***
Неделю спустя Хёнджин и все первые классы отправляются на экскурсию в зоопарк. Хёнджин любит экскурсии, и в то же время боится их. Ему нравится иногда выбираться из помещения, а щенкам полезно учиться на воле. Однако… это щенки. На воле. Хёнджин так рад, что с ними будут родители, в качестве сопровождающих в этой поездке. Он уже слышал, как голос его коллеги, Джэмина, становится резким и напряженным, когда он пытается загнать своих учеников в более-менее респектабельный круг. Хёнджин молится, чтобы после сегодняшнего дня у Джэмина остался голос. Если и есть что-то хорошее в сегодняшней экскурсии, то это Минхо, решивший присоединиться в качестве одного из сопровождающих. — Привет, — ухмыльнулся Минхо Хёнджину, приехав с Джисоном рано утром в пятницу. — Привет, — улыбнулся в ответ Хёнджин. Он был уверен, что если бы Чонин или Сынмин были тут, они бы закатили глаза и делали вид, что их тошнит от подобного общения. Эта мысль сделала его еще счастливее. — Следуйте за экскурсоводом, дети! — кричит Хёнджин щенкам, стоит их гиду поднять зеленый флаг, указывая им направление. Он возвращает одного из своих щенков, Сону, в строй, когда тот отклоняется от маршрута. — Я вновь начинаю испытывать уважение к учителям, — доносится голос Минхо со стороны Хёнджина. — Разве ты не считаешься учителем? — смеётся Хёнджин. — Конечно, но я учу танцевать детей постарше, и я довольно строгий. — Строгий, да? — Хёнджин поднимает бровь. — На тренировках нет места глупостям, — отвечает альфа совершенно серьезно. Хёнджин не может понять, шутит тот или нет. Он лишь слегка возбужден. — Смотрите, мистер Хван! Гепард!!! — взволнованно вскрикивает Джисон, когда они подходят к выставке гепардов. Хёнджин издает восторженный возглас для щенка, нежно улыбаясь тому, с каким восторгом Джисон наблюдает за гепардами в реальной жизни. Когда он оглядывается, Минхо тоже с любовью наблюдает за Джисоном, прежде чем поймать на себе взгляд Хёнджина. Хёнджин быстро принимается подгонять щенков, чтобы они снова не сбились с курса и следовали за экскурсоводом. Гид водит их по зоопарку, рассказывая щенкам о различных животных, их происхождении и повадках. Честно говоря, это довольно интересно, пока один из его учеников — опять же, Сону — громко не восклицает: «Что они делают?», на пару страусов, которые занимаются этим прямо посреди своего загона. Хёнджин нервно смеётся, быстро уводя щенков к следующей выставке. — Они дерутся, — увиливает Хёнджин. — Здесь не на что смотреть! Минхо с весельем смотрит на него, пока экскурсовод удивляет щенков играющими выдрами. — А теперь, выставка рептилий! — воодушевленным голосом оповещает гид. Половина класса аплодирует, остальные — восклицают в ужасе. Минхо бросает на него сочувственный взгляд, пока тот ведет детей к темному вольеру с рептилиями. Хёнджин собирается последовать за ними внутрь, когда успевает услышать, как кто-то окликивает его. Он поворачивается с мыслью, что это кто-то из коллег, но увиденное в реальности заставляет его застыть на месте. Джиху. В голове Хёнджина проносится так много воспоминаний и мыслей, что он представляет, будто это очень похоже на то, что люди испытывают прямо перед смертью. Не то чтобы он умрет от вида Джиху. «Едва ли», — думает он с раздражением. — Хёнджин! Я так и думал, что это ты, — говорит Джиху с улыбкой на лице. И Хёнджин ошарашен тем, насколько искренним он кажется. Если бы он не знал Джиху лучше, он бы подумал, что это просто старый друг, воодушевленный на поболтать. Как будто и не было трех лет токсичных отношений. — Джиху, — наконец удается сказать Хёнджину, язык чувствуется наждачной бумагой. — Извини, у меня сейчас нет на это времени, я на экскурсии… — Экскурсия? — уголки губ Джиху приподнимаются, будто бы в осуждении, и Хёнджин хмурится ещё сильнее — в голове всплывают неприятные воспоминания об этой ироничной улыбке. Джиху оглядывается вокруг и видит, как другие первоклассники слоняются во время экскурсии, и кажется, что шестеренки начинают