***
Ей не нравилось, что она прячется в старом и тесном шкафу, и это ее раздражало. Она успела забраться в тесное помещение раньше Эймонда. Она знала, что Отто тоже нет — он пытался выяснить, что случилось с Мисарией. Она решила сообщить ему, что случилось с его лучшим шпионом, прежде чем убьет его. Пока же она должна была узнать, что Эймонд задумал в отношении Отто. Она надеялась, что не ошиблась в нем. Двери открылись, и Висенья напряглась: она ничего не видела, но слышала, что происходит. По шагам она поняла, что Отто один, с ним больше никого не было. Он выглядел раздраженным, его шаг был злыми. Он что-то бормотал, но она не могла расслышать, что он говорит. Он не заставил себя долго ждать, прежде чем двери распахнулись и в послышались тяжелые шаги. — Что ж, могу сказать, что это сюрприз. — В голосе Эймонда слышалось раздражение. — В последний раз я слышал, что тебя сослали в Старомест и запретили въезд в Королевскую Гавань. Разве тебе не сказали, что казнят, если ты вернешся? — Меня не прогонят, как собаку. — В голосе Отто слышалось раздражение. — Я был десницей короля более двадцати пяти лет, я делал все для этого королевства только для того, чтобы эта шлюха вернулась и узурпировала трон. — Не будем обманывать себя, мы здесь одни. — Голос Эймонда изменился, теперь он был веселым. — Трон захватила триархия, и ты прекрасно знаешь, что с того момента, как они захватили королевскую семью, Вестерос принадлежал им. Они собирались убить нас всех, поскольку захватили трон путем завоевания. Рейнира победила триархию, так что трон принадлежит ей по праву. — Висенья улыбнулась, и от слов Эймонда в ее груди поднялось тепло. Она была рада узнать, что он не обижается на ее мать за случившееся. — Кроме того, за все годы, что ты был десницей, ты не сделал ничего хорошего для этого королевства. Казна была пуста, армия истощена, люди умирали от голода, а чума за чумой опустошала землю. А ты ничего не сделал. — Ты не знаешь, о чем говоришь. — Она заметила, что Отто начал расстраиваться. — Ты стал принцем благодаря мне. Я сделал тебя тем, кто ты есть. — Ты ничего не сделал. Я принц, потому что я Таргариен, потому что мой отец тот, кто есть. — Она слышала шаги Эймонда, но не могла понять, куда он направляется. Затем его голос раздался ближе. — Ты никогда ничего не делала для меня, ты даже не подозревала о моем существовании, пока Эйгон не умер и тебе больше не было кем манипулировать. Давай проясним ситуацию: ты никогда не сможешь указывать мне, что делать, и не получишь через меня никакой власти. Я бы предпочел сжечь трон дотла, прежде чем дать тебе хоть какую-то власть. — Ты — неблагодарное дитя! — Закричал Отто, а Эймонд рассмеялся. — Может, и так, но я еще и десница королевы и, в отличие от тебя, беспокоюсь о будущем королевства. — Рука Висеньи потянулась к дверцам шкафа и чуть приоткрыла их, когда голос Эймонда разнесся по комнате. — Ты будешь арестован и казнен за невыполнение приказа королевы. — Что ж, я рада это слышать. — Висенья распахнула дверцы и выскочила из шкафа, морщась от того, что мышцы на ногах протестуют против движения после столь долгого пребывания в неподвижности. В глазах Эймонда читалось удивление, а в глазах Отто — не только удивление, но и страх. — Я боялась, что мне придется помочь тебе бежать из-за предательства моей матери. — Висенья, что ты здесь делаешь? — Эймонд переводил взгляд между ней и своим дедом. — Ты следила за мной? — Ну, не совсем. — Она весело улыбнулась, несмотря на то, что чувствовала себя неважно. — Я пришла сюда раньше тебя. — Как? — Эймонд нахмурился. — Я уже знала, что Отто в городе. — Висенья подошла