***
4 года спустя Висенья побежала по одному из залов, счастливая, что ей удалось уйти от горничной так, чтобы женщина этого не заметила. Ее мать встречалась с некоторыми из верховных лордов Миэрина и оставила одну из своих служанок ответственной за Висенью. Она должна была спать, было уже очень поздно и маме не нравилось, когда она бегала без сопровождения взрослых. Висения не любила ложиться спать без матери и в последнее время ей снились странные сны. Что-то звало ее, что-то хотело, чтобы она была рядом. Что бы это ни было, оно казалось знакомым, как будто оно было частью ее самой. В последнее время ее сны стали сильнее, это чувство в груди сжимало сильнее. Он чувствовал себя злым, грустным и немного одиноким. Той ночью она чувствовала это еще сильнее: что бы ни звало ее, оно стало ближе. Висенья остановилась, прижавшись спиной к одной из стен и осторожно выглядывая за угол. Некоторые дотракийцы патрулировали территорию вокруг дворца и возвращали ее матери, если обнаруживали, что она бродит одна. Она не могла позволить себе, чтобы ее отправили обратно, пока не узнает, кто ее зовет. Она провела руками по своей белой ночной рубашке и еще раз осмотрелась, прежде чем побежать по коридору и двинуться по тропинке, ведущей к пляжу. Она несколько раз шла по этой тропе со своей матерью и прекрасно ее знала. Ей потребовалось всего несколько минут, чтобы добраться до пляжа, даже ночью она могла видеть воду. В ней отражались луна и звезды, но не это привлекало ее внимание. Это была огромная тень рядом с волнами, она снова почувствовала этот зов, напряжение в груди, которое заставило ее идти, пока она не оказалась всего в нескольких футах от фигуры. Висенья посмотрела на большого дракона перед собой, она никогда раньше его не видела. Она была знакома с драконом своей мuna и драконом своего аvе Лейнора. Ее мунья несколько раз говорила ей, что ей не разрешено приближаться к драконам самостоятельно, она должна быть с Лейнором или ее матерью. Но это было по-другому, она чувствовала какую-то связь с этим драконом, она могла чувствовать то же, что и он. Ощущение было таким же, как во сне. Массивный дракон поднял голову, слегка наклонив ее в сторону, Висенья, не отводя от него взгляда, скопировала это движение. Она чувствовала его гнев и его одиночество: у него не было никого, даже наездника. Дракон открыл пасть и издал громкий рык, заставив серебристо-золотые кудри Висеньи отлететь назад. — Это было некрасиво. — Висенья пристально посмотрела на зверя-переростка. — Я проделала весь этот путь, чтобы увидеть тебя, даже несмотря на то, что знаю, что моя мунья рассердится. Тебе не следует быть таким сварливым по отношению к людям, которые к тебе подходят. Дракон моргнул, немного опустил голову и понюхал крошечную девочку. Его горячее дыхание пощекотало ее, и Висенья хихикнула, прежде чем сесть. Она могла сказать, что бедный дракон был озадачен ею, он чувствовал то же самое притяжение, что и она, но не знал почему. Она видела, что он не рад, что проделал такой долгий путь, чтобы увидеть ее. Даже когда он злился, именно его одиночество терзало ее сердце. Она хорошо знала это чувство. — Мне жаль, что у тебя нет ни друзей, ни семьи. — Ее голос, казалось, успокоил его, и он опустил свою большую голову, пока она не оказалась на песке рядом с ней. Висенья провела рукой по нижней челюсти, так как до нее она могла дотянуться. — У меня есть только Мунья и Аве Лейнор. Мой дедушка не хотел меня, и мой кепа тоже. — Дракон моргнул и издал что-то похожее на печальный вздох. — Никому не говори, но я слышала, как мой аве Лейнор однажды разговаривала с дядей Джоффри. Он говорил ему, что мой кепа никогда не хотел видеть меня и оставил меня и мою мунью, чтобы жениться на другой женщине. Висенья услышала что-то похожее на крик, доносившийся из дворца, но не обратила на это внимания. Иногда дотракийцы были громкими. Дракон тоже не выглядел обеспокоенным и был рад остаться рядом с маленькой девочкой. — Мой кепа тоже принц Таргариенов и наездник на драконах. Я слышала, аве Лейнор сказал, что его называют принцем-изгоем. — Висенья грустно вздохнула. — Я не могу расспросить о нем свою мунью, это ее огорчает, и иногда я слышу, как она плачет. Мне не нравится мой кепа, он огорчает мою мунью. Дракон нежно ударил ее по бедру, когда она замолчала, она чувствовала, что чем дольше они были рядом друг с другом тем он становился спокойнее. Он также