пусть ты никогда меня не забудешь

      После выполненного задания Леон и Эшли попали в непогоду: в ближайшем округе центрального острова, где был взрыв, поднялся жуткий ветер. — Эй, Леон, – она старалась говорить как можно громче, – мы разве сможем двигаться дальше в такую погоду? — В целом, да, – отвечал он. — А могли бы где-то отдохнуть и переждать ураган? Пожалуйста!       Леон немного подумал и решил, что уж после миссии-то нет ничего плохого в том, чтоб сделать перерыв. — Поедем вон туда, – и развернул гидроцикл в сторону соседнего островка, на котором виднелось убежище. — Держись!       На закате виднелся красивый пейзаж. Они могли бы подольше любоваться им, катаясь по морю, но Эшли устала, и ей нужен был отдых. Остров находился совсем неподалёку, поэтому путь к нему не был долгим.       Эшли и Леон спешились и зашагали в сторону хижины. Она на вид вполне себе приличная и довольно крепкая. От сильного ветра одежда путников, как и их волосы, развевались в стороны. Дверь приоткрылась, и они зашли внутрь. — Вполне подойдёт, – сказала Эшли и села у стены, расстилая куртку.       Леон расположился рядышком и убрал оружие в сторону, после того как убедился в отсутствии кого-нибудь ещё поблизости. — Всё в порядке? – спросил он у неё. — Да, теперь да. Я кстати хотела задать пару кое-каких вопросов. — Каких? — Это-о-о касательно той девушки, что мы там встретили. — Ты об Аде? — Да. — И что же она?       Эшли немного нервничала и спотыкалась, пока спрашивала. — Как давно вы с ней знакомы? — Со времён войны с Т-вирусами. — Ты говоришь о Раккун-Сити? Хм. А она была твоим напарником или другом? — Ада – безусловно, тот человек, который всегда действует по своим собственным правилам и планам. Никогда не знаешь, откуда и каким образом на этот раз она появится вновь. Она из тех, чья цель не может быть до конца ясна. — Значит, она — твой друг?       Леон ничего не ответил, поскольку впредь не слишком много об этом задумывался. — Ты её любишь, да, Леон? – вдруг посреди неловкого молчания спросила Эшли. — Что? – тот встряхнулся и посмотрел на девушку с недоумением. — Когда она уходила, я видела, как ты смотрел ей вслед. — Эшли..? — Скажи, за что ты любишь её? — О чём ты? В-всё совсем не так, э-э... — Не так, значит.., – она закрыла глаза, а лицо немного помрачнело.       Он не знал, как быть и что говорить в ответ на это. — Значит, Леон, ты не поэтому безразличен к моим чувствам? — Что-что? – он вытаращил глаза на неё.       Эшли не выдержала своих эмоций и бросилась к нему, прижавшись покрепче в его грудь. Леон заметался и занервничал. — Прости мне мою слабость, Леон. Я ничего не могу сделать с собой, – говорила она дрожащим голосом. — После того как ты неоднократно спас меня, она только увеличивалась.       Леон растопырил руки, не дотрагиваясь до плеч Эшли, то ли от замешательства, то ли ещё от чего-нибудь. Он только растерянно смотрел на неё и пытался подобрать слова. Совершенно случайно он поднял глаза, и его взгляд направился в окно лачуги: Леон увидел, что вертолёт Ады скороспешно летел вниз, в море. — Чёрт.., – прошептал он тихо-тихо.       Ему не хотелось верить, что его подруга вот так легко возьмёт и погибнет, это слишком уж глупая смерть для такого человека, как Ада. Но, судя по всему, на тот момент было не самое подходящее время для выяснения обстоятельств. Потому что Эшли даже не собиралась отпускать Леона.       Он выдохнул и постарался рассуждать как можно более здравомысляще (хотя в его ситуации это было трудновато): — Эшли, я должен вернуть тебя домой. Такова текущая миссия. А после начнутся другие поручения и заботы. Работа агента... — Нет.., – тихо говорила она, чуть ли не рыдая. — Я не хочу, чтобы ты уходил. — Не привык говорить о таких вещах, но... неужели я действительно что-то для тебя значу?       Он почувствовал, что Эшли заплакала, на его футболке остались мокрые от слёз следы. Спустя несколько секунд она подняла голову, и тогда Леон увидел её зардевшееся мокрое лицо. — Я постараюсь не думать сказочными сюжетами, Леон. Но вот когда ты сам мне скажешь, сам отвергнешь, тогда и сдамся, – произнесла она сквозь плач.       В течение какого-то времени он только как-то многозначно смотрел то в сторону, то на неё, на заплаканные глаза, но затем прошептал: — Ты такая красивая, Эшли.       