Змей искуситель.

Краткие поцелуи проводили влажную дорожку от выраженных ключиц к плоскому животу, вызывая табун мурашек, что прятались под покровы бархатной кожи. Тело поддрагивало от лёгких прикосновений. Наслаждалась каждым таким моментом с любимым, надеясь, что эти сладкие прикосновения будут длиться вечно. В тёмной комнате было слишком душно, жарко. Холодный пот стекал по гладкому лбу. Внутри всё пылало горячим огнём, когда чужие уста устанавливали контакт с её телом, вызывая очередной томный вдох и судорги в районе живота. Опустился на колени, между её ног, как послушный пёс, но вовсе не ждал разрешения хозяйки, приближаясь к эрогенной зоне и глубоко дыша. Даже его лёгкое дыхание, что проходилось прямо по женским гениталиям только сильнее возбуждало, вызывая не замедлительную эрекцию и ответную реакцию с её губ, что издали тихий, протяжной вдох. Он лишь улыбнулся, положив её ноги к себе на плечи и приближаясь к влагалищу. Аккуратно поцеловал клитор, немного задержавшись на нервном комке и проведя языком круговые движения. Женские ноги слегка задрожали от удовольствия, но Люцифер не отвлекался, задерживаясь на пучке. Легонько укусил, из-за чего его голову сжали и та зашипела. Ей это точно нравилось и блондин хорошо знал, что доставляет его королеве настоящее удовольствие. Язык скользнул к складочкам, листая их, будто листы интересной книги, без того мокрые он смачивал слюной. Скользил, медленно перебирая и вылизывая каждый сантиметр, не долго. Раздвоенный, схожий на змеиный язык вошёл во влагалище, от чего женщина вскрикнула сильно напрягаясь и зажимая его там на короткое время. Расслабленно выдохнула, откидывая голову на мягкие подушки. Ощущения всегда, как в первые, когда два мятежника поддались грязным желаниям в Эдемовом саду, изучая тела друг друга и лаская. Его ангельская душа - чистая, не осквернённая начала чернеть и утопать в греху. Хорошо знал, что запрещено иметь высшим существам связь с людьми, но не мог себя пересилить, завороженно смотря на её прелестную оболочку с нежными изгибами, что только сильнее манили, как и она сама. Знал, что постигнет его кара и братья с сёстрами возненавидят, больше не примут. Но не мог сопротивляться. Правонарушители с каждым днём влюблялись всё больше, переходя все черты и запреты выстроенные небесами, что сдерживали былое равновесие. Язык Самаэля обжигал чужую кожу, вызывая у первой женщины тихие всхлипы, пока наконец не добрался к человеческому половому органу. "Запрещено!": Шептали голоса в голове, чуть ли не кричали, пытаясь остановить молодого, слишком любопытного ангела. Говорили, что человеческие органы созданы только для продолжения рода, не для удовольствия и ублажения. Плевать, что гласят. Желание изучить и доставить невероятное ублажнение его любимой Лилит было больше. Смотрит голубыми глазами ей в душу, запрашивая разрешения, пока не кивнула головой и после того, как слизкий язык припал к её половым губам с громким хлюпаньем, громко вздохнула, тут же прикрыв ладонью рот. Лишь бы её не путящий муж не услышал возгласы не покорной жены, пока ангел старался преподнести ей благоговение и самые приятные ощущения, что взрывали разум, наполняя человеческое сознание новыми красками и греховенством. Накажут, изгонят, но всё равно, они есть у друг друга. Им не нужна благосклонность Божья. Растворялись в похоти, что извратила и помутнила разум двух совершенно разных, но таких одинаковых существ под ночными звёздами. Прятались от многочисленных ангельских глаз, лишь бы не заметили. Не испортили момент, что связал две судьбы в одну. Позвоночник выгибался после каждого толчка языка внутри себя. Громко шипела, судорожно хватаясь за одеяло, пока одна рука не опустилась к золотистым волосам и схватившись за них сильно сжала тонкими, с длинными когтями пальцами, притягивая павшего ангела ближе к интимной точке. Король не возражал, наоборот с удовольствием входил дальше, слегка причмокивая. Язык, как хвост ящерицы, когда его оторвали, резвился внутри тесных стенок, слегка зажатый внутри. С каждым движением