ближе к обоим мужчинам. — И я точно знала, где он находится. Я хочу знать, как ты узнал? Она не заметила, как Эймонд вздрогнул. Она хотела, чтобы он сказал ей правду, чтобы показать, что она может ему доверять. Висенья хотела доверять Эймонду, она должна была доверять ему, чтобы знать, что не ошиблась, отдав ему свое сердце. Неважно, как сильно она его любила, она не предаст свою мать. Эта женщина всегда была рядом с ней, любила и заботилась о ней, и Висенья не ответила бы на эту любовь и преданность предательством. — Мне сказали, что он здесь, что он никогда не уходил из города. — Эймонд придвинулся к ней ближе, он обнял ее лицо, и она увидела страх в его глазах. — Клянусь тебе, Висенья, до вчерашнего дня я ничего не знал. Я просто хотел узнать, что он задумал. Я никогда не предам тебя, клянусь. — И поэтому ты отвернулся от своей семьи? — Отто плюнул в Эймонда, его голос был полон ненависти. Эймонд отодвинулся от Висеньи и посмотрел на своего деда, но тот не выглядел запуганным. — Ради шлюхи ты разрушаешь все, над чем я работал. Эймонд двигался быстро, ни Отто, ни Висенья не успели среагировать, как кулак Эймонда обрушился на лицо Отто. Он упал, кровь текла по его лицу, а он смотрел на Эймонда широко раскрытыми глазами. — Если ты еще раз назовешь ее так, я отрежу тебе язык! — Даже Висенья была удивлена гневом в голосе Эймонда. — Даже не думай ее обижать. — Не волнуйся, он не сможет долго говорить. — Висенья переместилась так, чтобы она стояла рядом с Эймондом, и посмотрела на Отто с веселой улыбкой на лице. — Мы все еще должны заставить твоих союзников поверить, что ты жив и руководишь, но это не значит, что ты Отто должен быть жив для этого. — Они поймут, что что-то не так, — бросил на нее взгляд Отто. — У меня есть влиятельные друзья. — Я прекрасно знаю, кто твои друзья, и они не поймут, что что-то не так. Висенья слегка наклонилась, ее улыбка стала жестокой. — Тебя не будет в живых, чтобы увидеть это. Нам нужно только твое лицо. Глаза Отто расширились, он открыл рот, но прежде чем он успел что-то сказать или закричать, она ударила его ногой по голове, лишив сознания. У нее не было времени выслушать, что он хотел сказать, и она не хотела, чтобы он закричал и привлек к себе ненужное внимание. Затем она повернулась к Эймонду, боясь, что увидит, когда посмотрит на него. Она боялась, что он будет защищать Отто или, по крайней мере, не даст ей убить его. — Ты знаешь, что должно быть сделано. — Висенья сжала кулаки на ткани платья, ожидая его ответа. — Я не могу позволить ему жить. — Я знаю, мне все равно, если он умрет. — Эймонд взял ее руки в свои и поцеловал костяшки пальцев, после чего притянул ее ближе к себе. — Я хочу знать, что ты веришь мне. Я собирался вернуть Отто в Красный замок и наказать его. Я бы не стал держать это в секрете, я просто хотел знать, что он задумал. Я бы никогда не подверг тебя опасности, пожалуйста, поверь мне. — Я верю тебе. — Она погладила его по лицу и сладко поцеловала в губы. — Я просто не хочу отпускать тебя слишком далеко. — Я никогда не уйду от тебя. — На этот раз он поцеловал ее, а затем отстранился. Он посмотрел на своего деда, а затем снова на нее. — Может, отвести его обратно в Красный замок? — Нет, я уже придумала, что с ним будет. — Старуха, с которой она разговаривала, вошла в покои, поклонившись Эймонду. Висенья взяла Эймонда за руку и повела его к двери. — Не беспокойтесь, она знает, что должно быть сделано. Безликий взял лицо Отто и повел его к Карнаксу. Висенья обещала своему дракону, что ему будет позволено есть Отто, и она была не в настроении терпеть жалобы Карнакса, если она не выполнит обещание. Ее дракон иногда вел себя как ребенок, о его истериках ходили легенды.***
