Останься.

С Шан Цинхуа в последнее время явно было что-то не так. Несмотря на то, что он всегда был неряшливым и рассеянным, теперь он побил все мыслимые и немыслимые рекорды. Студент спотыкался, врезáлся в стены, ронял учебники и иногда подолгу смотрел в стену, теряя связь с реальностью настолько, что до него можно было достучаться только с нескольких попыток. На часто грубые вопросы друга Цинхуа отмахивался, неловко почёсывая затылок и улыбаясь. Шэнь Юаню это не нравилось. На парах он всё чаще отвлекался, следя за поведением Шан Цинхуа и пытаясь понять, что не так. Но это было затруднительно - горе-писатель остро чувствовал на себе тёмный взгляд зелёных глаз и нервно поднимал брови, сжимаясь в плечах. Шэнь Юань мгновенно отворачивался, каждый раз желая после пары наконец допытать Шан Цинхуа о причине его резкой смены поведения, но тот почти сразу убегал - то ему надо было в библиотеку, то отнести реферат какому-нибудь преподавателю, то просто без причины. Он исчезал, оставляя Шэнь Юаня мрачно хмуриться. А потом Цинхуа не пришёл. На сообщения недовольного друга Самолёт, Пронзающий Небеса, отвечал сухим "Прости, братец Огурец, я слегка заболел". Юань, разгневанный и даже, о боже, взволнованный, не выдержал и пошёл прямо к квартире Шан Цинхуа. Он звонил в звонок, стучал ему в дверь и, наконец, пытался докричаться. Студент не отзывался, но явно был внутри. После того, как Шэнь Юань попытался выломать дверь, из соседней квартиры наконец вышел разозлённый сосед и чуть не пинками вышвырнул его из подъезда. Уязвлённая гордость Шэня не позволила ему попытаться прийти снова, и он решил подождать, пока Цинхуа просто явится в университет. И он пришёл. Через неделю Шан всё таки появился. И, о боги, выглядел ужасно. Будто вообще не спал и не ел. Волосы, отросшие уже намного ниже плеч, были собраны в неаккуратный пучок и явно расчёсывались не меньше двух дней назад, под глазами залегли такие тёмные круги, что Шэнь Юань подумал о том, как бы он мог сложить в эти мешки все свои пожитки. С утра глаза Шан Цинхуа часто были красными, одежда была мятой, будто студент всю ночь занимался тем, что проезжался катком по собственной рубашке. Шэнь Юань, как бы не был решителен, не мог заговорить о состоянии Цинхуа, и от того злился на самого себя. Да что это такое? Делать вид, что всё нормально, Юань не может, но и спросить, какого чёрта происходит, тоже - каждый раз в горле встаёт ком и слова так и не вылетают изо рта. Шэнь был почти расстроен. Так прошли несколько дней. Шан Цинхуа снова не появился в университете и не отвечал на сообщения, которыми Непревзойдённый Огурец буквально забрасывал его личку. На этот раз Шэнь Юань был не просто раздосадован - он был почти разгневан. На протяжении всех пар он нервно кусал ногти и смотрел на пустое место Цинхуа, вскоре раздражённо выдыхая и скрещивая руки на груди. Его товарищ, Лю Цингэ, странно поглядывал на него, хмурясь, но ничего не говоря. К концу учебного дня уже розовело небо. Выйдя из университета, Шэнь Юань медленно пошёл в сторону своего дома, до побеления костяшек сжимая ремень сумки и глядя под ноги. Какого чёрта он вообще должен как-то волноваться? На этот вопрос сразу всплывал вполне исчерпывающий ответ - а почему не должен? В конце концов Шэнь Юань яростно топнул ногой, резко развернулся на каблуках и пошёл к дому Цинхуа, пылая уверенностью. Он взбежал по лестнице, приглаживая неаккуратно улёгшиеся волосы, и остановился напротив квартиры друга. Он сжал ладонь в кулак и постучал, явно собираясь решительно дожидаться момента, пока ему не откроют. Послышались нетвёрдые шаги - Шэнь даже удивился, рассчитывая, что квартиру и несчастного студента в ней придётся брать штурмом. Шан Цинхуа по ту сторону остановился возле двери, тяжело дыша. Через пару секунд звякнул замок, и дверь открылась. Опираясь рукой на косяк, за ней стоял Цинхуа. Увидев Шэнь Юаня, он слегка опешил и совсем чуть-чуть сдвинул брови к переносице, создавая на широком лбу маленькую морщинку. - Братец Огурец, что ты тут... - Шан Цинхуа. Названный вздрогнул, услышав свое полное имя, и нервно отступил назад, в квартиру, давая проход. Шэнь Юань молча вошёл и скинул ботинки, закрывая за собой дверь и ледяным взглядом буравя бледного Цинхуа. Тот выглядел ещё хуже - будто только проснулся, хотя, глядя на синяки под глазами, делавшими его похожим на панду, о сне товарища Шэнь Юань мог даже не думать. Неопрятно отрощенные волосы были встрёпанными и находились в беспорядке - половина была заплетена в пучок, но оставшиеся пряди лежали на лице, обеспечивая Шан Цинхуа ещё более измотанный вид. Наконец Шэнь начал говорить: - Самолёт, какого хрена происходит? - Братан Огурец, - Цинхуа нервно вздохнул сквозь зубы и отвёл взгляд, - Я не понимаю, что ты... - Ты понимаешь, - Юань сделал шаг по направлению к другу - тот параллельно сделал шаг назад, и так до