двигаться. — О, точно. Кажется, я слышал, что ты стал учителем, — говорит Джиху. Хёнджин не знает, чего тот хочет. Он желает, чтобы Джиху просто ушел. — Я пойду… — Хёнджин собирается уйти, когда Джиху хватает его за запястье. — Подожди! — останавливает он. — Я хотел тебе кое-что сказать. Глаза Хёнджина прикованы к их рукам. В его голове раздается тревожный сигнал. Все это слишком напоминает недавнюю ситуацию в магазине. «Это нехорошо, это не может происходить прямо сейчас…» — Я уже некоторое время пытаюсь с тобой связаться, но никто не дает мне твоего номера. А ты… — Джиху внезапно отпускает его, и Хёнджин едва не падает. Мурашки бегут по коже Хёнджина. Он устало смотрит в глаза Джиху, но то, что он видит, не дает ему повода для страха. Это откровение дает ему небольшую отсрочку. — Послушай, Хёнджин, я действительно хотел сказать… мне жаль. Хёнджин снова сбит с толку. Он не может понять, что именно Джиху пытается ему сказать. Все, что получается ответить, это: — Что? — Я хочу извиниться за все. Я был таким придурком тогда. Я понимаю это сейчас. И боже, если бы я мог вернуться и что-то изменить, я бы это сделал. Ты этого не заслужил, — Джиху выглядит совершенно серьезным, но Хёнджин не может поверить своим ушам. Этого не может быть на самом деле. — Тебе… жаль? — удается спросить Хёнджину. Джиху с сожалением кивает: — Я, ну, я встретил свою пару, Хёнджин, и она правда… — На лице Джиху появляется нежный румянец, и это настолько ему несвойственно, что Хёнджин убежден — он в параллельной вселенной. Возможно, он случайно свернул на одну из тех тропинок, по которым чуть не прошел Сону. — Она великолепна. А я не был, долгое время. Она помогла мне это увидеть, — Джиху выглядит настолько искренним, что Хёнджин может только кивнуть. — Я уже некоторое время пытаюсь поговорить с тобой, — неловко смеется Джиху, — я хотел извиниться гораздо раньше. — Ладно, — отвечает Хёнджин, как только немного приходит в себя. Кажется, что Джиху ожидает от Хёнджина еще каких-то слов, но ему больше нечего сказать. — Ладно, что ж. У меня все. Мне очень жаль, Хёнджин. Правда, — Джиху склоняет голову в вежливом поклоне, как будто раскаивается в своих грехах, а Хёнджин может лишь смотреть на то, как Джиху направляется к стоящей вдалеке девушке. Он легко берет ее за руку, и они вдвоем уходят по дорожке. Из жизни Хёнджина. — С тобой все в порядке? — обеспокоенно спрашивает Минхо, когда Хёнджин присоединяется к ним на темной выставке рептилий. Это только к лучшему, он не уверен, как выглядит сейчас. — Да, да, я в порядке, — говорит Хёнджин, собравшись с силами. И он понимает… с ним все в порядке. Немного шокирован, конечно, но все хорошо. Джиху казался совершенно искренним в своих извинениях, даже если Хёнджин все еще пытается осознать мысль, что Джиху мог измениться. «Что ж, хорошо для него», — ловит себя на мысли Хёнджин. И то, что он действительно так считает, оказывается для него таким же потрясением, как и извинения Джиху. Хёнджин сдерживает смех, когда видит, как Минхо оттаскивает Сону, пытающегося дотянуться до одной из змей с открытой выставки. Минхо поворачивается к нему, всем видом спрашивая: «Что не так с этим парнем?» Хёнджин весело пожимает плечами. Да, в кои-то веки Хёнджин может сказать, что с ним всё в порядке. Отлично даже. И на этот раз все действительно так. В конце тура они все снова собираются на автобус, чтобы вернуться в школу. Хёнджин хмурится, когда при пересчете не обнаруживает Джэмина, хотя весь его класс в сборе. — Где Джэмин? — спрашивает Хёнджин у одного из своих первоклассниковых коллег. — Ему внезапно пришлось уйти, не знаю почему, но он весь день был не в себе, — хмурится Чжоу Цзыюй. Хёнджин надеется, что с его другом все в порядке. Он расспросит Джэмина позже. — Аппа, — кричит Джисон, дергая Минхо за рукав, — аппа, можно мне это купить? — Он указывает на плюшевого гепарда возле сувенирного магазина при зоопарке. — Джисон-а, у тебя дома таких миллион, — говорит Минхо. — Нееет, это не для