чувствовал ее печаль и хотел, чтобы она почувствовала себя лучше. Висенья продолжала водить рукой по горячей чешуе дракона. — Ты хочешь быть моим другом? Тогда нам не было бы так одиноко. — Дракон издал звук, очень похожий на мурлыканье. — У тебя есть имя? — Чувства и образы, которые она получала от него, не имели особого смысла, но она могла сказать, что у него либо не было имени, либо ему не нравилось оно. — Моя мунья рассказал мне историю о первом наезднике на драконах, его звали Эйрион. Он дружил со своим драконом и назвал его Карнакс. Тебе нравится это имя? Если хочешь, оно может стать твоим. — Чувство, которое она получила от дракона, было приятным и заставило маленькую девочку улыбнуться. — Отлично, тогда это будет твое имя. С этого момента я буду звать тебя Карнакс. — Висенья! — Приятная манера поведения Карнакс испарилась, как дым, от крика ее матери. Висенья повернулась и увидела, как ее мать, аве Лейнор, и дядя Джоффри бегут к ней, остановившись, когда Карнакс встал в полный рост и издал рев, сотрясший все вокруг. Мать попыталась дотянуться до нее, но аве Лейнор удерживала ее. — Висенья! — Нет! — Карнакс остановился, услышав тон голоса Висеньи, и оглянулся на маленькую девочку. Она чувствовала его гнев по поводу вторжения и его страх, что эти незнакомцы попытаются ее похитить. Висенья встала, передавая чувство спокойствия своему новому другу. — Они не причинят мне вреда, они моя семья. Моя Мунья просто боится, но она хорошая, и это человек, которого я люблю больше всего на свете. Ты не сможешь причинить ей вред. Карнакс несколько минут смотрел на маленькую девочку, прежде чем наконец лег на песок и опустил голову. Висенья одарила его яркой улыбкой, лаская его чешую, прежде чем побежать к матери, которая все еще выглядела напуганной. Прежде чем она успела что-либо сказать, Рейнира схватила маленькую девочку и прижала ее к груди. — О чем ты думала? — Несмотря на то, что голос ее матери звучал сердито, Висенья видела ее слезы. — Ты знаешь, что нельзя приближаться к неизвестному дракону без нашего присутствия. Тебя могли ранить или убить. — Мне очень жаль, мунья. — Глаза Висеньи были широко раскрыты, нижняя губа дрожала, мать никогда не кричала на нее так. — Я просто почувствовала, что он зовет меня, и мне нужно было прийти посмотреть. Я не хотела тебя пугать. — Маленький дракон. — Мать поцеловала ее в голову, а затем в щеку. Висенья все еще чувствовала, как Рейнира дрожит, но теперь это было не так плохо. — Это Каннибал, он один из самых опасных драконов в мире. — Ему не нравится это имя. Теперь его зовут Карнакс. — Все трое взрослых в шоке посмотрели на маленькую девочку. — Он одинок и немного зол. Но он мне нравится, он кажется мне знакомым, словно недостающая часть. Джоффри выглядел немного растерянным, поскольку большая часть речи Висеньи была на высоком валирийском языке. Рейнира сначала научила свою дочь говорить на валирийском языке, они начали учить ее общему языку только год назад. У Висеньи все еще было сложно долго говорить на общем языке. В Миэрине почти не использовался общий язык, Висенья лучше всего говорила на валирийском и дотракийском языках. Лейнор усмехнулся маленькой девочке, поцеловав ее в макушку, прежде чем оттащить Джоффри, который, казалось, все еще был немного потерян из-за разговора, который вели Висенья и Рейнира. — Я очень волновалась, маленький дракон. — Рейнира еще раз поцеловала дочь, чувствуя себя теперь немного спокойнее. — Я ходила в твои покои, но тебя там не было. Я искала тебя, когда увидела Канн… — Рейнира остановилась, когда ее дочь взглянула на нее. — Когда я увидела Карнакса на пляже. Ты знаешь, что тебе не разрешено покидать дворец без охраны и тебе не разрешено приближаться к драконам без меня или твоего дяди Лейнора. — Извините, я больше этого делать не буду. — Висенья одарила мать яркой улыбкой. — Но мы с Карнаксом теперь друзья. Он останется здесь со мной. — Это потому, что ты его наездник. — Рейнира посмотрела на большого дракона, который все еще лежал на песке с закрытыми глазами. — Когда ты подрастешь, я научу тебя летать на нем. Висенья с энтузиазмом кивнула, теперь у нее был собственный дракон. Она была наездницей на драконе, как и ее мунья и ее кепа. Она задавалась вопросом, будет ли это иметь значение, захочет ли ее отец встретиться с ней теперь, когда у нее есть могущественный дракон. Она посмотрела на мать, но решила не спрашивать ее. Ей не нравилось расстраивать мать. Рейнира направилась ко дворцу, все еще держа Висенью на руках. Маленькая девочка положила голову на плечо матери и обвила руками ее шею. Висенья посмотрела на Карнакса, который смотрел на нее, но все еще не двигался, и слегка помахала ему рукой. Завтра она снова увидит его.***
