happiness

      Суна больше не просыпается с первыми лучами солнца. Эта привычка остаётся в Турции, из которой они с Кайей уехали. Суна теперь живёт в Лондоне и может позволить себе поваляться в кровати подольше. Ей никто ничего не скажет и не посмотрит осуждающе. В её жизни больше нет ни отца-тирана, который избивал её и контролировал каждый шаг; ни вечно ворчливой тётушки, обожающей читать нравоучения; ни матери, любящей, но вечно безвольной и слабохарактерной, которая никогда по-настоящему не защищала её. И даже Сейран, её яркая сестрица, в её жизни теперь лишь мимолётна, словно дуновение ветра.       Мысли о родственниках каждый раз невольно заставляют поджимать губы и нервно теребить подарок мужа на их годовщину – изысканный тонкий серебряный браслет с нежным жемчугом и зелёным ониксом. Он мог показаться простым, но для маленькой семьи Сонмез камни говорили больше слов. Зеленый оникс восстанавливает душевное равновесие, развивает таланты и уверенность в себе и в сочетании с серебром увеличивает свое положительное влияние, а жемчуг является символом чистоты, искренности. И Кая как ювелир не мог этого не знать.       — О чем задумалась, моя морская фея? — От неожиданности Суна слегка вздрагивает, когда слышит обеспокоенный голос Кайи. — Что случилось? Ты выглядишь какой-то печальной.       Она смотрит на встревоженного Кайю и на маленькую девочку, спящую у него на руках. Малышка с пухлыми розовыми щёчками, тёмными кудрями, спадающими на лобик, и длинными тёмными ресницами, обрамляющими карие глаза.       — Кого-то бы ты хотел больше?       — Главное, чтобы ребёнок родился здоровым, а остальное неважно, — говорит Кайя, нежно трогая уже достаточно округлый живот жены. И словно откликнувшись на прикосновение отца, малыш шевелится: крошечный толчок становится доказательством того, что любовь родителя способна достичь его даже до появления на свет.       — Это конечно да, но я бы хотела сына, — усмехается супруга, обнимая его за шею, — похожего на его прекрасного и харизматичного отца.       Кайя гладит её по шее. Он любит, едва касаясь, проводить по коже пальцами, ловя дрожь, пробегающую по телу Суны следом. Любит гладить её, любит целовать, любит делать всё, отчего в глазах его нимфы загорается страсть.       — Ну, а я тогда хочу маленькую девочку, похожую на её красивую мамочку.       Её крошка выглядит такой невинной, когда спит. А проснувшись становится совсем другой — озорной проказницей, любившей наворотить дел, а потом строившей невинные глазки. Мави Сонмез — маленькая принцесса, которая вертит своим папочкой, как хочет. И поэтому Суне часто приходится играть в их семье роль плохого полицейского для дочери.        — Ты выбираешь имя для девочки, а я — для мальчика, — вздыхает Суна и рассеянно гладит свой уже заметно округлившийся живот, вид которого вызывал в Кае каждый раз всплеск неописуемой нежности. Он знает, что его жёнушка немного комплексует из-за того, что чуть набрала в весе. Хотя по его мнению, беременность её только красит. В глазах мужа она стала ещё прекраснее, чем раньше. Ещё желаннее.       — Как скажете, босс.       — Хватит паясничать, — недовольно цокает беременная. — Это же наш ребёнок. Мы должны ответственно подойти к этому вопросу.       — Знаешь, я очень рад, что ты вспоминаешь о том, что это и мой ребёнок тоже.       — Мне тебя ударить?       — Нет, госпожа, — Кая коротко, хрипло смеётся. — Лучше скажите, какое имя хотите предложить?       — Как тебе имя Аслан? Очень красиво и мужественно.       — Львёнок? Оригинальнее не слышал.       — А что тогда вы собираетесь предложить, Мистер Оригинальность?       — Мави.       — И почему же Мави?       — Ну, во-первых, это любимый цвет моей чудесной жены, а во-вторых, разве Всевышний не благословил нас её появлением?       На глазах Суны выступают слёзы.       Мави — единственная идеальная глава биографии Суны, те страницы жизни, где она точно не наделает ошибок. Её сердце наполнилось новой и всепоглощающей любовью к миру, который им с мужем удалось построить, но как же долго, как тяжело шла она к этому чувству. Так дорого далось ей умение быть счастливой, что, подолгу наблюдая за своей малюткой, она думает только о том, как бы уберечь её от всех невзгод и ошибок, как стать той идеальной матерью, которой не было ни у неё самой, ни у Кайи.       