Не о том

***

Ревность давно стала чем-то редким для них. В начале их отношений Вэй Ину нравилось вспоминать свои подростковые развлечения и флиртовать с румяными торговками или статными заклинательницами. Да и смотреть на то, как Лань Чжань хмурит брови и взглядом пытается заставить мужа перестать, было очень смешно. Было. До того момента, как после очередной встречи кланов, где Вэй Ин конечно же не отказал себе в удовольствии смущать служанку, подававшую им обед, Лань Чжань сказал, что им надо серьёзно поговорить. Вэй Ин тогда ждал очередной лекции о приличиях и соблюдении формальностей. Он точно не ожидал, что его муж усадит Вэй Ина за стол и скажет, что если Лань Чжань его больше не устраивает в качестве спутника жизни, то тот его не держит, что единственное о чем он заботится, это о счастье Вэй Ина, и если ему наскучило, он может спокойно рассказать ему об этом. Вэй Ин выпал на минуту в состояние полнейшего шока, за которую Лань Чжань успел поверить в свои рассуждения и сидел с пустым выражением лица и подозрительно блестящими глазами. Дрожавшие руки мужа вывели Вэй Ина из ступора. Он схватил холодные тонкие пальцы в свои и, смотря Лань Чжаню в глаза, долго и медленно объяснял, что никуда и ни к кому уходить не собирается, а флирт – исключительно сила привычки и метод общения. Спать они легли раньше, устроившись на узкой кровати в гостинице. Лань Чжань почти всегда спит на спине, оставаясь в одном положении всю ночь, но в такие дни, когда его проблемы всплывали наружу, он стыдливо отворачивался от мужа на бок, стесняясь своей слабости. Вэй Ин забирался рядом с ним под одеяло и прижимал Лань Чжаня к себе, позволяя чувствовать свою теплую грудь и ровное сердцебиение. Наверное, для Лань Чжаня было что-то успокаивающие в том, что его, хоть и прикрытые ночным халатом, шрамы были защищены телом Вэй Ина. В целом, ему было все равно на причины, главное Лань Чжаню так явно комфортней, да и кто он такой, чтобы отказываться от сессии объятий со своим мужем. Лань Чжань тогда вроде понял и даже перестал реагировать на флирт девушек к Вэй Ину, но сам Вэй Ин не собирался давать Лань Чжаню ещё больше поводов для стресса, поэтому от своих привычек постарался отказаться. Сам Вэй Ин не был ревнивым типом от слова совсем. Даже наоборот, ему откровенно льстило, как самые красивые заклинательницы и заклинатели засматривались на Лань Чжаня, запинаясь в словах, пытались вытянуть из него хотя бы маленькую улыбку, а он просто моргал им в ответ и переводил разговор на официальные темы. Льстило то, как они с завистью смотрели на него, когда Вэй Ин подходил и спокойно вешался Лань Чжаню на шею или клал свою руку ему на поясницу. Они все прекрасно осознавали, что Вэй Ин может спустить свою руку ниже и единственное, что Лань Чжань сделает, это неодобрительно посмотрит и уберет его руки обратно себе на талию. В общем, ревность – это далеко не то, что он сейчас чувствует. Вэй Ин отпивает вино из чарки и продолжает пристально смотреть в центр зала, где оскорбительно высокий мужчина почему-то все еще продолжает разговаривать с его мужем. – Если ты замышляешь кого-то убить, будь добр, сделай это после банкета. Никто не хочет разбираться с этим на пьяную голову. В обычной ситуации Вэй Ин бы усмехнулся и ответил Цзян Чену что-нибудь язвительное, но сейчас он только забирает ещё одну чарку из рук удачно подошедшего слуги и снова смотрит в сторону Лань Чжаня. – Не часто увидишь тебя не в духе, - Цзян Чен приподнимает бровь, а потом прослеживает за взглядом Вэй Ина и натыкается на разговаривающих мужчин. Его глаза мгновенно сужаются, а взгляд темнеет, - Что этот придурок опять делает рядом с Хангуан-цзюнем? Это было тем, что никто, даже, наверное, сам