***
Юнги поправил безупречный пиджак на широченных плечах Сокджина и протянул папку с документами. Хозяин собирался в офис, а вечером обещал подарок. Юнги ждал, но так, больше для проформы. Ким любил, что брюнет его встречает и заглядывает в глаза, и Мин встречал и заглядывал. Вместе с манерами, блондин научил его и притворяться. Юнги видел всех этих богачей в доме Сокджина и понимал, почему тот ищет настоящих эмоций в мире азарта и скорости. Бета занимался парусными гонками и увлекался рыбалкой. Два противоположных по эмоциям хобби, но в этом был весь Сокджин, сначала кричал, чтоб все шли вон, а потом жаловался, что его все бросили. Единственное, когда Ким не притворялся, это течки Юнги. Он хлопотал вокруг омеги, пока того выворачивало над унитазом, обтирал холодный пот и сажал в теплую ванну. Мин тяжело переносил отсутствие альфы, но на помощь сексуального характера говорил жесткое нет. Он боялся, что когда-нибудь получит от богача звонкую затрещину, но Джин лишь гладил смоляные кудри слуги и шептал о том, что надо подождать. Что еще чуть-чуть... Что там чуть-чуть Юнги не понимал, течки были нерегулярными и с разной продолжительностью. Просто бы сказал "все закончится", а то какое-то чуть-чуть. Вот и сегодня вечером Мин пытался быть внимательным к скачкам настроения хозяина, реагировал на каждое его поучение и покрикивание: "не горбься", "перестань сжимать колени, тебя не насиловать везут", "не позорь меня". Приехали на пристань и подошли к красавице яхте. Седьмая по счету. Юнги в них не разбирался, но кивал в тон восторгам хозяина, но тут Сокджин выдал: - Этот сюрприз для меня, а для тебя - внутри. Омега замер. И что делать? Бежать смотреть, что там, или воспитанно отнекиваться? Но Джин властно кому-то велел "выходи". Появились двое, и свой подарок Мин сразу узнал. У него были полные губы, глаза полумесяцем и светлые ржаные волосы. Но громче омеги заорал и сам Сокджин, тыкая пальцем во второго. Парень, судя по запаху, тоже был альфой, но смотрелся просто громилой на фоне стройного Чимина. Стильная стрижка на темных волосах, узор татуировок вдоль правой руки... и влюбленный взгляд. Влюбленный в Сокджина. Юнги вопросительно посмотрел на Чимина, а тот лишь поманил к себе. Почему омега бросился в объятия сразу, забыв об этикете, о правилах поведения, он не смог бы ответить. Почему позволил альфе вылизать свой рот, хотя до этого они лишь робко держались за руки. Почему сам повис на шее? Потому что соскучился. - Теперь ты мой, - шептал Пак, - и жить будешь со мной. Я тебя выкупил у этого злопамятного парня, - кивнул он на Джина, который визжал и заливисто смеялся в сильных руках неизвестного альфы. - Заплатил и даже переплатил, пусть наслаждается. - А кто это? - осторожно поинтересовался омега, боясь вызвать ревность любимого. - А это звезда рок-сцены Чон Чонгук, - картинно повел рукой Пак. - Омеги на его концертах из штанов сами выпрыгивают, а он грезил вот этим вот вредным бетой. - Сокджин-щи не вредный, - вступился за благодетеля Юнги, - у него просто была несчастная любовь, и ты поспособствовал их разлуке. - Я же их и воссоединил, - фыркнул Чимин, отворачиваясь от целующейся парочки. - Лучше поприветствуй меня также. - Это... тот самый?! - раскрыл рот Юнги. - Да, - подозрительно прищурился Чимин, - и только попробуй его похвалить в моем присутствии. Вспомнились все наставления Джина, и омега взял себя в руки. Погладил напряженные плечи возлюбленного и поинтересовался шепотом: - Но куда мы? Твои родители против меня. - Плевал я на мнение Паков, и на общественное мнение. Я буду с тобой, а ты будешь со мной. Джин сказал, ты течками мучаешься, - тревога отразилась на лице доминанта. - Это же... интимное, - заалел щеками Юнги. - Зачем же он так? - Затем же, что твоим излечением теперь буду заниматься я, - выпятил грудь Пак. - Еще и детишек мне нарожаешь, а я проспонсирую школу для брюнетов. Должно же быть у наших детей достойное образование. А Сокджин в это время услышал жаркий шепот на ухо: - Я заберу тебя из этой страны, - настаивал Чонгук. - Там даже не против браков между темными и светлыми. Я хочу сделать тебя своим. - Глупый, альфа, - прильнул к нему бета. - Я и так твой.***
20 февраля 2024 г. в 20:56
Пак Чимин был альфой из семьи блондинов. Его блонд был достаточно темным и напоминал цвет ржаных колосьев, но, будучи любимым сыном, он ни в чем не знал отказа до семнадцати лет. А когда юношу накрыл гон, требования родителей резко ужесточились. Вникать в дела компании, искать полезные связи, общаться только со светловолосыми.