Ещё до появления её малышки на свет, Суна пообещала самой себе, что Мави не будет страдать на пути к счастью, а сразу будет счастливой и окружённой любовью. По умолчанию.       Она наклоняется вперёд и целует миниатюрную ладошку Мави, наблюдая за тем, как аккуратно муж держит спящую дочку, насколько он всегда нежен с ней.       — Суна, точно всё в порядке? — вновь спрашивает мужчина, обеспокоенно разглядывая свою жену, которая уже какое-то время не реагирует на него.       — Да. Я просто кое-что поняла, — отвечает Суна и улыбается в ответ, чтобы смягчить волнение в карих глазах напротив.       Она тянется вперёд, касаясь мужских губ своими. Улыбается, видя растерянность Кайи. Колкая борода привычно щекочет нежную кожу её лица, а рука оказывается на шее. Кайя отвечает на поцелуй медленно, нежно. Суна уверена — не будь в его руках сейчас их годовалой дочери, одним поцелуем они бы не ограничилось. Её пальцы путаются в его волосах, прежде чем он отрывается от неё, оставляя её раскрасневшуюся и задыхающуюся от нехватки воздуха, и качает головой,       Суна смотрит на Кайю и всё равно не может поверить. Пять лет назад он предложил ей всю эту авантюру с «фиктивным» браком, просто чтобы у неё появился шанс быть полноправной героиней собственной истории. Терпел все её заскоки и непонятные метания и стал мужчиной, без которого она теперь не представляет своей жизни. Не мыслит просто.       — И что же ты поняла?       — Я счастливая женщина, — говорит она, встречаясь с ним взглядом.       Он тогда первым понял, что в том особняке им делать нечего — душная тюрьма, в которой никогда не бывать их счастью, которая всё превращала в пепел. Суна сперва отказалась переезда, а потом осознала простую истину: ничего же по настоящему её там не держало. Ни семья, которая продавала её, как вещь, кому подороже. Ни этот проклятый дом, который с каждым днём все больше и больше напоминал дурдом, а его жители — пациентов. У неё не было ничего и никого, кроме Кайи, который принимал и принимает до сих пор её такой, какая она есть. Со всеми травмами, слезами и редкими улыбками. Уже на следующий день после этого разговора Суна разбудила супруга с утра пораньше и собрала их немногочисленные вещи. Ушли они громко, выслушивая в последний раз крики родни и отвечая им тем же, в бесполезной попытке донести до них свои мысли. Было абсолютно всё равно, поймут они наконец или нет. Важно лишь то, что Сонмез поставили точку в этой части своей жизни.       Начинать новую жизнь с чистого листа было страшно и волнительно. Первые несколько месяцев для Суны, приехавшей из тёплой Турции, сырая и дождливая родина Шерлока Холмса и Битлз была отталкивающей, но с помощью огромной поддержки Кайи она в итоге достаточно неплохо адаптировалась. Сам Кайя реализовывал себя в ювелирной сфере: прошёл тернистый путь от маленькой марки ручного производства к известному бренду с узнаваемого дизайном и третьим по счёту магазином на подходе.       Суна же решила поступить на филологический. Не сидеть же на шее у мужа! Периодические подработки репетиторством французским и турецким, редкие переводы статей и неожиданное открытие себя. Суна нашла своё призвание не только в языках, но и как педагог: после окончания школы она устроилась в школу, где проработала вплоть до декретного отпуска.       Конечно, не всегда у них всё хорошо и гладко. Как и все пары, они иногда ссорятся, но потом мирятся так, что после упаковываются в самые закрытые наряды, пряча распустившиеся по телу лиловые извинения и компромиссы. Иногда у них бывают дни, когда призраки прошлого мучат особенно сильно, и тогда помогают только крепкие объятия под тяжёлым одеялом или чай с тихими разговорами до утра.       — Я очень счастлива, Кайя, — ещё раз повторяет Суна мужу и получает в награду его счастливую, полную нежности улыбку. Это наполняет её таким теплом — осознанием, что Кайя тоже счастлив, что именно она является причиной этой улыбки. Пусть это не закончится никогда.

Счастье – это выбор, который иногда требует усилий. И Суна сделала свой.