Времени нет

      Алые ресницы отливают блеском на солнце, отбрасывая тени на фарфоровое лицо, изображающее спокойствие и идиллию. Фосс чувствует ранее неизвестный ему дискомфорт, когда Рутил с осторожностью вставляет финальные слитки таких же, как и сам парень, рубинов в грудь огненного юноши, чьи волосы заполняют всё пространство так называемой кровати. Но в голове Фосфофиллит данное ложе сравнимо с тем же гробом. Гробом... Откуда в такой светлой головушке вообще взялись подобного рода мысли?       В горле встаёт ком тошноты, что просто не свойственен самоцветам. Но почему-то сейчас всё кажется таким ощутимым, а неизвестный страх уверенно разливается по всему телу, заставляя ноги подкашиваться. Проходит ровно пару секунд с начала появления странных ощущений и Фосфофиллит с опаской усаживается на подоконник, желая больше этого не испытывать. Ноги предательски подкашиваются от волнения о встрече, что вот-вот произойдёт. Как отреагирует Падпараджа? Захочет ли видеть его? Вспомнит ли вообще?       В подобной ситуации Фосс даже и не знает, что думать, нервно поправляя короткие волосы, и зачёсывая те назад. В голове творится такой бардак, даже похуже чем в библиотеке. Но поделать с этим хоть что-то самоцвет не в состоянии. Мог ведь сам ничего не говорить о ранее зарытых кусках рубина, что тот нашёл посреди зимы. Провалы в памяти попросту не позволяют вспомнить зачем это было сделано, и юноша тяжело вздыхает, прижимаясь головой к холодной поверхности стены.       Неужели он действительно не хотел этой встречи? Не желал вновь лицом к лицу встретиться со столь прекрасным самоцветом, покорившим его ум и разум, а главное - мысли? Нет, не в этом дело. Далеко не в этом... Фосс хотел этой встречи, безусловно. Хотел вновь увидеть эти горящие глаза, смотрящие на него с неподдельным интересом и чем-то ещё. Чем-то таким манящим. Нет, Фосфофиллит хотел этого, безусловно. Но дело было во времени, предоставленном для встречи. Ведь вероятнее всего спустя какие-то минуты жизнерадостный самоцвет в очередной раз погрузится в долгий сон, вновь оставляя юношу в одиночестве.       И от этого становилось не по себе. Но ведь это далеко не единственная причина всех этих бесконечных размышлений. Фосс боялся не только продолжительности их совместного времяпрепровождения, он боялся ещё и себя, а если быть точнее своего вида. Вдруг Падпараджа не узнает? Ведь столько лет прошло и Фосфофиллит больше не тот мальчишка, мельтешащий у всех под ногами и с горящими от любопытства глазами желающий узнать всё и сразу... Ведь именно таким его и полюбили, впервые обратив внимание.       Самоцвет вздрагивает ровно в тот момент, когда Рутил тяжело вздыхает, высказывая своё мнение по поводу проделанной работы. По мнению врача за последнее время подбирать нужные детали для Падпараджи стало невыносимо тяжело. Ведь тех становится всё меньше и меньше, а тело юноши с каждым днём меняется, отказываясь принимать те или иные инклюзии. И от этого становится не по себе... Фосфофиллит тревожно. Фосфофиллит страшно. Фосфофиллит боится, что Падпараджа больше никогда не очнётся.       Когда последний элемент оказывается наглухо погружённым в грудь самоцвета, юноша с неподдельным волнением подскакивает с нагретого места, наклоняясь прямо над ящиком. Он смотрит долго, очерчивая весьма грубые черты лица лежащего перед ним самоцвета, несвойственные ему самому. Фосс сам по себе чересчур мягкий, даже несмотря на всё ранее произошедшее с ним. Произошедшее с ним... Не испугается ли Падпараджа, когда очнётся, увидев перед собой вдоль и поперёк перекроенного парня?       Наконец поток странных мыслей, напрямую связанных с самобичеванием обрубается на корне, больше не в состоянии продолжаться. Фосфофиллит вздрагивает, стоит только алым глазам приоткрыться после стольких лет сна. Нас пугает гробовое молчание, но длится оно не так долго, нарушаясь самим юношей. Лежащий в мягком ложе самоцвет с улыбкой приподнимается со столь родного места, подтягиваясь. Он вновь отошёл ото сна спустя столько лет.       — Ну надо же, я теперь такой пёстрый, — с ухмылкой произносит юноша, прячась за длинными локонами, скрывающими лицо. Но почему-то Фосс уверен, что тот усмехается.       В момент диалога между Рутил и Падпараджей юный самоцвет желает провалиться под землю, скрывшись куда подальше от всего этого. Он видит, как те беседуют между собой, обсуждая поломку драгоценного камня и его очередной рекорд во времени, что тот провёл во сне. Но всё в этой жизни проходит чересчур быстро и в конце концов Фосфофиллит всё же попадает в поле зрения юноши, что с интересом окидывает того изучающим взглядом.       — А ты... Изменился, — вылезая из ящика, подитоживает самоцвет, усаживаясь на подоконник. Улыбка с лица Падпараджи сходить даже не планирует, именно поэтому тот смотрит на старого знакомого не осуждающе, а совсем наоборот. — Мы столько лет не виделись. А твои руки. Это какой-то сплав?       Покрытая белоснежной перчаткой ладонь аккуратно перехватывает руку младшего, поглаживая большим пальцем. Во взгляде самоцвета читается лишь заинтересованность и сочувствие произошедшему. Он будто знает. Знает обо всём, но предпочитает молчать... Возвышающийся ранее над сидящим на подоконнике юношей Фосс начинает плыть ровно в тот момент, когда тонкая рука аккуратно касается коротких волос, спускаясь всё ниже и ниже, проходясь по лицу. Парень жмурится, поддаваясь навстречу ласке. Как же он рад этой встрече.       — Рутил, я могу выйти? — оборачиваясь на врача, произносит самоцвет, но видя то, в каком его бывший напарник состоянии, решает покинуть помещение без разрешения.