меня, — надувается Джисон, — это для Ликси. — Ликси? — Да, Ликси сказал, что у него нет ни одного дома, а гепард — его любимое животное! — Сун, ты уверен, что гепард — не просто твое любимое животное? — спрашивает Минхо, приподняв бровь. — Это наше любимое животное! — восклицает Джисон. — Хорошо, и ты отдашь его Ликсу, верно? — смеется Минхо. Джисон горячо кивает. Минхо предупреждает Хёнджина, что они скоро вернутся, и ведет за руку взволнованного Джисона к сувенирной лавке. Хёнджин находит эту сцену ужасно милой. Какой хороший друг Джисон для Феликса. С Ликсом все будет в порядке, если Джисон на его стороне. Позже, в автобусе, Феликс визжит, когда Джисон протягивает ему плюшевого гепарда, и сжимает другого щенка в смертельных объятиях. Минхо и Хёнджин с нежностью наблюдают за ними. — Это было очень мило со стороны Сонни, — замечает Хёнджин, улыбаясь щенкам, играющим с плюшевым гепардом. — Да, я не знаю, где он этому научился. «Очевидно от тебя», — думает Хёнджин. Минхо был добр к нему с первой встречи. Покупал Хёнджину жаропонижающее (стыдно), отчитывал скользкого официанта (восхитительно), довозил Хёнджина до дома, когда он был напуган (неловко), приносил ему еду и одалживал свою куртку во время течки (черт), и даже соглашался провести вместе ночь, когда Хёнджин был слишком взвинчен, чтобы спать один (боже, как он оказывается в таких ситуациях?). Вместо этого Хёнджин говорит, многозначительно глядя на Минхо: — Очевидно, у него есть очень хороший образец для подражания, который покажет ему верный путь. — Ты прав, — улыбается Минхо, — у него есть ты. «Агх, прямо в сердце», — Хёнджин сдерживается, чтобы не схватиться за грудь в том районе. Минхо вреден для здоровья. У Хёнджина будет тахикардия. — Я говорил о тебе, — Минхо должен знать, что Хёнджин считает его замечательным. На самом деле, Хёнджин многим ему обязан. — Ты всегда приходишь мне на помощь, и я просто… Надеюсь, ты знаешь, что я очень благодарен за тебя. Это слишком похоже на признание, и, возможно, так оно и есть, но Хёнджину нужно дать знать Минхо, что он действительно ценит все, что тот для него сделал. Улыбка, которой Минхо награждает его, делает его смущающее почти-признание еще более стоящим. — Кстати, у меня, возможно, есть кое-что для тебя… — Для меня? — спрашивает Минхо. — У тебя есть для меня подарок? — дразнит он, прежде чем драматично вдохнуть. — Ты тоже подаришь мне плюша??? — Перестань! Я действительно кое-что для тебя подготовил. Чтобы… э-э… отплатить за куртку… Вот оно. Хёнджин поднял запретную тему. Он чувствует, как его щеки вспыхивают, и, возможно, он выбрал не лучшее место для обсуждения подобного вопроса, ведь рядом с ними топчутся шумные первоклассники, но пусть будет так. — А, — это все, что отвечает Минхо, что, откровенно говоря, Хёнджин ценит, потому что начни он спрашивать о судьбе его куртки, им пришлось бы вывозить умершего Хёнджина из зоопарка, а ему действительно не нужно так травмировать своих щенков. — Очевидно, сейчас у меня ее с собой нет, но, может быть, я смогу заехать к тебе в студию или что-то в этом роде? — Да, конечно. Может быть, после этого мы сможем поесть или что-то в этом роде, — отвечает Минхо, и это звучит и как передразнивание, и как предложение. Оба варианта заставляют Хёнджина снова нервно рассмеяться. — Ладно, звучит хорошо, — ему удается сказать это с улыбкой, которая, как он надеется, не выглядит полоумной.***