А Чимин общался с людьми вне зависимости от цвета волос. Хотя он себе откровенно врал. Повзрослевшему альфе очень нравились брюнеты. Он и в колледже ухлестывал за самыми темноволосыми, но на брюнетов простолюдинов засматривался с открытым ртом.
Друзья фыркали и посмеивались над пристрастиями Пака, но сами держались от простолюдинов подальше. То ли им лучше родители втолковывали о подобающем поведении, то ли держали в ежовых рукавицах с самого детства.
А веселый и подвижный Чимин... влюбился. Угольно черный волос подчеркивал и оттенял светлую кожу торговца едой. Такие начинали работать лет в десять и об образовании даже не мечтали. Ну, школа, может быть, и то с точно такими же как они.
Чимин смотрел на маленький ротик, похожий на клюв удивленной птички, на кошачий разрез глаз, на худые щечки, и терял покой. Стихи какие-то лезли в голову вместо сна, поля тетрадей были изрисованы чертами незнакомого омежки, а питаться он стал в два раза чаще, чтоб сбегать к ларьку и наблюдать, как объект его любви колдует над яствами.
Как-то старший брат окликнул омежку по имени, и теперь Чимин замирал и подпрыгивал с именем "Юнги" на устах.
Темные волосы, торчащие из под шапки омеги, Пак заметил сразу, а вот оценить шевелюру Юнги смог лишь однажды, когда тот стянул шапку и прочесал смоляные пряди. И все, и Пак пропал. Был Пак и не стало. Что он мог сделать, чтобы быть ближе к любимому? Вот и сбежал из дома, да и колледж забросил. Вился на кухне у Минов, наблюдая за ловкими пальцами всего семейства, но больше всего его радовали руки Юнги.
Брат Мина был альфой и решил вступиться за младшего.
- Он не игрушка, - выдал он.
- А я и не играюсь, - сквозь зубы выдавил Чимин.
И по тону, и по феромону оппонент понял, что богач не врал. Влюбился.
А Чимин пихал записочки со стихами в руки любимому, занимался тяжелой работой и прятал светлые волосы под шапку.
Но богачи так просто своего не отдадут, вот и родители Чимина пошли на крайние меры. Они выкупили Юнги и пустили его с аукциона.
Бедняки всегда были в этом обществе разменной монетой, потому государственные службы воспринимали их как недвижимость, разрешая закладывать, продавать и обменивать. Мины влезли в большие долги, чтобы поддержать торговлю на плаву, а тут объявились родители Чимина и погасили все задолженности семьи в обмен на сына-омегу. Бедняки обрадовались, что таким образом сына хотят ввести в семью к любимому. Но не тут-то было.
Впрочем, Мины о судьбе сына не узнали. Узнал Чимин. Он сидел в большом помещении, где проходил аукцион, и блондины перебивали ставки друг друга. Юнги находился на помосте в стеклянном шкафу, как кукла, в полупрозрачных одеждах. Брюнет сжимался и боялся поднять глаза, он даже и не заметил своего любимого, а когда заметил, слезы полились по его щекам.
Чимин бил себя к грудь, беззвучно уверяя, что спасет, что никому не отдаст, а за его пантомимой наблюдал с улыбкой Ким Сокджин.
Ким был бетой, но волос имел намного светлее, чем у Чимина, потому и уважения, и денег было у него больше. Сидел он перед самым помостом и придирчиво оглядывал худые коленки лота. Пак с Сокджином был знаком не понаслышке, но совсем не ожидал от беты, что тот начнет перебивать ставки всех остальных. Мужчина посмеивался своими пухлыми губами и подмигивал омежке. Юнги испуганно отводил глаза и искал взглядом Чимина.
Какое-то время Чимин тоже делал ставки, он даже собирался заставить отца заплатить по счету, если он выиграет, но перебить Сокджина было сложно. (Это еще хорошо, что платиновый блондин Чон Хосок не ввязался в торги, у того вообще денег куры не клюют). Никто раньше не замечал за Сокджином тяги к омегам, он чаще встречался с альфами, но ничто не могло помешать блондину приобрести себе черноволосую игрушку. Или прислугу.