входил глубже. Но возвращался на пол пути, вовсе вытаскивая его из мокрой женщины и проходился по всему лону, пока вновь не входил, выбивая с её лёгких громкий скулёж. Чувствовал всю внутренню и наружную влагу, цепляясь острыми когтями за её ляжки и сжимая, пока длинный язык входил глубже, цепляя комок нервов и вслушиваясь в мелодичный стон – услада для ушей. Каждый звук, который воспроизводила Лилит был схож на прекрасную музыку, которую всегда хотелось услышать вновь, перематывая пластинку несколько раз. Одна из причин, по которой ангел старался принести своей страстной жене больше удовольствия. Вновь пытался найти ту точку, попадая точно в цель и чувствуя, как содрогается, дрожит, наслаждаясь его действиями. Она не внятно что-то бормотала и не могла сложить ясное предложение, захлёбываясь в собственных стонах, пока не вскрикнула. Схватила двумя руками за волосы, прижимая ближе к женской розе, практически вплотную. Ноги обхватили голову, сильно сжимаясь вокруг. Согнулась, протяжно скуля и чуть ли не отрывая золотистые волосы супруга. Не давала ему вдохнуть воздуха, пока не упала на кровать, громко и тяжело дыша, отпуская его с плена и расслабляясь, хотя её конечности всё ещё поддрагивали от оргазма. Довольно облизнув губы, Люцифер встал на ноги, приближаясь к королеве ада. Всматривался в её помутневшие глаза и чмокнул в лоб. — Ты как всегда прекрасна, моя дорогая Лилит.. — Промурлыкал искуситель, мягко целуя её в шею и приспуская белые штаны с бёдер, этим вызывая лишь тихое хихиканье его жены, что была в предвкушении. — Королева готова получить настоящее удовольствие? — Ты знаешь ответ. — Демонесса закатила глаза, положив палец под подбородок Люцифера и притянула его к себе, унося в поцелуй самой настоящей любви, что с каждым годом становилась лишь крепче. Поцелуй длился не долго, ведь во время приятного, умопомрачительного занятия павший ангел снял всю одежду, вновь припадая губами к жене, но теперь более страстно. Его длинный язык без разрешения, по хозяйски вошёл в её рот, исследуя давно изученную территорию. Сплёлся с её человеческим, острым на выражения язычком, начиная то ли танец, то ли войну, в которой победят двое влюблённых, что таяли от прикосновений, пошлых фразочек друг друга. Его когтистые руки легли на женскую талию, слегка сжимая, но она всё же тихо проскулила в поцелуй, улыбаясь. Всегда нравилось, каким нежным ангел старается быть с ней, пытаясь не забыться в разврате, что повисло меж телами. Почувствовав между ног горячую плоть, она не хотя отстранилась, зачаровано смотря в красные глаза Люцифера, что с вопросом смотрел на неё, спрашивая разрешения, как всегда. Не смел начинать, если его жена против или не скажет, кивнёт с согласием. Лилит немного приблизилась к его члену, поддразнивая не терпеливого и такого стеснительного в такие моменты мужа. Тот лишь взглотнул, прикрыв веки, только бы не видеть эти хитрые глаза, что смотрели с огромным желанием, завлекая к большему, будто гипнотизируя. Вздохнув, он аккуратно, вовсе не спеша вошёл в её лоно, вслушиваясь в протяжной стон, пока сам тихо прорычал. Хоть он и растянул её, этого было не особо достаточно, из-за чего стенки давили на мужской орган. От этого не становилось хуже, наоборот, приносило больше удовольствия. Стоял, давая привыкнуть женщине к тому, что было прямо внутри неё. Лилит обвила ногами его бёдра, немного подталкивая, говоря своими движениями начинать и не ждать. Король послушно выполнил приказ, сделав первый, лёгкий шлепок, соприкасаясь с кожей её бёдер. Грешное сердце пропускало тысячу, если не миллион ударов в секунду, пока в голове бушевал ураган с тысячи эмоций и чувств. Только её мягкие ладони, что прикоснулись к бледным щекам с миленькими, красными пятнышками успокоили, возвращая все мысли в одно русло. Королева ада притянула его к себе, царапая острыми ногтями спину, создавая маленькие ранки, с которых сочилась золотистая, светлая ангельская кровь. — Чшш, Люци, всё хорошо.. — Прошептала нежным голоском, чмокая в губы и на самом деле успокаивая. Какая-то дымка, сладко