе сжимает её пальцы и она благодарно улыбается. — Спасибо, я схожу в ванную. Она проговаривает это и лишь потом нервно дергает плечами. В ванную, снова одна. Так, это уже чересчур! Нельзя так загоняться по любому поводу. Так что она тихо встаёт и направляется в ванную комнату. Она очень благодарна Александру за поддержку и вообще за всё, что он для неё делает, взять хотя бы ту же падающую люстру или то, как самозабвенно он кинулся ей на помощь сегодня. И ведь плюнул на то, что в её номере может быть убийца или того хуже несколько. Они ведь так и не знают кто устроил ей эту комнату страха. Агата всё никак не могла собрать себя в кучу, чтобы сесть и нормально поговорить с ним обо всём. Элементарно поблагодарить его. Она быстро натягивает на себя одежду. Александр сам решал что взять, потому что она была слишком напугана для того, чтобы ещё помнить какие вещи лежат у неё в шкафу. В конце концов, весь её гардероб сгорел в особняке, в отеле валяются вещи, которые Рейчел прикупила для неё уже после пожара. И сейчас на ней был комплект удобного белья из эластичной чёрной ткани и просторный спортивный костюм серого цвета. Александр и вправду позаботился о том, чтобы ей было удобно. Вот снова, он заботится о ней, хоть и не обязан этого делать. Каждый раз как он проявлял заботу и внимание, Агата всё сильнее привязывалась к нему, пока и вовсе не призналась себе в том, что влюбилась. Окончательно и бесповоротно. И в глубине души она хотела верить, что он чувствует то же самое. В конце концов, не станет же он пользоваться ею? Нет! Она не будет об этом думать. Голова итак пухнет от тысячи забот. Сегодня она будет отдыхать и ни о чем не думать. Может она и поступает эгоистично, сбрасывая все заботы на Нильсена, но она слишком устала от всех этих потрясений. Ей нужен перерыв, даже если этим перерывом будет лишь одна ночь. Девушка прикрывает дверь ванной и заглядывает в комнату. Александр здесь, всё в порядке. Он поднимается с кресла и осматривает её с ног до головы. — Удобно? Сходить за чем-то другим? — Нет-нет. Она поспешно шатает головой и натягивает рукава пониже, чтобы скрыть дрожь холодных пальцев. — Всё отлично, спасибо. Мужчина облегчённо кивает и Агата успокаивается. Рядом с ним так спокойно что кажется будто это не реально. Он не реальный. — Уже поздно, — он прочищает горло и бросает взгляд на часы в телефоне. — нам всем нужно отдохнуть. Кто бы не ломился к тебе в ванную, он явно намерен нас вымотать, а нам нельзя этого допустить. Он подходит к девушке вплотную и за плечи привлекает к себе. Агата повинуется, прижимается к его груди с отчаянностью потерявшегося котёнка. Она позволяет ему гладить свою голову и трётся носом о его футболку. Так хочется чтобы он никуда не исчезал. Вот бы он остался рядом после расследования. Не ушёл, как все дорогие ей люди. Не оставлял её одну. — Всё будет хорошо, лилла каттен. — его губы оставляют крепкий поцелуй на её волосах. — И мы со всем разберёмся, но это будет завтра. А сегодня спать, ладно? Она отстраняется и часто кивает, утирая нос. Вот бы он не заметил слезящихся глаз. — Хорошо… Александр вглядывается в её глаза и обхватывает руками ее лицо. — Хорошо. Повторяет за ней и целует в лоб. Так, как целуют лишь тех, кого любят. Заботливо и искренне, и Агата закрывает глаза, отдаваясь этому чувству. Ныряя в него с головой. Если это всё окажется враньём, очередной жестокой шуткой над её бедной головой, то она не выдержит. Слишком приятно сейчас стоять в его объятых. Но и они заканчиваются довольно быстро. Быстрее, чем Агате того хотелось. — Ложись на кровати, устраивайся чтобы было удобно. Он проходит к постели и стягивает верхнее покрывало. — Тебе