Цзян Чэн, не ожидали. Через несколько месяцев после скандала с бывшем главой клана Цзинь, они с Вэй Ином наконец проговорили свои претензии и медленно шли от игнорирования друг друга к шаткой дружбе. И, как истинные культиваторы, они решили начать налаживание своих отношений с совместных ночных охот. Лань Чжань, очевидно, был не в восторге ни от того, что Вэй Ин идет без него, ни от того, что он идет с Цзян Чэном. Поэтому на охоты они начали ходить втроём. Неловко сначала было всем. Но после пары таких вылазок и нескольких встреч за выпивкой, Вэй Ин и Цзян Чэн расслабились и как минимум перестали вкидывать одну фразу про погоду и замолкать ещё на пять минут, а начинали вести нормальные диалоги. Которые чаще всего состояли из жалоб Цзян Чэна на остальных глав сект и ехидных вставок Вэй Ина, но суть не в этом. Они разговаривали! И даже не пытались убить друг друга! Это победа, если вы спросите Вэй Ина. Лань Чжаню, к сожалению, все ещё было неловко. Вне зависимости от его чувств к Цзян Чэну, он всё ещё был братом Вэй Ина, которого тот очень хотел вернуть. И если стойкое отторжение Цзян Чэна к социальным контактам легко перебивалось магической способностью Вэй Ина разговорить даже мёртвого, чаще всего буквально, то попытки диалога между ним и таким же смущённым Лань Чжанем заканчивались гробовым молчанием обоих. Как бы странно это ни было, но все изменилось после особо неудачной охоты. Толпа ходячих трупов разделила их друг от друга. Лань Чжань быстро избавился от своей небольшой группы противников и сразу же попытался найти Вэй Ина. Звук флейты был ровным и четким, было очевидно, что он прекрасно справляется и сам. Лань Чжань все равно хотел кинуться мужу на помощь, но его остановил громкий вскрик. Цзян Чэну досталась самая большая группа, и, хотя он смог убить большую часть, силы начали его покидать. Шесть мертвецов медленно оттесняли его в тупик. Им оставалось каких-то пару метров и одной сломанной ногой Цзян Чэн бы не обошёлся. В мгновения ока Лань Чжань оказался перед ним и одним резким ударом меча расправился с противниками. – Цзян Ваньинь? Я думаю, нам следует закончить охоту на этом. Вы не в состоянии продолжать бой, – Цзян Чэн хотел огрызнутся. Как Лань Ванцзи посмел сомневаться в его силе? Но что-то заставило его проглотить резкие слова. Легкий наклон головы, глаза, проверяющие его состояние, тихий голос. Почти то, как он относился к… нет, конечно не к Вэй Ину, скорее к Цзинь Лину, когда того ранили на совместной охоте с Лань Сычжуем, и Лань Чжаню приходилось проверять не скрывает ли он травмы посерьёзней. Цзян Чэн молчал, не зная, как реагировать на такое неожиданное волнение о себе. Между ними повисла неловкая тишина. – Лань Чжань? Цзян Чэн? - Вэй Ин резко появляется рядом с ними, сразу проверяя своего мужа. Тот отвечает ему таким же внимательным взглядом. Боги, Цзян Чэн, конечно, рад, что Вэй Ин разрушил напряженную атмосферу, но наблюдать за их переглядками явно не лучше. Он пытается встать, но сломанная нога отдает болью, и ему не удается сдержать резкий вдох. Две пары глаз сразу же поворачиваются к нему. – Нам надо привезти тебя обратно в Пристань Лотоса, - произносит Вэй Ин, осматривая его ногу, - Лань Чжань тебя понесет. Лицо Цзян Чэна сразу же бросает в краску. – Что? Нет! – Ты явно не можешь лететь на своём мече, а Суйбянь не выдержит такой долгой поездки с нами двумя, - Цзян Чэн сжал кулаки и бросил взгляд ему на пояс, где в ножнах лежал меч. Конечно, они все знали, что Вэй Ин вернет свой уровень культивации даже с чужим ядром, но вот то, что с его возросшей силой меч признает своего хозяина, никто не ожидал. Цзян Чэн отказывался говорить об этом вслух, но отдать Суйбянь Вэй Ину было