Вернувшись в школу, Хёнджин ждет, пока всех щенков разберут по домам. Джисон уходит одним из первых, так как Минхо был с ними. Они машут друг другу на прощание, и Минхо одними губами произносит что-то, что Хёнджин не совсем уловил. Он может просто написать ему об этом, если это так важно. Хёнджин действительно не может сдержать улыбку, когда думает об этом. Феликс — один из последних оставшихся щенков. Он остается рядом с Хёнджином, рассеянно играя с плюшевым гепардом. — Такой милый гепард, — замечает Хёнджин, тыча в пушистую сторону плюша. — Да! Очень милый! Джисонни подарил! — сияет Феликс. — Так мило с его стороны, — улыбается Хёнджин. — Должно быть, ты очень нравишься ему. — Джисонни — мой лучший друг, — радостно машет головой Феликс. Хёнджин нежно взъерошивает его волосы. — Аппа! Папочка! — внезапно зовет Феликс, и Хёнджин замечает приближающихся Чанбина и Чана. Чанбин уже раскинул руки и присел на корточки, чтобы обнять Феликса. — Привет, Ликси! Хорошо провел время? — Смотри! Джисонни купил мне гепарда! — кивает Феликс. Чанбин и Чан восхищенно вздыхают и улыбаются, глядя на плюшевого гепарда в руках их счастливого щенка. — Здравствуйте, мистер Хван, — улыбается Чан, и Хёнджин кланяется в ответ. — Щенки не доставляли проблем сегодня? — О нет, они хорошо себя вели, мы прекрасно провели время. Узнали много нового о животных. Может быть, даже слишком много… — последнюю часть Хёнджин бормочет себе под нос, вспоминая страусов. Улыбка Чана слегка тускнеет, когда он оглядывает пустой школьный двор. — Вы пойдете домой один? — Да, я живу недалеко. — Вам стоит быть осторожным, — обеспокоенно произносит Чан. — Почему? — Хёнджин хмурит брови. — Вы слышали о пропавших омегах? «Пропавших омегах?» — Ох, я не особо слежу за новостями в последнее время. Так, омеги пропадают? Чан серьезно кивает: — Да, есть подозрения, что они могли стать жертвами похищений. — Это ужасно, — сердце Хёнджина замирает. Это одна из причин, по которой он никогда не следит за новостями: время от времени они вещают о трагических несчастных случаях или об убийствах (чаще всего омег), и это только злит и печалит. — Да, честно говоря, я тоже об этом не слышал, но буквально вчера вечером… пропал один из айдолов нашей компании. Хёнджин изумленно вздыхает: — Айдол? Кто-то похитил омегу-айдола? — Да, вся компания сейчас на взводе, пытаясь его найти, — огорченно кивает Чан. — Мы почти не хотели отпускать Ликса на экскурсию, но… Ну, он так ждал ее, и она была днем, и, знаете, это же школьное мероприятие с сопровождающими. И этот похититель охотится не за щенками, а… за омегами, — Чан бросает на Хёнджина встревоженный взгляд. Хёнджин все еще пытается переварить все это. Когда мир стал таким опасным? Он не может даже зайти в магазин, не подвергнувшись домогательствам, а теперь омег крадут прямо с улиц? — Может мы подвезем Вас? Солнце скоро сядет, и я буду чувствовать себя намного спокойнее, если буду знать, что Вы безопасно добрались до дома. — Я… ох, я не хочу беспокоить вас… — Нет, правда, нам не тяжело, — уверяет Чан. — На самом деле, я бы больше беспокоился, пойди Вы в одиночку. — Хорошо, — с небольшой неохотой соглашается Хёнджин. Он ненавидит доставлять людям неудобства, но новости заставляют волноваться. Хёнджин горячо благодарит пару, когда они подвозят его до дома. — Не парьтесь, мистер Хван! — успокаивает Чанбин, пока вся семья машет Хёнджину из окна. Феликс даже опускает стекло, чтобы Хёнджин мог видеть, как его гепард тоже машет ему на прощание. Улыбка появляется на лице Хёнджина. Он еще немного машет Феликсу на прощание, прежде чем поспешить в свою квартиру. Ночью он звонит Сынмину. — Сын, ты слышал о похищениях??? — Ох, черт, да, я только сегодня узнал. Похоже, в этот раз пропал айдол. — Чхве Чанхи, — зачитывает Хёнджин из статьи о похищениях. — Я не хочу, чтобы ты теперь ходил в одиночку, ладно, Джинни? — Похищают айдолов, не думаю, что им буду нужен я, Сын. — Но были похищены не только айдолы. Чхве Чанхи — первый айдол, все остальные, насколько я могу судить, случайные прохожие. Наверное, поэтому дело получило огласку только сейчас. — Случайные прохожие? Я думаю, ты имеешь в виду случайные омеги. В любом случае, это очень тупо — взять и похитить айдола. Как такое вообще произошло? — Без понятия, похоже, он в составе совсем новой группы, поэтому они еще не очень хорошо известны. Возможно, похититель не знал. Хёнджин пролистал столько статей на своем телефоне, что у него начало сводить руку. — Хёнджин, позвони мне или Чонину, когда захочешь куда-нибудь пойти, хорошо? Мы тебя