Четыре слова

      Солнце начало подниматься над безлюдным городом. Где-то в далеке всё ещё шли бои, кто-то кричал, кто-то пил и веселился.       На кровати полусидя расположился человек. Одна нога вытянута, другая – согнута в колене и прижата руками к опухшей из-за засосов груди.       Платиновые волосы развивались от ветра из разбитого окна, бледная кожа блестела в свете восходящего рыжего солнца, серые глаза прикрывались пушистыми чёрными ресницами.       Простыня прикрывала его достоинство.       Взгляд в никуда прикрывал его чувства.       Когда они встретились – всё было слишком… Непонятно.       Они ненавидели друг друга, ругались по пустякам, постоянно дрались и, в конечном итоге, спасли друг другу жизнь. Много, много раз. Драко даже сначала вёл счёт, а потом… А потом сбился.       Они оба сбились. Сначала с пути, потом – в группку. Пока, наконец, не упали в пропасть этого мира, как дуэт. Странный дуэт. Почти чёрно-белый, почти беззастенчиво грозный. Липкий, нежный, острый… Дуэт двух личностей, двух непонятых никем и брошенных всеми людьми. Идиотский дуэт. Неправильный, неверный, с привкусом крови из разбитой губы и мягкими нуждающимися объятьями.       Дуэт богатенького сынка, у которого было всё, кроме любви и бедного студента, которого от любви тошнило дешёвым виски. С одной стороны – это было обычным началом чего-то нового. С другой – они трахались за спинами у всех, исчезая в небезопасной ночи.       И вроде у них были девушки, и вроде вместе с ними они были счастливы. Но горечь на языке не исчезала до тех пор, пока они не соприкасались друг с другом, стирая чужие следы.       Возможно, именно этот сумасшедший мир повлиял на них. Возможно, они просто не выдерживали давления и ожиданий. Возможно, породистому коту и беспризорной дворняге было суждено найти спасение друг в друге.       Рон когда-то сказал ему одну фразу. Полушёпотом, яростно целуя его рот после очередной драки. Сказал на одном дыхании, пока касался его, пока прижимал к себе, будто не мог иначе, пока сам Драко путался пальцами в его волосах, притягивая всё ближе и ближе, желая согреться, раствориться под горячими руками рыжего ублюдка.       «Ты заставляешь меня чувствовать»       Но всё это надо было заканчивать. Они скрываются от всех уже пятый месяц. Шестой месяц не спят со своими девушками и седьмой месяц знакомы.       — Семь месяцев, Рон…       — С годовщиной?       — Рон…       — Мне наплевать. Иди сюда. Ты замёрз.       Драко нуждался. Он купался в его любви, всхлипывал от тёплых объятий и почти мурчал, когда они засыпали рядом. Пусть и в полуразрушенном помещении на холодном бетоне.       Они всегда были рядом после начала всего… этого.       Сначала сражаясь друг с другом, рыча, ругаясь. Дрожа от гнева. После первой же встречи на блядской крыше университета.       — Напыщенный принц экономического факультета. Удивлён, что такая ёбанная змея выжила!       — Знаменитый подсос Поттера! Видимо, быстро бегать – твой единственный талант?       Сталкивались лбами, хмурились, потом кричали. Рон вспыхивал от любой колкости. Драко – от любого оскорбления. Вместе бежали от зомби, переругиваясь, вместе залечивали раны, смотря хмуро через плечо на другого, вместе шипели и вместе плевались на «выжившего после укуса героя Гарри Поттера». Драко – потому что он ненавидел его ещё со времён университета. Рон – потому ревновал Гермиону и свою сестру. Наверное. Если честно, он никогда не понимал, почему лучший друг стал таким… Раздражающим. Он и без этого всегда командовал и перетягивал на себя одеяло. Но было что-то в том, как он смотрел на Драко. Рон почти рычал из-за этого. Просто не мог признаться.       Потом они вместе сражались, прикрывая друг другу спины. Это получилось случайно. Их просто загнали в какой-то блядский и неприлично узкий переулок, откуда было ровно два выхода, и все эти два выхода были заблокированы толпой гниющих людей. Рон стрелял из отцовского ружья. Драко – из аккуратного чёрного пистолета. А когда пули кончились у обоих, Рон просто…       — Помнишь мультик про императора ламу? Давай попробуем как они! Когда они выбирались из скал!       — Уизел, ты больной?! Какой к чёрту мультик?!?!!       — Спиной повернись ко мне! Блять, хорёк… Руки! Скрещиваем! А теперь упирайся ногами в стену! Давай же!       — Хватит командовать мной! Я тебя понял!       Они были в такой позиции где-то час, пока Поттер, Гарри не нашёл их и не спас, прикончив оставшихся десятерых упырей.       Рон тогда был очень мягок. Он тихо спрашивал Драко, может ли тот двигать ногами, чтобы они могли медленно спуститься, или он предпочёл бы спрыгнуть с трёхметровой высоты. Драко прошептал: «Медленно…». Его ноги сильно болели, как и спина. Мальчик был почти в отключке, когда они оказались на земле. И Рон просто… Схватил его в свадебном стиле, мысленно удивляясь тому, насколько же принц экономического факультета лёгкий. Не то, чтобы он был сильно ниже него – они были почти одного роста, Рон лишь немного возвышался над ним. Да и в спорте блондин был хорош… И пусть его талия всегда вызывала зависть у всех девушек, но… Драко был лёгким и миниатюрным в его руках. На столько, что стайка бабочек в его животе сделала кульбит.       Он чувствовал дрожь блондина и слышал его испуганные всхлипы, пока они были там. Ощущал, на сколько тот холодный и как сильно он напрягался, стараясь удержать их. В какой-то момент ему даже показалось, что он унюхал запах лилий. А потом появился Поттер, и всё наваждение испарилось.       Драко упирался руками в его грудь, говоря, что он может идти сам. Рон усмехнулся, спросив: «А бежать?». Так блондин и остался лежать в его руках. И когда голубоглазый ускорился, он обвил его сильную шею руками, с испуганным писком прижимаясь ближе. Парень снова почувствовал запах лилий. И счастливо улыбнулся.       В ту ночь они спали вместе, прижимаясь друг к другу. Уизли пришёл к нему, когда мальчик уже давно уснул.       — Рон, что ты делаешь?       — Ему холодно, Гермиона. И он спас мне жизнь. Я хочу отплатить.       — Ты тоже спас ему жизнь! Да и что, если он обратится?!       — Грейнджер. Не смей так говорить!       Рык был низким и угрожающим. Гермиона на следующее утро – обиженной. А Драко… Драко был мягким, красивым и нуждающимся. Он прижимался к нему всю ночь, сопел, уткнувшись холодным носом в его ключицу и больше не хныкал. А когда он с рассветом попытался разбудить его, блондин просто… Закинул на него свою ногу и обвил шею руками.       — Рон… ещё чуть-чуть…       — Хорошо, принцесса       Пэнси ближе к вечеру прошипела ему в лицо, что она могла бы и сама спать со своим парнем. Рон оскалился, вспоминая, как она вместе с его девушкой и Поттером закрылись в соседней комнате. Но ничего не сказал.       Рон нуждался. И нужда становилась ещё сильнее. Он купался в неуверенной близости блондина, театрально падал на колени и кланялся, когда Драко выдавал что-то очень помпезное и хватал его на руки при любой возможности, делая вид, что нападает.       Они действительно дрались. Долго. Даже после той ночи в объятьях друг друга. Особенно после дикого секса в коридоре. Но всё это… сходило на нет? Рон больше не выходил из себя после колкостей его хорька, а Драко больше не взрывался из-за оскорблений его придурка.       Они чаще случайно сталкивались, чаще уходили на вылазки вдвоём, пока Поттер защищал троих девушек, чаще готовили вместе, чаще сидели почти впритирку, чаще… спали вместе.       — Из-за жара, Гермиона. Малфой – ходячий кондиционер. Он холодный просто всегда, понимаешь? Я просто не могу с тобой спать, когда на улице такая жара. Твоя копна волос прямо как свитер!       — Из-за холода, Пэнси. Уизли – обогреватель на ножках. У него температура тела градусов 40 по цельсию 24/7. Я просто не могу спать с тобой без пухового одеяла из овечьей шерсти. Мне холодно!       В какой-то момент Джинни сказала, что это мерзко. Она была недовольна своим братом, который повадился защищать придурка с экономического, раздражена тем, что её лучшую подружку Гермиону игнорируют, в угоду какого-то левого пацана и почти влепила пощёчину Малфою за то, что тот не дал ей грёбанную шоколадку, которую забрал Поттер.       — Я забираю это, Джинни. Нам нужно разделить её на всех. Там куча зомби на улице и у нас осталось мало еды.       — Гарри! Но я хочу сладкого! Просто дай мне это! Эти упыри скоро уйдут!       — Джинни, ты можешь просто…       — Поттер, успокой свою девушку. Я заебался таскаться за продовольствием. Рона чуть не укусили на прошлой вылазке. Так что пусть она закроет свою пасть и…       Она чувствовала отвращение ко всему происходящему. Горевала из-за того, что они всё ещё не добрались до её родителей и ненавидела Драко.       Рон тогда кричал. Он притянул блондина к себе за талию, откидывая её руку, отодвинул парня за свою спину и просто взорвался. Это был восьмой месяц их пребывания вместе как любовников, и ему просто надоело. Надоело то, что его пилит Гермиона, с которой он пытался расстаться уже 80-ый день, надоело отношение сестры, которая относилась к нему как к доставщику еды, надоела блядская Паркинсон, липнувшая к его мальчику, надоел Поттер, который голодными глазами смотрел на задницу Драко…       Надоело скрывать то, что они трахаются.       Надоело агрессивно стирать поцелуи девушки.       Надоело делать вид, что он не любит наглого хорька.       И он кричал об этом, рычал так, как будто от этого зависела его жизнь. Он обвинял всех в этой комнате в том, что они слишком заносчивые, что заебали его, что всегда недовольны жратвой которую он приносит с вылазок, что обвиняют его в хуёвой одежде, которую он притащил из торгового центра, заполненными трупами.       Он кричал.       А потом он посмотрел вниз и его сердце замерло. Драко плакал. Он схватил его лицо в свои руки и истерично начал просить прощения за то, что напугал. Он не хотел, чтобы его возлюбленный видел его таким, пусть даже они и дрались раньше так, будто желая убить друг друга. Прошёл уже год после апокалипсиса, и Драко не вырос ни на йоту, а Рон только возмужал, становясь выше и крупнее с каждым днём. И с каждым же днём его желание оберегать блондина росло всё сильнее.       — Драко, милый, прошу тебя, н-не плачь. Боже, мне так жаль, так жаль, я не хотел тебя напугать! Прости меня пожалуйста, я-я..!       — Я тоже тебя люблю.       — Что?       — Я тоже тебя люблю!       Они ушли вдвоём в тот день. Ушли далеко от города, обосновались в лесу, нашли и починили заброшенную двухэтажную хижину, посадили семена, которые хранили на глубине сумок много месяцев, мечтая о том, как свалят от этой компании…       Маленький домик, красивый сад и огород. Овцы и коровы, пришедшие откуда-то с севера, обосновались на поляне рядом, и Драко почти умолял о том, чтобы Рон построил им загон. А Рон и построил. Лишь бы его мальчик был счастлив. Да и не сложно это было, учитывая, что он почти всю жизнь прожил на ферме. Гораздо забавнее было осознавать, что богатенький сынок так хорошо разбирался в ботанике и прекрасно ухаживал за садом.       — Я просто люблю цветы.       — Но откуда ты узнал, как выращивать крыжовник? Он же прямо на глазах вырос!       — Я… Я просто всегда хотел жить в маленьком домике в деревне и…       — Драко. Я хочу поцеловать тебя. Прямо сейчас.       А потом они случайно нашли девочку с платиновыми волосами, голубыми глазами и кучей веснушек, когда выбрались в город за тёплой одеждой к зиме и книгами о том, как сделать прялку и создавать пряжу из шерсти. Малышка была одна. Пятилетняя девочка, грязная и дикая, рычала на них, как животное, прячась в каморке. Они забрали её с собой – Драко подкупил её конфетами и нежной улыбкой, пока Рон, по приказу своей принцессы, сидел на корточках в метре от них. Ещё они забрали с собой маленьких щенков и похоронили большую чёрную собаку, которая, видимо, стала опекуном ребёнка во время апокалипсиса.       Так они и зажили.       Драко, Рон, маленькая Агата, пятеро щенков, три коровы и четыре овцы.       Через пять лет они больше не видели зомби нигде. Ещё через год люди начали возвращаться в города.       А они жили здесь, вдали от всего мира, вдали от большого скопления людей и, что самое удивительное, вдали от своих бывших друзей.       Драко как-то спросил у него, почему он оставил всё, что у него было и выбрал его. Выбрал жизнь без лучшего друга Поттера, умной девушки и любящей семьи.       Рон сказал только четыре слова.       «Ты заставляешь меня чувствовать»       А за окном маленькая девочка, так похожая на них, собирала лилии.