огромным облегчением. Цзян Чэн снова смотрит на Лань Ванцзи. Тот, к его очередному удивлению, не выглядит раздраженным или даже слегка недовольным, а только встает на свой меч и ожидающе смотрит в их сторону. Вэй Ин поддерживает его, когда он поднимается с земли, и помогает забраться Лань Ванцзи на спину. У Цзян Чэна весь полёт горит лицо, и он пытается как можно меньше прижиматься к чужой спине. Конечно, после этого они не становятся закадычными приятелями, но тишина между ними больше не кажется такой неловкой, в бою они перестают действовать в одиночку и начинают полагаться друг на друга, а в Пристани Лотоса Вэй Ин наконец появляется вместе с Лань Чжанем. Что-то в сознании Цзян Чэна меняется после их очередного приезда. Вэй Ин сбегает на рынок, «достать Лань Чжаню что-нибудь красивое и яркое, а то ходит в траурном виде даже на собрание сект». Что не совсем правда. После возвращения Вэй Ина, Лань Ванцзи добавляет в свою одежду голубой, но в целом Цзян Чэн с ним согласен. Второй нефрит носит настолько светлый цвет, что от белого он не особо отличается. Поэтому да, это приводит их двоих к молчаливому созерцанию цветущих лотосов. Цзян Чэн снимает обувь и опускает ноги в прохладную воду, пытаясь спастись от летней жары, а Лань Ванцзи рядом с ним безмятежно трогает цветок лотоса, как будто совсем не замечая палящего солнца. Цзян Чэн ложится на пирс, спиной ощущая нагретое дерево, и переводит взгляд на Лань Ванцзи. Тот продолжает смотреть на лотосы, но слегка небрежно, как будто думает о чем-то совсем другом. Его волосы расплетены и от влажности в Юньмэне начинают виться на концах, но мантия все так же лежит идеальными складками. – Тебе не нужно притворятся что я тебе нравлюсь, - наконец вырывается у Цзян Чэна. Мысли, раньше сдерживаемые здравым смыслом, вылазят на поверхность под плавящей мозг жарой. Цзян Чэн прекрасно понимал, почему Лань Ванцзи его презирал, и совсем не ожидал, что это изменится после нескольких месяцев вынужденного взаимодействия. Лань Чжань поворачивается к нему, удивленно моргая. Он слегка наклоняет голову и издает легкий звук непонимания. – Я имею в виду, - продолжает Цзян Чэн, - когда мы одни, не делай вид, что не ненавидишь меня. – Я не ненавижу тебя. Цзян Чэн на это недоверчиво поднимет бровь. Ага, конечно, так он и поверил. Лань Ванцзи, видимо заметив его сомнение, глубоко вздыхает и переводит взгляд на воду. – Ты мне не нравился. Сейчас, я понимаю причины твоих поступков, но тогда… Вэй Ин один из самых дорогих людей в мой жизни, я был готов умереть за него. Конечно, мне хотелось, чтобы все чувствовали к нему то же, что и я, - он снова берет в руки цветок лотоса, - но даже так, ненависть слишком сильное слово и слишком тяжелая эмоция. Очень мало людей заслуживают такое бремя. Какое-то время они сидят в тишине, пока Лань Ванцзи не поворачивается к Цзян Чэну. – А сейчас? Ты брат Вэй Ина, он тебя любит, - он улыбается, своей редкой, почти незаметной улыбкой, - как я могу ненавидеть кого-то, кто делает его счастливым? Цзян Чэна бросает в жар, и совсем не из-за солнцепека, в животе завязывается узел и у него появляется стойкое желание разрыдаться. Лань Чжань больше на него не смотрит, и обычно это приносит облегчение, но сейчас ему хочется вернуть тот мягкий взгляд. Цзян Чэну так давно не говорили, что он особенный для кого-то и ему так отчаянно хотелось почувствовать это снова. Но он подавляет этот жалкий порыв и отворачивается в сторону. Ещё полчаса они сидят в тишине, пока Вэй Ин не возвращается и не втягивает его в очередное соревнование по плаванью. После этого Цзян Чэн не может смотреть на Лань Ванцзи как раньше. Ему отчаянно хочется снова увидеть холодный Второй нефрит, бесчувственный