***
— У тебя три часа, постарайся уложиться в это время. Что выберешь сегодня: вселиться в своё тело или опять навестишь родителей в специальном теле? — всегда спрашивала Гермиона, когда Гарри выявлял желание отправиться в прошлое через снимок. — Отправлюсь на свадьбу, — ответил Гарри, поправляя галстук. — Что ж, хорошо, — Гермиона положила перед Поттером колдографию, на которой улыбались его родители. — Помни, три часа, иначе ты нарушишь законы времени, — напомнила девушка, — не задерживайся. — Хорошо, я помню, — кивнул Гарри и склонился над колдографией, вглядываясь в каждую деталь. Он видел своего отца, Джеймса, в красивой одежде, и свою мать, Лили, в великолепном свадебном платье. Они были окружены близкими людьми, их лица были полны радости и любви. Гарри не мог отделаться от чувства грусти, осознавая, что это было в прошлом, а в настоящем его родителей уже нет. Взяв в руки колдографию, Гарри почувствовал, как его охватывает странное ощущение. Его словно потянуло назад во времени, к тому моменту, когда была сделана колдография. Он чувствовал, как земля под ногами исчезает. Вспышка. В одно мгновение он перенёсся в тот момент, когда была сделана колдография, и стоял в толпе гостей, пришедших отметить с Джеймсом и Лили их особенный день. Он наблюдал за происходящим со стороны, вбирая в себя виды, звуки и запахи свадьбы. Гарри слышал музыку и видел любовь в глазах Джеймса и Лили, когда они обменивались клятвами. Он чувствовал запах вкусной еды, которую подавали на стол, и волнение, царившее в воздухе, когда гости наслаждались праздником. Наблюдая за происходящим, Гарри ощущал странное чувство радости. Он никогда раньше не испытывал ничего подобного и был преисполнен благодарности за возможность быть частью этого особенного момента. Ему не хотелось уходить, но он знал, что его время ограничено. Он запечатлел в памяти как можно больше деталей, зная, что эти воспоминания будут храниться в его сердце до конца жизни. Вспышка. Гарри сидел перед колдографией, он почувствовал, как его охватывает чувство пустоты. Ему была предоставлена невероятная возможность, но она была лишь временной. Воспоминания о свадьбе родителей были ещё свежи в его памяти, и он не мог отделаться от чувства тоски по чему-то большему. Когда он сидел один в своём кабинете, — Гермиона уже ушла, — эмоции, которые он так долго сдерживал, наконец вырвались наружу. Он плакал о своих родителях, о годах, которые они пропустили, о переживаниях и воспоминаниях, которых он был лишён. Он плакал от боли их потери и от воспоминаний об их любви, которые ему пришлось хранить. Вытирая слёзы, он понял, что получил подарок. Он смог снова увидеть своих родителей и стать частью их особенного дня. Он знал, что всегда будет носить эти воспоминания с собой, и они помогут ему пережить боль от их потери. Пока же всё, что он мог сделать, — это продолжать чтить их память и стремиться сделать мир лучше, как они того хотели бы. Он знал, что ему всегда будет их не хватать, но он также знал, что всегда будет хранить их любовь в своём сердце.***
Вспышка. Гарри стоял возле паба «Три метлы» и глубоко дышал, готовясь к свиданию с Северусом. Он одновременно нервничал и был взволнован, и ему не давали покоя мысли о том времени, которое они провели вместе до того, как расстались. Он скучал по Северусу больше, чем когда-либо признавался, и мысль о том, что он снова будет с ним, была почти невыносимой. Когда Северус приблизился, пульс Гарри участился, и он почувствовал, как по нему пробежала дрожь. — Привет, Северус, — поприветствовал он его с тёплой улыбкой. — Привет, Гарри, — ответил Северус, его голос был мягким и тёплым. — Я скучал по тебе. — Я тоже по тебе скучал, — признался Гарри, вкладывая всю боль, которая была в нём там, в настоящем, где Северуса, увы, с ним не было. — До сих пор я не понимал, насколько сильно. — Я тоже, — тихо сказал Северус, глядя на Гарри. Гарри кивнул, чувствуя, как его наполняет понимание и привязанность. — Но теперь мы вместе, и это