Деймон устал ждать Рейниру, он просил аудиенции у нее уже несколько дней, но она всегда была занята. Он был уверен, что она его игнорирует, должно быть, она все еще расстроена тем, что он сказал ей в последний раз, когда они разговаривали. Он не мог ее винить, он поступил плохо и повел себя как ревнивый муж. Он знал, что не имеет права требовать от нее объяснений, ведь то, что сказала Рейнира, было правдой, она была свободной женщиной и могла быть с кем угодно. Она всегда была страстной женщиной, отдававшей себя без остатка. Она не виновата в том, что он отверг ее дар, это он подвел ее. Он нарушил все свои обещания, которые когда-либо давал, и даже если он сделал это, думая о ее защите и благополучии, он все равно предал ее доверие. Он не должен был просить у нее объяснений. Но он должен был поговорить с ней, его просьба не могла больше ждать. Он кивнул стражнику и открыл двери в покои племянницы, прежде чем тот успел его остановить. Они знали, что он никогда не причинит Рейнире вреда. Он вошел в покои, подошел к кровати и остановился на полшага. Рейнира лежала на кровати на боку, ее серебристые волосы разметались по подушкам, а белая простыня едва прикрывала ее. Одна из ее ног была согнута и выставлена напоказ, а бледная кожа выглядела привлекательно. Он хотел забраться к ней на кровать и покрыть поцелуями все ее тело. Он никогда не хотел никого так, как Рейниру, и никогда не полюбит никого так, как Рейниру. Двери в купальню открылись, и он расширил глаза, увидев вошедшего Каффо. Он остановился, заметив стоящего там Деймона, и его глаза быстро переместились на Рейниру, а затем снова на него. Мужчина что-то сказал, но Деймон не смог его понять. Он знал, что Каффо не говорит ни на общем языке, ни на валирийском, а Деймон не говорил на дотракийском. Деймон увидел, как Рейнира дернулась на кровати от громкого голоса. На мгновение она оглянулась, нахмурилась, увидев стоящего Деймона, потом посмотрела на Каффо, и ее глаза смягчились. Он ненавидел это, ненавидел видеть, как она смотрит на другого мужчину так, как раньше смотрела на него. Она что-то сказала Каффо, ее голос был низким и мягким, и что бы она ни сказала, крупный мужчина улыбнулся. Каффо придвинулся к Рейнире, сел рядом с ней на кровать и впился в ее губы поцелуем, от которого Деймон покраснел. Он хотел убить другого мужчину и убил бы, если бы не знал, что Рейнира, скорее всего, убьет его. Она еще что-то сказала Каффо, который ушел так же, как и вошел. — Ты так и будешь весь день стоять и смотреть? — Его взгляд перескочил на Рейниру, которая сидела на кровати, простыня была натянута так, чтобы прикрыть ее грудь. — Или ты собираешься рассказать мне, почему ты так рано оказалась в моих покоях без разрешения? — Я уже несколько дней прошу о разговоре с тобой. — Он не мог сдержать нотку обиды в голосе, его съедала ревность. Одно дело — знать, что его племянница трахается с кем-то другим, но видеть это — совсем другое. — Ты меня игнорируешь. — Ну, может быть, потому что в последний раз, когда мы разговаривали, ты вел себя как задница. — Она встала, обернув простыню вокруг своего тела, и подошла к столу. — Мне есть о чем беспокоиться, кроме твоей неуместной ревности. — Неуместной? — Он бросил взгляд на племянницу, которая проигнорировала его, наливая себе воды. — Я не считаю, что это неуместно, поскольку только что видел, как мужчина, с которым ты трахаешься, вошел в твои покои, словно он здесь и должен быть. — Ну, он здесь и должен быть. — Рейнира повернулась к нему, сделав небольшой глоток воды. — Он спит