ко всему, но каждый раз его возвращает к тому дню на пирсе, к его мягким взглядам на Вэй Ина, к его заботе о Лань Сычжуе и остальных учениках. Он начинает замечать, как Лань Ванцзи бросается на защиту очередных идиотов, решивших, что зайти ночью в лес, полный призраков, самая гениальная идея на свете. А ещё это начинают замечать другие люди. С возвращением Вэй Ина, что-то в Лань Ванцзи расслабилось и видимо остальные культиваторы решили, что нежность Второго нефрита к своей семье распространяется на всех. Добавим к этому то, что Лань Ванцзи в целом начал чаще появляться в свете, и на выходе получаем кучу надоедливых придурков, пускающих слюни и реально надеющихся на что-то. Что выливается в настоящую ситуацию. Этот конкретный придурок донимает Лань Чжаня уже которое собрание сект. – Почему ты все ещё не сломал ему ноги? - спрашивает Цзян Чэн, даже не смотря на Вэй Ина. – Я не могу ломать ноги людям только потому, что они мне не нравятся. Это твоя привилегия. – Он не просто тебе не нравится! Он домогается до Хангуан-цзюня! – Домогается – слишком громкое слово, - морщится Вэй Ин, - но я понимаю, что ты имеешь в виду. К сожалению, Лань Чжань не хочет портить отношения с членами другой секты из-за такого пустяка как «лёгкое нежелательное внимание». – Это ты его сейчас процитировал? – Да! Когда кто-то оскорбляет меня или его секту, то он сразу хватается за меч, но когда это касается его самого, то он сразу сама дипломатичность! - воскликивает Вэй Ин, запуская руки себе в волосы, - Это какой-то кошмар, я не понимаю, что мне с ним делать. – Бить всех, кто его оскорбляет? - абсолютно серьёзным тоном произносит Цзян Чэн. Вэй Ин на это только приподнимает бровь и снова начинает наблюдать за своим мужем. «Придурок» все еще что-то щебечет, очарованным взглядом сверху вниз, смотря на Лань Чжаня. Лань Сичэнь безуспешно пытается перевести внимание со своего брата. Он как обычно выглядит доброжелательно и спокойно, но, по слишком сощуренным глазам и чересчур широкой улыбке, было понятно, что даже его это начинало раздражать. – Ну, думаю мне пора вмешаться, - Вэй Ин пихает свою чарку Цзян Чэну в руки и направляется в сторону Лань Чжаня. Он двигается сквозь толпу культиваторов, протискиваясь между мужчинами и женщинами в разноцветных халатах. «Придурок» стоит к нему спиной, а вот братья его замечают. Выражение лица Лань Чжаня смягчается, а Лань Сичэнь смотрит на него со смесью облегчения и тревожности. Ещё бы. Никто не знает, что Вэй Ин может выкинуть, особенно, когда это касается его мужа. – Лань Чжань! Ты променял меня на скучные разговоры со скучными людьми! – он прижимается к другому мужчине спереди, обнимает его за талию и кладет голову на чужое плечо. Лань Чжань целует его в лоб и прижимает к себе в ответ. Как только Вэй Ин чувствует холодные руки на своих плечах, он вздрагивает и отстраняется. – Ну как так! На тебе четыре слоя одежд, а ты все равно умудряешься мерзнуть, - Вэй Ин берет чужие ладони и начинает мягко растирать их своими. Краем глаза он следит за реакцией мужчин рядом с ними. Лань Сичэнь смотрит в другую сторону, но по выражению лица ясно, что он еле сдерживает смех. А вот «Придурок» покрывается красными пятнами стыда и явно пытается смотреть куда угодно, лишь бы не на них. – Вы должно быть Вэй Ин? Мое имя Ву Янь, я из секты Линчжу. Вэй Ин теперь смотрит прямо на его протянутую руку и, после недолгой паузы, пожимает её. – О, а то я думал, кто это вечно вьется вокруг моего мужа, - он опасно улыбается и сжимает чужую руку чуть крепче. Ладонь Ву Яна потеет, и он весь резко становится неуверенным и напуганным. Пауза между ними затягивается, но напряжение слегка рассеивается, как только Вэй Ин возвращает свою