Она затаила дыхание, её пульс усилился. Леон наконец-то прикоснулся к Эшли, положил руки на плечо и талию. С каждым мгновением он всё приближался к ней, к её губам. Она, заметив это, закрыла глаза.       И снова краем глаза Леон выглядывает в окно и на долю секунды замечает пробегающий силуэт в красной одежде, свою подругу Аду. Он понимает, что та старается скрыться и совсем не удивляется этому, как и тому, что она в принципе выжила и добралась до ближайшей суши, которой и является этот островок с лачужкой.       Эшли, ожидавшая ничего иного, кроме как поцелуя, открывает глаза: — Леон?       Тот немного пришёл в себя и мысленно вернулся к Эшли, взяв теперь её уже за ручку, спросил: — Если позволишь, можно я.., – он не успел договорить, потому что в ту же секунду она сама поцеловала его.       От неожиданности Леон не закрыл глаза, и снова предательски, но всё ещё неосознанно, посмотрел в сторону окна. Что ж он там увидел? Стоящую вдалеке, лицом к нему Аду, которая держит в руках что-то похожее на стекло жёлтого цвета. Леон не исключил мысли, что это может быть ничто иное как "Янтарь". Но Ада стояла слишком далеко от хижины и окна.       Ада стоит практически неподвижно, её пробор развевается по ветру. Взгляд спокоен, непоколебим какими-либо эмоциями и направлен ровно на Леона с Эшли. Благодаря "суперзрению" ей даже издалека прекрасно видно, что делается в хижине.       Вскоре Леон всё же закрывает глаза, пока Эшли целует его губы. Она держит его руку своими двумя ладонями.       После поцелуя он сам прижимается к ней, чувствует тепло от её тела и рук.       Ада словно заворожённая стоит и глядит, не отрываясь, на них двоих. У Леона появляются странные чувства, когда он вновь видит её стан так далеко. При этом, сквозь одежду чувствует, как сильно и быстро стучит сердце у Эшли; та прижалась к его груди и прерывисто дышит.       Леон кладёт ладонь на её спину, тело тут же реагирует дрожью. Он шепчет ей на ухо: — Скажи мне, Эшли, чего ты хочешь?       Она почувствовала больше доверия с его стороны, поэтому была с ним окончательно честна. — Хочу.., – но всё равно слегка волновалась, – хочу делать тебе приятно, Леон, – и краснела.       Он немножко смутился, услышав это, но не смог отказать. Они оба снова встретились взглядами, и тогда Эшли откинула все остатки стеснительности; прикоснулась к его интимной зоне и к животу. Ей хотелось максимально использовать свои возможности, чтобы Леон ощутил самое лучшее, что может в такие моменты испытывать тело и организм. Она целовала его и в шею, и в мочку уха, и просто в щеку. Затем она также поцеловала и его запястье.       Пока Эшли начала проводить различные эротические манипуляции с его половым членом, сам он попытался не смотреть в окно и максимально отдаться происходящему процессу и той, которая процесс проводит. И это было нетрудно, так как Леон также испытывал симпатию к ней.       Оба они были возбуждены: член стоял, а вагина становилась влажной. Она поначалу работала только рукой, а уже немножко позже задействовала и губы, и рот, и язык. Прежде Эшли всего этого не делала ни с кем, так что Леон был "снисходителен" к её движениям. Но даже так, ему всё равно было очень приятно.       Периодически Эшли приподнимала голову и смотрела на его реакцию на какое-нибудь приятное воздействие. Как только могла, она ласкала и ласкала его.       И всё же он опять поймал на себе взгляд Ады: да что же на неё нашло? Почему бы ей просто не убраться отсюда подальше? Зачем она вообще смотрит на происходящее "наполовину втихаря"? Леон по-прежнему испытывал странные, смешанные чувства от такого внимания и взглядов от ещё одного, третьего лица. Затем он опустил глаза к Эшли, та, ничего не замечая вокруг, была сфокусирована лишь на объекте своей страсти и чувств. Остальное её совершенно не заботило.       Усердие и, по крайней мере, искреннее желание лишь подкрепляли состояние Леона. Он ощущал помимо приятного физического чувства также ещё и необъяснимый трепет и кураж от обстановки. Вдруг его руки впились в волосы Эшли, и теперь уже его тело начало двигаться. Та не ожидала, что и Леон проявит какое-нибудь активное действие, ещё и так неожиданно.       Зато теперь это означало, что, так называемое, высшее чувство физического наслаждения и кульминация становились всё ближе и ближе. Эшли целиком и полностью отдалась его рукам.       