нужно хорошенько отдохнуть, чтобы завтра была как новенькая. — Ладно. Она послушно проходит к нему. Оставляет свой телефон на прикроватной тумбочке и садится на белую постель. Проводит по ней рукой, вдруг осознавая как сильно устала. Нильсен обходит кровать с другой стороны и забирает оттуда подушку. Забрасывает её и то самое верхнее покрывало на диван. — Ты будешь спать там? Девушка хмурится, наблюдая за ним, пока он как ни в чем не бывало устраивает себе спальное место. Ей вдруг становится стыдно. В который раз. Он снова жертвует чем-то ради неё. Сначала безопасностью, потом жизнью, теперь комфортом. Сколько можно? — Не хочу смущать тебя ещё больше. Ну, знаешь, как я уже сказал, тебе надо отдохнуть. Не хочу отвлекать тебя своей восхитительной персоной. Всё тот же Нильсен. Все так же шутит, очевидно пытается отвлечь её или взбесить. Но она чересчур устала, чтобы ещё переживать о чём-то таком. Она хочет тепла. И его рядом. — Иди сюда. Это твоя кровать, в конце концов. Он молчит, преувеличенно сосредоточенно взбивая подушку. — Пожалуйста. Мне будет спокойнее если ты будешь лежать рядом. В комнате повисает тишина и Агата вдруг позволяет страхам взять верх. — То есть, если ты не хочешь, то не надо конечно! Боже ну и позор. Так жалко опозориться перед единственным человеком с которым чувствуешь себя в безопасности. Да ты, Харрис, уже точно с головой не дружишь! Иначе не плела бы этого всего. — Ты хочешь чтобы я спал рядом? Он наконец оборачивается к ней, и она обречённо кивает. — Если ты не против. Александр сканирует её недоверчивым взглядом, а потом сдаётся. Поднимается с дивана и с подушкой направляется к кровати. Укладывается под одеяло и Агата подвигается ближе. Вот так хорошо. Намного лучше чем было до этого. Сильные руки обнимают её за плечи, притягивают ближе. Агата не отказывает себе в удовольствии уткнуться носом ему в ямку ключиц и расслабляется, чувствуя размеренное дыхание Александра над головой. Льнёт ещё ближе, опуская руку поверх его. Желая быть как можно ближе. Вот бы засыпать с ним каждую ночь. Целовать его когда вздумается и убегать в его объятия, когда общество становится невыносимым. Но они ведь друзья. Да, официально лишь друзья. Кто знает, может он воспринимает её исключительно так. Из груди вырывается тяжелый выдох, а пальцы Александра переплетаются с её. Где-то в глубине, прямо на месте сердца расцветает что-то яркое. Ослепительное настолько, что ей приходится задержать дыхание. Александр гладит большим пальцем тыльную сторону её ладони, а потом приподнимает голову. — Какие холодные у тебя руки. Не спрашивая ничего, он обхватывает обе её кисти и тянет наверх, поближе к своему лицу, а потом делает то, что Агата запомнит на всю жизнь. Устраивает её ладони на своей шее и накрывает их своими. Агата не в силах отвести глаз от его ласкового лица, выдавить из себя хоть слово. Она лишь таращится на него, не заботясь о том, какой, наверное, растерянной и ошарашенной выглядит. Она облизывает губы и сама не замечает как тянется к его лицу. К его губам. Она так давно не чувствовала его губ на своих и сейчас ей было жизненно необходимо наверстать упущенное. Александр не отстраняется, спокойно наблюдает за ней и когда девушка легко касается его губ поцелуем, поддерживает затею. Подаётся ближе, отвечает. Этот поцелуй самый нежный из тех, что когда-либо у них были. Агата плавится, ей больше не холодно, тонкие пальцы освобождаются от хватки и перебираются на его щёку, притягивая ещё ближе. Удерживая предельно близко. Активные движения губ чередуются короткими касаниями, позволяя им вдыхать хоть немного воздуха. Нильсен приподнимается на локте, а потом нависает над ней. Целует в губы, а потом переходит на щёку, оставляя влажные следы там, переводя их к линии челюсти и.