***

      Погода сегодня поистине прекрасна, особенно в компании такого лучезарного юноши. Падпараджа выглядит действительно довольным, босым разгуливая по мягкой траве с катаной наперевес. Улыбка с белоснежного лица сходить сегодня явно не собирается, как ни крути.       — Как быстро время летит, — вновь поднимая руки вверх, произносит огненный парень, краем глаза наблюдающий за идущим рядом Фосфофиллит.       — Я скучал, — робко вырывается из груди камня, заставляя того вновь ощутить неприятный ком, а после понять, что Падпараджа остановился посреди поляны, смотря ему в спину. Молчать смысла нет, ведь времени совсем мало, а им ещё о стольком нужно поговорить.       — Я тоже, — делая шаг навстречу, подитоживает драгоценный камень, заключая парнишу в долгие объятия, прижимая того всё ближе и ближе. — Знал бы ты как мне тебя не хватало.       — Как и мне тебя, — буквально шепчет в распахнутую грудь Фосс, сжимая ткань белоснежной рубашки. Ранее упомянутый хаос, что творился в его голове сошёл на нет, теряясь в потёмках разума. Они действительно не виделись уже так давно, что совершенно ничего не помнят. Хотя, может оно и к лучшему?       Тонкие пальцы с осторожностью касаются белоснежного лица, очерчивая мягкие черты. Падпараджа смотрит нежно, без страха и прочих совершенно ненужных в такой момент вещей. Ведь вот они встретились. Да, ненадолго, но встретились же... Фосс улыбается, ощущая прикосновение к своим губам. Поцелуй выходит до безумства дурманящим, наполненным нежностью и лаской без какого-либо ненужного подтекста. Фосфофиллит жмётся всё ближе и ближе, желая продлить этот момент, навсегда запечатлев его в памяти собственных инклюзий.       Падпараджа смеётся в губы своему товарищу, когда тот случайно вздрагивает, ощущая коснувшиеся тонкой талии пальцы. И в этот момент оба самоцвета радуются, что им совершенно не нужен воздух для жизни, продолжая прижиматься губами друг к другу всё сильнее, углубляя поцелуй без особого зазрения совести. Сейчас совершенно не важно, что прямо за спиной стоит Борт в компании Рутил и ещё нескольких самоцветов. Сейчас не важно, что сенсей стоит в нескольких метрах от них. Сейчас ничего не важно, ведь они слишком заняты друг другом. У них в запасе всего-то несколько минут, до того как оба молодых человека вновь расстанутся на неопределённый срок.