Когда он запрокинул голову и застонал, она почувствовала вкус его семени. У них обоих глаза были закрыты, так что Леон не спешил опять "проверить", стоит ли там вдалеке Ада или нет.       Эшли же пару моментов спустя открыла глаза и уже хотела что-то сказать, но заметила, как резко изменилось лицо Леона: из вполне себе расслабленного выражения оно сделалось то ли гневным, то ли раздражённым, словом, крайне напряжённым.       Что же так изменило его? Всё оттого, что Леон видел, как к до сих пор стоящей вдалеке Аде подошёл... Вескер. Он вручил ей кейс с крупной денежной суммой, а она отдала ему стеклянный предмет с жёлтым цветом. Вескер стоял спиной к хижине, поэтому, вероятно, не знал, кто в ней там находится и что делает. Даже во время переговоров и какого бы то ни было взаимодействия со своим боссом Ада ни на секунду не отвернулась в сторону от окошка и происходящего там. — Всё в порядке, Леон? – спросила обеспокоенная за него Эшли.       Тот упорно направил взгляд в пол. Тем временем Вескер оставил Аду с деньгами в руках и скрылся из виду. Она всё стояла и стояла.       Леон спросил шёпотом: — Эшли, ты хочешь этого?       Она обрадованно кивнула. — Тогда можно тебя попросить кое о чём? — Да, конечно. — Закрой глаза, – она их закрыла. — И не открывай, пока не испытаешь этого. — Но почему? — Не отвлекайся больше ни на что и чувствуй каждой точкой тела.       После он зашевелился быстрее: развернул её спиной к себе и поспешил раздеть до пояса. Вся одежда верха упала с Эшли. Она действительно не стала открывать глаза, так что из-за этого не видела Аду.       Леон прижался к ней и параллельно с этим касался её шеи, плеч, живота и в конце концов интимной области. Он ощущал своей грудью каждую мурашку, появлявшуюся на её спине от этих стимуляций. Теперь уже не через нижнее белье, а напрямую он дотрагивался до вагины.       Она становилась мокрой, а движение — всё быстрее. Вскоре стимуляция клитора заменилась проникновением двух пальцев.       Эшли стонала, и чувствовала, как Леон и сказал, разными точками тела, каково оно физическое удовлетворение.       Когда он почувствовал, что её вагина напряглась и сжалась, то лишь интенсивнее продолжал воздействие. И в конце концов, страстный поцелуй в шею окончательно привёл её к оргазму. Эшли громче застонала и прижала его руку к себе ещё сильнее.       Далее во время восстановления дыхания он вынул из неё пальцы, и она поцеловала их, жадно и немного устало.       Леон не заметил, что пока он занимался всем этим с Эшли, Ада наконец-таки исчезла. И тем не менее, странное чувство его не покидало.       Эшли повернулась, открыла глаза и прижалась к его груди. Он мечтательно вздохнул и обнял её в ответ. ...Ветер утих, и Леон наконец-то отвёз Эшли домой. После разговора с её отцом-президентом и прощальных объятий с ней самой, он направлялся к дороге, где его ждал полицейский мотоцикл.       Эшли стояла на балконе своей комнаты и наблюдала за ним, как он собирается отъезжать.       Леон увидел, что она вышла его повторно проводить, на что он, собственно, и надеялся, и жестом показал ей, чтоб та заглянула в карман на своей одежде. Эшли, совершенно недоумевая, сделала это и нашла в нём сложенный в несколько раз лист бумаги. Она развернула его: "Я уже упоминал раньше, что не привык говорить и уж тем более писать о таких вещах, но знай: больше всего мне хотелось бы, чтобы с тобой всё было хорошо. Эшли, я всегда приду тебе на помощь. Сейчас, когда убедился, что ты в безопасности, я могу дальше спокойно работать и выполнять разные обязательства. Боюсь, что на данный момент наши пути расходятся. Не грусти из-за этого, не знаю, когда, но мы обязательно встретимся в будущем. Пусть ты никогда меня не забудешь.

Леон"

      И без того тоскливый настрой Эшли окончательно добило данное письмецо. После прочтения она взволнованно перевела взгляд на Леона, он садился на сидение мотоцикла и надевал защитный шлем.       Не выпуская из рук письмо, Эшли бросилась к лестнице. Она бежала очень быстро, настолько скоро, насколько только могла. Но пока она спускалась, Леон уже двинулся в путь. Впереди его ждало очень много дел.       Эшли подбежала к дороге, к тому месту, откуда он только что отъехал. В руках по-прежнему держала его письмо. Слеза сама накатилась на её лице.       Она лишь тихо произнесла ему вслед: — Пусть и ты никогда меня не забудешь.