… замирая. Его губы зависают над тонкой шеей и Агата не понимает почему он остановился. Почему смотрит на неё так грустно. Ей хочется притянуть его за щеки и попросить продолжить. Забыть о том, что бы он не собирался сказать дальше. Позволить ей чувствовать себя хорошо. Отвлечься от ужасов. Но это неправильно. Потому когда он садится на постели, она делает то же самое. Александр трёт двумя пальцами переносицу, а Агата натягивает одеяло повыше. Температура в комнате кажется упала к нулю и это всего за пару секунд. — Агата, зачем это всё? Он выглядит уставшим и измотанным, и девушка чувствует себя точно так же. Похоже кошмары не собираются покидать её этой ночью. — Зачем целуешь меня, зачем позволяешь быть близко? В его голосе сквозит боль и ей так тяжело видеть это. Осознавать, что она тому причиной. — Потому что ты дорог мне. Я хочу чтобы ты был рядом. Он обрывает её резким движением руки. — Нет, Агата. Я знаю, у тебя был тяжелый день, но я больше не могу. Скажи мне прямо здесь и сейчас. Всё что между нами было… хоть что-то для тебя значило? Александр опускает голову и нервно теребит волосы у себя на затылке. Агату прошибает разрядом тока. Надежда. Ты искала момента рассказать ему обо всем? За всё отблагодарить? Вот он твой шанс. — Алекс… Она откидывает одеяло, чтобы оно не мешало, и дотягивается до его рук. Они теплые, почти горячие по сравнению с её собственными. И наконец заговаривает. — Я не знаю как описать насколько на самом деле много ты значишь для меня. Правда, с того момента как не стало тёти, ты — единственное что держало меня на плаву. Даже когда выводил из себя, заставлял злиться и бороться дальше. И я уже тысячу раз должна была сказать тебе спасибо за всё, что ты сделал и продолжаешь делать для меня. Она прижимает его руки к собственной грудной клетке, будто хочет поделится ритмом своего сердца. Доказать что её слова не пустые. — Мне ни с кем не было так спокойно, как с тобой. И если хочешь знать, я ни с кем не целовалась и даже не обнималась со дня нашего знакомства. Мне стыдно и страшно признаваться, но я влюбилась. Она опускает голову и прячет взгляд в складках одеяла. — Все что было между нами… это моё все. Это то, что держит меня на плаву, не даёт сломаться. Я не знаю что чувствуешь ты, чего хочешь от меня. Но мне нравится думать что у меня… у нас с тобой есть надежда. Надежда на будущее… вместе. Александр поднимает её голову за подбородок и ласково улыбается. Вытирает слёзы, скопившиеся в уголках её глаз, и, усадив себе на бедра, крепко обнимает. — Агата, ты понятия не имеешь как сильно я люблю тебя, — его рука ласково гладит ее спину. — как сильно я ненавидел Сэма и Эллиа, когда они ошивались рядом с тобой. Как злился, когда ты улыбалась им. Нежно, по-доброму, а на меня вечно хмурилась и фыркала. Я боялся что противен тебе, что оттолкнул своими колкостями. Харрис усмехается ему в шею и туда же проговаривает: — Ты дурак, Нильсен. Нет, правда. Ты бесил меня, но без этого было бы не так весело. Она выравнивается перед ним, гордо задирая подбородок. — И чтобы ты знал, Агата Харрис не целуется и уж тем более не спит с мужчинами просто так. С твоей стороны было очень некрасиво даже допускать такую мысль. Александр, будто в качестве извинений, принимается покрывать поцелуями её лицо, шею и грудь. И когда она почти теряет связь с реальностью сжимает её бедра, соблазнительно шепча: — Простите, мисс Харрис. Это и вправду было ужасно с моей стороны. Позвольте загладить вину. Она плотоядно усмехается и поддевает пальцем его подбородок. — Конечно, тогда снимай футболку и перестань