тех пор, пока они не дошли до кровати, - Ты заперся в своей квартире, будто отшельник. Ты выглядишь отвратительно, на тебя страшно смотреть. Когда ты последний раз спал? Не ожидавший такого напора, Шан Цинхуа осел на кровать, опираясь на руки и глядя на Шэнь Юаня. Он открыл рот, что-то пробормотал, потом снова закрыл и умолк, глядя на товарища. - А-Хуа, когда ты последний раз спал? Шан Цинхуа вздрогнул и расширенными глазами посмотрел на Юаня. То, как тот назвал его, почти выбило студента из колеи. А-Хуа. А-Хуа. Видя растерянность на лице Цинхуа, Шэнь Юань вздохнул и сел на кровать рядом с ним, глядя ему в лицо. Тот не двинулся с места. - Чувак, у меня просто бессонница, я... Договорить Цинхуа не дали. Он задохнулся словами, когда его обхватили руками и прижали к себе. Шан прерывисто вздохнул, с потерянным видом глядя в стену за ним и утыкаясь подбородком в плечо Шэнь Юаня. Тот поглаживал его по спине, утыкаясь носом в тёмные растрёпанные волосы и что-то бормотал самому себе. Шан Цинхуа прерывисто вздохнул и уткнулся переносицей в плечо Шэнь Юаня, закрывая глаза и тяжело дыша, обнимая в ответ. Через несколько секунд он снова глубоко вздохнул и мелко задрожал. Юань слегка отстранился и заглянул в лицо Шан Цинхуа. - Самолёт, ты чего? Цинхуа не ответил, приложил ладонь к груди на место солнечного сплетения и тяжело задышал, будто после истерики, снова утыкаясь лицом в широкое плечо Шэня. - Дышать мешает... - Что дышать мешает? А-Хуа? Шан покачал головой и закусил губу, зажмуривая глаза и цепляясь за чужую рубашку. Шэнь Юань наконец понял. Сопоставил странное, отчуждённое поведение, чужое невыспавшееся лицо и растрёпанные волосы, и понял. Шэнь Юань только крепче обхватил Шан Цинхуа руками, поглаживая того по спине, пряча чужое лицо в своей шее и выдыхая. Теперь даже в воздухе можно было нащупать причину такого поведения Самолёта. Шан Цинхуа переживал очередной творческий и личностный кризис. Обычно он быстро перетерпевал такие периоды и возвращался в строй, но этот раз сильно затянулся. Грусть давила изнутри, появлялась бессонница, апатичное состояние мешало работать. Шан Цинхуа пытался справиться с этим, но ничего не получалось, и страх, что он не выйдет из этого состояния, только усугублял ситуацию. Это душило, мешало сделать полный вдох, будто лёгкие что-то ограничивало. Шэнь Юань около трёх цзы неподвижно сидел, сжимая Шан Цинхуа в объятиях, слушая чужое неровное дыхание и поглаживая его по волосам. Как Шэнь Юань, внешне на дух не переносящий Шан Цинхуа, сейчас сидел у него в квартире, пытаясь помочь ему? Шэнь сам не до конца понимал, что делает, но чувствовал, что не придти не мог. И уйти он сейчас тоже не сможет. Наконец Шан Цинхуа прерывисто вздохнул полной грудью, часто облегчённо задышал и уцепился пальцами за рубашку Шэнь Юаня. И начал понемногу успокаиваться. - Всё? - Шэнь Юань приподнял бровь, пытаясь сохранять безэмоциональное выражение лица и ровный тон. Шан Цинхуа кивнул и положил голову на плечо Шэнь Юаня, только прижимаясь к нему сильнее и закрывая глаза. Он выглядел так вымотанно, будто успокоился после долгой истерики. Шэнь Юань вздохнул и уткнулся носом в макушку Шан Цинхуа, выдыхая и без обычной брезгливости касаясь губами чужих волос. Тот вздрогнул и замер. Шэнь Юань касался губами его волос. Сам Шэнь Юань. Шан Цинхуа закрыл глаза, прижался к сильному плечу и горячо задышал в тонкую, точно дорогую белую ткань. Шэнь Юань, убедившись, что Шан Цинхуа уснул, наконец позволил себе покраснеть. Он сидел, держа в руках расслабленного дремлющего Цинхуа и думал. Через десять минут Шэнь Юань уложил Самолёта на кровать, накрывая его одеялом и нечаянно смахивая рукой пирамиду из упаковок лапши быстрого приготовления. Шэнь Юань встал, медленно оглядел комнату и вздохнул. Взяв большой чёрный мусорный мешок, он, не церемонясь, собрал туда весь мусор и вынес за дверь. Вернувшись в комнату, он подошёл к кровати. Лицо Шан Цинхуа было расслабленным - ни следа той тревожности, мучающей его последние полторы недели. Шэнь Юань смотрел на чужое лицо, подрагивающие ресницы и трескающиеся губы, и оторвался только когда понял, что смотрит уже не по-дружески долго. Он развернулся, собираясь уйти, но тут Шан Цинхуа непослушными пальцами ухватил его за край длиной рубашки. - Останься, пожалуйста, - Губы Цинхуа дрожали, он сдвинул брови, - Ну пожалуйста. Не уходи. И Шэнь Юань остаётся. Кидает на пыльный пол сумку, сначала садится на кровать, но потом под требовательным взглядом Самолёта ложится рядом. Шан Цинхуа сразу обхватывает его руками за талию и закидывает на него ногу, игнорируя чужие попытки вырваться и показывая язык, видя недовольное лицо. Шэнь Юань выдыхает и кладёт руку на голову Шан Цинхуа, поглаживая пальцами волосы. Он отчего-то совсем не раздражен, чувствуя мерное дыхание Цинхуа под боком. Отчего-то ему тепло. Отчего-то он счастлив.