ладонь на руку Лань Чжаня. – Я не кручусь! Я…я вызываю тебя на дуэль за руку Хангуан-цзюня! Резкая тишина накрывает зал и слышится даже пару упавших чарок с вином. Глаза Лань Чжаня сужаются, и он медленно кладет руку на меч. – У меня есть деньги и авторитет! Я первый претендент на пост следующего главы моего клана, моя репутация идеальна, у меня есть хорошие связи, - с каждым словом лицо Вэй Ина темнело, а голос Ву Яна становился тише. – Во-первых, ты ведь в курсе, что мы уже женаты? Во-вторых. Ты? Надеешься победить меня? - Вэй Ин откровенно насмехается, осматривая культиватора снизу вверх. Высокий, выше даже Лань Сичэна, черные волосы заплетены в конский хвост, коричневые мантии аккуратно завязаны, меч на поясе украшен талисманами. Но на вид младше двадцати, руки дрожат так же, как и голос, а ноги стоят только в неком подобии боевой стойки. Вэй Ин встает перед Лань Чжанем и притягивает Ву Яна за перед мантии. – Слушай сюда. У меня есть глаза, поверь я знаю, насколько трудно иногда отвести взгляд от моего мужа. Но он мой муж. Я не позволю каким-то соплякам приходить и требовать что-то от него, - в зале раздаются несколько вскриков, когда тёмная энергия начинает ползти по стенам, - Нравится смотреть? Вперед. Но не смей приходить сюда и заявлять, что ты сможешь позаботится о моем муже лучше, чем я. – Да, я явно не самый хороший претендент на роль спутника жизни Второго нефрита, но знаешь, что здесь главное? Лань Чжань выбрал меня. Вы можете считать меня кем угодно, но пока мой муж считает меня достойным, я сделаю все, чтобы быть таким, - Вэй Ин отталкивает Ву Яна от себя. Тот не удерживается на ногах и падает на спину. Теперь он с пола смотрит на него большими испуганными глазами. Вэй Ин собирается сказать ещё что-то, но его хватают сзади за мантию и перекидывают через плечо. – Лань Чжань! Я не договорил! – Вэй Ин причитает, но не принимает никаких попыток вырваться, а только продолжает опасно ухмыляться и смотреть на все еще лежащего на полу Ву Яна. Когда они выходят из здания, Лань Чжань опускает его на землю, и дальше они идут вместе, держась за руки. Они проходят сад, где уже почти все позеленело, а что-то даже начало цвести, и останавливаются на мосту над прудом. В воде видно листья лотосов, а между ними плавает утка со своим выводком. Лань Чжань тоже их замечает, достает рисовую булочку из рукава и бросает крошки вниз. Мама с утятами, громко крякая, подплывают к ним и начинают есть. Вэй Ин чувствует, как в груди растекается тепло. Он не может сдержать любовь к своему мужу, поэтому подносит к губам их сцепленные руки и целует тыльную сторону ладони Лань Чжаня. Тот оборачивается и смотрит на него таким мягким взглядом, что Вэй Ин не удерживается и целует его ещё раз. – И что это было? – Лань Чжань теперь улыбается и в его словах не слышно ни грамма упрёка. – Он уже не первый раз крутится вокруг тебя. Ты знаешь, я не самый терпеливый мужчина, тем более, когда к тебе так откровенно пристают. – Он не стоит этого. – Ну Лань Чжань! Дай мне почувствовать себя хорошим мужем, который может отпугивать от тебя всяких извращенцев! Лань Чжань улыбается чуть шире, кладет руки на чужие щёки и коротко целует. – Вэй Ин самый хороший муж. Я чувствую себя в полной безопасности рядом с ним, - произносит Лань Чжань, все еще не отпуская рук с его лица. У Вэй Ина возникает резкое желание расплакаться, поэтому он обнимает Лань Чжаня и прячет лицо у него между шеей и плечом. Лань Чжань гладит его по волосам и что-то тихо мурлычет под нос. Теплый весенний ветерок шевелит подолы одежд, солнце уже ярко светит с неба, не закрываемое облаками, а утки под мостом громко крякают, видимо прося добавки. Да, его жизнь не может быть лучше.