так довольно улыбаться. Сегодня все по моим правилам. — Как скажешь. Он послушно стягивает с себя футболку и ждёт дальнейших указаний. Агата падает спиной на постель и с наслаждением вытягивается, разминая затёкшую спину. — Я хочу чтобы ты поработал этим языком как следует. Чтобы хорошо запомнил в чём можно меня обвинять, а в чем нет. Нильсен послушно склоняется над ней. Стягивает спортивные штаны и бельё, устраиваясь между её ног. Он мягко массирует кожу бёдер пальцами, пока нежно, но стремительно приближается поцелуями к её промежности. Она уже возбуждена, надо же как мало ей надо, всего то пара поцелуев и грязные словечки. Его горячий язык проходится снизу вверх и Агата закатывает глаза уже от этого. Ей определённо нравится так снимать стресс. Он медленно и старательно стимулирует клитор, периодически спускаясь ко входу, чтобы поддразнить. В конце концов Агата теряется во времени и пространстве. Внутри неё уже хаотично двигаются два длинных пальца, а губы периодически обхватывают клитор, создавая вакуум и вынуждая её крепче цепляться за волосы Александра. Тот в свою очередь не жалуется. Старательно стимулирует все её эрогенные зоны и молча радуется когда она стонет особенно громко. Соседям не повезло, но сейчас абсолютно наплевать. Александр в последний раз захватывает чувствительный комок нервов в плен губ и Агата кончает. Ноги бьет крупная дрожь и Нильсен делает пару поступательных движений пальцами, а потом достает их. — Я достаточно хорошо поработал языком? Его лицо самодовольное, но Агата не находит сил злиться или даже раздражаться. Она притягивает его повыше и целует, ощущая вкус собственных выделений. — Я хочу тебя. Шепчет в перерыве между дикими поцелуями и Нильсен лишь усмехается. Как же это взаимно. Он тянет наверх её кофту, а за ней и топ, оставляя её полностью обнажённой. Потом избавляется собственной одежды. Ласкает ее грудь руками и языком, посильнее впивается губами в ее шею, совершенно не заботясь об аккуратности. Возможно завтра на этих местах проявятся засосы. Но кого оно волнует. Он уже почти подминает ее под себя, когда она отрезает: — Я хочу быть сверху. Он почти скулит и Агату это забавляет. Харрис толкает его спиной на подушки, вынуждая принять положение полулёжа. С этого ракурса Агата еще красивее. Она забирается на его бёдра и просит согнуть одну ногу в колене, чтобы ей было на что опереться. Когда она медленно опускается на член оба прикрывают глаза и тяжело дышат. Как же хорошо. Уже не впервые, но так чертовки хорошо, и с каждым разом будто всё лучше. Всё ярче. Сегодня всё изменилось. Сегодня они друг другу признались и больше Александр не уйдет, а она больше не отпустит. Какие бы угрозы не нависали над ними, вместе не страшно. Агата поднимается и опускается обратно. А потом оба теряют голову. Движения девушки становятся хаотичными. Вверх-вниз и вперед. И руки на ее бедрах теперь задают ритм. И ничего больше не имеет значения кроме быстрых движений и сладостного удовольствия. Наслаждения долгожданной близостью. Чувствуя приближение финала, Александр надавливает на ее клитор и она кончает первой. Откидывает голову назад и остается на нём, позволяя ему ощутить спазмы. Потом он всё же выходит и быстрыми движениями доводит себя до пика. Все-таки они забыли презерватив. И уж чего-чего, а детей им точно сейчас не надо. У Александра в голове почти взрывается фейерверк от мысли, что однажды, может быть, они с Агатой построят семью. Но это будет не сегодня. Сейчас они приводят себя в порядок и укладываются в постель, обнимая друг друга и делясь чувствами, которые так долго прятали. Завтра будет лучше, а даже если и нет, они всё равно справятся. Вместе.