пахнущая кружила вокруг них, действуя умиротворяюще и создавая странную атмосферу. Ещё одно движение, более уверенное, но всё так же нежное отдало тихим шлепком, отскакивая от стен огромной комнаты эхом. Дьяволица закусила губы острыми клыками, тихо шипя и прижимаясь к возлюбленному сильнее. Глазами молила продолжить, и тот не мог отказать, продолжая толчки в ней. Каждый отдавал электричеством в мозг, заставляя тело слегка трястись, но всё так же входить в мокрое от возбуждения и его члена влагалище. Её руки прибавляли перчинки вместе с стонами, что так же, как и хлюпанье с шлепками распространялись по комнате, заводя в нём чуть ли не дикого зверя, желавшего разорвать свою жертву. Падший ангел сразу тушил этот огонёк, что мог легко победить здравый рассудок, и дать свободу телу, поддавшись тому разврату, что происходил в не чистой, ангельской головушке серафима. Кровь в венах бурлила, перетекая вся к половому органу, из-за чего низ живота крутило в приятных спазмах. Кровать тихо скрипела под двумя телами, когда Люцифер всё же ускорил темп, грубее сталкиваясь кожей о кожу и пытаясь больше вслушаться в её вздохи удовольствия, а не в не приятные звуки их совместного ложа, которое они делили каждую ночь. Грешные руки блуждали по женскому, приятному телу первого человека, обжигая кожу. Нежно прикасался, опускаясь к бёдрам и лаская их. Поднимался выше, к гриди, проводя круговые движения. Притрагивался "случайно" к соскам, слыша злостное шипение, что переходило в бархатистый стон. Слегка царпал, не перегибая палку, когда поглаживал и сжимал тонкую талию. Пересчитывал когтями не сильно выпирающие рёбра, тихо хихикая, когда её фиолетовые, самые прекрасные глаза, которые ему доводилось видеть смотрели с просьбой прекратить и не отвлекаться от того, чем занимаются павшие. Не слушался, приподнимая кисти к шее и слегка сжимая её, оставил почти не заметные синяки с следами, пока тело продолжало в заученных, ритмичных движениях входить в Лилит, что давно потерялась в блаженстве, кажись расплавившись, как сладкий шоколад в его дьявольских руках. Чужие ноги обвивали его бёдра, притягивая к себе и приказывая не останавливаться ни на секунду, лишь бы тот не отстранился, не закончил божественную ночь, в которой страстные любовники теряли какой либо контроль, отдаваясь ощущениям тела. Особенно когда день был очень продуктивным и усталость могла исправить только интимная связь по обоюдному согласию. Они могли расслабиться и другими способами, но этот был лучшим из всех, когда король и королева могли слышать биение сердец друг друга, тяжело дышать в унисон, проявляя таким образом не скончаемую любовь, которая спустя долгие годы не угасала, наоборот. Становилась больше, уже не влезая в них, но в тоже время была сбалансирована и комфортна для двух изгнанных душ. Оба прилипли к другу, теперь точно не имея никаких мыслей. Мокрые, грязные и извращённые двигались вместе под тусклый свет красной лампы. Что-то тёплое, вязкое подступило к низу живота, что конечно же почувсьвовал серафим, тихо рыча и производя последние два грубые толчка, чувствуя подступивший оргазм к основанию члена. Женщина тяжело дышала, пока не толкнула Самаэля в себя ещё раз, приводя его и себя саму к оргазму. Она притянула мужа к себе, выгибая позвоночник и чувствуя внутри своего влагалищу теплоту и вязкое семя ангела. С горящих лёгких вырвался душный воздух, переходя во стон, когда оказался наруже. Король ада не долгое время всё ещё находился в жене, пока не вытащил удовлетворённую плоть, с которой тянулась липкая сперма, хлюпая. Ватные ноги не выдержали и падший упал прямо на демонессу, прижимаясь к ней, как котёнок, пока оба восстанавливали дыхание. Тела медленно расслабились, немного дрожа. — Превосходно, мой ангел, превосходно. — Промурлыкала суккуб, поглаживая потной ладошкой пшеничные, мягкие волосы возлюбленного. Довольно улыбалась, пока целовала дьявола по всему лицу, оставляя тёмные следы от помады, что особо нравилось уставшему и тот только прикрывал веки, тихо хихикая и наслаждаясь моментом.