здесь большую часть времени. Это возвращает меня к предыдущему вопросу: зачем ты здесь? — Я должен поговорить с тобой. — Он сделал несколько шагов к ней, но остановился прежде, чем смог до нее дотронуться. Он не знал, сможет ли остановить себя, если подойдет еще ближе. — Это очень важно. — Хорошо. — Рейнира поставила чашку на стол, уделив ему все свое внимание. — Что же такого важного ты хочешь, что ворвался в мои покои так рано утром? — Я хочу расторгнуть свой брак. — Что? — У нее были большие глаза, и она выглядела искренне удивленной. Она не ожидала, что он скажет такое. — Ты хочешь расторгнуть свой брак с Лейной? — Да. — И ты полагаешь, что Корлис будет просто сидеть сложа руки и позволит тебе развестись с его дочерью? — Корлис не имеет права голоса, — покачал головой Деймон. — Это официальное прошение к моей королеве. Я бы попросил об этом в соответствующей манере, если бы ты согласился встретиться со мной раньше. — Ты прекрасно знаешь, что расторжение твоего брака касается не только тебя, но и Веларионов. — Рейнира потуже затянула простыню вокруг своего тела, возвращая его внимание к своему чувственному телу и отвлекая на несколько мгновений. — Корлис не обрадуется этому, и он не будет молчать. — Он ничего не сможет сделать. — Деймон провел рукой по волосам. — Закон гласит, что все мужчины имеют право иметь детей и потомков, чтобы продолжить свой род. Если они женятся на той, кто не может дать им детей, то мужчина может развестись с ней и жениться на другой. — Так вот в чем дело? — Рейнира нахмурилась. — Ты хочешь жениться на ком-то другом? — Я хочу жениться только на тебе. — В его словах не было ни радости, ни волнения, его лицо было пустым. — Я знаю, что ты не хочешь выходить за меня замуж, но это не значит, что я должен быть вынужден оставаться в браке с Лейной. — Никто не заставлял тебя жениться на ней. — Рейнира не выказала ни малейшего сочувствия. — Если я правильно помню, именно ты попросил ее руки у Корлиса, а затем обратился к моему отцу с просьбой разрешить тебе жениться на ней. В твоей ситуации нет ничьей вины, кроме твоей собственной. — Я знаю об этом. — Он ненавидел себя за это, но он не мог изменить прошлое, как бы ему этого ни хотелось. — Я не виню никого другого, но ты прекрасно знаешь, что я имею полное право просить об аннулировании моего брака. Ты — королева, и ты сказала, что будешь править, следуя законам и обычаям страны. Ты не можешь отрицать, что у меня достаточно оснований для удовлетворения моего прошения. — Я не отрицаю, но это не то, что я могу просто взять и сделать, не поговорив с другими участниками процесса. — Он знал, что она тоже права. Рейнира вздохнула. — Я поговорю с Корлисом, Рейнис и Лейной, ты тоже можешь присутствовать при разговоре. После этого я приму решение. Деймону оставалось только кивнуть, он знал, что она права. Как Деймон имел право подать прошение об аннулировании его прав, так и Лейна и Веларионы имели право быть услышанными. Он знал, что Корлис не будет счастлив, и Лейна тоже, но ничего не мог с этим поделать. Он не хотел оставаться женатым на Лейне, он и так провел несчастные годы и не собирался больше ни минуты проводить в браке с женщиной, которую не любил. Ему не следовало жениться на Лейне, и теперь он расплачивался за свои ошибки. Он не сможет добиться снисходительного отношения Рейниры и их дочери, будучи женатым на Лейне. Он видел, как Лейна смотрит на Рейниру и Висенью, она ненавидела их и не хотела, чтобы они были близки. С каждым днем ревность Лейны к Рейнире становилась все сильнее. Он получит аннулирование брака или Лейна умрет, но так или иначе он будет свободен.