Умираю

      Каждый день он делал, чтобы ему было хорошо. Наркота, алкоголь, сигареты — всё это, по его словам, делало жизнь лучше.       Честно сказать, Кирилл и мне предлагал, но я к этому не вернусь… разве что, чуть-чуть.       — Это не бессмысленно, — говорил он из раза в раз, пытаясь доказать мне положительный эффект от всего этого дерьма.       Да, конечно, слишком много смысла в этом!…       Боюсь признавать, что он прав. Это действительно помогает. Без этого совсем плохо.       — Деньги — не проблема, тогда, в чем вопрос? — как и всегда, приподнимает брови, спрашивая у меня подобные вещи. Вопросов нет.       Кирилл сразу превращает всю работу в прибыль. Музыка, когда-то — его всё, но сейчас он забил на неё и работать совсем перестал. Зато образ старый вернул — тоже, может, поможет. Выкладывает истории в соцсети, «кормит» аудиторию своим лицом, и это, правда, неплохо работает, иногда даже лучше, чем музыка.       Он хочет убежать от проблем. Бежать настолько быстро, что не догонит никто. Меня, конечно, возьмет с собой, никуда не денется. Сбежим — и никто нас не увидит.       Часто говорит, что я холодная, как лед, но на это есть причина — домашнее насилие. Он может поднять на меня руку, и я этого не оправдываю и не скрываю. Каждый раз больнее и больнее, мой холод — плата, но он легко может растопить меня простыми словами.       Мы не выходим из дома. Только интернет и, может, иногда, балкон. Да, он часто шутит, что мы «подохнем в интернете и станем настоящими дэд инсайдами», только вот шутка не смешная, наоборот, правдивая. Иногда мне кажется, что до смерти нам недалеко.       Я выключаю все проблемы, включая наушники. Это уже мое спасение. Проблемы я, может, и выключу, но раны внутри останутся. Глубокие, незажившие.       Я личный трип-ситтер Кирилла. Всегда, когда он под веществами, ни на шаг от меня нет отходит — держит за руку, иногда даже хватает, сжимая до боли, но я терплю, потому что «ему тоже плохо».       — А помнишь, как… — любит заставлять меня вспомнить светлое прошлое, когда мы гуляли по улице, держась за ручки, а сам он сейчас боится даже выйти в магазин. Ничего страшного, кажется, доставки придумали именно для нас.       Всегда, когда наступает трип, в его глазах темнеет, он сравнивает это с погружением в Астрал. Я лишь посмеиваюсь, потому что само сравнение навеивает страх.       Кирилл может прочитать глазами, когда внутри меня совсем пусто. Думаю, по одному моему взгляду становится понятно, когда я опустошена. Он часто называет меня «пустышкой».       Обидное прозвище. Может, он не знает значения?       Он может понять по глазам, когда я пустая, а я могу понять по словам, когда он юзал.       «Помоги мне, умираю,» — эти самые слова.       Он «умирает» на моих руках, и, кажется, ему не поможет совсем ничего. Кирилл даже говорит, что тут помогает лишь мой взгляд. Эти слова заставляют меня остаться с ним. Я не бесполезна.       Да, я смотрю на него всегда, будто в последний раз. Этот взгляд ему дороже всего.       — Ты ебанулся.       — Опя-ять, — глупо улыбается.       Именно так и выглядят наши разговоры обычно.       Я права. Он ебанутый на голову. Я всегда прошу его: «Хватит!», когда дело касается его любимой наркоты, но ему никогда не хватит. Не хватает ему и денег. Всегда-всегда нужно больше.       — В моей голове пиздец, а значит, ты идешь нахуй, — бывает, иногда вырывается у него. Ничего страшного. Через пять минут снова будет держать меня за руку и что-то лепетать о воспоминаниях.       Он посылает меня нахуй говоря, что моя душа стеклянная. Он прав, стеклянная, но я создала ее себе сама. Восстановила. А он рушит всё это. Всё то, над чем я так старалась.       Снова, ничего страшного — починит.       Кирилл часто просит уединиться, думаю, понятно, в каком плане, но спустя минуту я уже отказываю, потому что разбита. Но он все равно меня не бросит, ведь никто другой не протянет с ним больше дня. Трагично.       — Мне пора съебаться… — говорю я своим обессиленным голосом, понимая, что жить так больше не могу.       — Не пора, — хрипит Кирилл, опять прижимаясь к моему телу своим.       Мы мечтали путешествовать по миру. Хотели посетить столько стран, сколько только можно, но не получится. Путешествуем по миру только через VPN.       В моей голове, наверное, тоже какой-то пиздец.       И снова смотрю на него, «как последний раз»… Как последний раз, он ебанулся опять.