проводим. — Сын, ты живешь типа в сорока минутах езды. — Тогда позвони Чонину! Ну, и, я бываю в этом районе гораздо чаще, чем ты думаешь. В другое время Хёнджин, возможно, устроил бы допрос, но его мысли заняты другими вещами. — Запри двери и окна. — Я живу на одиннадцатом этаже, что мне сделают? Вскарабкаются по стенам, чтобы добраться до меня? — усмехается Хёнджин. — Может быть, этот кто-то — похититель-Человек-паук. Хёнджин закатывает глаза, напряжение спадает, благодаря диким теориям Сынмина. — Хорошо, я проверю, чтобы все было заперто. В ту ночь он ложится в кровать с тревогой. Несмотря на свои шутки, он убедился, что все двери и окна заперты. Зашел в этом настолько далеко, что запер дверь спальни. Минхо больше нет рядом, чтобы чувствовать себя в безопасности, и Хёнджин очень сожалеет об этом. Ему хочется позвонить старшему, чтобы хотя бы услышать его голос. Вместо этого он оставляет включенной прикроватную лампу и заканчивает с этим. Похищения снова напомнили ему о мужчине в магазине. Если кто-то и похищал омег, то, вероятно, был бы кем-то вроде него. Хотя Хёнджин не был уверен в этом. И слова: «Это ты», — казалось, только укрепили теорию, что тот человек был просто пьян. Хёнджин определенно его не знал. Он был уверен, что этот человек тоже не знал его. Он не знаменитость — он простой учитель начальной школы. Хёнджин дрожит, думая о бедных пропавших омегах. Если Хёнджин был напуган только от того, что мужчина схватил его за запястье, и каких-то жутких глаз, то они, должно быть, в ужасе. Или хуже… Мертвы.***
Он был расстроен и зол. Так, блядь, зол. Он был так близок к своей омеге. Упал прямо перед ним, как подарок. Как будто его должны были найти. Он не мог поверить своей удаче… пока эта чертова дама не пригрозила вызвать полицию. Он знал, что не сможет выбраться оттуда со своей омегой в прицепе, не испортив маскировку. Он был так чертовски зол, что не мог здраво мыслить. В последующие дни он продолжал ускользать со своими коллегами, с друзьями. Ему нужно было как-то выплеснуть свой гнев, поэтому над следующей находкой он работал быстрее и неряшливее, чем обычно. Омега, блуждающий по ночным улицам в одиночестве, явно слушающий музыку. Его запах был сильным, как будто он только возвращался с тренировки, поэтому его было легко узнать. Он считал, что омегам глупо тренироваться. Какой смысл пытаться быть сильным, когда все знают, что они самые слабые суки? Выживают только для того, чтобы их брали и разводили. Как и было задумано природой. Его запах был сладким, но все же не таким сладким, как у его омеги. Мальчик оказался легкой добычей. Он посмеялся над оказанным слабым сопротивлением. Лишь на следующий день он смотрит новости и понимает, кого схватил. Он кричит от разочарования. Айдол. Симпатичный омега, которого он поймал прошлой ночью, был ебанным айдолом. Гнев сделал его небрежным. Он вымещает его на мальчике. — П-пожалуйста, отпустите меня, — умоляет мальчик, и это музыка для его ушей, когда он проводит рукой по заплаканному лицу омеги. — Ты доставляешь мне много проблем, — сказал он, обхватив руками горло мальчика. Омега скулит от напряжения, а в глазах мольба. Они всегда так красиво выглядели. Уязвимо. Его, для разрушения. — Я должен убить тебя прямо сейчас… — рычит мужчина, и мальчик всхлипывает. Он усиливает хватку, пока рыдания не застревают у омеги в горле. Короткие, прерывистые вдохи, когда он изо всех сил пытается вдохнуть. Он так зол, что в конце концов душит мальчика до потери сознания. Нет, к сожалению, он не может убить его. Он не может убить кого-то столь важного, но и не может его отпустить. Его злит, что этому омеге сойдут с рук проблемы, которые он ему причинил. Он хочет, чтобы он пострадал за то, что сделал. Он снова кричит от разочарования и выплескивает свой гнев, сильно пнув омегу в бок. Мальчик едва издает хриплое мычание из-за потери сознания. Ему нужно быстро найти своего омегу, чтобы он мог взять его и убежать. Убежать туда, где их никто никогда не найдет.