В загонах варгов

Удушливый смрад темницы, казалось, пропитал его насквозь, а визгливые голоса гоблинской мелюзги, которая швыряла в него камни, терзали уши. Ни заснуть, ни даже подумать. Гоблины с бичами — сколько их было? он порвал шестерых, и с дюжину осталось — приволокли его в подземные загоны, где держали варгов. Гнусные твари пожирали куски гниющей мертвечины, которую лениво подбрасывал им гоблин-дрессировщик, и злобно сверкали глазами на медведя, которого приняли не иначе, как за конкурента. Варг покрупнее глухо зарычал и с хрустом перекусил бедренную кость на изрядно пожеванной ноге. Мерзость. Прошло много дней, должно быть семь или восемь, с тех пор, как он отправился с наемниками на поиски Песни Ночи. Он ослаб от голода: гоблины бросали ему через решетку куски разлагающейся плоти — руки, ноги, иногда головы — но Хальсин раньше бы умер, чем прикоснулся к гниющим останкам. Воды давали мало, и он выпивал все, заполняя урчащий желудок. Теперь визгливая гоблинская мелюзга придумала забаву ходить в загон и метать в пленного медведя камни. Камни были мелкие и по отдельности вреда почти не причиняли, но их было много. Большие каменюки не пролетали сквозь решетки или хилые гоблинские отродья не могли добросить их до дальней стены, к которой прижался Хальсин. Злобные маленькие твари бесились и обещали отлить ему в поилку. — Друид Хальсин? — прошептал рядом бесплотный голос. Медведь вздрогнул и втянул носом воздух. Сквозь едкую вонь загаженного подземелья, разлагающихся трупов и ублюдков-мучителей он почувствовал новый запах, знакомый и тревожный. Запах дроу. — Кто это? — прорычал медведь. — Кто говорит? — Ты Хальсин? — настаивал шепот. — Верховный друид из Рощи? — Что тебе нужно? — Мне нужен Хальсин! — прошептал невидимый собеседник. — Не трать время на препирательства, отвечай! — Ты дроу, — медведь обвиняюще уставил свои золотистые глаза в пустоту, откуда исходил шепот. — Зачем мне говорить с тобой? — Упрямая лесная тварь! — зашипел невидимка. — Я вытащу тебя отсюда за шкирку и погоню пинками до самой Рощи! Острый камень, запущенный сквозь решетку мелким гоблинским ублюдком, рассек медведю нос. Пленник взревел, мотая окровавленной мордой. Мелкий гоблин, приплясывая, визжал от восторга, а его подельники улюлюкали и подзадоривали швырнуть еще раз. Он горделиво подошел к клетке, спустил штаны и послал за решетку вонючую желтую струю. — Дьявол! — выругался невидимка. — Я сейчас отвлеку этих недоумков. Ты обращайся в крысу и беги в боковую комнату, там пусто. Я заберу тебя и доставлю в Рощу. Медведь снова взревел от боли: другой мелкий гоблин, не желая уступать товарищу, схватил стоящий у стены арбалет и выстрелил через решетку. Болт прошил переднюю лапу пленника. — Адова сера, вы что, мать вашу, здесь делаете? — раздался злой женский голос из-за решетки. — А тебе чего? — старая гоблинша, руководящая молодняком, обернулась и увидела дроу с тяжелой черной косой. — Ой, вашество, прощенья просим, не признали. Вот, детишек привели позабавиться. Эта тварь их родителей порвала, пусть мелкие с ней поиграются. — Не сметь калечить ценного пленника! — надменно процедила дроу. — Отошли все от клетки! Сверху на лестнице раздался топот, подбежали еще несколько чужаков. Гоблины-тюремщики наверху, услышав голоса, тоже направились к загонам. — Освободи меня! — проревел медведь. — Убей гоблинов! — вцепившись зубами в болт, он выдернул его из лапы и отшвырнул. — Да чтоб тебя! — зло прошипела дроу и ее посох, свистнув, размозжил старухе-гоблинше череп. Медведь навалился на решетку, выломал ее и придавил гоблинскую мелюзгу. В соседнем загоне варги ломали двери, вниз спешили тюремщики с мечами и арбалетами. Медведь, хромая, скачками двинулся к ним, готовый рвать и крушить. Когда гоблины были мертвы, дроу вытерла посох о последних убитых, убрала оружие, повернулась к медведю и сердито уперла руки в бока: — Нельзя было сразу сделать, как я сказала? У вас что — архидруидом выбирают самого упертого? Если нравится, когда тебя бьют и унижают, запросто устрою это, дай только оказаться в Роще и добраться до кнута! Медведь приподнялся на задние лапы и в теплой золотистой вспышке обратился в статного немолодого эльфа в окровавленных одеждах друида. Макушка рассерженной дроу едва доходила