главное. Когда они сели за столик в углу трактира, Гарри не мог не усмехнуться, увидев лицо Северуса так близко. Он отлично помнил, что говорил в тот день, поэтому не отходил от заданного сценария, хоть и знал все ответы наизусть — столько раз он уже был здесь. — Чем ты занимаешься с тех пор, как мы виделись в последний раз? — спросил он. — Путешествую, — ответил Северус, — пытаюсь найти себя. А ты? — То же самое, — усмехнулся Гарри, — но я всегда чувствую себя более самостоятельным, когда нахожусь рядом с тобой. Некоторое время они непринужденно болтали, но когда разговор перешёл на более личные темы, стало ясно, что их чувства друг к другу по-прежнему сильны. — Северус, — начал Гарри, его голос слегка дрожал, пока он набирался смелости, чтобы сказать то, что у него на душе. — Я понял, что люблю тебя больше, чем когда-либо прежде. Я не должен был отпускать тебя. — Гарри, — вмешался Северус, его голос был мягким и нежным. — Я тоже люблю тебя, и мне тоже не следовало тебя отпускать. Но теперь мы вместе, и это главное. Они начали говорить о своих самых сокровенных чувствах, о боли, которую они оба испытывали, когда их разлучили, о боли, когда они скучали друг по другу. Гарри испытывал к Северусу чувство любви и привязанности. Мерлин, как же мне не хватает тебя в реальности… Когда они сидели друг напротив друга, Гарри почувствовал, как его охватывает чувство покоя. Он знал, что их любовь никогда не угасла бы и что их всегда будут связывать чувства друг к другу. Он хотел сохранить это чувство и никогда не отпускать его. По мере того как длился вечер, разговор из серьезного превратился в игривый, и Гарри почувствовал, как его охватывает чувство свободы и радости. Они смеялись и шутили вместе, и впервые за долгое время Гарри почувствовал себя по-настоящему довольным. Гарри знал, что время, проведённое с Северусом, ограничено, и понимал, что скоро ему придётся вернуться в свое собственное время. Ему не хотелось расставаться с Северусом, но он знал, что должен это сделать. — Северус, — начал Гарри, — я люблю тебя больше, чем ты когда-либо сможешь узнать. И как бы мне ни хотелось покинуть тебя, я должен это сделать. Но я хочу, чтобы ты знал, что я всегда буду с тобой, в моём сердце и в моих воспоминаниях. Ты — моя единственная настоящая любовь, и никто другой не может сравниться с тобой. — Гарри, — ответил Северус, мягко улыбнувшись. — Я тоже люблю тебя. Когда Гарри встал, чтобы уйти, он почувствовал, как его охватывает грусть. Ему не хотелось уходить, но он знал, что должен это сделать. — Прощай, Северус, — сказал он, его голос слегка дрожал. — Прощай, Гарри, — ответил Северус. Когда Гарри уходил, он почувствовал, как его охватывает ощущение потери, это было самое трудное, что ему когда-либо приходилось делать. Он знал, что всегда будет хранить Северуса рядом со своим сердцем и никогда не забудет любовь, которую они разделяли. Вспышка.***
Вспышка. Тёплые ладони на бёдрах, ласковые беглые поцелуи в висок, в губы, в щёки, в шею. Тихие стоны куда-то в ключицы и рдяные отметины на бесцветной коже. Северус негромко стонал под Гарри, который нежно двигался в нём. Они были одним целым. Их сердца, как и тела, были соединены в этой безмятежной истоме. — Сев… — тихо шептал Гарри на ухо Северусу, тот в ответ лишь мычал в безумном наслаждении. Так проходила ночь. И раннее утро. Лучи солнца гуляли по двум телам, крадя тени и любое невысказанное вслух признание. У него оставалось десять минут. Они лежали в постели и смотрели друг другу в глаза. Долго, нежно. Вкладывая всю любовь, что была между ними. Слушая дыхание друг друга. Юноша сел. — Гарри, — нежно проговорил Северус, — ты уже уходишь? — Мне нужно на работу, — ответил Гарри с болью в груди. — Постой, — сказал Северус, — давай сделаем фотографию. На память. — Давай, — кивнул Гарри и улыбнулся, смотря в объектив: помятый после секса, с растрёпанными волосами и очками, съехавшими на кончик носа. Вспышка. Гарри сидит перед колдографией и тихо плачет. Северус…