Пак плакал, видя, как Джин забрал карточку победителя. Мало того, что отец вернет себе потраченные деньги сторицей, так еще и забирал Юнги у Чимина навсегда. Альфа отчаянно бросился на парковку, пытаясь перерезать путь сопернику, но Ким положил руку на грудь Пака и произнес спокойно:
- Не переживай так, я буду с ним ласков. Нежен, - длинные пальцы Сокджина скользнули вниз по рубашке Чимина. - А если хочешь вернуть его себе, то выкупи. За двойную цену, - захохотал он и утянул купленного омегу в свой лимузин.
Альфа кидал гневные взгляды на отца, но слушал молча. Его отстранят от наследования, если он не забудет об этой "черной бестии", замечательной кандидатурой наследника отцу виделся кузен Чимина, который хоть и был рыжим, внушал больше доверия семье Пак. Родители обещали поддерживать сына, но если он бросит колледж, может идти, куда глаза глядят.
Дураком Чимин не был и понимал, что чтобы заработать денег на выкуп Юнги, ему нужны образование и связи. Вот и вкалывал на практиках, экзаменах, над дипломом. Соглашался на любую подработку, лишь бы набраться опыта в бизнесе. И он сам ушел от отца на второй год после окончания колледжа. Сначала стал секретарем Ким Намджуна, а потом и его помощником. Этот Ким занимался недвижимостью: земля, дома, даже морские ресурсы умудрялся продавать, а вот движимостью занимался в качестве хобби. Покупал и перепродавал яхты, машины, мотоциклы. Один раз даже продал аэростат. Потому вращался Пак в обществе богачей, которые ради коллекции готовы были покупать разные диковинки.
И пустился наш альфа во все тяжкие, чтобы эти диковинки достать. Ездил в дальние страны, чтобы купить и привезти что-то раритетное. Очень часто техника была не на ходу, но Чимин договорился с одной мастерской, где также работали брюнеты, и ребята помогали ему оживлять машины. Он копил. Копил на свободу Юнги.
А Юнги в это время обживался в доме Сокджина. Бета учил омегу этикету, наукам и хитрости.
- Все вокруг видят только твой черный волос, им все равно, что ты из себя представляешь. Ты мусор. Тебя вроде как и нет, - поучал старший.
- Но я есть, - хлюпнул носом Мин, - и Чимин...
- А вот ради него ты и должен расстараться, - кивнул блондин. - Чтобы быть рядом с ним даже в качестве прислуги, ты должен быть незаменим. Помогать в бизнесе, в домашних хлопотах. Он не успел выбрать себе костюм и рубашку, а ты уже выбрал, погладил и готов подать, чтоб твой альфа затмил всех. Будем учиться чувству вкуса в одежде, - решил бета.
- Господин, а почему вы мне помогаете? - отважился на вопрос Юнги.
- Я помогаю не тебе, а Чимину, - фыркнул Джин. - Если без затруднений справишься со столовым этикетом, то расскажу.
И брюнет бился над вилками разных размеров, щипцами для устриц и салфеткой. Он-то привык палочками, но то была привычка простолюдина, а Джин грозился вывести омегу в дорогой ресторан.
Очень нравилось Юнги музицировать, Сокджин ему даже подпевал, пока тот наигрывал что-то на синтезаторе. Родителей у Джина, в отличие от Чимина, не было, потому ему творить все, что вздумается, никто не запрещал. Потому и приходили репетиторы к темноволосому слуге, обучали, повинуясь воле богача, забирая свои кровные. А Мин бился со столовыми приборами, чтобы заслужить похвалу.
Похвалой стала покупка дорогого серого костюма и обещанный поход в ресторан. Экзамен омега выдержал, потому испытующе уставился на своего хозяина в машине.
- И я влюблялся в вашего брата, - поддел пальцами вихры омеги Ким. - Чудесный мальчик альфа, сильный, рельефное тело, улыбка... Ну, и все остальное при нем, - хмыкнул бета. - И если тебя родичи травили, то, оказывается, брюнеты травили моего возлюбленного, - поджал губы он. - Я не знал, а он пропал. Думал, бросил меня, а потом Чимин рассказал, что помог парню сбежать из страны, денег дал. Он вроде и спас мою любовь, и разлучил нас. Так что моя помощь тебе - своеобразная месть. Пусть и Пак помучается, как я мучился...
- А вы забыли того альфу? - заинтересованно потянулся вперед омега, но испуганно сжался, когда Джин посмотрел ему в глаза.
- Ты забыл Чимина? - Мин активно помотал головой. - Вот, такое не забывают.