ему до широкой груди, на которой золотом сверкал символ дуба. Один из спутников дроу, маг в фиолетовой мантии, положил руку ей на плечо, пытаясь урезонить. Друид, сдерживая улыбку, преклонил колено перед ней и опустил голову: — Смилуйся, суровая госпожа. Я потерял счет времени в этой клетке и отчаялся услышать добрые вести или увидеть лицо друга. Прошу, прими искреннюю благодарность от Хальсина, Верховного друида Изумрудной рощи. — Моя доброта меня погубит, — хмыкнула дроу и протянула руку, которую архидруид неожиданно галантно поцеловал. — Надеюсь, что не погубит. Хотя твоя безоглядная отвага и внушает некоторые опасения, — усмехнулся Хальсин. — Ты бросилась помогать незнакомому медведю, храни тебя Отец-Дуб! — Ээ… что ж, — в некотором замешательстве дроу аккуратно забрала руку, — я — Келлена. Мои спутники — Гейл, Уилл и Карлах. — Рад встрече и благодарю за спасение, — сказал друид, поднимаясь. Он снова горой возвышался над всеми, кроме, мускулистой тифлингши. — В Роще нам сказали, что ты — их наставник и лучший целитель, — вступил Гейл. — Все мои целительские умения к вашим услугам, друзья. Что случилось? — Мозгоедские паразиты у нас в головах. Сидят там уже больше недели. Можешь помочь? — спросила Карлах. — Личинки иллитидов? — недоверчиво переспросил Хальсин. — Но вы не рабы Абсолют, как это возможно? — Он протянул руку к голове Келлены, считывая ауру, прикрыл глаза и сосредоточился. Внезапно он вздрогнул, и отдернул ладонь, словно от огня. — Понимаю… Прости, я не в силах вас вылечить, но помочь могу. Я знаю, где источник этой иллитидской заразы. Наверняка там ты узнаешь… — Адова сера, — выругалась Келлена сквозь зубы, — снова мимо. Ну хотя бы вернем тебя в Рощу. Перекинься в крысу и залезай ко мне в сумку. Будем выбираться из этой дыры. — Прости, Келлена, не могу. Мой долг здесь… — Твой долг — в Роще. Там все разваливается без тебя. Кага хотела выгнать беженцев, едва не скормила змее их ребёнка, начала Терновый обряд и хотела отдать Рощу теневым друидам. Нам удалось сдержать ее — на время. Но многие друиды считают, что Кага права. А остальные без тебя, как потерянные! Глаза Хальсина полыхнули гневом: — Что она творит, вразуми ее Отец-Дуб? — Мать-дубина вразумила бы ее лучше, — хохотнула Карлах, косясь на посох своей спутницы-дроу. — Без твердой руки в Роще быстро созреет новый заговор, — настаивала Келлена. — Тебе надо вернуться, и как можно быстрее! — Я не могу уйти отсюда, пока не уничтожу угрозу, — твердо возразил друид. — Что я буду делать в Роще, если гоблины так и будут висеть у нас над головой, как занесенный меч? Надо обезглавить эту орду… — Вот именно — орду! — вспылила дроу. — Нас тут пятеро, а их сколько? Сотня? Больше? Хальсин примирительно поднял руку: — Не гневайся, госпожа моя. Я и так у вас в долгу, и просить о большем не смею. Но и сам не могу уйти, пока вожаки гоблинов живы и направляют их злобу против Рощи. Когда будут истреблены Верная Минтара, вождь Разглин и эта их отвратительная жрица, я смогу вернуться и навести в Роще порядок. Если вы решите, что не хотите помогать — что ж, я приму отказ со смирением и останусь благодарен за спасение. Но сам вернусь в Рощу не раньше, чем уничтожу этих негодяев. Надеюсь, вы понимаете, что я не могу поступить иначе. — Друид посмотрел на дроу проницательными ореховыми глазами. Келлена обернулась к спутникам: — Что скажете? Разорим это осиное гнездо? Карлах дерзко ухмыльнулась: — Я в деле! Люблю уничтожать вредителей! Уилл, тифлинг с разными глазами, один из которых был неподвижным, кивнул: — Готов лично преподать гоблинам урок-другой пристойных манер. Они тут совсем оскотинились. Превратили приличное место в притон, а уж обслуживание… — Значит, и я с вами. Вы не бросили меня и я не оставлю вас на растерзание гоблинам, — поддержал спутников маг. Келлена открыла сумку и протянула Хальсину флаконы с исцеляющим зельем: — Подлечись, тогда и начнем. — Спасибо, друзья, — благодарно склонил голову друид. — Это великодушный поступок, и он не будет забыт. Обещаю, когда мы избавимся от гоблинских вожаков, я пойду с вами в Лунные башни, откуда расползается иллитидская мерзость, и найду средство исцелить вас, если оно существует. Если же нет — приложу все усилия, чтобы изобрести его! Да поможет нам Отец-Дуб!