1 месяц спустя — Мудрые мастера за последние пять дней атаковали три корабля. — Лорд, стоявший перед ее троном, был раздражен. Рейнира не могла его винить, два из этих кораблей принадлежали ему. — Они нападают без какой либо провокации с нашей стороны, забирают наши товары и порабощают наш народ. Это не может продолжаться. — Лорд Накирос, я понимаю, что вы расстроены и имеете на это полное право, но я советую вам понизить голос. Я не тот человек, на которого вы злитесь. — О нападении на торговые суда она услышала только два дня назад и немедленно отправила людей для расследования. У нее не было никаких ссор с Юнкаем, и она не могла понять, почему они на них нападают. — Я уже изучаю ситуацию и получу ответ через несколько дней. — Благодарю вас, ваша милость. — Лорд поклонился и вышел из тронного зала. Рейнира потерла висок и вздохнула. Последние несколько недель она работала над реформой рабства, и теперь ей пришлось решать проблемы с Юнкаем. Она получила сопротивление со стороны высших лордов, они не хотели терять своих рабов. Рейнире не нравилось рабство, она не считала, что людей следует продавать и покупать, как животных. Но она понимала, что для некоторых людей это было все, что они знали: если бы она полностью отменила рабство, это вызвало бы серьезную проблему. Что ей было делать с сотнями недавно освобожденных рабов? Лейнор помогал ей найти некоторый компромисс. Рейнира также разговаривала с несколькими рабами без ведома их владельцев. В то время как некоторые из них хотели быть свободными, другие считали своих владельцев семьей, и они относились к ним хорошо. Теперь, помимо того, что ей приходилось беспокоиться о лордах своего города, ей приходилось беспокоиться о мудрых хозяевах Юнкая. — Каждый раз, когда я возвращаюсь, я вижу тебя с задумчивым выражением лица. — Рейнира улыбнулась услышав голос Лейнора, повернувшись к нему лицом. — Если ты не будешь осторожна, твое красивое лицо так и останется таким. — Даже спустя столько лет ты все еще не забавный. — Лейнор обнял ее и сел напротив. — Я не знаю, как Джоффри тебя терпит. — Я очень милый. — Они посмотрели друг на друга, прежде чем оба рассмеялись. — Где моя прекрасная принцесса? Она не пришла, чтобы поприветствовать меня. — Она с Карнаксом. — Рейнира покачала головой. — Я поняла, что не могу разлучить этих двоих. Висенья закатывает истерику, и Карнакс начинает есть людей и поджигать все. — Она уже летала на нем? — Нет, не потому, что она не пыталась. — Из-за дочери и королевства она уже потеряла пару лет жизни. Рейнира была благодарна, что ее волосы уже были серебряными. — Мне пришлось убедить ее подождать, пока не будет изготовлено седло. Три человека потеряли руки, пытаясь надеть на дракона седло, и четверо погибли при попытке провести измерения. С тех пор мы поняли, что каждый раз, когда кому-то нужно приблизиться к нему, Висенья должна присутствовать, чтобы успокоить его. — А седло готово? — Рейнира кивнула, а Лейнор нахмурился. — Тогда как ты убедила ее пока не летать на нем? — Я сказала ей, что нам нужно дождаться твоего возвращения, поскольку она так молода, что нам обоим придется лететь вместе с ней. — Лейнор кивнул, и Рейнира весело улыбнулась ему. — Я бы посоветовала тебе спрятаться, прежде чем она тебя увидит, иначе она не остановится, пока не убедит тебя полететь с ней. — Я не возражаю. — Лейнор вздохнул, веселье покинуло его лицо. — Что-то происходит в Юнкае. Я пытался осторожно узнать что происходит, но мне не удалось узнать многого. Кажется, они готовятся к войне, но никто не говорит прямо. — Вчера они напали на другой корабль. — Рейнира постучала пальцем по подлокотнику кресла. — Они нападают только на торговые суда, украли все товары и взяли в рабство более пятидесяти человек. — Мы должны… Что бы ни собирался сказать Лейнор, это стало не важно, когда крик разнесся по дворцу. Рейнира почувствовала, как страх пробежал по ее телу, когда она узнала голос дочери. Она ничего не сказала, а просто побежала так быстро, как только могла, к тропинке, ведущей к пляжу. Никогда в жизни она не молилась так неистово.