«Коли кого любиш,
того нічого не забудеш. »
— Иван Котляревский.
Рожь, да просторы,
Облака, дымчатая кладь,
Твои ясные взоры
И твой чуткий взгляд.
Бачу тебя я не день первый,
Рубашка-то, рубашонка!
Кушак по краям пачкан, заветный
Поправь же, куда такая гонка?
Смотрю галоп твой,
Смотрю, дивлюсь, не надивлюсь,
И конь и мой гнедой,
И я за тобой по полю мчусь.
— Куда, постой же!
— слышишь ты вдали,
Не останавливаясь, словно в мятеже,
Лишь наши кони гривами трясли.
Не хочешь ты со мною быть,
Не доверяешь мне, козак,
А я ведь такой же, любить
Тебя мне можно, никак
Никто не запретит,
Нет юноши краше, чем тебя,
Но из под копыт тополь лишь летит.
Так безответно и сердечно украл ты сердце у меня.
Удалось мне догнать,
Ты слез со скакуна,
Увалился в стог сена спать,
А рядом с нами — низина,
Чую запах тополя и поля,
Ввалился рядом я с тобою,
Ты фыркнув, изволя,
Чтобы я смешался с тишиною.
Засыпаешь ты,
А я, нежно обнимая, целуя в чëлн,
Сжимая твои тонкие лоскуты,
Ласкал, а ты краснел.
***
Прошли недели, может дни,
А я влюблён был до сих пор,
Таскал тебе цветы,
Под окна самые, за забор,
А ты смеялся лишь,
«Дурак ты, дурачок, —
После сладко говоришь.
Думал: «ну, потом ещё разок».
Шепча бархатно на ухо,
Слова о любви моей тебе потешной,
Чтоб не сделать тебе худо,
Душеньке твоей безутешной,
Я говорил слова такие,
Из-за которых снова мы и тот вал,
Ты тянулся и губными
Пластинами мои ты примыкал.
На валу мы были оба,
И лишь ночь глухая,
Могла застыть журчанием утробным,
Когда зависла тишина ночная.
***
Пришлось расстаться нам с тобой,
Надолго, так ущербно время,
Когда я, сидя в окопе, порой
Вспоминал поля густые, где были ты и я...
Тот лазурный брег,
Те зеленистые ели,
Стог сена, окавшийся ночлегом,
И мы ценили то, что имели...
***
Спешу, пролёт, лестничная клетка,
Знаю: ждёшь, ты меня ждёшь,
Пелетаю через ступени, табуретка,
Стоящая у прохода — никак не уберешь,
Скважина, картины, зеркало, ковёр,
Нашёл глазами всё, и вот, родной
Красивый и прекрасный, твой одесский говор:
«Здравствуй, милый дорогой!»
Пыль летит с порога,
Стучу громко сапогами,
А ты всё такой же недотрога,
Но с такими же ясными глазами.
Но в объятиях зажал ты первый,
Я не сопротивлялся — сам сжимаю,
«Здравствуй-здравствуй, мой любимый,
Теперь всё, я не скучаю.»